Веский аргумент
Дело было пару лет назад. Израильская армия, кто не помнит, в спешном порядке выходила из Южного Ливана в полном составе без потерь за одну ночь. Действо это сопровождалось военкорами СМИ всего мира, конец целой эпохи, всё-таки, и всё равно мало кто слышал о последнем танке в Ливане.
Последний танк был танком командира бронетанкового батальона, прикрывавшего поспешный выход израильтян. За 250-300 метров до границы он "распорол гусеницу", т.е. лопнуло крепление между двумя звеньями, и гусеница растянулась по земле. Последнее, что хотелось бравому подполковнику N, всю жизнь прослужившему в Ливане, это вместе с экипажем херачить кувалдами в грязи перед камерами репортёров всего мира. Об этом он и заявил по рации, потребовав прислать (благо, граница рядом) вездеход тех службы, пусть они гусеницу и скрепляют.
Десять минут спустя танк всё ещё стоял на месте, дежурный в штабе всё ещё препирался по рации с N, а военкоры начали задаваться вопросом, куда подевался обещанный последний танк. Отчаявшийся дежурный наконец вызвал на связь командующего исчезнувшим за ночь Южно-Ливанским округом генерала Каплинского. Минуту спустя бравый подполковник, матюгаясь, пулей вылетел из танка с кувалдой в руках, и подавая пример экипажу, принялся долбать по гусенице.
Налюбовавшись картиной вкалывающего N, Каплинский послал-таки к танку полуторку, которая оставила на месте технарей и забрала экипаж. Технари же и пересекли границу на последнем танке. И лишь немногие свидетели знают, что заставило комбата взяться за починку гусеницы. "Я хочу тебе напомнить, " - сказал ему по рации Каплинский, - "что ровно через 40 минут ВВС уничтожат всю технику, оставшуюся на территории Ливана, и я тебе клянусь, твой грёбанный танк не будет исключением!"
Последний танк был танком командира бронетанкового батальона, прикрывавшего поспешный выход израильтян. За 250-300 метров до границы он "распорол гусеницу", т.е. лопнуло крепление между двумя звеньями, и гусеница растянулась по земле. Последнее, что хотелось бравому подполковнику N, всю жизнь прослужившему в Ливане, это вместе с экипажем херачить кувалдами в грязи перед камерами репортёров всего мира. Об этом он и заявил по рации, потребовав прислать (благо, граница рядом) вездеход тех службы, пусть они гусеницу и скрепляют.
Десять минут спустя танк всё ещё стоял на месте, дежурный в штабе всё ещё препирался по рации с N, а военкоры начали задаваться вопросом, куда подевался обещанный последний танк. Отчаявшийся дежурный наконец вызвал на связь командующего исчезнувшим за ночь Южно-Ливанским округом генерала Каплинского. Минуту спустя бравый подполковник, матюгаясь, пулей вылетел из танка с кувалдой в руках, и подавая пример экипажу, принялся долбать по гусенице.
Налюбовавшись картиной вкалывающего N, Каплинский послал-таки к танку полуторку, которая оставила на месте технарей и забрала экипаж. Технари же и пересекли границу на последнем танке. И лишь немногие свидетели знают, что заставило комбата взяться за починку гусеницы. "Я хочу тебе напомнить, " - сказал ему по рации Каплинский, - "что ровно через 40 минут ВВС уничтожат всю технику, оставшуюся на территории Ливана, и я тебе клянусь, твой грёбанный танк не будет исключением!"