Та весна /1944/. Тотальный старт
76 лет назад – 4-го марта 1944 года – началось весеннее наступление Красной Армии на Правобережье Днепра – наиболее масштабное за всю войну.
Возможно, в представлении обывателей война шла непрерывно: с 22 июня 1941 года, и до 9 мая 45-го. На самом деле нет: все эти годы, всплески активных боевых действий чередовались с многомесячным затишьем. Также было неравномерное распределение боевой активности по географии: были регионы, где линия фронта годами стояла на месте. В этом плане, территория нынешней Украины стала ареной наиболее масштабных и интенсивных сражений Второй Мировой войны.
Наступление, о котором идёт речь, было завершающим, победным этапом Днепровско-Карпатской стратегической операции – крупнейшей за всю войну по численности участников с нашей стороны: 2,4 млн. чел. (на втором месте «Багратион» - 2,3 млн. чел., на третьем – Висла-Одерская операция – 2,1 млн чел. – по данным С.М.Кривошеина).
К сожалению, «история» как совокупность информации о прошедших событиях (наукой это назвать сложно) формируется исходя из соображений военной пропаганды. В соответствии с ними, успешные моменты выпячиваются, а поражения затираются, словно их и не было. И в обоих случаях говорят: «так и было задумано», и это потом проявляется в описании и в названиях фактически состоявшихся войсковых операций.
Например, в ходе малоизвестной операции «Скачок», в феврале 1943 года войска генерала Ватутина, продолжая Сталинградское наступление, дошли практически до берегов Днепра в районе г. Запорожье, освободив Славянск, Красноармейск (ныне Покровск) и Павлоград: последний находится в 260 километрах западнее Луганска (тогда – Ворошиловграда), освобождение которого также было одним из эпизодов той операции, и не самым главным. Но в результате последовавшего контрнаступления противника, все эти города, кроме Луганска) были потеряны – и операцию теперь называют «Ворошиловградской», словно бы Луганск был её главной и единственной целью. Для сравнения, 260 километров – это глубина Крымской наступательной операции весны 1944 года.
Похожая ситуация – и с весенним наступлением 1944 года, о котором идёт речь. По хорошему, его следовало бы назвать, условно говоря, Каменец-Подольской операцией. Истинной целью было не «освобождение Правобережной Украины» (она бы и так никуда не делась), а окружение и уничтожение крупной группировки противника, путём создания гигантского «котла», ориентировочно в районе г. Каменец-Подольский, как географического центра занимаемого немцами региона. Правой (северной) «клешней» окружения был, как и под Сталинградом, фронт генерала Ватутина, на этот раз Первый Украинский. Левой (южной) «клешней» был Второй Украинский фронт маршала Конева (бывший Юго-Западный, которым и командовал Ватутин в ходе Сталинградского наступления и последующей операции «Скачок»). Для очистки их флангов, проводились ещё две частные операции: южнее Второго Украинского фронта действовал Третий Украинский генерала Малиновского: он наступал вдоль северного побережья Чёрного моря, последовательно проведя Березнеговато-Снегиревскую и Одесскую операции. Севернее Первого Украинского фронта действовал Второй Белорусский, проводя Полесскую операцию, вдоль южного берега Припятских болот. И, наконец, в Крыму действовал Четвёртый Украинский фронт генерала Толбухина – но его вообще рассматривают изолированно, вне рамок описанного выше весеннего сражения, вне рамок Днепровско-Карпатской стратегической операции вообще.
Все эти боевые действия завершились, что символично, 17-го апреля 1944 года – в день похорон генерала Ватутина, который выбыл из строя в связи с полученным ранением за три дня до начала операции – 29 февраля 1944 года. Его сменил маршал Жуков – и, возможно, именно поэтому, операция по созданию «котла» была провалена, немцы просто ушли на Запад, доставив нам ещё немало неприятностей в будущем. А само наступление теперь историки представляют в виде совокупности нескольких разрозненных операций, конечно связанных друг с другом поскольку постольку – примерно как жуковская операция «Марс» была связана (в плохом смысле слова) с ватутинской операцией «Уран», как оборона Севастополя была связана с поначалу успешным наступлением на Харьков весною 1942 года.
Итак, по сложившейся традиции, открытие нового военного сезона возлагалось на войска Первого Украинского фронта, который проводил Хмельницко-Черновицкую наступательную операцию. Соседние фронты вводились в сражение после него, по определенному графику – с интервалом в сутки, как мы увидим далее. В этой операции участвовал и мой дед – офицер артиллерийской разведки Пётр Прокофьевич Лисичкин. В оригинале операция называлась «Проскуровско-Черновицкой»: в то время нынешний областной центр Хмельницкий носил имя «Проскуров», здесь я используется современное написание.
Как уже сказано выше, за три дня до начала операции, Первый Украинский фронт потерял своего командующего. Временно (на период пребывания Ватутина в госпитале) к исполнению его обязанности приступил маршал Жуков, который в предыдущие два с половиной года не имел опыта самостоятельной командной работы. Ещё с 26 августа 1942 года Жуков, передав возглавляемый им Западный фронт генералу Коневу, перешёл на должность заместителя Верховного Главнокомандующего, выполняя представительские функции «куратора-координатора» на разных участках боевых действий (т.к. сам Сталин редко выезжал в воинские части, предпочитая управлять войной из Кремля). После известного сражения под Прохоровкой на Курской Дуге, Жуков непрерывно «курировал» именно Ватутина, формально будучи координатором его взаимодействия с соседними фронтами (Конева и Рокоссовского). Поэтому состояние дел на участке Первого Украинского фронта знал очень хорошо.
Вместе с Ватутиным, покинул штаб Первого Украинского фронта и его комиссар: генерал-лейтенант Хрущёв Никита Сергеевич в феврале окончательно перешёл на «гражданскую» руководящую работу в Киев, а вместо него комиссаром стал К.Крайнюков. Чуть позже, в апреле, сменился и начальник штаба фронта: на эту должность пришёл генерал Соколовский (будущий маршал и министр обороны СССР), с которым Жуков работал ранее на Западном фронте.
Кроме кадровых перемен в командовании фронтом, произошли большие изменения в его боевом составе. В ходе предыдущей, Корсунь-Шевченковской операции, проводимой совместно частью сил Первого Украинского и Второго Украинского фронтов, генерал Ватутин был отстранён от операции (за 5 суток до её окончания), а четыре армии были изъяты у Ватутина и переданы в состав Второго Украинского фронта. Это две общевойсковые армии (27-я генерала Жмаченко и 40-я генерала Трофименко), и две танковые: 2-я (генерала Богданова) и 6-я (генерала Кравченко) – обе совершенно новые, полученные из резерва буквально в первые дни Корсунь-Шевченковской операции. Таким образом, самый сильный из советских фронтов потерял треть своих подразделений: в нём осталась только 1-я танковая армия генерала Катукова (в небоеспособном состоянии из-за больших потерь в предыдущих операциях) и 3-я гвардейская танковая армия генерала Рыбалко (тоже в крайне потрёпанном состоянии, после зимних боёв на рубеже Умань – Винница), а также пять общевойсковых армий. При этом Первый Украинский фронт по-прежнему действовал на главном – Берлинском – направлении, и именно против него были сконцентрированы наиболее боеспособные немецкие соединения, в том числе 9 танковых дивизий (из 18-ти, действовавших на территории Украины) и обе моторизованные дивизии.
Для усиления, на Первый Украинский фронт в конце февраля прибыла из резерва 4-я танковая армия под командованием генерала Баданова (героя Сталинградского контрнаступления).
Хотя в целом Первый Украинский фронт на своём участке не имел подавляющего превосходства над противником (по причинам, изложенным выше), на направлении главного удара оно было создано значительное, путём концентрации сил и средств, за счёт сознательного ослабления второстепенных участков.
Директива Верховного Главнокомандующего на проведение новой наступательной операции была получена 18-го февраля (на следующий день после завершения предыдущей, Корсунь-Шевченковской, операции). На её основании, генерал Ватутин к 20-му февраля разработал и утвердил у Верховного Главнокомандующего И.В.Сталина план наступления на участке своего фронта, и до 23-го февраля поставил боевые задачи перед каждой из подчинённых ему армий. Дальнейшие наступательные действия осуществлялись в соответствии с этим планом, хотя маршал Жуков вносил в него некоторые корректировки, исходя из своего понимания ситуации.
Необходимо отметить, что впервые (на третьем году войны) крупная наступательная операция проводилась в весенний период. В предыдущие два года боевые действия в такое время приостанавливались, из-за начавшейся распутицы, снеготаяния и ледохода на реках. В частности, в 1942 году советские войска, начав большое наступление в рамках Второй битвы за Харьков, вынуждены были приостановить боевые действия с 31 января, после взятия г.Барвенково, а возобновили наступление 12 мая (по мере высыхания почвы). В 1943-м году боевые действия были прекращены из-за распутицы с 15 марта (окончанием Третьей битвы за Харьков) и возобновились только в июле (немецким наступлением на Курской Дуге).
Сейчас, в 1944-м, советское командование приняло решение на весенние наступательные действия в режиме «нон-стоп», сделав ставку на уникальные ходовые качества харьковских танков «Т-34». Все остальные транспортные средства в таких условиях практически бесполезны, кроме как на дорогах с твёрдым покрытием. Поэтому немецкие войска сами прижимались к таким дорогам, к их узлам и населенным пунктам, пытаясь превратить последние в так называемые «крепости а-ля Сталинград». Иногда это увенчалось успехом: в Тернополе, Бродах, Ковеле. Но в большинстве случаев, в соответствии с планом генерала Ватутина, эта немецкая оборонительная концепция должна была быть сломана путём обхода таких «крепостей», охвата их с флангов (отказ от «лобового» штурма) и блокирования до момента добровольно-принудительной капитуляции их гарнизонов – так и делалось, в основном успешно.
Первоначально было предложение отбирать из состава танковых частей по несколько отдельных экипажей добровольцев, с «билетом в один конец»: уходить в прорыв, в тыл противника на глубину в десятки и сотни километров, и, не ввязываясь в бои, перехватывать коммуникации и удерживать их до подхода основных сил. Особо отличившимся было обещано звание Героя Советского Союза. Однако командиры подразделений, отправленные проводить опрос для выявления таких «добровольцев», возвращались с одинаковыми докладами: «Полк (рота, батальон) идёт в полном составе». Поэтому в 200-километровые рейды уходили целые танковые армии.
Каждый танк был подготовлен к рейду особым образом. Полный боекомплект, полная заправка топлива плюс одна навесная бочка с горючим, сухой паёк экипажа и десанта (8 чел) на три дня, и по два бревна на корме каждого танка – так называемых «самовытаскивателей». Принцип их действия: когда танк увяз, сел на днище, то к гусеницам спереди, немного ниже передних ведущих катков, привязываются бревна, и танк, упираясь на бревна, снимается с грязевой подушки. За каждой танковой колонной – по два тягача (такие же танки, но без башни и вооружения), к одному из них цепляется кухня. Когда «самовытаскиватели» не помогали (как правило – на выезде из оврага) – шли разбирать ближайшие сараи, и досками устилали дорогу.
Итак, в 8 часов утра 4-го марта 1944 года, после 40-минутной артиллерийской подготовки, на направлении главного удара перешли в наступление две общевойсковые армии: 60-я генерала Черняховского и 1-я гвардейская генерала Гречко (ещё одного будущего Министра обороны СССР).
При этом, 60-я армия прорывала оборону противника в районе Ямполь – Корница (чуть южнее Шепетовки), сопровождаемая 4-м гвардейским Кантемировским танковым корпусом генерала Полубоярова в качестве танков непосредственной поддержки пехоты, и главными своими силами наступала в общем направлении от Шепетовки на Тернополь. После преодоления рубежа обороны противника, в ее полосе вводились в прорыв две танковые армии: 4-я армия генерала Баданова и 3-я гвардейская генерала Рыбалко, которые совместными усилиями должны были овладеть районом г. Хмельницкого.
Действовавшая чуть восточнее 60-й, 1-я гвардейская общевойсковая армия прорывала оборону противника в районе Браженцы – Лабунь, и развивала наступление в общем направлении на Староконстантинов – Хмельницкий. Её поддерживали отдельные танковые полки и полки САУ.
Столь неравномерная концентрация танковых войск определялась характером и плотностью обороны противника, которые на разных участках были весьма различны. Перед войсками наиболее далеко вырвавшегося на запад правого фланга фронта — 60-й и ещё более западной 13-й армиями — немецкая оборона характеризовалась недостаточным развитием инженерных сооружений и представляла собой ряд опорных пунктов, оборудованных в населенных пунктах, узлах дорог и на высотах. Восточнее, перед 1-й гвардейской, 18-й и 38-й общевойсковыми армиями, противник имел более развитую оборону: здесь глубина первой полосы достигала 4–6 км, а вторая полоса готовилась в 10–12 км от переднего края первой, но не была завершена к началу советского наступления.
Следуя за огневым валом, войска 60-й армии достаточно быстро прорвали оборону противника и в рейд ушли 4-я и 3-я гвардейская танковые армии. В первые два дня наступления, войска главной группировки фронта прорвали немецкую оборону на участке шириной в 180 километров и продвинулись в глубину от 25 до 50 км. Наступая, они не просто отбрасывали противника, а перехватывали его пути отхода, окружали и уничтожали те подразделения, которые отказывались сложить оружие.
В течение первой недели, пройдя 70-80 километров, к 10-му марта передовые танковые подразделения с боями вышли на линию Тернополь – Хмельницкий, а в районе Волочиск – Чёрный Остров перерезали железную дорогу Львов—Одесса (главную коммуникацию всей немецкой группы войск южнее Карпат, по которой проходило 40 поездов в сутки). Определив этот участок фронта как приоритетный, немецкое командование перебросило сюда крупные силы (9 танковых и 6 пехотных дивизий), тем самым существенно облегчив задачу соседнему Второму Украинскому фронту. С 11-го марта, прибывшие в зону боевых действий, немецкие танковые соединения перешли в контрнаступление, пытаясь отбросить советские войска к северу от железной дороги. В районе Тернополь — Волочиск — Хмельницкий разыгралось жестокое встречное сражение.
Советским войскам удалось не только удержать за собой железнодорожную магистраль на отрезке Волочиск — Черный Остров, но и на ряде участков потеснить противника к югу от железной дороги. Но все же общее продвижение войск Первого Украинского фронта на главном направлении приостановилось.
В сложившейся обстановке, 12-го марта командующий фронтом маршал Жуков решил временно приостановить наступление на главном направлении, чтобы отразить контрудары противника, подтянуть силы и подготовить более мощный удар. При этом Верховный Главнокомандующий И.В.Сталин уточнил дальнейшую боевую задачу Первому Украинскому фронту: главными силами с ходу форсировать реку Днестр, овладеть городом Черновцы и выйти на довоенную государственную границу между СССР и Румынией (по линии 1941 года), войскам левого фланга фронта – наступать на Каменец-Подольский, а правого фланга (т.е. 13-й армии) — на Броды. Эти меры должны были расчленить немецкую группировку, отрезать ей пути отхода за Днестр и окружить в районе севернее Каменец-Подольского.
Тем временем, на один день позже – 5-го марта – перешли в наступление войска Второго Украинского фронта, под командованием маршала Конева. Эту операцию потом назвали Уманско-Ботошанской, по фактически достигнутому рубежу – в районе румынского города Ботошаны. Исходный рубеж операции совпадал с линией, на которой советские войска ранее замкнули так называемый Корсунь-Шевченковский котёл, проходящей недалеко от Умани, через населенные пункты Виноград – Лысянка – Звенигородка – Шпола.
Главный удар наносили именно те воинские части, которые буквально три недели назад завершили Корсунь-Шевченковскую операцию: три общевойсковые армии (27-я, 52-я и 4-я гвардейская) и три танковые: (2-я, 6-я и 5-я гвардейская). Уже сам этот перечень является опровержением мифа западной пропаганды (хотя, конечно, не только западной) о том, что якобы немцы чуть ли не выиграли Корсунь-Шевченковскую битву: мол, они успешно вырвались из котла и нанесли тяжёлые потери советским войскам. Но, как мы увидим далее, «потерянные» советские соединения уже через три недели заходили в Румынию, а остановить их было некому: личный состав немецких частей, «успешно прорвавшихся из Корсунь-Шевченковского котла», согласно официальной версии, был «распределён между госпиталями, пунктами переформирования и учебными частями», и, видимо, сильно задержался в «учебных частях».
На вспомогательном направлении (южнее главной группировки фронта), ещё две общевойсковые армии (7-я и 5-я гвардейские) наносили из района Кировограда (ныне Кропивницкий) на Новоукраинку.
В отличие от соседей, Второму Украинскому фронту выпала такая полоса наступления, в которой почти не было крупных населенных пунктов, ни одного областного центра, а значит – и развитой сети дорог с твёрдым покрытием. Наступать предстояло всё время по бездорожью, по раскисшей грязи и разлившимся в половодье рекам, форсировав три крупные реки. Но это было и главным фактором успеха: в такой местности немецкие войска встречались, не то чтобы редко, но действовали крайне неубедительно.
Артиллерийская подготовка наступления началась 5-го марта в 7 часов утра, а в 7:50 в атаку двинулась советская пехота. В отличие от соседнего Первого Украинского фронта, маршал Конев использовал свои танковые армии фактически для непосредственной поддержки пехоты, вместо того чтобы вводить их в уже пробитые пехотой коридоры. Это не очень приветствуется боевым уставом танковых войск (есть риск, что при неподавленной обороне противника, танки будут расстреляны ещё до подхода к переднему краю). Но в данном случае, противник был ошеломлён и разгромлен в самом начале атаки, поэтому две танковые армии (5-я гвардейская и 2-я), без особых потерь, вместе с пехотой преодолели первую полосу обороны, и к концу дня продвинулись на 30 километров. При этом 6-я танковая армия в первый день в сражение не вводилась, двигаясь во втором эшелоне за наступающими передовыми частями.
В течение 7-го и 8-го марта противник подтянул резервы из глубины (11-я, 13-я и 14-я танковые дивизии и 506-й батальон тяжёлых танков) и попытался задержать советское наступление встречными контрударами. Наиболее ожесточенные бои разгорелись на оборонительном рубеже, проходившем вдоль русла реки Горный Тикич. Эта река, шириной 15–30 м и глубиной до 2 м, имела весьма обширную пойму, достигавшую ширины 100–300 м. Противник подготовил здесь последний оборонительный рубеж перед выходом к реке Южный Буг. Сотни танков, тысячи орудий с обеих сторон участвовали в этом сражении, закончившемся военной победой советских танкистов. Их передовые подразделения, с помощью инженерных частей, находившихся в боевых порядках, успешно форсировали реку Горный Тикич и вышли на оперативный простор: впереди, до самой границы, теперь находились только разрозненные отступающие немецкие части, иногда пытавшиеся наспех окопаться в грязи. Преследование противника производилось стремительно, темпы продвижения танковых соединений были исключительно высокими, хотя сопровождавшим частям приходилось двигаться по колено в грязи, и на руках тащить артиллерийские орудия и боеприпасы. Неоценимую помощь в доставке войскам боеприпасов, горючего, продовольствия оказывало местное население.
Остатки немецких войск, отброшенных от Горного Тикича, начали поспешно отступать к Умани, бросая боевую технику, оружие, снаряжение и военное имущество. Особенно большое количество различного имущества было захвачено советскими войсками на станции Поташ (50 км севернее Умани). Эта станция была буквально забита боевой техникой и вагонами с продовольствием, брошенными отступавшими.
И ещё через день, 6-го марта 1944 года – началась Березнеговато-Снегиревская операция: к весеннему наступлению присоединились войска Третьего Украинского фронта под командованием генерала Малиновского.
Таким образом, в одном стратегическом (мультифронтовом) наступлении участвовали сразу четыре будущих министра обороны СССР: кроме Малиновского, это упомянутые выше Жуков, Соколовский и Гречко. Там же (на Первом Украинском, в политоделе 18-й армии) в эти дни участвовал в боевых действиях скромный генерал-лейтенант Брежнев Леонид Ильич (более известный по предыдущим сражениям на плацдарме «Малая Земля» близ Новороссийска).
Цель Березнеговато-Снигирёвской наступательной операции заключалась в разгроме немецких войск в междуречье Ингульца и Южного Буга, с последующим выходом к областным центрам Николаев, Херсон, Одесса. Название операции – от населенных пунктов Снегирёвка и Березнеговатое, расположенных в Николаевской области, на расстоянии 25 км друг от друга, вдоль дороги Кривой Рог – Херсон, причём Снегирёвка – на правом берегу реки Ингулец, а райцентр Березнеговатое – на берегу реки Висунь (приток Ингульца).
По замыслу руководителя операции, командующего Третьим Украинским фронтом генерала Малиновского, главный удар в направлении города Новый Буг должны были наносить две общевойсковые армии – 46-я и 8-я гвардейская (бывшая 62-я, ранее оборонявшаяся в Сталинграде, под командованием генерала Чуйкова). Исходный рубеж для этих двух армий – захваченные в ходе предыдущей операции плацдармы на правом берегу реки Ингулец, западнее Широкого и южнее Кривого Рога.
В распоряжении Третьего Украинского фронта не было ни одной танковой армии, поэтому после прорыва обороны противника, в полосе 8-й гвардейской армии развитие наступления должна была обеспечить сводная конно-механизированная группа под командованием генерала Плиева. В эту группу входил 4-й гвардейский механизированный корпус (100 танков и 23 САУ) и 4-й гвардейский кавалерийский корпус. Эта группа, достигнув города Новый Буг, должна была нанести удар на юг — по тылам войск противника, находившихся к востоку от Николаева. Боевая задача группы: на второй день операции овладеть городом Новый Буг, на шестой день выйти на рубеж Заселье — Бурхановка — Снигирёвка, отрезав тем самым пути отхода противника.
В полосе соседней 46-й армии для развития успеха предполагалось ввести в прорыв 23-й танковый корпус генерала Пушкина.
Все остальные армии фронта должны были наносить вспомогательные удары, с задачей раздробить оборону противника и лишить его возможности маневрировать войсками.
Третий Украинский фронт приступил к выполнению данной операции с минимальной оперативной паузой, длившейся всего неделю: 29-го февраля была завершена предыдущая, Никопольско-Криворожская операция, в ходе которой, за месяц ожесточенных боёв, страна получила обратно Никопольский марганцево-рудный бассейн и Криворожский железорудный.
Однако откладывать новое наступление было нельзя: соседи и так «отдыхали» с 18-го февраля, с момента завершения Корсунь-Шевченковской операции. Необходимо было торопиться, пока разгромленный противник не пришёл в себя, использовать крайне неблагоприятные (для немцев) погодные условия.
Генерал Плиев так вспоминал погодные условия в своих мемуарах: «… Днём 2 марта резко потеплело, начался бурный весенний паводок. Дороги основательно развезло — ни проехать, ни пройти. Чтобы как-то повысить их проходимость, инженерные части углубляли кюветы, делали грязеотводы. Специально оборудованные тракторы сгребали с дороги жидкую грязь в открытые ямы и рвы. Для этой работы на наиболее трудные места направлялись подразделения сапёров. Туда возили битый кирпич, шлак, песок, хворост — все, что попадало под руку. Работали днём и ночью. Но когда наша дивизия двинулась к реке Ингулец, стало ясно, что прежде чем прорывать линию обороны противника, надо пробиться к ней через пространство глубокой вязкой грязи…».
По первоначальному плану операции, атака на главном направлении удара Третьего Украинского фронта должна была начаться ранним утром 6-го марта, со стандартной (50 минут) артиллерийской подготовки. Однако из-за установившегося в районе наступления густого тумана, который исключал ведение прицельного артиллерийского огня, артподготовка была перенесена до момента улучшения погоды. Только в начале двенадцатого советские орудия открыли огонь по немецкой обороне, затем поднялась в атаку пехота.
В это же время остальные армии Третьего Украинского фронта начали наносить удары (вспомогательного характера) на других участках, что не позволило немецкому командованию маневрировать силами для отражения советского наступления. Бои разгорелись по всей полосе фронта.
Немецкие войска ожесточенно оборонялись, опираясь на разлившиеся речки и укрепленные населенные пункты. Ввиду упорного сопротивления противника, командующий фронтом генерал Малиновский пересмотрел боевую задачу конно-механизированной группы генерала Плиева: теперь она должна была оказать помощь частям 8-й гвардейской армии в прорыве немецкой обороны, вместо того чтобы уходить в прорыв по уже пробитому пехотой коридору. Группа Плиева была введена в бой в 22 часа первого дня операции. Её действия оказались для противника неожиданностью, и в ближайшие часы ей удалось прорваться на оперативный простор.
От стремительности действий конно-механизированной группы генерала Плиева во многом зависел успех всей операции. Однако ещё в процессе сосредоточения, при преодолении реки Ингулец, её подразделения столкнулись с большими трудностями, грозившими сорвать все планы. Начавшийся весенний ледоход постоянно угрожал снести переправы, наведённые для кавалерии и танков. Только титанические усилия инженерных войск обеспечили необходимый темп операции. Чтобы не допустить разрушения переправ, сапёры взрывами дробили наиболее крупные льдины и баграми проталкивали осколки под мост.
Наступая днём и ночью в условиях бездорожья и ведя непрерывные бои с разрозненными немецкими частями, конно-механизированная группа генерала Плиева ранним утром 8-го марта вышла к станции Новый Буг. Разведка донесла, что на станции немцы разгружают эшелон с танками, боеприпасами и обмундированием. Было решено атаковать станцию с ходу. Подойдя к станции, танки открыли огонь по немецкому эшелону, а подразделения 9-й гвардейской и 30-й кавалерийских дивизий с востока и юга ворвались на станцию и начали уничтожать метавшихся в панике немецких солдат. После 15-минутного боя станция была очищена от противника, а советские части устремились далее к городу Новый Буг.
В этом городе располагался штаб 6-й немецкой армии, там находились крупные склады продовольствия, горючего, боеприпасов и обмундирования. Хотя противник хорошо укрепил город, опоясав его двумя линиями сплошных траншей, атака советских войск была настолько внезапной и стремительной, что немцы не успели организовать сопротивления. На плечах отступавших немецких частей, в город ворвались подразделения 9-й гвардейской кавалерийской дивизии (с востока), 4-го гвардейского механизированного корпуса (с северо-востока) и 30-й кавалерийской дивизии (с юга и юго-запада). Кавалеристы и мотопехота спешились и, следуя за танками, начали очищать от противника дом за домом. К 8-ми часам утра 8-го марта советские войска полностью овладели городом Новый Буг. Немцы бежали, бросив технику и вооружение.
Взяв Новый Буг, советские войска тем самым перерезали железную дорогу Долинская — Николаев, имевшую важное значение для противника, расчленили немецкую группировку надвое и создали условия для глубокого охвата ее правого фланга.
После овладения городом Новый Буг, конно-механизированная группа генерала Плиева повернула на юг и двинулась к Баштанке, охватывая немецкую группировку с северо-запада. К 11-му марта она вышла к Бармашово. Почувствовав угрозу окружения, немецкое командование приняло решение об отводе своих войск за реку Южный Буг, но на следующий день (12 марта) передовые части генерала Плиева прорвались к Снигирёвке, перерезав пути отхода немецким войскам. В окружении оказались 13 дивизий противника.
Однако, сил для продолжения наступления и одновременного прочного блокирования окружаемой немецкой группировки у частей генерала Плиева уже не хватало. Возникла стандартная для данного периода войны ситуация, как мы ещё не раз увидим далее: немецкие войска постоянно оказывались в «котлах», но в последний момент успевали вырваться.
Однако в целом, с самого начала весеннее наступление Советской Армии развернулось даже успешнее, чем было задумано: на ряде участков немецкая оборона рассыпалась как карточный домик, и скорость наступления советских войск зачастую ограничивалась лишь ресурсными возможностями бронетехники, состоянием дорог, наличием боеприпасов и подвозом топлива.
На ближайшие полтора месяца жители Москвы потеряли покой и сон: в ночном небе столицы не стихали праздничные салюты, возвещавшие об освобождении очередного населенного пункта в результате военной победы. Началась совсем другая, непривычная война; как мы увидим далее, уже в середине марта боевые действия будут частично перенесены на территорию соседних государств.
« … До земли советской края
Вёл тот путь в борьбе, в труде.
А война пошла такая…
Кухни – сзади, чёрт их где.
Но не страшен был и голод
На войне хорошей той.
Шутка, что ли: сутки – город,
Двое суток – областной.
Срок иной, пора иная:
Бей, гони, перенимай.
Белоруссия родная,
Украина золотая
« - Здравствуй, - пели, - и прощай!»
Интерактивная карта боевых действий:
Первый Украинский фронт: https://yandex.ua/maps/?um=constructor:ee527823013ede5f4d14a13a40fbff4aa744517c12fa6a3a3a3d593859614a4e&source=constructorLink
Второй Украинский фронт:
Третий Украинский фронт: