Спасение яичка
20 июня 2012 года обещало быть прекрасным днем. Солнце сверкало на мытых машинах, сытые таджики подстригали травку во дворе. Через пару дней я улетал с семьей в Италию — купаться и принимать морепродукты внутрь утром, днем и вечером. Я был готов к этой поездке как никогда. Это раньше я отбывал во все командировки в мокрых носках (потому что постирать их успевал только в ночь перед отъездом). Сейчас я даже знал, куда устремляются в июне течения у побережья Адриатики. Что еще предусмотреть? Как предотвратить любые неприятности, которые могут испортить поездку?
А, вот же. На днях у меня на мошонке (прости) образовался некий белый шарик. Явный жировик, но надо бы провериться — мы будем две недели вдалеке от дома, вдруг что. Заеду-ка я перед работой в поликлинику.
Заехал. В кабинете 211 молодая хирургесса гоняла чаи с медсестрой преклонных лет. «Ну, снимай штаны, — улыбнулась она. — Да-а-а... Заходи в смотровую, ложись».
Зашел, лег. Медсестра гремит инструментами, в воздухе запахло спиртом. Почувствовал укол в мошонку. Приподнял голову:
— Вы что, резать собираетесь?
— А что мне с ней, целоваться?
Ок, значит, первые дни в Италии не буду купаться. Лежу, рассматриваю пластиковый панельный потолок. Врачиха копошится где-то на краю зрения. Чуть погодя начинаю вслушиваться в их диалог с медсестрой, приобретающий странный характер:
МЕДСЕСТРА: Что-то вы глубоко пошли...
ВРАЧ: Подцепить не получается...
М.: Он в отпуск едет, давайте оставим, после сделаем...
В.: Вот, пошла, пошла. Нет, не выходит.
М.: Вы правее берите.
В.: Щас, щас. Ой. (Пауза.) Да, щас. Тампон. Щас. Да. Берем. Да. Вооот. Тампон. Зашиваем.
Молодцы врачи, делают свою работу. Прямо сериал «Скорая помощь».
Молодцы поместили мою мошонку в плотный белый кокон из марли и лейкопластыря, выписали антибиотик, велели сменить трусы-боксеры на утягивающие плавки и прибыть завтра на перевязку. Ок.
Я купил лекарства. Доехал до дома, вышел из машины — и вдруг увидел, что на джинсах в районе смыслового центра моего тела расплывается красное пятно.
Деревянным шагом, оставляя на полу пятна крови, добрался до квартиры. Беспокоился, отстираются ли новые джинсы Пока реанимировал штаны, заляпал пол. Принялся драить пол, но быстро понял, как абсурдно это выглядит: я оттираю плитку, а следом за мной тянется новый кровавый след (уборщица-молдаванка ворчала потом: «Вы что тут, свинью резали?»). Провел полчаса в ванне, наблюдая, как теплые алые струйки стекают по ногам. Мошонка при этом росла на глазах. Когда пропитанная кровью повязка начала отклеиваться и из-под нее показалось нечто размером с яблоко сорта «ред делишес», я вызвал жену с работы и предупредил поликлинику, что меня сейчас привезут.
На знакомом этаже царила суета. Меня подхватили под руки, уложили на стол. «Здравствуйте, я заведующая отделением. Нина, померяй пациенту давление. Лампу, лампу направляйте. Вы что, бинт туда напихали? Какая у него группа крови? Пережимай. Нет, вон тот пережимай. Вызывайте «скорую». Да в любую пусть везут, только поскорее».
Видимо, я уже потерял к тому моменту много крови, потому как эмоции куда-то ушли. Фиксировал только, как женщины в белых халатах, прижав руки к груди, провожали меня с этажа сочувственными взглядами. Как шофер «скорой» заблудился и я показывал ему дорогу, привстав на кушетке. Как молодые урологи обступили меня, лежавшего на очередной кушетке:«Это кто же тебя так? А ты куда смотрел? А она чего?»
Помнишь, еще несколько часов назад я любовался солнечным деньком и строил планы? Сейчас я лежал в круглом реанимационном зале, накрытый простынкой. Вокруг меня, подключенные к попискивающим аппаратам, стонали серые люди. Неслышно подошел и сочувственно сел рядом на табуретку доктор: «Кирилл Александрович, операция будет под общим наркозом. Возможно, выяснится, что нужна ампутация правого яичка. Подпишите согласие, пожалуйста».
Я подписал.
И вот что я думаю по этому поводу. Примерно раз в 200 лет где-то в Петербурге появляется пророк, рожденный выходцами из далеких земель. Два века назад это был Александр Пушкин, составивший нам в форме «Евгения Онегина» «энциклопедию русской жизни». Спустя время его место занял Виктор Цой, сформулировавший главное правило поведения в нашей стране: следи за собой, будь осторожен. Помнишь? «Завтра где-то в одной из больниц дрогнет рука молодого хирурга...»
Все проверяй и не верь незнакомым людям. Перед визитом на СТО сам получи квалификацию автомеханика, иначе тебе предложат починить не то, что сломалось, а за что можно содрать побольше. Краны в доме меняй своими руками, ибо штатный сантехник поставит не ту прокладку и мелкая течь обернется потопом. Если ты президент страны, и что-то случилось — сам отправляйся тушить пожары, ликвидировать наводнения или успокаивать рабочих. Без твоего контроля любая спасательная операция превратится в фарс и разворовывание средств.
Яичко мне спасли. Хоть чудо-хирургесса в поликлинике и нарубила мне мошонку, как в салат, сейчас все более-менее на месте. Но спасибо за это надо сказать не судьбе, а жене Лике. Развернув «скорую», она отправила меня не в «любую» больницу, а конкретно в заслуженную урологическую клинику, где заведует отделением ее одноклассник Миша. Миша говорит: «Смогли избежать катастрофы».
Отпуск, конечно, накрылся чугунком. Я лежал в больнице, принимая по четыре капельницы в день, потом ездил каждый день на перевязки. Потом воспалился и разошелся шов, я метался между страхом и надеждой, пил пять сортов таблеток, мазал тремя типами мазей, собрал коллекцию из шести утягивающих плавок. Но я, по крайней мере, живой. А пророки себя не уберегли. Пушкин, описавший гибель молодого поэта на дуэли, спустя шесть лет был застрелен при аналогичных обстоятельствах. Цой, велевший «следить за собой», заснул за рулем и влетел в «Икарус». Такие дела.
(c) Кирилл Петров