Смертию смерть поправ⁠⁠

(Пояснение для посвященных в оккультные и прочие всевдонауки и религии: данный заголовок, - это молитва из православного пасхального тропаря) А сам пост посвящается моему единственному и неизвестному подписчику, только ему, ему одному, родимому и больше никому. Ибо, если бы не он, я не стал бы марать электронную бумагу своей дешевой писаниной и отнимать столь драгоценное время у своих достопочтенных читателей. Держись, мой неизвестный брат, запасись терпением, памперсами и чипсами, тебе ведь, все это, что я здесь ничтоже сумнящесе накропал, придется читать. Это было давно. Так давно, что из ныне живущих граждан и гражданок бывшего и славного когда-то Советского нашего Союза, никто этого, пожалуй, уже и не вспомнит. А из тех, кто мог бы помнить, многие и очень многие безвременно ушли и почили в бозе. Ну, почили и почили, кто, как говорится, в этом виноват? Да никто, абсолютно никто, кроме них. Сами виноваты, что не смогли приспособиться к новому капиталистическому образу жизни, не вписались, как когда-то, очень метко заметил некто господин Чубайс, в новые современные реалии жизни. О, Боги, яду мне, яду! Ладно, хватит о грустном, нужно как можно больше позитива в жизни, как не устает утверждать мой личный участковый терапевт Светлана Круглушина и здесь я с ним или с ней (нужное подчеркнуть), как ни странно, абсолютно и безоговорочно согласен. Итак, пока не закончилось действие препаратов, я продолжаю. В то давнее время, как всем хорошо известно, деревья были зеленее, водка крепче, а девушки намного красивее и сговорчивее, потому что любили нас, мужчин, не за деньги, а из-за своих слабых женских чувств. Короче, как утверждает современная историческая наука, это было время Оно. Кто не знает что это такое, просьба не задавать мне идиотских вопросов и обратиться к Вики или закрыть, к чертям собачьим, этот пост. Всем же, кто осилил вступление, мой личный респект и уважуха за терпение, а теперь, пожалуй, можно и продолжить по теме. Итак, друзья мои, на дворе стоял 1994 год. Благословенный, великий и ужасный 1994 год. Уже танки отстрелялись по Дому Советов и, несмело разгораясь и тлея, занималась заря новой капиталистической эры. Повсюду в атмосфере новопреставленной (зачеркнуто), новорожденной России, витал запах серы (снова зачеркнуто) новой, неизведанной и непонятной капиталистической эпохи. Вместе с воздухом свободы к нам, как-то неожиданно пришли такие неизбежные трофические язвы капитализма, как инфляция и безработица. Хотя, я помню, как один из младореформаторов, по-моему, приснопамятный Егорий Гайдар, утверждал, что безработица, - это вполне нормальное, капиталистичесое явление, а невидимая рука рынка все рано или поздно поставит на свои места. И здесь меня, часто охватывают смутные сомнения о том, что мог ли, нормальный, вменяемый, человек такое утверждать? Я не знаю,… Ну, не знаю… Впрочем, не я, грешный, земной человек, а Бог ему судья. Так-так. Идем дальше. Фабрика в моем родном поселке, на которой я, собственно и пробавлялся, почему-то неожиданно обанкротилась и я, как и многие работники предприятия, остался без работы. Все мои попытки найти работу в поселке не увенчались успехом, но, слава Богу, мой дядька, строитель, работавший прорабом в Москве, предложил мне работу в фирме, где он трудился. Как я уже писАл, что это очень давние события и дядя Витя давно умер, а я, пользуясь случаем, хотел бы выразить ему свою безмерную благодарность за то, что он поддержал меня и мою семью в ту трудную минуту. Спасибо тебе, Виктор Николаевич! Царствие тебе небесное и пусть земля будет пухом! Извините, я вытру скупые слезы и продолжу. Ну, ладно бы дело, если бы я был один, без семьи. Как-нибудь бы выжил, а всего вероятнее просто бы спился и помер, как собака под забором, ведь сколько моих друзей и знакомых так закончили свою жизнь в то благословенное время… Но я был женат и на мне лежала большая ответственность о семье. А дети были очень маленькими, мои любимые девчонки, десяти и четырех лет, их же нужно было чем-то кормить. Им же, кровиночкам моим, не объяснишь, что папа остался без работы, а мама сидит в бухгалтерии на 80-ти рублях, которых в то время и на хлеб с молоком не хватало. Стоп, стоп, что-то я опять сполз в негатив, так не пойдет, тем более что пост совсем не про это.Итак, 1994 год, кажется март месяц. Наша бригада работала в Центробанке. Да-да, в том самом Центробанке, который находится в Москве, на Кузнецком мосту. Собственнику нашей конторы, Владимиру Шишкину как-то удалось заключить договор с директором Центробанка госпожой Татьяной Парамоновой на работы по откопке подвалов четвертого корпуса под тир для охраны Центробанка. Небольшое пояснение для вечно сомневающихся: деньги в то время на постсоветском пространстве имели почему-то в основном банкиры и бандиты. Чем они отличались друг от друга в то время? Да, собственно говоря, ничем, просто одни работали под государственной крышей, а другие под бандитской. И нам приходилось работать и на тех и на других, иногда одновременно. Но, сейчас не об этом. По условиям договора нам приходилось работать по ночам и поэтому мне приходилось уезжать домой на первом автобусе, который отправлялся от Щелковского автовокзала в 5.40 утра, если я уже, конечно, ничего не путаю. Домой я приезжал около семи утра и вот, как-то раз, выходя из автобуса, я увидел Костю Волкова, который околачивался возле остановки в ожидании халявной сигареты. Мы поздоровались, я достал сигареты и мы закурили, поеживаясь на легком мартовском морозце. Здесь, я думаю, нужно сказать пару слов об этом сАмом Косте. Если коротко его характеризовать, то он, этот Костя был редкостным лентяем и раздолбаем. Работать он не любил и не умел и жил на пенсию своей матери. Но при этом он был очень простым и бесхитростным человеком, что меня в нем всегда очень удивляло и часто ставило в тупик. Потому что обычно люди маргинального склада обычно бывают очень хитры, завистливы и злопамятны. Костя же был совсем не такой, он был простой как три рубля, всегда высказывал людям все, что он о них думал, за что неоднократно получал по лицу, но, тем не менее, никогда не изменял своим принципам. Я докурил сигарету и уже собирался идти домой, как Костя меня, с надеждой, спросил: - Женьк, а у тебя выпить ничего нет? Вчера наху…(цензура!) напились с пацанами, бошка болит, спасу нет.Я после ночной смены очень хотел спать и уже хотел сказать Косте, что спиртного у меня нет, как в памяти у меня всплыла история, накануне рассказанная мне маманькой про этого самого Костю. Вроде бы он по пьянке умер и попал в морг, в котором непонятным образом ожил или воскрес, о чем в поселке ходили самые разные слухи. Хоть я и очень хотел спать, но любопытство, все-таки, взяло верх и я ответил: - Да есть, дома. Пошли.Я жил рядом с остановкой и через несколько минут я вынес из дома полбутылки самогона, стакан и кусок хлеба с солью. Константин меня дожидался возле дома, присев на скамейку. Я отдал ему кусок хлеба и налив самогона из бутылки, протянул ему стакан. - Ну, будем! – тихо сказал Костя и, морщась, втянул в себя содержимое стакана. Он зажевал хлебом, а я снова наполнил освободившуюся тару. - Погоди ты, - отреагировал Костя, прислушиваясь к происходящим в организме процессам, - пусть приживется. Он замолчал, о чем-то задумавшись, а я решил задать ему свой вопрос. - Кость, тут слух прошел, что ты в морг попал. Правда или врут? - Даааа, - протянул Костя, - было дело. Костя залудил еще полстакана и продолжил, а я попробую изложить эту историю своими словами. А было как-то так: однажды с утра, почувствовав легкое недомогание, Константин отправился на точку, где можно было приобрести за умеренную плату вожделенный нектар. В то благословенное время процветала торговля разбодяженным спиртом “Рояль” и любой желающий мог приобрести его в любое время суток в этих пунктах продажи. Константин обычно отоваривался на точке, принадлежащей супругам Беляевым и в тот раз он не изменил своим правилам. Он рассчитался за бутылку, положил ее в карман и направился к выходу. Выйдя из дома, Костя неожиданно почувствовал себя не очень хорошо и упал на землю. Жена Беляева, увидев такое дело, очень испугалась и вызвала “Скорую Помощь”, которая подъехала довольно быстро. Врач “Скорой Помощи” осмотрела Костю и не нашла в его теле признаков жизни. На той же машине Костю отвезли в местный морг, а потом произошли события, которые на некоторое время всколыхнули наш поселок. Помещение больничного морга, куда отвезли Костю находится в некотором отдалении от лечебного корпуса и туда обычно ходят курить медсестры и санитарки, потому что курить в больнице запрещено. И вот, дорогие граждане представьте себе такую картину: весна, птички щебечут, женский персонал курит и лениво промывает косточки своим коллегам и неожиданно изнутри помещения морга в закрытую на замок дверь послышались глухие удары и матерные выражения. Что происходит далее? Натурально, весь персонал с криком разбежался и только спустя довольно продолжительное время несколько отважных мужчин из медперсонала решились открыть дверь последнего приюта бывших живых людей. Когда они открыли дверь морга, то увидели голого Костю, кутавшегося в простынку и щедро извергавшего нецензурную лексику. Если кто-то думает, что на этом дело закончилось, таки он ошибается! Костя ожил или воскрес, сейчас это уже не важно, ему вернули одежду, которую не успели сжечь, но он не торопился уходить из больницы. Он помнил, что перед тем как он двинул кони, у него в кармане лежала законно приобретенная им бутылка “Рояля”. А теперь этой бутылки не было. Костя, может быть маргинал и алкоголик, но, точно не дурак, он чувствовал, что его где-то обманули, и стал искать справедливость. Он вынес мозг всем врачам и санитаркам в поисках своей утраченной бутылки, но, к сожалению, его поиски ни к чему не привели. Тогда он решил обратиться к первоисточнику, а именно к Беляевым, у которых он приобрел свой товар. После того как Костя купил эту злосчастную бутылку и после того как он вернулся на точку продажи, прошло продолжительное время и супруги Беляевы были уже на работе. Дома оставалась мама Беляева, которая, тем не менее, продолжала торговлю алкогольными напитками. Когда мама Беляева увидела Костю, она упала в обморок и ей уже самой потребовалась “Скорая Помощь”. “Скорая” увезла маму, вернулись с работы супруги Беляевы, а Костя все-таки получил свою заветную бутылку. Вы думаете, что теперь, все-таки, все? А вот и да! Костя все-таки умер, но не тогда, а немного позже, при других, не менее подозрительных обстоятельствах. Но это, как говорит господин Каневский, совсем другая история.