Сессия should be made.
Знакомый из Челябинска рассказывал.
Учился в ЧГПУ, был тем ещё лентяем, остался после сессии с долгами и дотянул до февраля. Декан вызвал, сказал что до если до конца месяца тот не закроет сессию, то будет отчислен и пойдёт служить в одну из суровых уральских частей.
И вот 15 число, будущий педагог встал с утра пораньше и начал фигачить. Сложно шло, ну не давались ему интегралы с рядами. Корпит час-второй.
На улице вспышка.
Залезает в старые учебники, ищет темы, с доказательствами. Но больно уж тяжело идёт.
Во дворе детские крики, взрослые громко, взволновано разговаривают.
Знакомый внимательно вчитывается теорему. И вот, где-то рядом замаячило понимание. Он близок. Близок к разгадке...
Ударная волна от метеорита доходит до его дома и с хрустом вышибает балконные рамы со всеми стеклопакетами.
Он просто поворачивает голову, досадуя на помеху.
Учился в ЧГПУ, был тем ещё лентяем, остался после сессии с долгами и дотянул до февраля. Декан вызвал, сказал что до если до конца месяца тот не закроет сессию, то будет отчислен и пойдёт служить в одну из суровых уральских частей.
И вот 15 число, будущий педагог встал с утра пораньше и начал фигачить. Сложно шло, ну не давались ему интегралы с рядами. Корпит час-второй.
На улице вспышка.
Залезает в старые учебники, ищет темы, с доказательствами. Но больно уж тяжело идёт.
Во дворе детские крики, взрослые громко, взволновано разговаривают.
Знакомый внимательно вчитывается теорему. И вот, где-то рядом замаячило понимание. Он близок. Близок к разгадке...
Ударная волна от метеорита доходит до его дома и с хрустом вышибает балконные рамы со всеми стеклопакетами.
Он просто поворачивает голову, досадуя на помеху.