Саночки
Так уж сложилось в моем детстве – на санках меня катали редко. На пальцах можно пересчитать сколько раз.
В садик, из садика – пешком, потому что оставлять санки на территории сада (и уж тем более в группе) было нельзя. А возвращать «транспорт» домой, а потом бежать на работу – это, конечно слишком... Поэтому ездила я в лучшем случае на папиных плечах, да и то, только летом.
К тому же и снег в том регионе, где я тогда жила, бывал нечасто. Выпадет – растает… Снежки, крепости и прочие зимние радости – для тех, кто успеет.
Но однажды снег выпал на удивление – в огромном количестве! Навалило сантиметров 30-40, на радость ребятне. Был выходной день, и мама отправила папу со мной погулять, с санками! Мне было 4 года, и это был мой первый «выезд». Меня, конечно, укутали, аки капусту, подстелили матрасик (санки были металлические) и торжественно покатили. Поначалу мне понравилось – прям как в мультике! Но возить ребенка просто так по двору было папе скучно.
- Давай, Алька, скоростной заезд устроим, хочешь?
- Ага, - ответила я, - хочу.
Мы решили, что наша трасса будет за домом – там ровное пространство, без деревьев, песочниц, горок – самое то. И он помчал.
А за несколько недель до этого строители выкопали вдоль всего дома длинную такую траншею, трубы что ли какие-то должны были укладывать. Но что-то там у них пошло не так, трубы не привезли, и перенесли это мероприятие на неопределенный срок. А траншею оставили – чего ее закапывать-раскапывать лишний раз. Она была довольно широкой – метра полтора, ну и в глубину метр с лишним. Выпавший снежок знатно ее припорошил, и она теперь даже глаза не мозолила жильцам.
Вот вдоль этого рва мой папаня и побежал трусцой, типа конь. Ну и да, конечно, я свалилась с санок, и укатилась прямёхонько в это углубление.
«Так вот что значит «скоростной заезд!» - подумала я. «Интересная какая игра».
Просто я в самом деле подумала, что это часть правил – раз САМ ПАПА меня сюда скинул, значит так и надо, все правильно. И лежала себе преспокойненько, не отсвечивая – в буквальном смысле слова – присыпанная снежком, в свело-серой шубке и белой шапочке с бубенчиком.
Тем временем папа, добежав до конца дома и сделав крутой разворот, довольный своей молодецкой удалью, спросил, оборачиваясь:
- Ну как?
А в ответ – тишина…
«Блин, - подумал папа, - уронил». Но, вглядываясь в пространство, ребенка не увидел. Пробежался по своей трассе назад – дочери нет. Ни на земле, ни за деревьями – нигде.
«Домой, наверное, пошла», - неуверенно предположил он, удивляясь, потому что, во-первых, я была супер-послушной девочкой и без спроса-предупреждения вообще никогда ничего не делала. А во-вторых, я ведь была замотана-закутана, и передвигаться по снегу, который мне-то реально был «по колено+» вряд ли смогла бы. Ну во всяком случае быстро – точно не смогла бы.
Где меня искать папа не знал, поэтому отправился домой. Поскольку мама открыла дверь спокойная и со словами «Что, так быстро?», он понял, что меня дома нет. Маме сказал, что забыл перчатки, и метнулся обратно. Искать.
Снова пришел на точку старта. Снова дошел до конца дома. Но ребенка нигде нет! «Ну не инопланетяне же ее украли!»
На полном серьезе начал вспоминать, не видел ли поблизости каких посторонних подозрительных личностей. Ну там цыгане-педофилы-маньяки… Да нет же, в последние 10 минут никого здесь не было вообще, ни души!
Снова пошел на старт, снова на финиш. По соседним дворам. Через дорогу, к трамвайной линии. Время шло, волосы на попе шевелились. Снова вернулся к нашему дому.
Мама приоткрыла окно, крикнула: «Юр, закругляйтесь, скоро ужинать». Чем подала папе идею, что ведь можно же позвать меня! И он пошел по «саночному пути», безнадежно покрикивая «А-альк!!», осознавая бесперспективность этого дела, ведь нету любимицы, нету! Когда я его услышала, это был уже практически вой: «Аль-ка-аа-аа!!» - как волки на луну подвывают, с ударением на последний слог. А я к тому времени уже порядком замерзла, да и надоело мне валяться одной. Поэтому я как могла села и отозвалась примерно в такой же интонации «Я ту-уу- ут!»
Папа говорит, когда мой голос услышал, прямо чуть не расплакался. «Живая значит, и не украли. Но только где она, черт побери?!» Пошел на голос, потом увидел, как на земле – так ему показалось – снег подозрительно шевелится. Это я умудрилась встать и бубенчик на моей шапке показался на поверхности.
Папа вытащил меня из этого окопа, напряженным голосом спросил:
- Цела? Замерзла?
- Угу, - ответила я. – А я думала в забеге бегают, а оказывается, лежат.
Папа шумно вдохнул, на лице образовалось выражение, которое теперь я бы назвала «Охренеть!» и повез меня домой. На саночках. В последний раз, как оказалось – больше он на такие мероприятия не подписывался.
Дома маме мы ничего не рассказали. Я – потому что вообще никогда ничего не рассказывала, если меня об этом не просили специально, а папа из чувства самосохранения.