Рысь⁠⁠

После весёлого лета 2016-го вкратце описанного в https://pikabu.ru/story/prodolzhenie_istorii_5625821 , остался у меня кот под именем Рысь.

Знатная зверюга, ласковая тушка в восемь кэгэ. Ежедневно вечером он приходил жопой на клавиатуру, требовательно смотрел мне в глаза и настойчивым, но скромным мявком требовал ответа, как прошёл день. После лез обниматься, мурчал как трактор и звал спать, без меня ему, видите ли, не спалось.

Летом я возил его на южные сопки, ему там очень нравилось. Там можно было жрать кустики брусники, плеваться в можжевельник, героически влезать на сосны аж на метр от земли и неукротимо орать прямо в космос, требуя, чтобы его немедленно сняли, мощным ударом лапищи разносить в труху сыроежки и вообще чувствовать себя вольготно.

Я никогда его не наказывал, да и не за что было, самое крупное его преступление - грызня серпантина с ёлки год назад.

Слышали стишок?

Игнорируя горшок,

Гадит кот у двери:

Жрал стиральный порошок,

Вот теперь и серет.

Надо тапком бы его:

«Ах, ты, мол, паскуда!»

Я лежу. И ничего

Делать с ним не буду.

Не побью. Ну, разве, вот,

Гляну с укоризной…

Он ведь мне не просто кот,

Он мне друг по жизни.

Он смотрел, как от меня

Женщины уходят,

То рыдая, то кляня,

То жалея, вроде.

А теперь мы с ним одни,

До конца, пожалуй…

Тянутся пустые дни

Чередой усталой.

Если к нам тоска придёт,

Затеваем пьянку:

Я коньяк хлещу, а кот

Лижет валерьянку.

Мы зальём печаль–тоску

Под «Скорпов» баллады

И уснём: я на боку,

Кот клубочком рядом.

Жизнь приемлема вполне,

Мы с котом стареем.

Счётчик тихо крутит мне,

А ему – быстрее.

Через пару лет помрёт –

Схороню, поплачу.

…Сри спокойно, бедный кот,

Гадим – живы значит.

Почти про него, про Рыську.

Он умер 4-го апреля прошлого года. Утром из мехового калачика поднялась сонная морда с выражением "ну куда ты в такую рань" и спряталась обратно, а в три часа дня я нашёл его на кровати в той же позе, но уже окоченевшим.

Я отнёс его на любимую сопку и долго долбил промёрзшую землю.

Рысь был последним в этом городе из тех, кто принимал меня таким, какой я есть, и ничего не требовал взамен, кроме как почесать за ухом и немножко сушёной рыбки.