Реабилитационный центр, часть 11
Утром, после умывания и до завтрака и вечером, перед сном, в центре проводились собрания.
Небольшое отступление. Каждое утро нас будила одна и та же музыка, которую я практически возненавидел. Это были песни о Боге. Ничего отвратительнее я в своей жизни не слышал. Вообще, я люблю музыку, у меня есть кое-какой музыкальный вкус. Я не говорю о классической музыке – до нее я, видимо, не дорос. Но современные классики – Милен Фармер, Куин, Крэнберрис, R.E.M., Ред Хот Чили Пепперс, Элтон Джон, наконец, - были мне вполне доступны. По утрам же нас будила музыка совсем другого характера. Кому не лень, загуглите «Ах этот Божий батискаф», и послушайте раза три, хотя, я уверен, с лихвой хватит и одного! Я не знаю, почему кто-то, пытающийся написать песню о Боге, рождает в итоге такое лютое непотребство. Для меня в центре эта музыка по утрам была едва ли не главным злом. Как-то раз, возвращаясь с заявки, я увидел на обочине перекрестка стопку дисков, которые, видимо, какой-то автомобилист просто выгрузил из машины (тогда уже вовсю начинались флешки). Я подобрал это богатство и обомлел. Там были шедевры современной, мелодичной музыки. Я принес это в центр и начал разговор с Вадиком издалека.
- Вадим, ты знаешь, есть музыка, в которой нет ни слова про бога, и тем не менее она божественна.
- И?
- Вот диски. Батискаф уже утомил.
- Братан, если мы начнем слушать мирскую музыку, пол центра вспомнит, как под нее кололись и зависали, и ломанется это делать вновь!
Диски были выброшены. Это было чудовищно глупо и несправедливо, по моему мнению, хорошая музыка ничего, кроме пользы не приносит, но переубедить Вадима я не мог. Как вспомню этот долбанный «батискаф», меня до сих пор передергивает. По моему, начать колоться можно было только из-за него, даже будучи прежде абсолютно читым человеком. Так вот, про собрания.
Весь народ собирался в комнате с длинными диванами, каждый брал в руки Библию. Схема была такая: по утрам читали притчи Соломона, по вечерам – жизнеописание Иисуса, от Матфея там, от Иоанна и т. д. Сначала нужно было прочитать притчу или главу целиком, каждый читал по две-четыре строчки, потом следующий. Когда все было прочтено, начинали «разбирать» писание. Каждый вновь читал по две строчки, но сейчас уже он должен был рассказать, как он понимает то, что написано. Я поначалу, конечно, всего этого дела опасался – хрен знает, что за секта. Поэтому, когда очередь дошла до меня, я заявил:
- Я не буду читать Библию!
Вадик удивился:
- Почему?
- У вас же светский центр? Свобода вероисповедания и все такое. Так вот, я буддист!
- Здорово, братан. Так оставайся буддистом, тебе же никто никакую веру не навязывает… Просто мы в России, где основная конфессия – Христианство, поэтому разбираем Библию. Мы же не можем тут все книги разбирать, порядок должен быть. Просто читай и объясняй, как понимаешь, никто на твою веру не покушается.
Я немного успокоился и стал читать:
- «Скудоумный высказывает презрение к ближнему своему; но разумный человек молчит»…. Ну, я это понимаю так, что умный человек, если видит какие-то недостатки у друга, не станет ему «тыкать» ими, а лучше промолчит.
- А почему?
- Ну, если «в лоб» говорить человеку, пользы мало будет, только обидишь его и отношения испортишь…
- А если человек неправильно себя ведет, как тогда быть?
- Ну, не знаю. Нужно с какой-то другой стороны заходить… Постепенно подключались другие братья:
- Надо поставить себя на его место!
- Понять, почему он так делает.
- Причину надо найти.
- Надо просто поговорить с ним аккуратно, так, чтобы его не задеть, по-доброму объяснить.
- Нельзя себя выше ставить.
- А мы себя так ведем? – Было ощущение, что Вадик смотрит на каждого. – Здесь, в центре мы себя так ведем? Вы сейчас правильные вещи говорите, а почему же поступаете-то вы по-другому? Кто-то из вас думает об этом, перед тем, как рявкнуть на брата за какую-нибудь мелочь?
Все молчали.
Притчи Соломона это вообще интересные вещи. Там написаны, казалось бы, прописные истины: Нечестивый делает дело ненадежное, а сеющему правду - награда верная.
Праведность ведет к жизни, а стремящийся к злу стремится к смерти своей.
Мерзость пред Господом - коварные сердцем; но благоугодны Ему непорочные в пути.
Часто, прочитав, я даже не знал, как это объяснить – казалось, к сказанному абсолютно нечего добавить. Если убрать оттуда бога, оставались те истины, которые мама должна внушать ребенку с 2-3 лет. Проблема в том, что в центре были люди, лишенные этого. Или пропустившие мимо ушей, и выбравшие другой путь. На собраниях была, так сказать, «работа над ошибками». Вообще, человек, попавший в атмосферу центра, раскрывался и был очень благодатной почвой для такой работы. Что он видел «на гражданке»? Предательство, злобу, нужду, равнодушие, обманывал друзей и был обманут ими, до него никому не было дела. В центре же он впервые видел помощь и человеческое отношение. Если он «заехал» на ломках, возле него всегда старался кто-то быть. Такой же наркоша, не раз прошедший через это, понимал, как ему херово, был рядом и подбадривал. С какой-то своей проблемой можно было обратиться абсолютно к любому, и никогда не услышать что-то типа «Это твои проблемы, что хочешь, то и делай». Каждый человек, попавший в центр, безошибочно угадывал эту атмосферу добра и взаимовыручки, и вел себя соответственно. При мне не было ни одного случая, чтобы у кого-то пропали вещи, хотя вокруг были почти одни воришки, чтобы кто-то кого-то кинул, не говоря уже о том, чтобы кто-то поднял на другого руку. Конфликты, конечно, случались, но все они улаживались мирно. Еще один непривычный для всех, новый момент – на собрании должен был высказываться каждый. И каждого внимательно слушали. Понимали, что он говорит, обсуждали и дополняли его точку зрения. Бывшие нарки с удовольствием высказывали свои мысли, и очень часто это был абсолютно свежий, интересный взгляд на обсуждаемую проблему. Я часто ловил себя на мысли, что мне бы такое и в голову не пришло, хотя я считал себя образованным. И тут – человек, который два слова связывает с трудом, оказывается, так интересно мыслит! Положа руку на сердце – кто их слушал в обычной жизни? Кому они были интересны со своими чувствами и мыслями? В центре для них открывалось нечто абсолютно новое - на этих собраниях они впервые чувствовали себя полноценными людьми, чья точка зрения выслушана и уважаема другими. Я же сам себя ловил себя на мысли, что впервые за долгое время я начал размышлять. 12 лет после учебы и до центра были заполнены поиском возможности уколоться или выпить, и все мысли были только об этом. О вещах менее приземленных рассуждать не приходилось. Тут же я вспоминал, что это такое, ум просыпался, становился более гибким. В такой атмосфере, КАЖДЫЙ день по 2 часа утром и вечером читая и разбирая правильные, в общем-то, написанные в Библии вещи, человек неизбежно начинал меняться.
У меня прошла первая неделя без алкоголя. Такой передышки не было давно. В общей атмосфере трезвости мне почему-то очень хорошо увиделась моя жизнь, что я с ней все эти годы делаю.
Как-то раз в составе похоронной бригады я приехал на очередной заказ. Мы взяли в ритуальном агенстве гроб и радовались, что не надо никуда ехать и потом спускать гроб с покойником по ступенькам – «клиент» был рядышком, в морге больницы. Нам указали нужную ячейку, мы перегрузили труп мужчины в гроб, вытащили на улицу, и вместо толпы родственников к нам подошел одинокий старик. Он был беден, жена его давно умерла, а сегодня он хоронил единственного сына. Сын умер из-за пьянки. На дневном свету я посмотрел в гроб, и меня внезапно пробрало до дрожи.
Покойник был очень похож на меня. Тот же рост, те же широкие плечи, с трудом поместившиеся в стандартный гроб, возраст примерно мой, может, чуть постарше. Такие же рыжеватые волосы, такой же нос с горбинкой. Даже заплатки на туфлях (видимо, у отца не было денег на новые для похорон) в тех же местах, что и у меня. Все было очень буднично, светило солнышко, вокруг ходили люди. А этот парень был в гробу. Я вдруг понял, с какой легкостью я могу повторить его судьбу. И удивился, что еще не повторил. Вокруг также будут петь птички, светить солнышко… Только меня больше не будет. Я изумился, до чего это все было просто, по-житейски. Почему-то до этого в глубине души жизнь казалась мне непостижимой загадкой, а смерть – великим таинством, которое никогда со мною не случится. Да нет… Все будет именно так – очень буднично, по-простому. Мир не вздрогнет. Ну, поплачет мама. И все…
В тот момент где-то глубоко внутри себя я осознал, что пришло время все поменять. Просто потому, что дальше ехать в той телеге, в которой я был, можно было только до этого дешевого гроба. И путь в ней уже подходил к концу. Но один день изменил все в моей жизни.
Небольшое отступление. Каждое утро нас будила одна и та же музыка, которую я практически возненавидел. Это были песни о Боге. Ничего отвратительнее я в своей жизни не слышал. Вообще, я люблю музыку, у меня есть кое-какой музыкальный вкус. Я не говорю о классической музыке – до нее я, видимо, не дорос. Но современные классики – Милен Фармер, Куин, Крэнберрис, R.E.M., Ред Хот Чили Пепперс, Элтон Джон, наконец, - были мне вполне доступны. По утрам же нас будила музыка совсем другого характера. Кому не лень, загуглите «Ах этот Божий батискаф», и послушайте раза три, хотя, я уверен, с лихвой хватит и одного! Я не знаю, почему кто-то, пытающийся написать песню о Боге, рождает в итоге такое лютое непотребство. Для меня в центре эта музыка по утрам была едва ли не главным злом. Как-то раз, возвращаясь с заявки, я увидел на обочине перекрестка стопку дисков, которые, видимо, какой-то автомобилист просто выгрузил из машины (тогда уже вовсю начинались флешки). Я подобрал это богатство и обомлел. Там были шедевры современной, мелодичной музыки. Я принес это в центр и начал разговор с Вадиком издалека.
- Вадим, ты знаешь, есть музыка, в которой нет ни слова про бога, и тем не менее она божественна.
- И?
- Вот диски. Батискаф уже утомил.
- Братан, если мы начнем слушать мирскую музыку, пол центра вспомнит, как под нее кололись и зависали, и ломанется это делать вновь!
Диски были выброшены. Это было чудовищно глупо и несправедливо, по моему мнению, хорошая музыка ничего, кроме пользы не приносит, но переубедить Вадима я не мог. Как вспомню этот долбанный «батискаф», меня до сих пор передергивает. По моему, начать колоться можно было только из-за него, даже будучи прежде абсолютно читым человеком. Так вот, про собрания.
Весь народ собирался в комнате с длинными диванами, каждый брал в руки Библию. Схема была такая: по утрам читали притчи Соломона, по вечерам – жизнеописание Иисуса, от Матфея там, от Иоанна и т. д. Сначала нужно было прочитать притчу или главу целиком, каждый читал по две-четыре строчки, потом следующий. Когда все было прочтено, начинали «разбирать» писание. Каждый вновь читал по две строчки, но сейчас уже он должен был рассказать, как он понимает то, что написано. Я поначалу, конечно, всего этого дела опасался – хрен знает, что за секта. Поэтому, когда очередь дошла до меня, я заявил:
- Я не буду читать Библию!
Вадик удивился:
- Почему?
- У вас же светский центр? Свобода вероисповедания и все такое. Так вот, я буддист!
- Здорово, братан. Так оставайся буддистом, тебе же никто никакую веру не навязывает… Просто мы в России, где основная конфессия – Христианство, поэтому разбираем Библию. Мы же не можем тут все книги разбирать, порядок должен быть. Просто читай и объясняй, как понимаешь, никто на твою веру не покушается.
Я немного успокоился и стал читать:
- «Скудоумный высказывает презрение к ближнему своему; но разумный человек молчит»…. Ну, я это понимаю так, что умный человек, если видит какие-то недостатки у друга, не станет ему «тыкать» ими, а лучше промолчит.
- А почему?
- Ну, если «в лоб» говорить человеку, пользы мало будет, только обидишь его и отношения испортишь…
- А если человек неправильно себя ведет, как тогда быть?
- Ну, не знаю. Нужно с какой-то другой стороны заходить… Постепенно подключались другие братья:
- Надо поставить себя на его место!
- Понять, почему он так делает.
- Причину надо найти.
- Надо просто поговорить с ним аккуратно, так, чтобы его не задеть, по-доброму объяснить.
- Нельзя себя выше ставить.
- А мы себя так ведем? – Было ощущение, что Вадик смотрит на каждого. – Здесь, в центре мы себя так ведем? Вы сейчас правильные вещи говорите, а почему же поступаете-то вы по-другому? Кто-то из вас думает об этом, перед тем, как рявкнуть на брата за какую-нибудь мелочь?
Все молчали.
Притчи Соломона это вообще интересные вещи. Там написаны, казалось бы, прописные истины: Нечестивый делает дело ненадежное, а сеющему правду - награда верная.
Праведность ведет к жизни, а стремящийся к злу стремится к смерти своей.
Мерзость пред Господом - коварные сердцем; но благоугодны Ему непорочные в пути.
Часто, прочитав, я даже не знал, как это объяснить – казалось, к сказанному абсолютно нечего добавить. Если убрать оттуда бога, оставались те истины, которые мама должна внушать ребенку с 2-3 лет. Проблема в том, что в центре были люди, лишенные этого. Или пропустившие мимо ушей, и выбравшие другой путь. На собраниях была, так сказать, «работа над ошибками». Вообще, человек, попавший в атмосферу центра, раскрывался и был очень благодатной почвой для такой работы. Что он видел «на гражданке»? Предательство, злобу, нужду, равнодушие, обманывал друзей и был обманут ими, до него никому не было дела. В центре же он впервые видел помощь и человеческое отношение. Если он «заехал» на ломках, возле него всегда старался кто-то быть. Такой же наркоша, не раз прошедший через это, понимал, как ему херово, был рядом и подбадривал. С какой-то своей проблемой можно было обратиться абсолютно к любому, и никогда не услышать что-то типа «Это твои проблемы, что хочешь, то и делай». Каждый человек, попавший в центр, безошибочно угадывал эту атмосферу добра и взаимовыручки, и вел себя соответственно. При мне не было ни одного случая, чтобы у кого-то пропали вещи, хотя вокруг были почти одни воришки, чтобы кто-то кого-то кинул, не говоря уже о том, чтобы кто-то поднял на другого руку. Конфликты, конечно, случались, но все они улаживались мирно. Еще один непривычный для всех, новый момент – на собрании должен был высказываться каждый. И каждого внимательно слушали. Понимали, что он говорит, обсуждали и дополняли его точку зрения. Бывшие нарки с удовольствием высказывали свои мысли, и очень часто это был абсолютно свежий, интересный взгляд на обсуждаемую проблему. Я часто ловил себя на мысли, что мне бы такое и в голову не пришло, хотя я считал себя образованным. И тут – человек, который два слова связывает с трудом, оказывается, так интересно мыслит! Положа руку на сердце – кто их слушал в обычной жизни? Кому они были интересны со своими чувствами и мыслями? В центре для них открывалось нечто абсолютно новое - на этих собраниях они впервые чувствовали себя полноценными людьми, чья точка зрения выслушана и уважаема другими. Я же сам себя ловил себя на мысли, что впервые за долгое время я начал размышлять. 12 лет после учебы и до центра были заполнены поиском возможности уколоться или выпить, и все мысли были только об этом. О вещах менее приземленных рассуждать не приходилось. Тут же я вспоминал, что это такое, ум просыпался, становился более гибким. В такой атмосфере, КАЖДЫЙ день по 2 часа утром и вечером читая и разбирая правильные, в общем-то, написанные в Библии вещи, человек неизбежно начинал меняться.
У меня прошла первая неделя без алкоголя. Такой передышки не было давно. В общей атмосфере трезвости мне почему-то очень хорошо увиделась моя жизнь, что я с ней все эти годы делаю.
Как-то раз в составе похоронной бригады я приехал на очередной заказ. Мы взяли в ритуальном агенстве гроб и радовались, что не надо никуда ехать и потом спускать гроб с покойником по ступенькам – «клиент» был рядышком, в морге больницы. Нам указали нужную ячейку, мы перегрузили труп мужчины в гроб, вытащили на улицу, и вместо толпы родственников к нам подошел одинокий старик. Он был беден, жена его давно умерла, а сегодня он хоронил единственного сына. Сын умер из-за пьянки. На дневном свету я посмотрел в гроб, и меня внезапно пробрало до дрожи.
Покойник был очень похож на меня. Тот же рост, те же широкие плечи, с трудом поместившиеся в стандартный гроб, возраст примерно мой, может, чуть постарше. Такие же рыжеватые волосы, такой же нос с горбинкой. Даже заплатки на туфлях (видимо, у отца не было денег на новые для похорон) в тех же местах, что и у меня. Все было очень буднично, светило солнышко, вокруг ходили люди. А этот парень был в гробу. Я вдруг понял, с какой легкостью я могу повторить его судьбу. И удивился, что еще не повторил. Вокруг также будут петь птички, светить солнышко… Только меня больше не будет. Я изумился, до чего это все было просто, по-житейски. Почему-то до этого в глубине души жизнь казалась мне непостижимой загадкой, а смерть – великим таинством, которое никогда со мною не случится. Да нет… Все будет именно так – очень буднично, по-простому. Мир не вздрогнет. Ну, поплачет мама. И все…
В тот момент где-то глубоко внутри себя я осознал, что пришло время все поменять. Просто потому, что дальше ехать в той телеге, в которой я был, можно было только до этого дешевого гроба. И путь в ней уже подходил к концу. Но один день изменил все в моей жизни.