Проба пера. Часть вторая.
Первая часть: http://pikabu.ru/story/_1598408
Часть вторая:
"Кафе. Людей мало, что для середины дня и неудивительно.
- Добрый день, мистер. Чего изволите? – официантка приготовила карандаш и блокнот.
- Глазунью из трёх яиц. Ржаные гренки к ней. Позже двойной капучино с яблочным пирогом. Пирог слегка подогреть.
- Ваш заказ будет через пятнадцать минут.
- Благодарю.
Сидящего за столом мужчину можно было назвать аристократом.
Костюм не выглядел дорогим, однако был пошит на заказ у одного из лучших мастеров. Рост почти в шесть с половиной футов, породистое лицо и манера держаться выдавали в нём человека, который мог перечислить всех своих родственников поимённо вплоть до основания Королевства. Широкие плечи, уверенный взгляд и чёткие жесты. Весь его вид внушал уважение. Сидящий развернул газету и погрузился в чтение.
Звонок дверного колокольчика. Около десятка шагов от двери до столика.
- Бармен! Двойной чёрный кофе и чизкейк!
Гость шумно опустился на стул напротив джентльмена.
- Что пишут?
- «Ястребы» проиграли.
- М? Ещё что-нибудь?
- В южных колониях начинается сезон дождей. Ожидается рост цен на серебро. Губернатор западных колоний требует от парламента новых уступок.
- Твой прогноз?
- У западного наместника резко поднимется уровень свинца в организме.
- Угу.
Официантка принесла заказ.
- Глазунья и с тостами. Двойной чёрный с чизкейком. Капучино будет через пять минут.
Джентльмен наконец-то сложил газету.
- Благодарю. С кофе не торопитесь.
- Милочка, а мне мой заказ повтори, потом.
- Как скажите, мистер.
Джентльмен посмотрел на гостя.
В меру дорогой костюм, плащ, сейчас небрежно перекинутый через спинку стула, шляпа, аккуратно повешена на, стоящую рядом вешалку.
Шляпа выбивалась из образа, не просто выбивалась. В сочетании с костюмом и плащом она была нелепа. Если судить по плащу, костюму и туфлям перед джентльменом сидел успешный делец средней руки. Не акула бизнеса, но и не конторская крыса.
А шляпа, шляпа была нелепой. Старой, в меру потёртой, но эти потёртости придавали ей непонятный шарм. Так от вернувшегося из дальнего плаванья неуловимо веет приключениями и чем-то ДРУГИМ, чем-то чего в родных краях не встретишь. Торговцы таких не носят, нет.
Но это костюм, сам его хозяин был не менее интересен.
Коренастый. С плечами, что не во всякую дверь войдут. Мощный лоб был похож на старинное стенобитное оружие. Под густыми сросшимися бровями глубоко запрятаны серые глаза. Лёгкий намёк на мешки под глазами. Мощный мясистый нос. Крупные скулы. Чуть висящие щёки. Губы удивительно тонкие для такого лица и мощный подбородок.
Типичный громила, выбивающий долги по приказу шефа.
Однако, как шляпа выделялась в костюме, так глаза выделялись на лице. Умные, цепкие. Глаза, одинаково легко видящие насквозь мелкого лавочника, уличного карманника, матёрого гангстера и заседателя городского совета.
Двое непохожих людей сидели в кафе друг напротив друга.
- Джанни младший убит,- крепыш первым нарушил молчание.
- Я слышал. По радио.
- Есть мысли?
- Честно говоря, нет. Что со слухами?
- Я кинул клич, информация будет в течение дня. Возможно новый передел?
- Появились новые игроки?
- Не было такой информации.
- Значит это не Семьи.
- Предлагаешь прошерстить Дно?
- Предлагаю сегодня вечером наведаться в гости.
Аристократ поднял руку, подзывая официантку.
- Дорогая, а где у вас телефон?
*
В любой стране, в любом городе есть места «для своих». Ты можешь быть богат, можешь скупить город на корню, но всё равно, однажды обходя свои владения, ты наткнёшься на странную вывеску. И захочешь посмотреть, что прячется внутри.
А тебя не пустят. Просто не откроют дверь. Ты будешь угрожать, сулить кары небесные или обещать горы золотые, дверь будет глуха к твоим мольбам. И ты отойдёшь за угол и увидишь, как к этой двери приближается уличный босяк и неприступная для тебя дверь добродушно распахнётся перед ним и примет его внутрь. Потому что он – свой, а ты нет. И этого не изменишь.
Таким заведением пару лет назад стали «Четыре рюмки».
Большой Передел и сопровождавшая его война утихли. И оказалось, что старый дом стоит чётко на перекрёстке зон влияния всех четырёх семей. Его бы сожгли, чтобы не маячил и не соблазнял. Но появился Большой Эл. Этот человек бесстрашно пришёл к главам Семей и предложил им вложить деньги в нейтральную территорию. Через четыре месяца «Четыре рюмки» открылись.
Четыре входа, каждый для одной Семьи. Общий зал со сценой. Номера «для своих» на втором и третьем этажах. И глубокий, хорошо защищённый подвал.
Цезарь Розарио, Билл «Бритва», Джейми «Молот», и «Старик» О’Шеннон вошли в «Четыре рюмки» одновременно. Каждый через свою дверь.
В этот вечер в зале стоял только один стол. Для четверых. За барной стойкой был сам Эл.
Кроме них пятерых в «Рюмках» не было ни единой души. Верные люди ждали в машинах за пол квартала.
Гости сели за стол. Эл, неслышной тенью переместился из-за стойки. В руках поднос. На подносе четыре напитка.
Двойной виски с севера Альбиона для «Старика». Тёмный как ночь эль для «Молота». Бурбон для «Бритвы». И красное вино, разбавленное водой, по древнему обычаю родины, для Цезаря. Себе Эл оставил чёрный, как уголь, кофе на стойке.
Четверо молча, поднялись. Эл подошёл к столу.
- Да пребудут Силы с его духом.
Главы Семей выпили. И медленно опустились на стулья. Эл вернулся за стойку.
- Кто? – голос Цезаря звучал глухо и надтреснуто. Но в глазах пылал тёмный огонь.
- Я поднял своих людей. Если стрелок ещё в городе, его найдут.
Розарио резко посмотрел на заговорившего «Старика». Тот спокойно выдержал тяжёлый взгляд.
- Что говорит полиция? – «Бритва» решил, что отмалчиваться нельзя.
- Они не нашли ничего, ни оружия, ни откуда был произведён выстрел. По нулям. – Это «Молот».
Снова тишина. И эта тишина страшнее ружейной и пистолетной стрельбы.
- У нас гости, - Большой Эл посмотрел на замигавшую под стойкой лампочку.
Главы Семей переглянулись.
Четыре двери распахнулись одновременно.
Через них зал стали заполнять бойцы в броне. Штурмовой Дивизион. Главный козырь комиссариата. Подготовленные к городскому бою солдаты во время Большого Передела нанесли Семьям такой урон в живой силе, что тем не оставалось ничего, кроме мировой.
После того как бойцы заняли позиции внутри бара в двери вошли трое.
Одетый дорого, со вкусом и стилем высокий аристократ. Низкорослый крепыш в хорошем костюме и нелепой шляпе. И облачённый в полный комплект брони, но двигавшийся легко и плавно, как в пижаме, Командор.
- Добрый вечер, господа. Прошу прощения, что помешали, - аристократ начал говорить едва вошёл.
- Эл, друг мой, не мог бы ты организовать нам ещё один стол и три стула? Мы желаем присоединиться к честной компании!
- Два стула, - глухо прозвучало из-под шлема Командора, - Я постою.
- Как пожелаешь мой друг. Итак, Эл?
- Стулья и столы составлены у стен, как вы можете видеть, господин старший следователь. А я в несколько затруднительном положении, - хозяин «Рюмок» стоял за стойкой с высоко поднятыми руками.
- Эдвард, поможешь мне? – старший следователь особого отдела комиссариата Георг Йорк обернулся к своему напарнику.
- Стол? – следователь особого отдела Эдвард Баум направился к составленной мебели.
- Благодарю! – сам Йорк легко подхватил два стула и как только напарник принёс стол, ловко пододвинул их.
- Господин Розарио, прежде всего от имени Комиссариата столицы округа и от себя лично приношу вам глубочайшее соболезнование в связи с безвременной кончиной вашего племянника.
Печаль на лице Георга была искренней.
Джанни младшего любили в городе. Дистанцировавшийся от Семьи и связанных с нею дел племянник Цезаря завоевал народную любовь искренней благотворительностью.
Он помогал бедным и бездомным, был волонтёром в городской больнице. Ездил в Южную и Западную колонии медбратом. Вернувшись, помогал строить школу на окраине и на свои деньги покупал учебники, книги и иные принадлежности. Он был чист и деньги дяди не брал никогда, организовал свой собственный фонд в помощь городским беднякам.
Его смерть была абсолютно лишней даже в войне Семей.
- Командор, ваши люди могут подождать снаружи? – Баум попытался найти глаза главного штурмовика за забралом. Не получилось.
Командор кивнул. Больше он не подал ни одного знака, но бойцы Дивизиона как по команде, чётко и без лишней суеты за полминуты очистители помещение.
- Итак, господа, никто не хочет рассказать, что происходит?
Часть вторая:
"Кафе. Людей мало, что для середины дня и неудивительно.
- Добрый день, мистер. Чего изволите? – официантка приготовила карандаш и блокнот.
- Глазунью из трёх яиц. Ржаные гренки к ней. Позже двойной капучино с яблочным пирогом. Пирог слегка подогреть.
- Ваш заказ будет через пятнадцать минут.
- Благодарю.
Сидящего за столом мужчину можно было назвать аристократом.
Костюм не выглядел дорогим, однако был пошит на заказ у одного из лучших мастеров. Рост почти в шесть с половиной футов, породистое лицо и манера держаться выдавали в нём человека, который мог перечислить всех своих родственников поимённо вплоть до основания Королевства. Широкие плечи, уверенный взгляд и чёткие жесты. Весь его вид внушал уважение. Сидящий развернул газету и погрузился в чтение.
Звонок дверного колокольчика. Около десятка шагов от двери до столика.
- Бармен! Двойной чёрный кофе и чизкейк!
Гость шумно опустился на стул напротив джентльмена.
- Что пишут?
- «Ястребы» проиграли.
- М? Ещё что-нибудь?
- В южных колониях начинается сезон дождей. Ожидается рост цен на серебро. Губернатор западных колоний требует от парламента новых уступок.
- Твой прогноз?
- У западного наместника резко поднимется уровень свинца в организме.
- Угу.
Официантка принесла заказ.
- Глазунья и с тостами. Двойной чёрный с чизкейком. Капучино будет через пять минут.
Джентльмен наконец-то сложил газету.
- Благодарю. С кофе не торопитесь.
- Милочка, а мне мой заказ повтори, потом.
- Как скажите, мистер.
Джентльмен посмотрел на гостя.
В меру дорогой костюм, плащ, сейчас небрежно перекинутый через спинку стула, шляпа, аккуратно повешена на, стоящую рядом вешалку.
Шляпа выбивалась из образа, не просто выбивалась. В сочетании с костюмом и плащом она была нелепа. Если судить по плащу, костюму и туфлям перед джентльменом сидел успешный делец средней руки. Не акула бизнеса, но и не конторская крыса.
А шляпа, шляпа была нелепой. Старой, в меру потёртой, но эти потёртости придавали ей непонятный шарм. Так от вернувшегося из дальнего плаванья неуловимо веет приключениями и чем-то ДРУГИМ, чем-то чего в родных краях не встретишь. Торговцы таких не носят, нет.
Но это костюм, сам его хозяин был не менее интересен.
Коренастый. С плечами, что не во всякую дверь войдут. Мощный лоб был похож на старинное стенобитное оружие. Под густыми сросшимися бровями глубоко запрятаны серые глаза. Лёгкий намёк на мешки под глазами. Мощный мясистый нос. Крупные скулы. Чуть висящие щёки. Губы удивительно тонкие для такого лица и мощный подбородок.
Типичный громила, выбивающий долги по приказу шефа.
Однако, как шляпа выделялась в костюме, так глаза выделялись на лице. Умные, цепкие. Глаза, одинаково легко видящие насквозь мелкого лавочника, уличного карманника, матёрого гангстера и заседателя городского совета.
Двое непохожих людей сидели в кафе друг напротив друга.
- Джанни младший убит,- крепыш первым нарушил молчание.
- Я слышал. По радио.
- Есть мысли?
- Честно говоря, нет. Что со слухами?
- Я кинул клич, информация будет в течение дня. Возможно новый передел?
- Появились новые игроки?
- Не было такой информации.
- Значит это не Семьи.
- Предлагаешь прошерстить Дно?
- Предлагаю сегодня вечером наведаться в гости.
Аристократ поднял руку, подзывая официантку.
- Дорогая, а где у вас телефон?
*
В любой стране, в любом городе есть места «для своих». Ты можешь быть богат, можешь скупить город на корню, но всё равно, однажды обходя свои владения, ты наткнёшься на странную вывеску. И захочешь посмотреть, что прячется внутри.
А тебя не пустят. Просто не откроют дверь. Ты будешь угрожать, сулить кары небесные или обещать горы золотые, дверь будет глуха к твоим мольбам. И ты отойдёшь за угол и увидишь, как к этой двери приближается уличный босяк и неприступная для тебя дверь добродушно распахнётся перед ним и примет его внутрь. Потому что он – свой, а ты нет. И этого не изменишь.
Таким заведением пару лет назад стали «Четыре рюмки».
Большой Передел и сопровождавшая его война утихли. И оказалось, что старый дом стоит чётко на перекрёстке зон влияния всех четырёх семей. Его бы сожгли, чтобы не маячил и не соблазнял. Но появился Большой Эл. Этот человек бесстрашно пришёл к главам Семей и предложил им вложить деньги в нейтральную территорию. Через четыре месяца «Четыре рюмки» открылись.
Четыре входа, каждый для одной Семьи. Общий зал со сценой. Номера «для своих» на втором и третьем этажах. И глубокий, хорошо защищённый подвал.
Цезарь Розарио, Билл «Бритва», Джейми «Молот», и «Старик» О’Шеннон вошли в «Четыре рюмки» одновременно. Каждый через свою дверь.
В этот вечер в зале стоял только один стол. Для четверых. За барной стойкой был сам Эл.
Кроме них пятерых в «Рюмках» не было ни единой души. Верные люди ждали в машинах за пол квартала.
Гости сели за стол. Эл, неслышной тенью переместился из-за стойки. В руках поднос. На подносе четыре напитка.
Двойной виски с севера Альбиона для «Старика». Тёмный как ночь эль для «Молота». Бурбон для «Бритвы». И красное вино, разбавленное водой, по древнему обычаю родины, для Цезаря. Себе Эл оставил чёрный, как уголь, кофе на стойке.
Четверо молча, поднялись. Эл подошёл к столу.
- Да пребудут Силы с его духом.
Главы Семей выпили. И медленно опустились на стулья. Эл вернулся за стойку.
- Кто? – голос Цезаря звучал глухо и надтреснуто. Но в глазах пылал тёмный огонь.
- Я поднял своих людей. Если стрелок ещё в городе, его найдут.
Розарио резко посмотрел на заговорившего «Старика». Тот спокойно выдержал тяжёлый взгляд.
- Что говорит полиция? – «Бритва» решил, что отмалчиваться нельзя.
- Они не нашли ничего, ни оружия, ни откуда был произведён выстрел. По нулям. – Это «Молот».
Снова тишина. И эта тишина страшнее ружейной и пистолетной стрельбы.
- У нас гости, - Большой Эл посмотрел на замигавшую под стойкой лампочку.
Главы Семей переглянулись.
Четыре двери распахнулись одновременно.
Через них зал стали заполнять бойцы в броне. Штурмовой Дивизион. Главный козырь комиссариата. Подготовленные к городскому бою солдаты во время Большого Передела нанесли Семьям такой урон в живой силе, что тем не оставалось ничего, кроме мировой.
После того как бойцы заняли позиции внутри бара в двери вошли трое.
Одетый дорого, со вкусом и стилем высокий аристократ. Низкорослый крепыш в хорошем костюме и нелепой шляпе. И облачённый в полный комплект брони, но двигавшийся легко и плавно, как в пижаме, Командор.
- Добрый вечер, господа. Прошу прощения, что помешали, - аристократ начал говорить едва вошёл.
- Эл, друг мой, не мог бы ты организовать нам ещё один стол и три стула? Мы желаем присоединиться к честной компании!
- Два стула, - глухо прозвучало из-под шлема Командора, - Я постою.
- Как пожелаешь мой друг. Итак, Эл?
- Стулья и столы составлены у стен, как вы можете видеть, господин старший следователь. А я в несколько затруднительном положении, - хозяин «Рюмок» стоял за стойкой с высоко поднятыми руками.
- Эдвард, поможешь мне? – старший следователь особого отдела комиссариата Георг Йорк обернулся к своему напарнику.
- Стол? – следователь особого отдела Эдвард Баум направился к составленной мебели.
- Благодарю! – сам Йорк легко подхватил два стула и как только напарник принёс стол, ловко пододвинул их.
- Господин Розарио, прежде всего от имени Комиссариата столицы округа и от себя лично приношу вам глубочайшее соболезнование в связи с безвременной кончиной вашего племянника.
Печаль на лице Георга была искренней.
Джанни младшего любили в городе. Дистанцировавшийся от Семьи и связанных с нею дел племянник Цезаря завоевал народную любовь искренней благотворительностью.
Он помогал бедным и бездомным, был волонтёром в городской больнице. Ездил в Южную и Западную колонии медбратом. Вернувшись, помогал строить школу на окраине и на свои деньги покупал учебники, книги и иные принадлежности. Он был чист и деньги дяди не брал никогда, организовал свой собственный фонд в помощь городским беднякам.
Его смерть была абсолютно лишней даже в войне Семей.
- Командор, ваши люди могут подождать снаружи? – Баум попытался найти глаза главного штурмовика за забралом. Не получилось.
Командор кивнул. Больше он не подал ни одного знака, но бойцы Дивизиона как по команде, чётко и без лишней суеты за полминуты очистители помещение.
- Итак, господа, никто не хочет рассказать, что происходит?