Про деда⁠⁠

На нормальных кораблях самый высокооплачиваемый специалист – командир. Он, как правило, старше других, должностной оклад у него повыше, званием точно не лейтенант, да и выслуги хватает. Поэтому удивляться тут нечему. Но это – на нормальных кораблях. А поскольку большой противолодочный корабль «Адмирал Пантелеев» с момента его спуска на воду нормальным никогда не считался, то самым высокооплачиваемым специалистом на нём был не командир, а главный боцман. Старший мичман.

Получал он свои бешеные деньги по причине сумасшедшей выслуги. Командир нашел его у подводников, на спасательной лодке «Ленок», и уж как он его оттуда вытащил – одному Богу известно. Но только когда финансист принес мне на подпись зарплатную ведомость, первую с участием деда, и я увидел в ней дедову выслугу, то сразу понял, что столько не только не прослужу, но и не проживу.

Хоть Дед и пришел к нам с подводных лодок, но в дело своё вошел быстро. Матросы его дико боялись, и дико уважали, потому что через месяц от него на корабле не было тайн. Страстный рыбак, стоило кораблю встать на рейде или лечь в дрейф, как тут же организовывал на юте рыбалку в промышленных объемах. И приглашал на неё всех желающих. Однажды на моих глазах вместе со своими нукерами вытащил посредине Атлантики с километровой глубины морского окуня весом 76 килограмм. Семьдесят шесть – специально взвешивали. В Индийском океане вылавливал каких-то морских гадов, которых нет ни в одной энциклопедии. Там же как-то прямо на ходу надергали полторы тонны (!!!) тунца. Короче, с дедом на корабле проблем со свежей рыбой в любых количествах не было никогда.

Свой авторитет среди офицерского состава Дед поднял один раз, навсегда и на недосягаемую высоту, непосредственно перед нашим переходом на родной Тихоокеанский флот. Было это так.

Проводить последний советский корабль (а наш «Пантелеев» реально был таковым: мы проходили все испытания с советским военно-морским флагом, потом подняли его при принятии флотом, а уже через две недели поменяли на российский) к месту постоянного базирования прибыл Главком ВМФ адмирал Феликс Громов. Прибыл настолько неожиданно, что ничего не пришлось красить и надраивать. С ним приехала целая куча столичных и местных адмиралов – и все желали проверить, как мы готовы к переходу из Балтийска во Владивосток.

Вся эта адмиральская камарилья поднимается на корабль, командир рапортует Главкому. И тут из-за спины командира под старпомовское шипение вырисовывается широко улыбающееся лицо Деда. И что вы думаете? Грозное лицо Главкома расплывается в ответной улыбке. Он отодвигает командира, и идёт к деду, делая по дороге жест рукой адмиралам: мол, идите и смотрите.

Адмиралы идут, командир и старпом смотрят на происходящее с немым изумлением. Попробуйте и вы оценить её с точки зрения военного чинопочитания. Тут не столько адмирал разговаривает со старшим мичманом. Тут старший мичман периодически бьет адмирала по плечу. И до командира долетают обрывки фраз Деда: «Да ладно пиздеть!», «Ой, испугал ежа голой жопой!».

Адмирал же в ответ бьёт шапку оземь (то есть, об палубу), демонстрирует Деду лысину, клянётся мамой, распахивает шинель и показывает орденские планки до пупа. А Дед как бы пытается их у адмирала оторвать, проверяет на прочность. И от сюрреализма всего происходящего у командира со старпомом едет крыша.

Крыша ехала где-то минут сорок, всё то время, пока Дед лихо пикировался на юте с Главкомом. Наконец Главком пальчиком подозвал к себе Командующего Балтийским флотом (тот сам был в ахуе, поэтому подлетел на цирлах), сказал: «Акт подпиши, у них всё нормально», и снова повернулся к Деду:

- Григорич, будешь в Москве – заезжай. В баньку сходим, на охоту съездим, - и пошел с корабля. Вслед за ним шумной стайкой слетели проверяющие адмиралы, расселись по своим «волгам», и на корабле повисла мёртвая тишина. Она давила и наваливалась.

- Деда, а скажи-ка, откуда ты Главкома знаешь? – вкрадчиво прервал тишину командир.

- Я на «Адмирале Сенявине» старшиной на главном калибре служил. Уже в авторитете был. Вот он и пришел ко мне командиром группы управления, лейтёхой. Я его пять лет уму-разуму учил… Дай-ка вспомню, где-то в самом начале 60-х…

Снова воцарилась тишина. Она настолько затягивала, что прервать её решился я. Со всем возможным пиететом и нежностью:

- Деда, а ничего, что мы тебя на «ты» называем, и по твоему кораблю в обуви ходим?

- Да идите вы нахер, салабоны!

- То, что мы тут все салабоны и зелень подкильная, сомнению не подлежит, - это подошел старпом, провожавший адмиралов. – Ты скажи, дед, какого хера ты тут делаешь?

- Не понял, - вскинул глаза старший мичман Терехов, главный боцман «Адмирала Пантелеева».

- Ну, на этой жестянке, - продолжал старпом. – С канатами и макаками ебёшься, вместо того, чтобы папочку в Москве носить? - макаками, обезьянами и гоблинами старпом называл любимый личный состав.

- А-а-а, - ответ Дед. – Звал он меня. Только чего я там делать буду? Мне тут сподручнее. Привык. Ты куда, стервец, краску понёс? – это он уже выхватил глазом очередного гоблина пытавшегося под общую неразбериху что-то куда-то утащить…

Старший мичман Терехов начинал служить в 1953-м году, сделал десяток боевых служб на кораблях и два десятка автономок на подводных лодках, дизельных и атомных, на пенсию вышел в 1998-м. И сейчас, в свои 83 года, выглядит здоровее многих нас.

И два раза в неделю, в любую погоду ездит в бухту Патрокл с удочками. И всегда возвращается с уловом.