"Планета бурь" - одиссея Павла Клушанцева
С момента выхода на советские киноэкраны фантастического фильма «Планета бурь» минуло более полувека — для жанра более чем почтенный срок. Венерианское приключение Павла Клушанцева появилось за семь лет до «Космической одиссеи» Стэнли Кубрика и за восемь до оскароносного «Marooned» - родоначальника космических фильмов-катастроф. Прорывные для СССР специальные эффекты и всеобъемлющая эстетика советской фантастики сделали «Планету бурь» одним из важнейших фильмов о покорении космоса, не только в отечественной, но и в мировой кинематографии.
Три корабля советской космической программы, «Капелла», «Сириус» и «Вега» направляются к Венере. На их борту советские космонавты — романтичные и бесстрашные покорители космоса, а также американский астронавт и американский же человекоподобный робот — прагматичные и циничные, но также вдохновленные открытыми перед ними просторами. Позади длительный полет. Они уже выходят на орбиту, когда «Капелла» погибает, столкнувшись с метеоритом. План экспедиции оказывается сорван, но экипажи, не смотря ни на что, принимают решение о приземлении на Венеру — планету, о которой им почти ничего неизвестно.
«Планета бурь» поделила советский кинокосмос на «до» и «после». До ленты Клушанцева космическое пространство неотделимо от земных страстей. «Аэлита» переносит на Марс совершенно советскую тему борьбы с классовом угнетением. «Космический рейс» 1935-го года — утопический пейзаж коммунистического будущего, где Луна представляется лишь еще одной победой технического прогресса.
Космос после «Планеты бурь» - новый фронтир, неизведанная территория, полная неизученных опасностей и вопросов. Недаром большую часть фильма занимают диалоги, формирующие подлинную космическую философию. Открытие новых миров и сопряженные с этим человеческие рефлексии станут для советской фантастики эталоном, и уже в новом формате со зрителем заговорят «Солярис», «Кин-Дза-Дза» и «Через тернии к звездам».
«Звездный мечтатель»
Режиссер «Планеты бурь» Павел Клушанцев не планировал карьеры в кинематографе — с детства его более всего увлекала литературная деятельность. Но революционный семнадцатый год поставил крест на его перспективах — советская власть с неприкрытым подозрением смотрела на дворянское происхождение. Семейство Клушанцевых оказалось в тяжелом положении, и будущий режиссер был вынужден отказаться от мечты. Построив токарный станок, Клушанцев занялся изготовлением и ремонтом мебели, производством макетов и чертежей для институтов. Приобретенный в школьные годы навык определил его будущую судьбу: Клушанцев поступил в Ленинградский фото-кинотехникум (как часто случается — потому что он был ближе всего к дому), а оттуда по распределению был направлен оператором сначала в Минск, а потом на Ленфильм, где работал в том числе во время блокады.
Молодой Павел Клушанцев, пока что только оператор. За долгую жизнь он примерит роли инженера, писателя, режиссера и даже генерального конструктора.
К моменту окончания войны Клушанцев сформировал принципиально новый подход к теории кино, позже примененный им на «Леннаучфильме»: его руке принадлежат десятки новейших кинематографических приемов, в том числе — новые подходы к перспективному приему комбинированной съемки. В Советском Союзе он долгое время оставался ведущим специалистом по спецэффектам. Реализовать весь свой багаж удалось на студии научно-популярных фильмов, где вышли его документальные и документально-игровые фильмы: «Метеориты» «Луна» и «Марс». «Планета бурь» разительно отличается от прочих его работ, ведь Венера не только центр притяжения человеческой мысли, но и поле драматической истории. Космонавты Клушанцева борются с опасностями планеты, одиночеством и конфликтами внутри коллектива — они точно не те космонавты из прошлого, заряженные идеями партии и извечным восхищением. Поэтому они способны на человеческие проступки: ослушиваются приказов, а в трудную минуту могут и смалодушничать. Даже робот (раньше чем HAL9000) обретает некое подобие свободной воли. В «Планете бурь» состоялось главная в кинофантастике удача: слияние литературного сценария и кинематографических технологий — такого мог добиться только физик с душой лирика. К счастью, Павел Клушанцев был именно таким.
Рождение венерианской Аэлиты
Предтече «Планеты бурь», первый в своем роде документально-игровой фильм «Дорога к звездам» был поставлен Клушанцевым в 57-ом году. Космическая эра еще не наступила, не полетел Спутник и потому многое из показанного в фильме не имело под собой реальных прототипов. Сам режиссер вспоминал, что ему пришлось лично спроектировать ракету для космического полета, основываясь на трудах Константина Циолковского. Комиссия не утвердила его проект, так как ракета в фильме во много походила на тогда засекреченную Р-7 Сергея Королева.
После успеха «Дороги к звездам» Клушанцев пошел на авантюрный шаг: создание фильма, который совместит в себе фантастический сюжет и последние открытия в космонавтике. За основу новой ленты была взята повесть Александра Казанцева «Внуки Марса» - именно из нее в «Планету бурь» переместилась буйная флора и фауна, морально-этические дилеммы и мистический флёр. Однако первоначальный сценарий, подготовленный Казанцевым и сценаристом Витухновским, не удовлетворил режиссера. Производство «Планеты бурь» могло так и не начаться, если бы Клушанцев не смог убедить автора оригинальной повести немного изменить сюжет.
Впервые в отечественном кино был с таким размахом применен метод комбинированной съемки. Космические корабли в космосе, птеродактили и бронтозавры, переход группы космонавтов через глубокое ущелье — все это, казавшееся в шестидесятые вершиной реалистичности, было создано уже на монтажном столе при помощи новейших технологий, разработанных группой Клушанцева.
Переход через ущелье - прекрасный пример советской комбинированной съемки.
Вот робот Джон — классический образ человекоподобной машины. В некоторых сценах его роль исполняет человек, облаченный в металлический костюм — много лет спустя Джордж Лукас подобным образом снимет дроидов R2-D2 и C-3PO. Но для некоторых сцен инженерным цехом Леннаучфильма был разработан «беспилотный» вариант Джона, приводимый в движение шарнирами. Опять же, в советской киноиндустрии подобного до Клушанцева еще никто не делал.
Робот Джон - почти одно лицо со своим американским коллегой - культовым роботом Робби. Но Джон гораздо свободолюбивее.
Преодолев производственный ад, «Планета бурь» столкнулась с последней препоной. Непосредственно перед широким прокатом разгорелся конфликт с министром культуры СССР Екатериной Фурцевой: поводом не пропустить фильм на экраны стала сцена с женщиной-космонавтом, оставленной своими товарищами на орбите Венеры. Советский космонавт не может себе позволить терять самообладание, - считала Фурцева, но сценаристу и режиссеру все-таки удалось убедить ее в необходимости эмоциональной сцены. Зеленый свет «Планете бурь» дали, но с запозданием. Лента вышла в кинотеатрах ровно через год и два дня после полета Юрия Гагарина, и конечно же была обречена на успех.
Американские гастроли
Права на прокат «Планеты бурь» были приобретены двадцатью восемью странами, в том числе и США. Американским обладателем ленты стал знаменитый режиссер Роджер Корман, прославившийся на родине как «Король фильмов категории Б». Будучи главным поставщиком низкобюджетных кинокартин на американском рынке он был широко известен способностью снимать кино в кратчайшие сроки и с мизерным бюджетом. В шестидесятых годах с Корманом сотрудничали многие талантливые кинематографисты, такие Фрэнсис Форд Коппола и Мартин Скорсезе.
Одним из секретов его успеха стала хитроумная схема: режиссер выкупал копии фильмов из стран социалистического блока и «адаптировал» их под американского зрителя. На монтажном столе фильмы преобразовывались: им меняли фабулу, ретушировали детали и даже переименовывали актеров. На выходе получались ленты, которые де юре становились американскими, хотя в них был вложен минимум усилий.
Сегодня такой подход к прокату фильмов может вызвать недоумение, но в шестидесятых Роджер Корман действовал строго в рамках закона. Он честно выкупал фильмы у официальных представителей (часто — за смешные деньги), и потом их видоизменял. В этом ему помогала Конвенция об авторском праве — вернее тот факт, что страны Варшавского договора, включая СССР, отказались ее подписывать. Советский Союз таким образом безнаказанно заимствовал иностранные технологии (каноничный пример с игрой «Ну, погоди!», нелицензированной копией приставки Nintendo Game&Watch), а Корман наоборот — заимствовал советские киноленты и выдавал их за свои.
В 1965-ом году «Планету бурь» впервые показали в американских кинотеатрах под названием «Путешествие на доисторическую планету». Любые упоминания СССР были убраны, некоторые сцены заменили отснятыми уже в американских павильонах. Кардинально изменились диалоги: оригинальные, не лишенные глубины, рассуждения о роли человека во Вселенной были изрядно упрощены. Общий настрой картины изменился с научно-фантастического на приключенческий.
Иронично, но из «Планеты бурь» получился отличный фильм «категории Б» - американский зритель успешно окупил затраты киностудии Кормана, и тот решился на смелый шаг: еще раз перевыпустить «Планету бурь», вновь изменив в ней сюжет и досняв еще больше оригинального материала. Режиссером нового проекта был нанят еще неизвестный массовому зрителю Питер Богданович («Последний киносеанс»). Спустя три года фильм вышел в прокат под названием «Путешествие на планету доисторических женщин».
Американская ревизия "Планеты бурь" пришлась зрителю по вкусу. Почему - в объяснении не нуждается.
Роджеру Корману удалось невозможное. Он не только дважды продал публике один и тот же фильм с незначительными переделками, но и смог с минимальными затратами превратить научно-фантастическую историю в вульгарный боевик для автомобильных кинотеатров. Когда же массовому зрителю открылась подлинная история «Планеты бурь», это не привело компанию Кормана к краху — наоборот, он приобрел популярность, сравнимую с Эдом Вудом. Адаптации «Планеты бурь» вошли в историю как хрестоматийные примеры казусов кинопроизводства, а предприимчивый Корман стал почти культовой фигурой в кинобизнесе.
Не стоит забывать: если бы не было его хитрых уловок, работа Павла Клушанцева осталась всего лишь очередным советским фильмом с сомнительными перспективами для общемирового зрителя.
Мифы «Планеты бурь»
Чем сильнее мы отдаляемся от премьеры, тем больше вокруг "Планеты бурь" домыслов - молва давно записала картину Клушанцева в предтече всей современной кинофантастики. В чем-то, несомненно, она права, но чаще наивно сотворяет мифы.
В этом году, в связи с пятидесятилетием «Космической одиссеи 2001», к фильму вновь приковано внимание отечественных синемафилов. «Планета бурь», не в последнюю очередь благодаря экзотичной американской судьбе, часто становится предметом конспирологических споров. Говорят, что именно фильм Клушанцева вдохновил Кубрика на съемки «Одиссеи», что Джордж Лукас лично признавал советского режиссера «крестным отцом Звездных войн». Даже в знаменитой сцене из «Звездного пути», где капитан Кирк неспешно сражается с рептилоидом, энтузиастами замечены неприкрытые уши советской киноленты. К сожалению, ни одна из этих легенд так и не была подтверждена документально.
Джеймс Нэрмор, автор подробнейшей биографии Стэнли Кубрика даже мимоходом не упоминает «Планету бурь» (другие скажут — стыдливо замалчивает). Джордж Лукас, и правда бывавший в СССР в период Перестройки, возможно, хотел встретиться с Клушанцевым, но никто из участников событий так и не подтвердил этого напрямую. В конце концов, и мнение о техническом великолепии «Планеты бурь» тоже несколько приукрашено — спецэффекты Леннаучфильма были на высоте, но точно не выше голливудских аналогов: «Войны миров» или «Места назначения — Луны». Талант инженеров Леннаучфильма не подлежит сомнению, но производственная база и бюджет маленькой киностудии физически не могли обогнать американскую многомиллионную индустрию. И что же, неужели великолепие и важность советского фильма целиком и полностью сотворены фанатским сообществом, бесконечно желающим найти в "Планете бурь" очередную "родину слонов"?
Разве что - наивно радикализировано. Показательная история произошла в двухтысячном году, через год после смерти Павла Клушанцева. Вышедший в Штатах космический триллер «Красная планета» получил крайне низкие оценки кинокритиков — многие из них заметили очевидные заимствования из «Планеты бурь». Значит, американские адаптации точно не прошли бесследно. К тому же, в череде легенд и домыслов есть и подтвержденная история. В девяностом году к Павлу Клушанцеву в Ленинград приезжал Роберт Скотак — один из главных голливудских специалистов по спецэффектам, ответственный за такие проекты как «Побег из Нью-Йорка», «Чужие» и «Титаник». Позже подробная расшифровка их беседы была опубликована на Западе.
Неизвестно, передавал ли Клушанцев какие-то личные секреты своему американскому коллеге, но в 91-ом выходит «Терминатор 2», в котором Скотак отвечает за визуальные эффекты. И это уж точно — вполне осмысленный кивок в сторону советского режиссера. Стоит только поменять потрепанного киборга Шварцнеггера на цельнометаллического Джона, и культовая сцена (должно быть — самая культовая для фантастических девяностых) сразу ощущается иначе. Это чистокровный знак признательности современного Голливуда малоизвестному на родине режиссеру, который по счастливому стечению обстоятельств не только изменил лицо советского кино, но и воспитал новое поколение западных специалистов — тех, кто еще в молодости смотрел его фильмы и даже не подозревал, что они создавались во враждебной и чуждой им стране, на второплановой утилитарной киностудии.
Робот Джон медленно погружается в лаву. Будь он в сознании - обязательно показал бы в камеру большой палец.
Скотак, может быть, не Лукас и тем более не Кубрик - личность не столь обласканная массовым зрителем. Но он - один из виднейших бойцов невидимого конофронта Голливуда. А его жест, обращенный к "Планете бурь", без сомнений, огромное признание и легитимная рекоммендация. Значит, "Планета бурь" действительно перевернула комическую фантастику с ног на голову, породив решения и приемы, которые уже при нашей жизни стали классикой. И Павел Клушанцев, и его многочисленные работы, заслуживают мифотфорчества ровно в той же степени, в которой заслуживает их "Космическая одиссея", неотрывная от контекста высадки на Луну. Ведь легенда порождает интерес, а "Планета бурь" нуждается в том, чтобы ее помнили. В конце концов, может уже завтра одна из многочисленных баек о ней возьмет да и перерастет в задокументированную правду.