Письма кавказских солдат РККА (пруф в комментах)
Письмо 1.
Мурад Карахоев, чеченец, 22 года.
"О саламу алейкум, брат! Аллах велик! Жрать нечего, уже голодаем неделю. Вчера вечером поел сердце немецкого солдата. Оно воняло! Есть хочется. С другом Асланом отрезали языки у трупов, поджаривали на огне. Хорошо получается. Был бы спирт, вообще отлично. Надоело есть глаза трупов, они противно хрустят во рту. Но зато не пахнут. Это лучше, но хочу баранину. Чувствую, скоро смерть. Хорошо. Шашлык будем есть в раю. Пиши мне брат, торопись, нет надежды. Мурад.
Письмо 2.
Пишут на фронт из Хасавюрта, Салману Ашиеву, рутульцу, 27 лет.
"Салман, ты еще не убит!? Чтобы ты сдох! Чтоб тебя лично убил Гитлер! Если останешься жив, не возвращайся. Я тебя сама убью. У тебя дед тоже был таким же ублюдком, как и ты. И его дед тоже. Так что все логично. Поскорей сдохни! Ненавидящая тебя мать!"
Письмо 3.
Пишут на фронт из Махачкалы Валиду Усубову, аварцу, 30 лет.
"Валид, сынок, здравствуй родной. Как ты там, мой хороший? Не болеешь? Не ранен? Тут все тебе привет передают. Рагиба, Сумая, Кусама, дядя Тофик.
Все целуют тебя. Послушай, приходил от тебя твой фронтовой друг, Алексей. Он рассказал нам кое - что. Валид, дорогой, что ты сделал с двумя людьми, о которых говорил Алексей? Ты что, Аллаха не боишься? Напиши, скажи, что это неправда. Если Алексей наврал, я его найду, перережу ему глотку, и выпью всю его кровь. Напиши обязательно, твой отец Ибрагим.
Письмо 4.
Агасиев Видади, даргинец, 31 год.
"Здравствуй мама! Как дела? Как ты там без меня? Мне совестно, я противен сам себе. Пишу тебе, и не знаю, отправить это письмо тебе или нет? Но не писать не могу, хочу облегчить свое сердце. Мы сейчас в Польше. Вчера в деревне я с Рамзаном окружили местных жителей. Двое парней, три девушки. Все поляки. Их раздели до гола, в чем мать родила. Застаили танцевать на горящих углях. Я с Рамзаном нажрались до этого как свиньи. Люди плакали, но танцевали.
Одна девушка воспротивилась, стала убегать, я ее застрелил, другой парень упал прямо на огонь, стал заживо гореть. Мя смеялись. Потом всех их застрелили.
Так было сделано потому, что эта польская деревня встречала фашистов с хлебом - солью, они их приютили. Мы им отомстили. Но сегодня утром мне стало не по себе.
Мама! Ты мне рассказывала, что мой дед Исмаил был головорезом в горах Кавказа, воевал в Армии шейха Шамиля. Я узнавал о моем дедушке Исмаиле.
Поговаривали, что он любил выкалывать глаза у трупов русских солдат. Может я выражаю душу своих предков? Я сволочь мама! Проклят Аллахом! Видади.
Письмо 5.
Пишут из Тбилиси Гиви Челидзе, грузину, 20 лет.
"Гамарджоба родной Гиви! Рогу рахи? Спать есть где тебе, дорогой?
Наслышаны мы о твоих подвигах! Тут рассказывают о тебе прибывшие военные, Давид, он потерял ногу.
Он с тобой служил на Украинском фронте. Зачем ты так жесток, Гиви? Давид говорит, что Гиви вешал немецких детей на глазах у их родителей? Это очень жестоко, сынок. Я понимаю, это война, но береги себя. Главное, чтобы ты уцелел и приехал бы домой живым.
А кровожадность твою я понимаю. Если бы твой дед Манучар вышел бы из могилы, он оправдал и понял бы тебя. И хочу успокоить тебя, и очень жду. Твой дядя Шота Чилидзе.
Письмо 6.
Арчил Гобуладзе, грузин, 23 года.
"Здравия желаю всем моим родным! Как мой Тифлис? Что делает Эка? Мы сейчас в Германии, топчем землю Гитлера, недалеко от города Росток. Я с Ревазом вывели на улицу двух старых немецких мужиков, им под 70 лет. Их сыновья в Армии Гитлера воюют сволочи, против нас пошли.
Этих стариков связали крепко по рукам, Ревах напустил на них восьмерых голодных собак. Псы не ели 10 дней. Они разодрали в клочья немецких мужиков прямо перед нашими глазами. Их маленькие внуки плакали, женщины кричали, а мы смеялись. Поделом фрицам!
Я отомстил им за нашу Родину, я горд, что являюсь сыном грузинского народа.
Целую, ждите нас, мы возвращаемся с победой и орденами на груди. Ваш Арчил.
Мурад Карахоев, чеченец, 22 года.
"О саламу алейкум, брат! Аллах велик! Жрать нечего, уже голодаем неделю. Вчера вечером поел сердце немецкого солдата. Оно воняло! Есть хочется. С другом Асланом отрезали языки у трупов, поджаривали на огне. Хорошо получается. Был бы спирт, вообще отлично. Надоело есть глаза трупов, они противно хрустят во рту. Но зато не пахнут. Это лучше, но хочу баранину. Чувствую, скоро смерть. Хорошо. Шашлык будем есть в раю. Пиши мне брат, торопись, нет надежды. Мурад.
Письмо 2.
Пишут на фронт из Хасавюрта, Салману Ашиеву, рутульцу, 27 лет.
"Салман, ты еще не убит!? Чтобы ты сдох! Чтоб тебя лично убил Гитлер! Если останешься жив, не возвращайся. Я тебя сама убью. У тебя дед тоже был таким же ублюдком, как и ты. И его дед тоже. Так что все логично. Поскорей сдохни! Ненавидящая тебя мать!"
Письмо 3.
Пишут на фронт из Махачкалы Валиду Усубову, аварцу, 30 лет.
"Валид, сынок, здравствуй родной. Как ты там, мой хороший? Не болеешь? Не ранен? Тут все тебе привет передают. Рагиба, Сумая, Кусама, дядя Тофик.
Все целуют тебя. Послушай, приходил от тебя твой фронтовой друг, Алексей. Он рассказал нам кое - что. Валид, дорогой, что ты сделал с двумя людьми, о которых говорил Алексей? Ты что, Аллаха не боишься? Напиши, скажи, что это неправда. Если Алексей наврал, я его найду, перережу ему глотку, и выпью всю его кровь. Напиши обязательно, твой отец Ибрагим.
Письмо 4.
Агасиев Видади, даргинец, 31 год.
"Здравствуй мама! Как дела? Как ты там без меня? Мне совестно, я противен сам себе. Пишу тебе, и не знаю, отправить это письмо тебе или нет? Но не писать не могу, хочу облегчить свое сердце. Мы сейчас в Польше. Вчера в деревне я с Рамзаном окружили местных жителей. Двое парней, три девушки. Все поляки. Их раздели до гола, в чем мать родила. Застаили танцевать на горящих углях. Я с Рамзаном нажрались до этого как свиньи. Люди плакали, но танцевали.
Одна девушка воспротивилась, стала убегать, я ее застрелил, другой парень упал прямо на огонь, стал заживо гореть. Мя смеялись. Потом всех их застрелили.
Так было сделано потому, что эта польская деревня встречала фашистов с хлебом - солью, они их приютили. Мы им отомстили. Но сегодня утром мне стало не по себе.
Мама! Ты мне рассказывала, что мой дед Исмаил был головорезом в горах Кавказа, воевал в Армии шейха Шамиля. Я узнавал о моем дедушке Исмаиле.
Поговаривали, что он любил выкалывать глаза у трупов русских солдат. Может я выражаю душу своих предков? Я сволочь мама! Проклят Аллахом! Видади.
Письмо 5.
Пишут из Тбилиси Гиви Челидзе, грузину, 20 лет.
"Гамарджоба родной Гиви! Рогу рахи? Спать есть где тебе, дорогой?
Наслышаны мы о твоих подвигах! Тут рассказывают о тебе прибывшие военные, Давид, он потерял ногу.
Он с тобой служил на Украинском фронте. Зачем ты так жесток, Гиви? Давид говорит, что Гиви вешал немецких детей на глазах у их родителей? Это очень жестоко, сынок. Я понимаю, это война, но береги себя. Главное, чтобы ты уцелел и приехал бы домой живым.
А кровожадность твою я понимаю. Если бы твой дед Манучар вышел бы из могилы, он оправдал и понял бы тебя. И хочу успокоить тебя, и очень жду. Твой дядя Шота Чилидзе.
Письмо 6.
Арчил Гобуладзе, грузин, 23 года.
"Здравия желаю всем моим родным! Как мой Тифлис? Что делает Эка? Мы сейчас в Германии, топчем землю Гитлера, недалеко от города Росток. Я с Ревазом вывели на улицу двух старых немецких мужиков, им под 70 лет. Их сыновья в Армии Гитлера воюют сволочи, против нас пошли.
Этих стариков связали крепко по рукам, Ревах напустил на них восьмерых голодных собак. Псы не ели 10 дней. Они разодрали в клочья немецких мужиков прямо перед нашими глазами. Их маленькие внуки плакали, женщины кричали, а мы смеялись. Поделом фрицам!
Я отомстил им за нашу Родину, я горд, что являюсь сыном грузинского народа.
Целую, ждите нас, мы возвращаемся с победой и орденами на груди. Ваш Арчил.