Первая подъездная.
Думала: странная вещь, то ли люди преувеличивают, то ли мне так везёт — к своим двадцати двум годам я сменила три квартиры, и везде на одной лестничной площадке со мной жили замечательные или, в крайнем случае, просто нормальные люди. Однако не так давно меня таки постигла страшная участь.
Два месяца назад мы с подругой в силу некоторых обстоятельств были вынуждены покинуть не только нашу съёмную квартиру, но и город, в котором проживали. Чуть ли не со слезами попрощавшись с обожаемой нами хозяйкой квартиры и нашими чудесными соседями, мы спешно эвакуировались за энное количество километров. С учётом того, что мы обе курим, любим изредка, но со вкусом скандалить, а в довесок у меня ещё есть очень злая кошка, найти в незнакомом городе съёмное жилье было сложно. Но мы нашли. На свою голову.
Нет, сама квартира неплохая и полностью соответствует нашим скромным требованиям. «Но, боже мой, — подумала я через две недели, — кто отобрал пятерых самых тупых, странных и неадекватных людей со всего города и поселил их в квартиры по соседству с нашей?»
Всё началось буквально на следующий день после переезда. Когда на нашем пороге нарисовалась костлявая, замотанная в десять шалей бабка, представилась соседкой и потребовала пропустить её в квартиру, чтобы она облила стены святой водой, я подумала, что она шутит. Однако пластиковая полторашка в её руках, наполненная какой-то мутной жидкостью, убедила меня в обратном. Бабка была настроена серьёзно. Аргумент её тоже был убедителен до чрезвычайности: из нашей квартиры к ней через стенку лезут демоны, их надо срочно изгнать. Предыдущие жильцы соседку в квартиру не пускали (я их прекрасно понимаю), но мы-то ведь пустим, ради Господа нашего и спасения души нашей? Не, ни фига. Я атеистка, а ещё у меня полно дорогущей техники, и я не хочу, чтобы вы залили её вашей странной жидкостью. И вообще, я вас, религиознутых, побаиваюсь. До свидания, бабушка. Ага, я сгорю в аду, только чуть попозже, идёт? Сейчас мне надо поработать над документами. Давлю истерический хохот, захлопываю дверь.
История, однако, имела продолжение. Вечером вернулась моя подруга, мокрая с головы до ног и очень злая. На улице сухо. «Где ты так?» — спрашиваю. Мне была обрисована потрясающая сценка: «На первом этаже чокнутая старуха вышла из лифта, дождалась, пока туда зайду я, и двери начнут закрываться, и плеснула в оставшийся зазор водой. Ещё и перекрестила меня. Что это было и чего ты ржёшь?»
Скоро мне стало не до смеха. Если верить камерам видеонаблюдения над нашей дверью, бабка приходит каждый день. Каждый. Вот уже четыре недели. И звонит в квартиру по полчаса. Какое счастье, что мы редко бываем дома!
Во второй квартире живёт потрясное семейство. Потрясное в буквальном смысле: двое спиногрызов, восьми и одиннадцати лет эксплуатации, прыгают по квартире, орут и чем-то громыхают так, что у нас шатаются те самые стенки, через которые к бабке потихоньку просачиваются демоны. К спиногрызам добавлен полный комплект родителей, которые перекрикивают даже своих детей. Благодаря тонким стенам и выдающимся вокальным данным соседей мы с подругой знаем об их семейной жизни все, начиная с того, сколько двоек принёс «идиот недоношенный» из школы, и заканчивая проблемами «кретина, зачем я вышла за тебя?» с алкоголем. Мать, с которой никто не хочет ехать в лифте из опасения за сохранность стальных тросов и собственной тушки (в кабине с ней ну очень тесно даже пятилетнему ребёнку). Ещё отец. Моржа представили? Сделайте его ещё жирнее, добавьте писклявый голос, чарующий перманентный аромат пота и перегара, и будет вам счастье. Счастье, что вы живёте далеко от него.
Мамаша неделю доставала меня вопросами, пока не была недвусмысленно послана. Сначала я, тренируя терпение, все же пыталась разговаривать с ней нормально, но под конец не выдержала.
Да, с каждым днём уважаемая всё меньше соседка, у нас татуировки. Нет, мы не сатанисты, не состоим ни в одной секте, не насилуем животных, детей и не едим трупы. Это просто тату. Украшение кожи плюс информация для посвящённых (нет, не сатанистов), но этого вам знать не нужно.
Да, у меня несколько цветных прядей волос, а у подруги — пирсинг. Вам, сударыня, какая печаль? Ах, в ваше время девушки… Принести календарь, чтобы показать, какой нынче год? Помните и без того? Тогда в чём дело?
Да, я курю. Жизнь у меня нервная, «раковые палочки» помогают удерживать мою крышу на месте. Опять про «ваше время»? Календарь не желаете? Снова нет? В таком разе — до свидания.
У меня спортивный мотоцикл, ага. Нет, слушать ваше мнение по этому поводу я не буду. И отвечать на вопросы: «Откуда вы вообще, девки, взялись? А почему не учитесь? А где это деньги берете? Где вы работаете?» я не буду тоже. Это не ваше дело. Хозяйку квартиры всё устаивает, а вы идите лесом со своей любознательностью.
Зачем вы звоните мне в десять утра в субботу? Вам вдруг приспичило рассказать мне, что я живу неправильно? И вы вот прям сейчас готовы объяснить, как надо? Всё, хватит. Не сдерживаюсь, грубо посылаю, захлопываю дверь. На следующий день эта самая дверь оказывается сильно исцарапана и покрыта пятнами краски. Просматриваю видеозапись с камеры, хотя всё и так очевидно. А я, чего скрывать, очень конфликтный и злопамятный человек. Поэтому было очень приятно проснуться следующим утром от криков и мата: стёкла на балконе соседей, вплотную смыкающимся с нашим, намертво закрашены снаружи чёрной краской, смыть которую будет крайне непросто, а входная дверь не открывается: заел замок. Вызванная аварийка провозилась четыре часа — это я устроить могу. Соседка с мужем опоздали на работу и куда-то там ещё. А я лежала и думала: какая же я пакостная и злая! Эта мысль и бесполезные удары соседкиной туши в дверь приятно грели душу огоньком возмездия.
Про мужа соседки, кстати, надо сказать отдельно. Его трогательная привычка курить в туалете и ежедневно, по несколько раз, радовать нас отвратительным запахом дешёвого табака, просачивающегося через общую для двух квартир вентиляцию, достала меня так, что в ответ я через эту же вентиляцию устроила им химическую войну. Рецепт и тактико-стратегические приёмы приводить не буду во избежание повторения в домашних условиях, но эффект потрясающий. Не сразу, но до соседа дошло, почто его так и чьих это рук дело. Приходил сначала он, потом его жена. Когда пришли вместе — сгоряча не пролезли в дверной проём. Скандалили, грозили судом, ФСБ, ЦРУ и десантом инопланетных войск. Я не сдавалась. Сдался сосед. Теперь он ходит курить на балкон.
Но окончательно довёл меня случай в лифте. Ввалившись в уже закрывающуюся кабину, набравшийся до состояния «горизонт завален», соседушка попытался получить от меня порцию любви и ласки. Не вопрос, чувак, сейчас приласкаю. Быстрый, едва заметный поворот запястья — и мне в ладонь соскальзывает очень острый титановый скальпель, давно избранный мною в качестве городского оружия за удобство и формальную легальность. Скальпель чертит на тянущейся ко мне руке соседа кровавую полосу, ещё одну — на щеке. Жаль, не слишком глубокую: места для нормального замаха не хватило. Но намёк он понял. Если нет, на всякий случай сообщила: в следующий раз скальпель будет торчать из твоего, дорогуша, глаза. Вали домой и радуйся, что я сегодня добрая и избавила тебя от горящей путёвки в реанимацию. Я почти уверена, что, несмотря на свои габариты, драться ты не умеешь.
С того дня между нами и ними развернулась Третья мировая. Вылитые под наши двери помои. Внезапно закоротивший и треснувший соседей током дверной звонок. Наша поцарапанная машина. Двадцать минут неизвестно кем занятый лифт, заставивший-таки соседку идти пешком на одиннадцатый этаж с двумя сумками (хлопья для похудения и торт). Они считали, что оставлять на площадке свой вонючий мусор на два-три дня есть занятие хорошее и полезное — мы планомерно переубеждали их в этом путём забрасывания этого мусора на тот же злополучный балкон. Монтекки и Капулетти лысеют от зависти.
Война шла почти два месяца (мы вели со счётом 7:5), а три дня назад соседи затаились. Только бабка ходит к нам, как в церковь, и ежедневно выдерживает получасовую службу у нашей двери. А те то ли смирились, то ли устали и взяли перерыв на отдых, то ли готовят страшную, масштабную пакость. По вечерам мы с подругой пьём чаек с коньяком и строим планы обороны и ответной атаки в случае последнего варианта. И ждём.