Нефть - это не только нефть. "Конец мира - это только начало", перевод книги Питера Зейхана о конце периода глобализации, ч. 24⁠⁠

Нефть - это не только нефть

Нефть не является "обычным" продуктом. Из бесчисленного множества свойств, которыми она уникальна, семь заслуживают внимания в связи с кардинальным изменением обстоятельств, в которых скоро окажется мир.

НЕЭЛАСТИЧНОСТЬ

Быстрый урок по экономике 101 (101 - так обозначается начальный курс по какому-либо предмету в Американской системе образования, прим. пер.). В обычных условиях цены являются результатом соотношения между спросом и предложением. Если предложение растет, а спрос остается неизменным, цены падают. Аналогично, если спрос растет, а предложение остается неизменным, цены растут. Верно и обратное утверждение. Эта концепция называется ценовой эластичностью, и она справедлива для всего - от скейтбордов до хлеба, от комнатных растений до строительных рабочих * (Поздравляю! Я только что сэкономил тебе три месяца колледжа).

С нефтью все иначе. Поскольку нефть играет центральную роль во всем - от черепицы на вашей крыше до телефона в вашей руке, лопатки на вашей кухне, труб и шлангов в вашем водопроводе, пеленок на вашем ребенке, краски на ваших стенах, вашей ежедневной поездки на работу до того, как продукты пересекают океан, - небольшое увеличение спроса на нефть или небольшое уменьшение ее предложения приводит к диким колебаниям цен, которые, скорее всего, не пропорциональны. Возможно, еще важнее то, что нефть - это топливо. Нет нефти - и ваш автомобиль не работает. Не работает и тот гигантский контейнеровоз, который привез вам новую блестящую стиральную машину из Кореи. Вы. Должны. Иметь. Это. Детали варьируются от места к месту и от времени, но хорошее эмпирическое правило гласит, что изменение спроса примерно на 10 процентов приводит к изменению цен примерно на 75 процентов.

В 2000-х годах, когда спрос и предложение были особенно не в ладах друг с другом, цены не довольно быстро выросли на 500 процентов. Аналогичным образом, когда в условиях мирового финансового кризиса лопнул американский пузырь ипотечного кредитования, последующее падение спроса быстро заставило нефть вернуть примерно четыре пятых того ценового прироста.

РАЗРУШАЕМОСТЬ

Все товары путешествуют через океан, поэтому все товары в той или иной степени подвержены риску, но не все товары созданы равными. Оцениваете ли вы цепочку поставок обрезного пиломатериала или мисок для смешивания, практически все имеет различные источники и маршруты поставок, которые могут стать активными в зависимости от ситуации на рынке.
Нефть - другое дело. Поскольку она должна быть у всех, и поскольку только несколько мест производят ее в экспортируемых объемах, транспортные маршруты гораздо более концентрированы. Еще более проблематично то, что самые объемные из этих линий поставок очень длинные. Потоки из Персидского залива должны преодолеть от 5 000 до 7 000 миль до пунктов назначения в Восточной Азии, от 3 000 до 6 000 миль до пунктов назначения в Европе и от 5 000 до 9 000 миль до пунктов назначения в Северной Америке. Другие мелкие поставщики не лучше. Например, Венесуэла иногда поставляет нефть вокруг Южной Америки и через Тихий океан в северный Китай - 12 000 миль, что является самым длинным маршрутом поставок в мире, буквально дальше, чем половина пути вокруг планеты.

Очевидно, что это проблема. Нефтяные танкеры довольно легко обнаружить, они движутся медленно, и у них нет другого выбора, кроме как придерживаться кратчайшего маршрута, который и так довольно длинный. Для большинства этих нефтяных грузов нет хороших альтернатив. Почти вся нефть, поступающая из Персидского залива, должна идти через Ормузский пролив. Даже обходные трубопроводы имеют ограниченное применение, поскольку они заканчиваются либо на восточной стороне Ормуза, либо в Красном море, где грузы все равно должны проходить через Суэц или Баб-эль-Мандеб. Обход Малаккского пролива по-прежнему требует прохождения индонезийского архипелага в другом месте. И в конечном итоге конечным пунктом для многих из этих поставок является неизбежное место, где возникают трудности, будь то Южно-Китайское, Восточно-Китайское, Японское, Средиземное или Северное море.

НЕРАЗДЕЛИМОСТЬ

Одним из многих преобразующих воздействий Порядка стало объединение всего мира в единый рынок. За редким исключением, товары могут перетекать из областей с высоким предложением в области с высоким спросом. Для большинства товаров это смягчает любые ценовые потрясения, потому что обычно где-то есть дополнительный товар, который можно использовать, чтобы подлить свежего масла в неспокойные воды спроса.

Нефть, с ее ценовой неэластичностью, поступает наоборот. Любое внезапное изменение спроса или предложения быстро распространяется по всей системе. Например, азиатский финансовый кризис 1997-98 годов, возможно, повлиял на спрос на нефть лишь в незначительной степени и только на региональном уровне, но эти небольшие изменения обрушили цену на нефть более чем наполовину. В глобальном масштабе. В результате большая часть мира заключает своего рода пакт самоубийцы. Любые сбои, происходящие в любой производственной зоне или на любом транспортном маршруте, отражаются на всем мире.

Есть несколько исключений, которые делятся на две общие категории:

Во-первых, это те протоимперии, которые способны военным путем командовать поставками из определенных близлежащих производственных зон. Такие интервенции, как правило, не будут чистыми, легкими или приветствуемыми производителями нефти, но, тем не менее, они произойдут. Вторая группа исключений касается крупных держав, которые производят необходимую им нефть внутри страны и поэтому могут блокировать экспорт несколькими щелчками авторучки или переключением выключателя.

В обоих типах региональных систем экономика нефти будет повторять модели, созданные в мире до Порядка. В каждой системе будет своя механика спроса и предложения, свои премии за риск безопасности, свои модели сорта нефти и, прежде всего, своя логика ценообразования.

- Проще всего прогнозировать ситуацию в Соединенных Штатах. Для ввода в эксплуатацию большинства обычных нефтяных скважин требуются годы работы, а сланцевым скважинам нужно всего несколько недель. Ожидайте, что любые скачки цен на американском рынке, который вскоре будет закрыт от остальных, будут легко сглажены, и довольно ровная ценовая структура достигнет примерно 70 долларов за баррель. (Канада будет привлечена к этому, поскольку вся значимая канадская экспортная инфраструктура заканчивается на территории США).

- Близкое второе место занимает Россия. Хотя после окончания холодной войны российские гражданские технологические знания практически рухнули, российские промышленные мощности тоже. В результате этого освободилось пять миллионов баррелей нефти и около 10 миллиардов кубических футов природного газа для ежедневного экспорта. Русские никогда не были рабами современных капиталистических норм, и будущее не станет исключением. У меня есть очень большая уверенность в том, что со временем российский дефицит капитала, рабочей силы и технических знаний сведет на нет весь этот экспорт. Ключевое слово здесь, однако, "со временем". При любом сценарии, который не включает в себя грибовидные облака или экстремальный гражданский коллапс, у россиян будет более чем достаточно энергии для собственных нужд, по крайней мере, до начала 2040-х годов. А поскольку Россия, по сути, будет закрытой системой, внутренние цены на энергию будут именно такими, какими их установит Кремль.

- Аргентина, вероятно, столкнется с нефтяной системой, не слишком отличающейся от Соединенных Штатов. Несмотря на некоторые дико ... творческие подходы к управлению экономикой, Аргентина уже имеет второй в мире самый передовой сланцевый сектор, а также всю инфраструктуру, необходимую для доставки местной сланцевой продукции в населенные пункты.

- Франция и Турция также выглядят достаточно хорошо. Обе страны находятся в непосредственной близости от региональных производителей энергии - Алжир и Ливия для Франции, Азербайджан и Ирак для Турции - а также обладают местными техническими навыками, необходимыми для того, чтобы эти нефтяные участки работали. Тем не менее, для обеспечения добычи нефти потребуется неоколониальный подход к их регионам, а это вызовет ... драматические последствия.

- На очереди Великобритания, Индия и Япония. Всем им необходимо выходить в море, но у всех есть военно-морские силы более или менее подходящего размера, чтобы добраться до потенциальных источников. Британцам в этом плане проще всего; Норвегия обеспечивает местные поставки, а британский флот может легко достичь Западной Африки для пополнения запасов. Индийцы тоже выглядят неплохо: Персидский залив находится всего в нескольких минутах ходьбы. С Японией все немного сложнее. Конечно, Япония обладает вторым в мире по мощи флотом дальнего действия, но нефтяные месторождения Персидского залива находятся на расстоянии семи тысяч миль. Из всех стран, которые могут обеспечить свои потребности, именно Япония столкнется с наибольшим риском перебоев, нехватки и высоких цен.

За пределами этого короткого списка государств картина становится мрачной во всех мыслимых отношениях. Без избыточности и разнообразия поставок, которые доминировали в мире после 1945 года, любые перебои в поставках приводят к немедленному взрыву цен. Еще хуже то, что многие мировые поставщики нефти находятся не в тех регионах, которые я бы назвал особенно стабильными * (Я смотрю на тебя, Иран. И Ирак. И Кувейт. И Саудовская Аравия, и Катар, и Южный Судан, и Судан, и Азербайджан, и Узбекистан, и Туркменистан, и Нигерия, и Египет). Если месторождение повреждено - боевиками, войной, некомпетентностью или отсутствием технического обслуживания - оно не просто выходит из строя, оно выходит из строя на годы.

Ожидайте, что цены будут дико колебаться, опускаясь ниже 150 долларов за баррель лишь в болезненно редких случаях. При условии, что поставки вообще будут.

РЕЗЕРВНЫЙ ВАРИАНТ - НЕ ОЧЕНЬ-ТО И РЕЗЕРВНЫЙ

В мире существует гораздо больше нефти, чем просто основные зоны добычи в Персидском заливе, бывшем Советском Союзе и Северной Америке. Кажется, что некоторые из них должны помочь сгладить проблемы будущего. В этом есть доля правды, но только доля.

Рассмотрим кандидатов:

Начнем с хороших новостей: страны Западного полушария - Колумбия, Перу и Тринидад и Тобаго. Ни одна из них не является крупным производителем, но все они достаточно стабильны. В мире после Порядка американцы установят кордон безопасности вокруг всего полушария, чтобы удержать евразийские державы от вмешательства. Торговля будет разрешена. Даже экспорт латиноамериканских нефтепродуктов в Восточное полушарие будет рассматриваться как безобидный - до тех пор, пока ни одна из держав Восточного полушария не установит свой порядок, который американцы сочтут стратегическим. Эта троица может не быть крупными игроками - в совокупности речь идет не более чем об одном миллионе баррелей в день - но, как минимум, американцы могут и будут обеспечивать морскую безопасность любых перевозок на своей стороне планеты.

С Бразилией немного сложнее. Большая часть бразильской добычи находится на шельфе, а большинство действительно перспективных месторождений расположены не просто под двумя милями океана, а еще под двумя милями морского дна. Бразильская энергетика представляет собой очень сложные условия эксплуатации, очень высокие производственные затраты и очень сложный политический фон. Проблема заключается не в чем ином, как в будущей целостности Бразилии как государства. Для Бразилии сложился идеальный порядок: большие мировые рынки, бездонный китайский спрос, дешевое глобальное финансирование. Поскольку тропическая и суровая география Бразилии обуславливает одни из самых высоких в мире затрат на разработку ... всего, это было фантастично. Все это уходит, и неясно, найдутся ли по ту сторону Порядка достаточно технически способные и обеспеченные капиталом иностранные партнеры. Даже если ответ окажется восторженным "да", до масштабного бразильского производства, достаточного для крупного экспорта, еще как минимум два десятилетия и сотни миллиардов долларов инвестиций.

Раньше Венесуэла имела значение. Она входила в число самых надежных мировых производителей и экспортеров. По многим показателям решения, принятые в Каракасе, в конечном счете, разрушили арабское нефтяное эмбарго 1970-х годов. Те времена давно прошли. Два с лишним десятилетия ужасного, преднамеренного и все более творческого и жестокого неправильного управления практически уничтожили энергетический комплекс страны. Объем добычи снизился более чем на 90% по сравнению с пиком, добывающая и транспортная инфраструктура разрушается, а внутренние утечки из правительства свидетельствуют о непоправимом ущербе, нанесенном нефтяным резервуарам страны.

Большая часть венесуэльской нефти раньше шла в Соединенные Штаты, но американские нефтеперерабатывающие компании отказались от мысли, что Венесуэла когда-нибудь вернется на рынок, и перенастроили свое оборудование на работу с другими потоками сырья. Поскольку американцы больше не заинтересованы, у Венесуэлы больше нет даже особых покупателей на ее особые сорта сверхтяжелой нефти. Финансы правительства рухнули и привели в упадок как производство продовольствия, так и его импорт. Голод теперь является одним из наиболее мягких сценариев развития событий в стране, а откровенный цивилизационный коллапс даже более вероятен.

Если Венесуэла - и правильное слово именно "если" - будет участвовать в мировых поставках нефти, кто-то должен будет направить в страну войска, чтобы установить безопасность, остановить падение, доставить миллиарды долларов на поддержку населения и десятки миллиардов на капитальный ремонт энергетической инфраструктуры, и при этом убедить американцев, что они не попытаются сделать ничего хитрого. Невозможно? Нет. Но, как минимум, это будет проект реконструкции, рассчитанный на три десятилетия. Несколько более вероятным исходом было бы отделение одного из нефтяных регионов Венесуэлы - в частности, Маракайбо - от Венесуэлы и обращение за иностранной защитой, скорее всего, либо непосредственно к США, либо к соседней Колумбии. Это могло бы вернуть на рынки пару миллионов баррелей ежедневной добычи, вложив в это "всего" несколько лет и 30 миллиардов долларов или около того.

Западноафриканские государства - Нигерия, Экваториальная Гвинея и Ангола - всегда были неспокойной рабочей средой для иностранных нефтяных компаний. В основном это связано с вопросами безопасности. Африканские государства плохо контролируют свои территории, что часто делает иностранцев жертвами похищений, саботажа или еще чего-нибудь похуже - и это при условии, что добыча нефти не становится жертвой внутренних политических дрязг. Что и происходит. Постоянно. В мире после наступления Порядка такие проблемы внутренней безопасности наверняка усилятся, что заставит большинство иностранных игроков сосредоточиться на очень специфических видах добычи: в глубоком шельфе, в десятках миль от береговой линии. Такие морские платформы по необходимости должны быть военизированы, чтобы предотвратить нападение пиратов. Западные страны, которые, скорее всего, будут участвовать, - это те, которые наиболее близко расположены к западноафриканцам, а также обладают техническим и военным потенциалом, чтобы добраться до них: Великобритания и Франция. Определенно, впереди неспокойное море, но именно эта троица африканских государств, вероятно, будет генерировать те немногие хорошие новости, которые появятся на нефтяных рынках Восточного полушария в ближайшие несколько десятилетий.

В Юго-Восточной Азии страны Австралии, Брунея, Индонезии, Малайзии, Таиланда и Вьетнама являются разумными производителями. Однако в последние десятилетия эти страны пережили такой экономический рост, что растущий региональный спрос на нефть поглотил почти все имеющиеся региональные поставки. В совокупности эти страны больше не являются значительными чистыми экспортерами нефти. И это еще до учета геополитических предпочтений. Этот регион тесно связан между собой не только производственной интеграцией, но и рядом политических пактов о сотрудничестве и безопасности. Они действительно предпочли бы, чтобы остальной мир, который становится все более хаотичным, просто убрался восвояси. Они бы вырыли нору и закопали ее за собой, если бы могли.

Северное море - единственная оставшаяся значительная зона добычи в Европе, причем большая часть добычи приходится на норвежский сектор моря. Норвежцы поддерживают прекрасные отношения со своими культурными родственниками в Швеции, Финляндии и Дании, а также со своим главным морским соседом - Великобританией. Говоря совершенно прямо, весь этот список стран, скорее всего, окажется по разные стороны стола от французов и немцев, и они уже находятся по разные стороны колючей проволоки от русских. Для того чтобы сохранить себя, этот коллектив наверняка предпримет совместные действия, чтобы предотвратить попадание энергии Северного моря куда-либо, кроме членов своей группы. Это здорово, если вы состоите в клубе. Если нет - не очень.

Алжир был крупным производителем на протяжении десятилетий, и его добыча помогала смягчить некоторый ценовой хаос, который так надежно создает Персидский залив. Вряд ли это будет продолжаться долго. В мире после Порядка будет очень мало стран, которые смогут самостоятельно заботиться о своих экономических потребностях и безопасности, и страна, находящаяся в верхней части этого очень короткого списка, - Франция... которая находится прямо через Средиземное море от Алжира. Франция была бывшим колониальным хозяином Алжира, и разрыв был ... грубым. Лучшим алжирским ходом, вероятно, будет обратиться к Испании или Италии и предложить им поставки, чтобы Алжиру не пришлось иметь дело с французами. Это может даже сработать. В противном случае алжирцы могут рассчитывать на то, что французы поглотят все их экспортные энергетические мощности. Ну по крайней мере, французы буду за это платить. Возможно.

В Ливии все будет еще сложнее, потому что это, ну, Ливия. Родина как минимум трех крупных мятежей, в середине продолжающейся гражданской войны, это место, которое, как мне подсказывает интуиция, нужно просто полностью списать со счетов. Но есть еще Италия. В мире, в котором бывшая советская нефть и нефть Персидского залива становятся ограниченными, а Франция де-факто берет под контроль алжирские месторождения, Ливия становится единственным источником нефти для Италии. Если итальянцы не решат поставить крест на существовании своей страны, у них не останется иного выбора, кроме как отправиться на защиту крупных портов Ливии, ливийских производственных площадок глубоко в пустыне и всей соединительной инфраструктуры между ними. Учитывая фирменную неорганизованность Италии, общую непрактичность в вопросах колониальной оккупации и откровенный расизм в отношении арабов, эта небольшая историческая глава наверняка будет занимательной. И ужасающей.

Так, сколько осталось?

Если отбросить внутренние поставки в Северной Америке, Северном море, Северной Африке или Юго-Восточной Азии, а также легко нарушаемые поставки из Персидского залива и бывшего советского пространства, затем отбросить поставки для местного спроса в таких местах, как Северная Америка и Россия, и общее количество экспортных, вроде как, надежных поставок во всем мире составляет всего лишь ничтожные 6 миллионов баррелей в день... против мирового спроса в 97 миллионов.

НЕФТЬ - ЭТО НЕ ПРОСТО НЕФТЬ

Никто просто не заливает сырую нефть в резервуар. Сначала она должна быть переработана на нефтеперерабатывающем заводе. Цепочки поставок нефти могут быть не такими сложными, как, скажем, для компьютеров, но результаты могут быть гораздо более драматичными. Ни один из двух потоков сырой нефти не имеет абсолютно одинакового химического состава. Некоторые из них липкие и насыщены примесями, чаще всего серой, которая может составлять до 3 процентов сырой нефти по объему. Такая нефть называется "тяжелой кислой". Некоторые, например канадские нефтеносные пески, настолько тяжелые, что при комнатной температуре они твердые. Другие настолько чисты, что по цвету и консистенции напоминают жидкость для снятия лака и называются "легкими сладкими".

Между этими крайностями лежит целый мир других возможностей, каждая из которых имеет свой особый химический состав. Каждый из сотен нефтеперерабатывающих заводов в мире имеет предпочтительную исходную смесь, которая в случае многих старых заводов подбиралась под конкретное месторождение. Это тоже результат действия Порядка. В безопасном мире ничто не мешало сырой нефти из любого конкретного источника попадать к любому конкретному переработчику. Но после Порядка? Всё, что меняет схемы добычи в начальной части процесса или транспортировки в средней части, также меняет всё в нефтеперерабатывающем секторе.

Использование "неправильной" нефти в худшем случае может нанести серьезный ущерб многомиллиардным предприятиям. Даже в лучшем случае это обязательно приведет к возникновению так называемых "потерь при перегонке" - не слишком модного термина, который означает именно то, что он подразумевает: определенный процент нефти, проходящей через нефтеперерабатывающий завод для переработки, просто теряется из-за несоответствующего состава сырья. Потери на перегоне быстро увеличиваются, когда НПЗ просят делать то, для чего он не предназначен, или когда у него нет доступа к "правильной" смеси сырой нефти. Европейцы, например, любят дизельное топливо, а российская смесь Urals (средне-кислая нефть) является довольно хорошим сырьем для выработки дизельного топлива. Прервите поток Urals, замените Urals другим сортом нефти, и европейцы столкнутся с серьезным дефицитом продукции, даже если им удастся сохранить проектную мощность своих нефтеперерабатывающих заводов. Учитывая проблему неэластичности цен на нефть, всего лишь 1-процентная потеря НПЗ может иметь огромные последствия для потребителей.

В будущем мы увидим гораздо больше, чем 1-процентные потери. Большинство мировых нефтеперерабатывающих заводов были спроектированы для работы на более легком и "сладком" сырье, поскольку оно содержит меньше загрязняющих веществ и поэтому легче перерабатывается. Сегодня большая часть более легкой и сладкой нефти в мире поступает из американских сланцевых месторождений. Переоборудование нефтеперерабатывающих заводов можно провести, но для этого нужны две вещи, которые в новом мире будут в дефиците: время и деньги. Кроме того, большинство переоборудований просто привязывает вас к новой формуле сырой нефти. В нестабильном мире надежность конкретных потоков сырой нефти может быть обеспечена только в том случае, если вы находитесь очень близко к надежному источнику. Для большинства нефтеперерабатывающих заводов это просто невозможно.

НЕФТЬ - ЭТО НЕ ТОЛЬКО НЕФТЬ

Существует также природный газ, который наряду с нефтью является одним из классических ископаемых видов топлива.
Во многом эти два вида топлива похожи. Оба имеют одинаковые три концентрации мест предложения: Персидский залив, бывший Советский Союз и Северная Америка. Оба имеют одинаковые три места концентрации спроса: Северо-Восточная Азия, Европа и Северная Америка. Оба продукта могут использоваться для схожих целей - от транспортного топлива до сырья для нефтехимии.

Однако у них есть критическое различие, которое определяет их использование, распространенность и воздействие.
Нефть - это жидкость. Ее можно перемещать по трубам, на баржах, танкерах или грузовиках, а также хранить в резервуарах без давления. Большие нефтяные резервуары в крупных портах даже имеют плавающие крышки, которые поднимаются и опускаются в зависимости от уровня наполнения.

С природным газом так не получится. Это... газ. Газы трудно сдерживать и транспортировать, и даже если сам газ не является огнеопасным (а природный газ определённо является огнеопасным), он взрывоопасен под давлением.
Это различие имеет несколько прямых последствий.

- Поскольку газы сгорают гораздо полнее, чем жидкости, природный газ является одним из основных видов топлива для производства электроэнергии (в то время как нефть для прямого производства электроэнергии уже почти никто не использует* (Хотя, боже мой, некоторые из этих стран Персидского залива сжигают очень много нефти для получения электроэнергии!)). При сжигании на современных электростанциях природный газ, как правило, производит едва ли половину выбросов углекислого газа по сравнению с углем. Большинство сокращений выбросов CO2 в Америке с 2005 года произошло благодаря тому, что природный газ вытеснил уголь в топливном балансе американской электроэнергетики. Примерно такое же вытеснение происходит и во многих других странах мира, прежде всего в Европе и Китае.

- Большая часть природного газа, который использует человек, транспортируется по трубам, что требует гораздо более тесных экономических связей между производителем и потребителем. Таким образом, большая часть трубопроводного природного газа добывается в стране, откуда он поступает, что делает геополитику природного газа гораздо менее "секси", чем геополитику нефти. Конечно, есть и исключения. Россия является крупнейшим в мире экспортером природного газа, во многом благодаря инфраструктуре, оставшейся от советской эпохи. Но Кремль считает (не без оснований), что трубопроводный природный газ порождает геополитическую зависимость, и протянул свои газовые сети в Германию, Италию, Турцию и Китай с целью манипулирования стратегической политикой этих стран. Результаты (с точки зрения России), как правило, были положительными... до тех пор, пока они не начали вторгаться в страны-соседи своих потребителей.

- Природный газ можно охлаждать, сжимать и транспортировать на судах, но это дорого и требует специализированной инфраструктуры, поэтому таким образом транспортируется только около 15 процентов от общего объема. Математика спроса и предложения этого "сжиженного природного газа", или СПГ, напоминает математику спроса на нефть. Большая часть СПГ поступает из Катара, Австралии, Нигерии или США и направляется в Европу или, особенно, в Северо-Восточную Азию. Это означает, что когда речь идет о поставках СПГ, производителям и потребителям следует ожидать перебоев в поставках природного газа, как и в поставках нефти.

Взятые вместе, эти три различия не пророчат светлое будущее для этого уголка глобальной энергетической системы, вместо этого они означают другой вид темноты. Темнота - подходящее слово. Нефть в первую очередь используется в качестве транспортного топлива, поэтому ее нехватка замедляет взаимодействие между людьми. Природный газ в основном используется для производства электроэнергии, поэтому его нехватка означает, что свет в буквальном смысле погаснет. Наиболее уязвимыми являются те места, которые в наибольшей степени зависят от мощных потоков природного газа, поступающих с территорий и акваторий стран, не отличающихся надежностью: Корея, Тайвань, Турция, Китай, Украина, Германия, Австрия, Испания, Япония, Франция, Польша и Индия, примерно в таком порядке.

Еще один интересный факт. Природный газ жизненно важен для тех мест, где... его не хватает: Северо-Восточная Азия и Западная Европа. Они регулярно платят за него по 10 долларов за тысячу кубических футов и вынуждены ориентироваться на раздражительных производителей, еще более раздражительные транзитные государства и откровенно враждебных соседей.

В начале украинской войны цены быстро превысили 40 долларов.

Но в Соединенных Штатах природный газ часто является побочным продуктом добычи нефти в сланцевом секторе. Американцам часто приходится сжигать его на факелах, потому что они не могут построить свою распределительную инфраструктуру достаточно быстро, чтобы улавливать его весь. После улавливания он, как правило, продается в систему по нулевой или почти нулевой цене, и даже с учетом затрат на переработку и транспортировку большинство американских конечных потребителей получают доступ к газу по цене, составляющей менее одной четверти от стоимости газа в остальном мире. Измените глобальную систему, и единственное, что американцы могут сделать в своей газовой системе, - это начать специально добывать больше газа, чтобы потом перерабатывать его в готовую продукцию для продажи за рубеж.

Наконец, на горизонте появился свет.