Зачем ты палишь контору?
А то набегут туда...
Ладно, там есть заповедник - politics называется.
А то набегут туда...
Ладно, там есть заповедник - politics называется.
раскрыть ветку (1)
Страх перед национальной гордостью — это признак импотенции. Есть те, кто не только не принимает эту мощнейшую силу, но кому она даже кажется постыдной — такие люди никогда не смогут свершить ничего стоящего.
Никогда не верьте в помощь от кого–то, помощь со стороны других стран. Только в нас самих будущее русского народа. Только мы сами можем добиться всего своим упорным трудом, своей решительностью, настойчивостью и нежалением подчинаться давлению извне. Наши предки тоже не получили Россию в подарок, а создали ее сами.
Я всегда верил в возрождение России, хотя мне говорили "ты дурак". Я всегда верил в то, что Россия восстановит свое влияние в мире, хотя меня высмеивали. Я верил в то, что экономику страны удастся восстановить, хотя мне говорили, что это — утопия. Ну и кто оказался прав?
Еще раз напоминаю, что я, во–первых, никогда не вел войн, и, во–вторых, всегда высказывал свое негативное отношение к военным конфликтам и военной пропаганде. Ну скажите, зачем нам вообще вести какие–либо войны.
... мне удалось создать мощный консолидированный внутренний рынок в нашем регионе. И, конечно, это сразу же не понравилось, например, Англии, которая видит в этом для себя политическую и экономическую угрозу.
Американцы все сделали для того, чтобы у нас не было своего производства самолетов. Поверьте мне, мы построим столько самолетов, что в небе не останется места для птиц, которым придется ходить пешком.
Никогда не верьте в помощь от кого–то, помощь со стороны других стран. Только в нас самих будущее русского народа. Только мы сами можем добиться всего своим упорным трудом, своей решительностью, настойчивостью и нежалением подчинаться давлению извне. Наши предки тоже не получили Россию в подарок, а создали ее сами.
Я всегда верил в возрождение России, хотя мне говорили "ты дурак". Я всегда верил в то, что Россия восстановит свое влияние в мире, хотя меня высмеивали. Я верил в то, что экономику страны удастся восстановить, хотя мне говорили, что это — утопия. Ну и кто оказался прав?
Еще раз напоминаю, что я, во–первых, никогда не вел войн, и, во–вторых, всегда высказывал свое негативное отношение к военным конфликтам и военной пропаганде. Ну скажите, зачем нам вообще вести какие–либо войны.
... мне удалось создать мощный консолидированный внутренний рынок в нашем регионе. И, конечно, это сразу же не понравилось, например, Англии, которая видит в этом для себя политическую и экономическую угрозу.
Американцы все сделали для того, чтобы у нас не было своего производства самолетов. Поверьте мне, мы построим столько самолетов, что в небе не останется места для птиц, которым придется ходить пешком.
показать ответы