Кем же надо быть, что бы поверить в мексиканского глазоуха?
Вспоминается кино "День радио", когда придумывались имена типа животным на типа тонущем лайнере.
"— Перепонка!
— Да, перепонка. Что перепонка?
— Хорошее слово — «перепонка»… перепончатый… знаешь, там… перепончато-крылый…
— Серпень!
— Что «серпень»?
— Ну, перепончатокрылый серпень.
— А что такое «серпень»?
— Август по-украински!
— Прекрасно! Значит, водится на Украине.
— И только в августе!"
Вслед за сернистым китом я открыл целый ряд других диковинных зверей. Назову хотя бы «благуна продувного» — млекопитающее из семейства кенгуру, «быка съедобного» — прототип нашей коровы и «инфузорию сепиевую», которую я причислил к семейству грызунов.
С каждым днём у меня прибавлялись новые животные. Я сам был потрясён своими успехами в этой области. Мне никогда раньше в голову не приходило, что возникнет необходимость столь основательно дополнить фауну. Никогда бы не подумал, что у Брема в его «Жизни животных» могло быть пропущено такое множество животных. Знал ли Брем и его последователи о моём нетопыре с острова Исландия, о так называемом «нетопыре заморском», или о моей домашней кошке с вершины горы Килиманджаро под названием «Пачуха оленья раздражительная»?
Разве кто-нибудь из естествоиспытателей имел до тех пор хоть малейшее представление о «блохе инженера Куна», которую я нашёл в янтаре и которая была совершенно слепа, так как жила на доисторическом кроте, который также был слеп, потому что его прабабушка спаривалась, как я писал в статье, со слепым «мацаратом пещерным» из Постоенской пещеры, которая в ту эпоху простиралась до самого теперешнего Балтийского океана.