Long read.
Ну что же, продолжим наши монологи о зверятах.
Тема сегодняшней лекции – насилие и его трансформация в современном обществе.
Есть такой умный парень, Стивен Пинкер, который в своей книге «The Better Angels of Our Nature» подробнейшим образом рассматривает проблему. Знаете ли вы, дорогие товарищи, что начиная с 80-х годов проходят слёты и съезды криминалистов со всего мира, которые недоуменно чешут репу и боятся потерять работу, потому что кровожадное человечество как-то внезапно сократило объемы убийств, грабежей и всякого.
В середине прошлого века, когда, казалось, мы достигли пика в искусстве взаимоистребления, собрав атомную бомбу и попутно обогревая атмосферу сожженными людьми в концлагерях, - закрепился устойчивый откат к гуманизации, которая сегодня достигла невиданных масштабов. Никогда прежде в мире не было так мало войн. Никогда прежде в них не было так мало жертв.
Утверждение кажется неочевидным, поскольку с мониторов мы видим бесконечный поток трупов и конфликтов. Это следствие открытого информационного пространства (а в эсесере такова небыло! – скажет нам фанат теплого и лампового тоталитаризма. Само собой, при том уровне цензуры и контроле государства над информацией. В эсесере ни Чернобыля, ни Новочеркасска не было, а были пятилетки в три года). Сегодня же, если на одном конце планеты пукнули - вы это увидите в своей новостной ленте (в телевизоре) и ужаснетесь.
Как пример – в Индии, наконец, решили бороться с изнасилованиями женщин – древней национальной забавой. Тема появилась в медиапространстве. Стало казаться, что вся Индия только и делает, что без перерывов на обед и отпуск насилует женщин, не покладая… хм. Любая проблема, попавшая в фокус, кажется глобальной (череда зоологических гриппов, например).
Фронтальные войны, с огромным числом погибших и истреблением мирного населения, остались в прошлом. Мир перешел с языка война на язык дипломатии. То есть, если в прошлом мальчики решили померяться письками (а все короли были сплошь военнообязанными и дети их, и внуки), то объявляли войну и физически уничтожали население неприятной им страны. Сегодня, чтобы намекнуть на неправоту страны-гегемона, ей кладут бомбу в метро. Террористические акты (сегодняшние ноты протеста), несмотря на всю их ужасность, несравнимы по потерям с войнами прошлого и это огромный шаг вперед.
По Стивену Пинкеру, первая и главная причина глобального снижения насилия — Левиафан, сиречь – централизованное государство. Присвоив себе монополию на насилие, государство максимально снизило его уровень между гражданами.
Второе – прозрачность общества, доступность информации и примат выгоды над амбициями. То есть, «Киев бомбили, нам объявили...» - больше не повторится. Все прекрасно знают, у кого с кем тёрки и внезапная моча, стукнувшая в голову кровожадному тирану, будет поймана еще на подлете. Кроме того, каждому (дураку) правителю понятно, что живой рынок сбыта лучше, чем стройный ряд могилок тех, кто, например, крестился не той рукой и кушал некошерное.
Еще одна причина - старение населения. Рожают меньше, живут дольше и, в среднем по палате, население планеты сейчас можно отнести в категорию 40+. И это прекрасно сразу по нескольким пунктам. Первое – чем больше у вас молодёжный навес (много молодых мужчин), тем выше вероятность, что страна будет воевать. Чем многочисленней у вас пожилая страта в обществе, тем более демократизованным и мирным оно будет. Это молодой задорный молодняк больше за мордобой, а почтенный отец семейства предпочтет бюрократический путь решения проблемы – написать в Спортлото, пойти в суд (Гаагский, например), создать петицию, нажаловаться в профсоюз.
Сегодня любое значительное изменение в обществе проходит бескровно, а отмотать каких-то 150-200 лет назад – и мы увидим, что главным аргументом оппоненту была смерть последнего. Знаете прелестную историю про огораживание в Англии? Когда спрос на шерсть возрос и овечкам надо было где-то пастись, крестьян просто вігнали с их земель, поставили заборы и превратили частные подворья в скотный двор. Что будет делать бомж-крестьянин, как кормить детей и где ночевать – не волновало никого. И когда толпы бедолаг потянусь за пропитанием в города, их просто угандошили по дороге – за бродяжничество, по свеженькому, только что принятому королевой указу. Ну правильно, не пособие же им платить, в 18-то веке.
Можно ли представить такое сегодня? Нит. Никто детишкам пропасть не даст, и, кстати, как-то незаметно детишки стали собственностью не родительской, а общественной. Это раньше можно было сказать: «Мне родить, мне и хоронить», и, скажем, утопить лишних в проруби, а сегодня будьте добры не применять к детенышу мер физического воздействия, быть хорошими родителями и обеспечить нормальный уровень жизни вашему спиногрызу. А то придет общество в лице ювеналов, заберет у вас незыблемые прежде родительские права, а ребенка отдаст в хорошие руки. Не ваши.
Повсеместная инклюзия, которую мы сегодня наблюдаем – прямое следствие гуманизации и снижения тренда на насилие. Раньше-то как было? Правами человека обладали только молодые, сильные и здоровые мужчины. Можешь топор в руках держать и аттестацию на слабака проходить – живи. Не можешь – хороший был друг, вкусный. Знаете, почему котики и пёсики помирать под диван уходят? Нет, они не ваши чувства берегут, не надейтесь. Они просто не в курсе, что у нас тут мир-дружба-жвачка наступила, и спинным мозгом помнят – если ты слаб и болен – тебя сожрут, надо прятаться. Сегодня же право быть живым, сытым и обласканным всеми цивилизационными пряниками получили все: негры, женщины, дети и даже животные. Слабых и некрасивых уже не сбрасывают со скалы, а лечат и любят.
Подвижки общественного сознания, инфляция моральной нормы или смена политического строя уже не сопровождаются гекатомбой. Помните, как все ссали Брексита, прихода Трампа, наплыва беженцев и всякого такого? И чо? Ну, прошлись женщины маршем, ну, посмотрели месяцок на флуктуацию курса, ну, рассосались сирийские семьи по Европе. А песец так и не пришел. Эпоха биг-бада-бума осталась в кровавом двадцатом веке, щедро унавоженном человеческими жертвами.
В следующий раз мы поговорим о транспарентности и чем она хороша, феминизации (не путать с феминизмом), шейминге и феномене постправды. Оставайтесь с нами.
Или нет.
