Легенды Кронштадта⁠⁠

Из истории с U-250 может получиться отличный киносценарий. Ведь эта история про серьезную победу всего Балтийского флота, экипажей 'охотников", РОН (роты особого назначения ) под руководством Александра Васильевича Прохватилова, технарей Кронштадского дока и т д .

И если на фашистов работала вся порабощенная Европа, то Балтийские моряки противопоставили первоклассной немецкой технике свои светлые головы, золотые руки и беспримерное мужество.

_____________

День 30 июля выдался тихим и солнечным, для действия подлодок не лучшим. Морской охотник МО-105 нес вахту в зоне Выборгского залива, сигнальщики зорко наблюдали за морем. Совсем недалеко, у северного входа в пролив Бьеркезунд, катера проводили траление, при них дежурили два дымозавесчика, готовые в случае необходимости прикрыть суда от обстрела финских батарей. Вдруг сигнальщики на «Сто пятом» заметили перископ подлодки и срочно доложили об этом командиру. Катер на полной скорости помчался туда. Вот-вот за его корму скатятся глубинные бомбы. Но взорвался сам охотник МО-105…

МО-103 в тот момент стоял у пирса поселка Койвисто. В полдень экипаж услышал грохот взрыва. Прибежал рассыльный из штаба.

— «Сто пятый» потоплен подводной лодкой врага! Командир дивизиона приказал срочно выйти в море и уничтожить ее!

Но на море стояла тишина, поиски ничего не дали. Только в 19.06 наблюдатель дымзавесчика, Николай Бондарь, заметил перископ подлодки и доложил об этом командиру Б.Павлову, который тотчас повел свой катер к месту обнаружения перископа. Он стал кружить на этом месте, а сигнальщик стрелял из ракетницы, чтобы привлечь внимание МО-103…

Когда тот подошел, Павлов крикнул:

— Она здесь, только что прошла под нами!

Косые лучи солнца высветили толщу воды под углом, и стало видно, как внизу проплывает огромная сигарообразная тень. Это подводный враг крался по мелководью к глубокому каньону, где он обычно прятался и откуда выходил в атаку. МО-103 был совсем рядом, сигнальщик Виталий Вяткин показал на отлично видимую дорожку, которую субмарина оставляла на поверхности воды. И акустик подтвердил, что лодка здесь:

— Прямо по курсу шум винтов!

— Бомбы — товсь! — скомандовал командир МО-103 Александр Коленко. - Глубина взрыва — пятнадцать метров. Пошли бомбы!

Море вздымалось холмами воды. Развернувшись, МО-103 помчался в обратном направлении, сбросив еще две бомбы. Через некоторое время из-под воды вырвалось несколько огромных пузырей воздуха, на поверхности расплылось пятно солярки.

— Всплывает! — закричал Вяткин. — Фашист всплывает, товарищ командир!

В соляровом «озере» уже барахтались шесть немецких подводников. Несмотря на то, что финские батареи открыли по катеру ураганный огонь, Коленко решил спасти их. Среди извлеченных из воды был и офицер, выглядевший весьма жалко. Он представился командиром лодки Вернером-Карлом Шмидтом. После первого же его допроса выяснилось, что потоплена новейшая подводная лодка «U-250» и что в задраенных отсеках остались погребенными остальные члены экипажа, часть которых, может быть, еще жива. Вскоре на место гибели лодки вышли два советских спасательных судна, шесть водолазных ботов, три буксира. Но финские батареи открыли ураганный огонь.Пришлось отойти. «Сто третий» все же ухитрялся прослушивать глубины, откуда еще доносились неясные шумы, удары, скрежет, бульканье.

Ночью экспедиция опять навестила лодку. Водолазы пошли вниз, в полной темноте нашли субмарину, обследовали ее, прикинули варианты подъема. Опоздай Коленко с атакой, субмарина могла бы проскользнуть в спасительную глубину, а так она сидела на седловине подводной скалы на глубине в тридцать метров. Свободно висевшие нос и корма позволяли подвести под нее понтоны и постараться спасти тех, кто еще уцелел. Спасению подводников помешали сами немцы, поливая море огнем из орудий. Тогда было решено попытаться подать в отсеки воздух, одновременно готовя лодку к подъему.

Но, видимо, у фашистских подводников не выдержали нервы: акустик «Сто третьего» доложил командиру, что слабые удары и скрежет прекратились. В наушниках прозвучало несколько коротких, резких хлопков. Видимо, немцы перестреляли друг друга. Когда вернулись на базу, обо всем подробно рассказали Вернеру-Карлу Шмидту. Тот был потрясен и откровенно рассказал своим спасителям, что в аппаратах его лодки остались, кроме людей, еще и новейшие акустические торпеды.

Балтийские моряки уже были наслышаны о таинственных торпедах. С осени 1943 года в британское адмиралтейство стали поступать тревожные сообщения о загадочных взрывах кораблей, охранявших полярные конвои. Отмечалось, что жертвами становились только военные корабли. Подвергся атаке и большой конвой (РQ-18) из 66 судов и 15 кораблей охранения. Погибли фрегаты «Лэган» и «Итчен». Корвет «Полиантес», заметив подлодку, устремился было в атаку, но взорвался сам. Пошел ко дну и канадский корабль «Сент-Круа». На следующий день побоище конвоя продолжилось. Стало ясно, что фашистские подводники применяют торпеды совершенно нового типа. И только 15 июня 1944 года нашелся очевидец, поведавший о действии нового оружия. В этот день такой же торпедой были потоплены фрегаты «Морн», а затем и «Блэевуд». С «Морна» уцелел всего один сигнальщик Патрик О. Нейл. Обнаружив фашистскую подлодку, корабль пошел в атаку, но вскоре взорвался сам. За мгновение до взрыва, Патрик заметил торпеду серо-зеленого цвета с ярко-желтой боевой частью, медленно проходившую вдоль борта судна, имевшего скорость всего семь узлов. Очевидно, она предназначалась для другого фрегата. Но как только машины «Морна» дали самый полный вперед, торпеда повернула назад и поразила фрегат в район кормового погреба боезапаса. Почему же эти торпеды не оставляли после себя следа и выбирали только военные корабли? Позже выяснилось, что новейшие торпеды «Т-5» были сконструированы таким образом, что реагировали только на шумы винтов быстроходных кораблей. Они сами находили свою жертву. Недостатком была малая дальность — 45 метров. Гросс-адмирал Дениц рекомендовал своим подводникам выбивать сначала военные корабли, а затем, прорвавшись через охранение конвоя, громить транспорты обычными торпедами. После нападения на конвой PQ-18 и O№-202, Дениц заявил, что торпеда завоевала лавровый венок! …

После сообщения Шмидта об оставленных в лодке торпедах «Т-5» решение о ее подъеме было окончательно принято. Моряки работали в невероятно трудных условиях, круглые сутки, под огнем вражеских батарей. Спасательным судам приходилось постоянно маневрировать. Потопивший субмарину МО-103 и другие охотники теперь яростно защищали ее. Жестокие схватки происходили и в воздухе. Истребители Балтфлота бились с «юнкерсами», «хейнкелями», пытавшимися разбомбить спасательные суда, а главное — подводную лодку. А работа продолжалась. Водолазы Петренко, Пискунов, Федорченко, Разуваев, Сироткин и другие по ночам спускались в глубину. Так как схватки продолжались и ночью, они страдали от гидравлических ударов, вызванных взрывами бомб и снарядов. У людей шла кровь из носа, ушей, некоторые были ранены, другие погибли…

В таких условиях все-таки удалось подвести под лодку стальные тросы. Вдоль ее бортов затопили четыре двухсоттонных понтона, изготовленных в срочном порядке на ленинградских заводах, закрепили их, подсоединили многочисленные шланги для продувания понтонов. Вроде бы дело было сделано. Но тут разыгрался шторм. Стальные тросы не выдержали, громадные понтоны вылетели из-под воды. Ветер погнал их к финским берегам, и они застряли там между камней. Немцы тотчас открыли по ним огонь, но вскоре прекратили стрельбу. Им приказали: дать возможность русским подойти, чтобы взять их на буксир, а затем расстрелять! Фашистские наблюдатели глаз не спускали с понтонов. Но через сутки, рано утром… их не обнаружили! Моряки-балтийцы вновь совершили подвиг: -ночью на шлюпках тихо подобрались к понтонам, стащили их с камней и отбуксировали в нужное место. Все началось заново. Немцы остервенело атаковали, наши настойчиво пытались поднять лодку, закачивая в понтоны воздух.

И вот в бурлящей воде показалась покореженная боевая рубка "U-250″… Субмарину осторожно повели в Кронштадт. Вернер-Карл Шмидт уже оправился от потрясений и, поверив, что его оставят в живых, присутствовал при вскрытии отсеков — подсказывал, как открыть двери, где и что находится. Он принял и последний «парад» своего экипажа. Были найдены секретные карты минных полей, коды и шифры, корабельный журнал. Но самое главное ожидало в носовом торпедном отсеке.

— Они здесь, — говорил Шмидт, — будьте осторожны: -эти торпедные аппараты имеют скрытые взрывные устройства, о которых даже я не знаю…

Для разоружения лодки и торпед сформировали спецгруппу, которую возглавил заместитель начальника Минно-торпедного отдела КБФ капитан 3 ранга С. Т. Баришполец. В группу вошли специалисты НИМТИ ВМФ, доктор технических наук профессор инженер-подполковник О. Б. Брон и лауреат Сталинской премии инженер капитан В. Н. Саульский. Работали не спеша. И не только из-за незнания расположения внутри лодки специальных взрыв-устройств (камуфлетов), но и из-за запаха, делая перерывы каждые 15 минут. В течение месяца из отсеков лодки достали тела подводников и различные документы.

Оставшиеся в живых члены экипажа U250 участвовали в захоронении погибших на старом «немецком» кладбище в загородной части Кронштадта, что сыграло положительную роль в получении разведотделом КБФ дополнительных данных по устройству лодки, наличию взрыв-устройств и т. д.

Выгрузкой торпед в доке занималась бригада 188-го склада Минно-торпедного отдела Кронштадтского Морского оборонительного района КБФ (как тогда именовался Кронштадтский арсенал): -мастер-аппаратчик И. С. Евдокимов, слесари-сборщики Н. А. Стрелин, А. И. Баклагин, В. Н. Борцов, а также электрик-торпедист старшина 2 статьи В. Е. Феклисов. Для работы, при отсутствии портальных кранов, поперёк дока протянули 2 стальных троса и установили блок с талями. Сначала на выступы стенки дока выгрузили парогазовые торпеды.

Через месяц, 25 октября, извлекли первую торпеду TV, находившуюся в трюме носового отсека. 26 октября из кормового торпедного аппарата через отсек достали вторую TV. 27 октября все работы снова перенесли в нос, где стали извлекать из повреждённого торпедного аппарата третью торпеду TV. При извлечении она переломилась и оказалась связанной только электропроводами. В торпеде разорвался баллон воздуха высокого давления, что доставило немало неприятных минут. Чтобы не разорвать электроцепи, торпеду, задвинули обратно и буквально вырезали её из торпедного аппарата. Немало седых волос прибавилось у участников операции, когда при выгрузке чуть не уронили ещё одну из торпед. Так как в док стали на ремонт сразу три подлодки Балтфлота, работы по извлечению оставшихся торпед (в т. ч одной TV) были остановлены.

28 октября началась перевозка на склад № 188 снятых торпед. К разоружению обычных торпед 31 октября привлекли бригадира сборщиков-торпедистов А.Г. Косогова. И в тот же день в помещении медницкой мастерской, за закрытыми окнами, при красном свете, не спеша, шаг за шагом, подходя по очереди, офицеры разоружили первую ТV. Так как камуфлетов в первой акустической торпеде не обнаружили, в дальнейшем отказались от ряда предосторожностей. Для разоружения выбрали пустырь у исторического здания Морского арсенала, рядом с котельной, откуда для выплавки тротила подавали пар. К разоружению второй акустической торпеды, под наблюдением спецгруппы, привлекли сборщика-торпедиста П. Н. Каменского. 22 ноября 1944 г. разоружение торпед было завершено, на следующий день завершилось и докование лодки. 27 ноября командующий Кронштадтским Морским оборонительным районом вице-адмирал Ю.Ф. Ралль подписал «Акт о разоружении восьми торпед противника».

29 ноября 1944 г. лодку в деревянном плавдоке № 506 перевели в Ленинград. Капитана 3 ранга Баришпольца вызвали в Москву, где 8 декабря в Ставке представили И. В. Сталину, приняв окончательное решение по качеству информации о торпедах для союзников и о возможности допустить их к торпеде ТV первой модификации. Считается, что командование по достоинству оценило тех, кто оказался связан с U250. Однако, водолазы-диверсанты, кто первым проник на лодку, а также рабочие-такелажники, доставлявшие выгруженные торпеды к месту их разоружения, получили, в основном, словесную благодарность. Награждены были поднявшие лодку водолазы Аварийно-спасательной службы. Бригаду, выгрузившую с лодки не разоруженные торпеды (Феклисов, Евдокимов, Стрелин, Баклагин, Майоров), кроме денежной премии, 22 февраля 1945 г. наградили орденами Красной Звезды. Так получилось, что М. А. Майоров, практически, получил награду вместо 17-летнего Борцова, которого, когда подписывали представление, на сутки отправили на работы на гвардейскую «Щ-303». Тогда же орденом Красной Звезды наградили электрика-торпедиста Я. П. Федосеева. Разоружавшие торпеды Косогов и Каменский по совокупности заслуг (без упоминания U250) 5 июля 1945 г. были награждены орденами Отечественной войны II-й ст. Все три офицера спецгруппы получили денежную премию. Брон и Саульский были награждены орденами Отечественной войны II-й ст., хотя представлялись к ордену Отечественной войны I-й ст. Баришпольцу, представлявшемуся конкретно за разоружение U250 к ордену Красного Знамени, вообще отказали в награде...21 мая 1945 г. его всё-таки наградили орденом Красного Знамени, но уже после повторного представления — к ордену Отечественной войны I-й ст., вместо него, и по совокупности заслуг....

____________

Вот такая история. Выполняя союзнический долг, мы поделились с британскими моряками секретами фашистов. Так, благодаря умелым действиям моряков Балтики, их мужеству и находчивости были спасены тысячи жизней советских, британских и канадских моряков.

И сегодня мы можем по праву гордиться нашими дедами и прадедами, которые с чистого листа, без помощи извне, в условиях лишений войны, 80 лет назад, смогли раскрыть одну из тайн нового немецкого оружия...

___________________

P.S. Несколько фактов, в дополнение :

Как я писал выше, с “U-250” было снято восемь торпед, из них три (по другим источникам - две) новейшие секретные акустические ТV “Цаункениг” - “Королевский забор”.

После разгадки их секрета, копии схем и чертежей были переданы английским специалистам по персональной просьбе У. Черчиля. В последствии это событие сыграло роковую роль в судьбе нескольких людей, причастных к нему совершенно с различных сторон.

После окончания войны по флоту пошла очередная волна сталинских чисток. Был снят с должности нарком адмирал Н.Г. Кузнецов, арестованы ближайшие его заместители и один из них - адмирал Л.М. Галлер, по обвинению в передаче союзникам секретной немецкой торпеды. И это несмотря на то, что на распоряжении о передаче ТV, подписанном Галлером, стояли визы Молотова, Берии и Кузнецова. Галлера лишили звания адмирала и приговорили к 10 годам тюремного заключения. В тюрьме он сошел с ума, и в 1950 году скончался, став последней жертвой “красного террора” среди офицеров царского флота (осенью 1917 года капитан 2-го ранга Л.М. Галлер был старшим офицером линкора “Слава”)...

В этом же деле, по непонятным причинам, фигурировала и фамилия старшего лейтенанта А.П. Коленко (командира МО-103, потопившего U-250 !), но его только лишь отправили в отставку...

В этой же связи следует заметить, что еще в 1938 году сотрудниками Института теоретической геофизики АН СССР была подана заявка на “… электроакустический механизм для торпеды, автоматически направляющий ее на атакуемое судно”. Реализация этого изобретения могла бы привести к появлению к началу войны на наших кораблях торпеды с активной головкой самонаведения, по многим характеристикам превосходящей ТV, с пассивной головкой.

Что касается РОН, то судьба этого уникального подразделения обидна и несправедлива.

Все дело в том, что после разгрома фашистских войск на ленинградском направлении, рота особого назначения оказалась невостребованной. Несмотря на все усилия, Ивану Васильевичу Прохватилову не удалось убедить командование сохранить уникальное диверсионное подразделение, столь успешно действовавшее в годы войны. Иван Васильевич планировал на базе роты особого назначения создать спецшколу водолазов-разведчиков, которые, по его словам, «могут быть очень полезными при известных условиях и всё время, пока существует разведка». Однако, приказом командующего Балтийским флотом, рота была расформирована... Часть водолазов направили в учебный отряд подводного плавания, часть - в отряды аварийно-спасательной службы...

Но наработки Прохватилова, методика обучения и тренировок, не пропали даром и стали базой при возрождении подразделений боевых пловцов-подводного спецназа флота...

________