Красное знамя над Рейхстагом: почему Берлин взяли на четыре дня позже срока
В апреле 1945 года Cоветская армия готовилась к третьему по счету захвату Берлина. Первый раз столицей Германии овладел русский генерал-поручик Захар Григорьевич Чернышов.
Во время Семилетней войны 28 сентября 1760 года его корпус вошел в город и взял в плен 4 тысячи пруссаков. В тот раз наши войска пробыли в городе всего 4 дня. Взяв контрибуцию, Берлин русские войска оставили, войска Фридриха, спешившие отбить родной город, так и не успели этого сделать. Спустя 53 года, 27 февраля 1813 года во время Заграничного похода русских войск, генерал от инфантерии Витгенштейн.
Петр Христофорович овладел Берлином.
В апреле 1945 года наша армия готовилась в третий раз покорить немецкую столицу. 12 дней «на все про все»: план Сталина взятия Берлина. Судьба немецкой столицы решалась 1 апреля 1945 года в Кремле. В этот день замысел Берлинской операции обсуждался на заседании Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК) в присутствии командующих 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами. Мощными ударами 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов намечалось прорвать оборону противника на реках Одер и Нейсе, окружить и уничтожить основные силы берлинской группировки и, выйдя на Эльбу, соединиться с наступающими с запада союзниками. Одобрив замысел, Сталин потребовал подготовить операцию в максимально короткие сроки. Он приказывал начать ее не позднее 16 апреля, а завершить через 12 дней.
6 дней «на все про все»: план Жукова взятия Берлина
В результате решительной концентрации сил и средств советское командование на берлинском направлении добилось существенного превосходства над противником. Силы Красной Армии превосходили вражеские войска в личном составе в 2,5 раза, по численности артиллерии и танков - в четыре, а самолетов - более чем вдвое. Основная роль в предстоящей операции отводилась 1-му Белорусскому фронту. Его войсками командовал маршал Советского Союза Георгий Жуков. Наступая по кратчайшему пути на столицу Рейха, войска фронта наносили три удара. На направлении главного удара, который Жуков планировал с кюстринского плацдарма, наступали 4 общевойсковые и 2 танковые армии, они уже на шестой день операции должны были взять Берлин.
Не одному из этих планов не суждено было сбыться - Берлин взяли только на 17-й день наступления. После войны только Жуков признает свои ошибки: «При подготовке операции мы несколько недооценили сложность характера местности в районе Зееловских высот, где противник имел возможность организовать труднопреодолимую оборону… Вину за недоработку вопроса, прежде всего, я должен взять на себя».
Ненадежное пополнение
Перед наступлением все фронтовые госпитали были освобождены от «выздоравливающих», а армейские госпитали были подготовлены к перемещению и быстрому приему раненых.
Все воины, от маршала до солдата включительно, хорошо понимали, что война подходит к концу. Вполне понятно стремление каждого дожить до долгожданной Победы. Двинуть такие войска в наступление было очень не просто. Также большое значение имело и то, что войска, понесшие большие потери в предыдущих сражениях, начали получать пополнение в основном за счет призванных из Прибалтики, западных районов Украины, Белоруссии и Молдавии, 3 года находившихся в немецкой оккупации.
Среди новобранцев было немало тех, чьи семьи в 1940 году пострадали от советской власти, а также люди, служившие и работавшие на немцев. Вновь прибывших воинов командиры дивизий и начальники политотделов встречали лично. Сразу же проводились митинги, на которых ветераны поздравляли новичков со вступлением в ряды фронтовиков, призывали множить боевые традиции части. В торжественной обстановке новобранцам вручалось оружие.
Кому партбилет?
Организовать и провести соответствующую воспитательную работу оказалось непросто. В разгар подготовки наступления на Берлин газета «Красная Звезда» 11 апреля опубликовала статью популярного советского писателя Ильи Эренбурга «Хватит!». В ней он призывал беспощадно мстить всем немцам. Через несколько дней «Правда» указала на ошибочность взглядов писателя.
Однако в сознании советских воинов стремление мстить немцам преобладало, и быстро побороть его было очень трудно.
Как и всегда, было решено главный упор сделать на коммунистов. Но большие потери, понесенные в предыдущих боях, привели к распаду многих партийных организаций. Были предприняты все возможные меры к их восстановлению. Практиковалось вступление в партию не только по одному человеку, но и группами, облегченный процесс приема. В результате этого только за месяц - с 15 марта по 15 апреля - партийные организации трех фронтов приняли в свои ряды более 17 тысяч солдат и офицеров. Эти люди, пройдя дополнительную коммунистическую агитацию, должны были показывать своим товарищам личный пример в бою.
Бывший артиллерист рассказал телеканалу «Звезда», каким ему запомнился бой за столицу Третьего рейха: «Вступление в партию перед ответственными боями - обычное дело! Я стал коммунистом в 1942 году, во время Сталинградской битвы. Принимали нас «пачками», помню, как стоял в длинной очереди, чтобы попасть на комиссию бюро партии».
«Пушечное мясо» в свете прожекторов
16 апреля наступление на Берлин началось до рассвета. В 2 часа ночи началась артподготовка.
«Такого сосредоточения артиллерии до этого не было - 40 тысяч орудий, это примерно по 300 пушек на 1 километр фронта! Правда, стреляли мы всего минут 15. Потом сразу включили 200 зенитных прожекторов. Стало светло как днем, после залпов пыль поднялась стеной, но получилось в целом нормально, а прожекторы, как только наши солдаты добежали до первого окопа, выключили», - вспоминает 92-летний ветеран войны Виктор Саксонов.
Использование прожекторов для ослепления противника последующими историками ставится в заслугу Жукову. Но эти прожекторы, закрепленные стационарно, уже через несколько минут начали светить в спину наступающим войскам, а сами наступавшие быстро создали своеобразный экран из поднятой пыли. На фоне этого экрана силуэты танков, САУ и людей просматривались очень четко, и вражеским стрелкам и артиллеристам не представляло особого труда вести прицельную стрельбу.
Зееловская «ловушка»
Жуков планировал взять Зееловские высоты силами стрелковых дивизий, и только потом ввести в бой две танковые армии. Но шквальный огонь немцев из хорошо подготовленных боевых позиций заставил нашу пехоту залечь. Атака быстро захлебнулась, и нужно было принимать новое решение для продолжения наступления.
Только во второй половине дня 16 апреля были введены в сражение 1-я и 2-я гвардейские танковые армии генералов М.Е. Катукова и С.И. Богданова. Но и это не помогло. Несмотря на все усилия, в первый день советские войска выполнить задачу не сумели. Высоты были взяты лишь на второй день.
Потери же советских войск в первый день наступления на Берлин были значительными. Маршал Жуков потом признается: «Сейчас, спустя много времени, размышляя о плане Берлинской операции, я пришел к выводу, что разгром берлинской группировки противника и взятие самого Берлина можно было бы осуществить несколько иначе».
Генерал Чуйков приводит Гитлера в бешенство. Наибольшего успеха при наступлении на Берлин первыми достигли передовые части 8-й гвардейской армии генерала Чуйкова, в которой как раз и воевал весной 1945 года Виктор Александрович Саксонов в должности командира артиллерийской батареи. 20-я моторизированная дивизия немцев не смогла сдержать натиск наступающих и пустилась в бегство.
Гитлер был взбешен и приказал немедленно начать расследование, но, не дожидаясь его результатов, велел отобрать у всего личного состава провинившейся дивизии ордена и другие знаки отличия до тех пор, пока солдаты, офицеры не заслужат их вновь.
«Сразу после этого нашу 8-ю армию почему-то отправили во второй эшелон, нас «остановили». На северо-восточной окраине Берлина мы оказались только 24 апреля, до этого нам было приказано: «Приводить себя в порядок!», - говорит 92-летний ветеран войны Саксонов.
21 апреля – день раздачи знамен Победы
Целую неделю вокруг Берлина медленно, но верно стягивалось кольцо окружения.
Упорно продвигались к Берлину войска 1-го Белорусского фронта, которыми командовал маршал Жуков. Но, как только он получил сообщение о наступлении на немецкую столицу танковых армий 1-го Украинского фронта, Георгий Константинович вечером 20 апреля направил командующим 1-й и 2-й гвардейскими танковыми армиями срочную директиву. Им ставилась «историческая задача: первыми ворваться в Берлин и водрузить Знамя Победы». Для выполнения этой задачи требовалось выделить с каждого корпуса по лучшей бригаде и «не позднее 4 часов утра 21 апреля любой ценой прорваться на окраину Берлина и немедля донести для доклада Сталину и объявления в прессе».
Однако войскам 1-го Белорусского фронта к городу удалось прорваться только к вечеру, когда к северо-восточной окраине уже вышла 2-я гвардейская танковая армия, а вместе с ней и стрелковые соединения 3-й и 5-й ударных армий 1-го Украинского. Войска Жукова от них отстали, до столицы им оставалось еще до 20 км.
Кто первый?
Такими результатами боевых действий Жуков был недоволен. «Оборона Берлина организована очень слабо, - убеждал он командармов в телеграмме от 22 апреля, - а операция наших войск по взятию города развивается очень медленно». Командующий фронтом требовал организовать круглосуточное наступление.
«Бои за Берлин не прекращались ни днем, ни ночью. Наша авиация бомбила город круглосуточно, мы тоже не отставали - артиллерия, если пехота не справлялась, начисто расстреливала здания, а там в каждом были немецкие войска. Они не давали продвигаться танкам. Смотришь - один загорелся, второй, третий… Главным противотанковым оружием был фаустпатрон или, как его еще в шутку называли солдаты, «штука на ногах», - говорит Саксонов.
Войска рвались к Рейхстагу. За установку на нем флага солдатам и офицерам был обещан орден. В армиях 1-го Белорусского фронта готовились специальные Государственные флаги СССР размером 1,5 на 3 м. Каждая армия, наступавшая на Берлин, изготовила один такой флаг, предназначался он для водружения на поверженное здание парламента Третьего рейха - Рейхстаг.
Но командующие армиями также спешили проявить инициативу. Известно, что в 3-й ударной армии решили заготовить 9 знамен, по числу входящих в ее состав стрелковых дивизий.
Советская авиация и артиллерия бьют по своим
Между войсками, по плану наступательной операции, должны были находиться разграничительные линии, но в какой-то момент войска разных фронтов перемешались настолько, что возникли серьезные трудности: все подразделения устремились к центру Берлина - к Рейхстагу. Конев и Жуков начали получать от своих войск одно донесение за другим о том, что собственная авиация наносит по ним удары.
Как докладывало командование 3-й гвардейской танковой армии, 16-я воздушная армия, входившая в состав 1-го Белорусского фронта, нанесла случайный удар по 6-му гвардейскому танковому корпусу, причинив ему серьезный урон. Случалось, что танкистов генерала П.С. Рыбалко бомбила авиация своего же фронта. Дело дошло до того, что Рыбалко попросил Конева совсем убрать авиацию. Но когда все войска устремились к Рейхстагу, даже артиллерия иногда обстреливала своих соседей.
«Такое могло быть, особенно в районе Рейхстага было такое скопление войск, не разбери что - я это видел со своего наблюдательного пункта, который находился на улице Вильгейм Штрассе. Оттуда Рейхстаг был, как на ладони, но по нему нам дали команду стрелять только один раз. Мы обстреливали Рейхсканцелярию, в которой прятался Гитлер. О том, что там находился военный госпиталь и прятались берлинцы, мы тогда не знали», - говорит ветеран войны Саксонов.
30 апреля: Знамя Победы над Рейхстагом!?
Штурм Рейхстага начался перед рассветом 30 апреля. К зданию германского парламента устремились 150-я и 171-я стрелковые дивизии, которыми командовали генерал В.М. Шатилов и полковник А.И. Негода. Наступавшие были встречены морем огня из различных видов оружия, и вскоре атака захлебнулась.
После налета на этот район советской авиации и артобстрела, пехота снова пошла вперед. В 14 часов 25 минут генерал Шатилов доложил своему командиру генералу С.Н. Переверткину: «Стрелковые батальоны под командованием капитанов С.А. Неустроева и В.И. Давыдова ворвались в Рейхстаг и водрузили на нем знамя. В данное время подразделения продолжают очищать здание от немцев».
Долгожданная весть понеслась дальше - в штабы 3-й ударной армии и 1-го Белорусского фронта. Об этом сообщило советское радио, а следом и зарубежные радиостанции. Военный совет 1-го Белорусского фронта приказом от 30 апреля уже поздравил воинов с одержанной победой, объявил благодарность всем солдатам, сержантам, офицерам 171-й и 150-й стрелковой дивизий и, разумеется, генералу С.Н. Переверткину и обязал Военный совет армии представить наиболее отличившихся к наградам.
Журналисты разочарованы
После получения известия о падении Рейхстага к нему устремились военные кинооператоры, фотокорреспонденты, журналисты. Увиденное всех разочаровало: штурмующие батальоны по-прежнему вели бои только на подступах к зданию, в котором еще не могло быть ни одного советского солдата и ни одного флага.
Однако эту информацию в интервью телеканалу «Звезда» уверенно опроверг бывший командир артиллерийского дивизиона 47-ой гвардейской стрелковой дивизии 8-ой гвардейской армии Виктор Александрович Саксонов: «Я сам лично 30 апреля несколько раз видел красное знамя над Рейхстагом, оно то появлялось, то исчезало, - бои ведь в самом здании велись очень тяжелые».
Цианид - прощальный подарок Гитлера
В то время как советские войска стремились овладеть Рейхстагом, в другом здании – Рейхсканцелярии Гитлер прощался с теми, кто ему был особенно дорог. Во второй половине дня, истощив запасы своего гнева, который он обрушил на своих генералов, Гитлер отправился в комнату своей любовницы Евы Браун. Он распорядился позвать сюда также двух своих секретарш, Герду Кристиан и Траудл Юнге, своего австрийского диетолога Констанцию Манзиали и секретаршу Бормана Эльзу Крюгер.
Гитлер сказал женщинам, что они должны срочно покинуть Берлин и выехать в Бергхоф вместе с остальным персоналом. В ответ на это Ева Браун улыбнулась и подошла к своему возлюбленному. «Вы прекрасно знаете, что я никогда не покину вас, - сказала она. - Я останусь с вами до конца». Гитлер приблизился к ней и публично поцеловал прямо в губы. Этот поступок удивил всех, кто хорошо знал фюрера. Траудл Юнге и Герда Кристиан сказали, что они также останутся здесь. Гитлер посмотрел на них с любовью в глазах. «Если бы хоть один из моих генералов был таким же храбрым, как вы...», - заметил он. После этого Гитлер раздал женщинам в качестве прощального подарка таблетки цианида - сильнодействующего яда.
1 мая – немцы предлагают переговоры
В ночь на 1 мая в расположение войск 8-й гвардейской армии прибыл немецкий офицер-парламентер с пакетом, адресованным советскому командованию. В нем содержалась просьба установить время и место перехода линии фронта начальником Генерального штаба Сухопутных войск вермахта генералом Кребсом для сообщения особой важности.
Просьба была удовлетворена, и в 3 часа Кребс был доставлен к командующему армией генералу Василию Ивановичу Чуйкову. Начальник Генерального штаба сообщил о самоубийстве Гитлера, о составе нового правительства Германии и передал обращение Геббельса и Бормана к Главному Командованию Красной Армии с просьбой о временном прекращении боевых действий в Берлине и о начале мирных переговоров между Германией и СССР. Сообщение было немедленно передано маршалу Жукову, который, в свою очередь, доложил о нем в Москву. Вскоре ему позвонил Сталин: «Передайте: никаких переговоров, кроме безоговорочной капитуляции, ни с Кребсом, ни с другими гитлеровцами не вести».
Ответ Сталина был доведен до генерала Кребса, который в 9 часов отбыл к немецким войскам для передачи ответа советского командования, а спустя еще несколько часов, пустил себе пулю в висок. В 18 часов пришел ответ с отклонением безоговорочной капитуляции гарнизона.
2 мая - Берлин сдается
Ожесточенности сопротивления противника переговоры не убавили, после отказа капитулировать советские войска усилили удары по врагу. 2 мая, в первом часу ночи по московскому времени, радиостанция 79-й гвардейской стрелковой дивизии, входившей в состав 8-й гвардейской армии, приняла радиограмму на русском языке: «Просим прекратить огонь. К 12 часам 50 минутам по берлинскому времени высылаем парламентеров на Потсдамский мост».
В указанное время на мост прибыл немецкий офицер, который от имени генерала Вейдлинга заявил о готовности берлинского гарнизона прекратить сопротивление. Утром 2 мая Вейдлинг и группа подчиненных ему офицеров сдались в плен.
Вейдлингу было предложено отдать письменный приказ о капитуляции подчиненных ему войск гарнизона, что он и сделал. Приказы о капитуляции усилительными радиоустановками передавались немецким войскам. Началась массовая сдача в плен. 2 мая сдались 134 700 человек. Среди них были солдаты и офицеры из различных частей и различных родов войск, военные чиновники, работники военной полиции.
Поле боя
Ветеран Великой Отечественной войны Виктор Александрович Саксонов хорошо запомнил этот день – 2 мая затихла канонада, стало тихо: «Второго мая еще никакого ощущения победы у меня не было, мы все еще находились в боевом порядке. Но по городу я прогулялся. На улицах было очень много трупов, я еще обратил внимание, что наших погибших офицеров было значительно больше, чем солдат, почему-то. Я дошел до Рейхсканцелярии, спустился вниз, в подземелье, но Гитлера труп не видел. Двери, помню, там были очень массивные. Потом подошел к Рейхстагу, нацарапал на стене В. Саксонов. Там все писали…
Потом привезли полевую кухню и из домов начали выходить дети, женщины, старики, даже раненные немцы. И наш советский солдат начал их кормить… Я так сначала возмутился! Я видел сожженные деревни, города, повешенных на столбах немцами советских людей, а тут их еще кормить? Но как-то все-таки понял, что так и надо было делать, мы - другие».