Клюкваши- теперь фул версия (много белорусских букв)
По просьбам пикабушников.
Как жители полесского приграничья собирают клюкву.
Кук, Рэкет и Мацак, как их «па-вулічнаму» называют в родных деревнях, сидят у костра, добротный огонь которого разбивает лесную темноту. Мужики вышли из дома в пятницу, нашли хорошее место на участке леса перед самым болотом. Всю субботу они собирали клюкву, теперь отдыхают в шалаше, делают самокрутки, травят байки и прикидывают, много ли ягоды удастся добыть завтра.
МЫ побывали в «клюквенной столице», Ольманах, пообщались со старожилами и за три дня прошли сорок километров по болотам. В этом репортаже — о том, как белорусы и украинцы ищут клюкву на Ольманских болотах.
Еще шестьдесят лет назад «дрыгва» занимала 21% белорусской территории. К началу нового тысячелетия под болотами осталось всего 4,6% нашей страны. Но и сейчас для многих эта чавкающая земля — привычная среда обитания.
Белорус осторожно ступает по болоту, ему тут и тревожно, и спокойно. До глобального осушения ему было сложно добираться до «большой земли», но во время всех войн он искал «в багне» спасение от врагов. Клюква, щедро разбросанная по кочкам, всегда лечила его болезни и кормила в голод; но он привык обдумывать каждый шаг, иначе попадешь в топь — и поминай как звали
«Прыйдуць на Белорусію, да выберуць нашы, а потом свое»
— Яны на нядзелю, на дзве ідуць і шалашы дзелаюць. З бровен, як дома. Бяруць лампы газовы. І ночуюць там. І сейчас ночуюць. Як снегам закроець — тады ўжо собіраюцца, домоў едуць, — рассказывает про украинских сборщиков клюквы житель деревни Ольманы Василий Назарович по прозвищу Вашелько.
Жители приграничных украинских деревень могут посещать Ольманские болота по упрощенным правилам. Однако собирать клюкву в Беларуси им можно только с утра до вечера. То есть по закону безвылазно «жить» в наших болотах соседям нельзя.
— Воны хітро дзелаюць: прыйдуць на Белорусію, да выберуць нашы, а потом свое. У нас начынаюць картошку капаць — то ў нас ня йдуць по клюкву. А воны сразу! — говорит Вашелько.
— То же радам у нас клюква, а ім-то оттуда дальшэ, — помогает другу Андрей Михайлович, он же Бляйман. — Пасяляюцца ў аўгусце і да зімы жывуць. Косцёр разлажваюць: готовяць пішчу гарачую. То чай, то косцёр.
Вашелько и Бляйман — жители Ольман, закадычные друзья
В этом году на Брестчине сезон сбора клюквы начался 5 сентября. Получается, часть украинцев собирает клюкву незаконно, еще зеленой. Сдают ее, говорят ольманцы, только под конец сезона, когда ягоды дозревают дома, и цена у заготовителей вырастает.
Из деревни Ольманы мы отправляемся вглубь болота, к урочищу Колокол: есть надежда найти там таких — нелегальных сборщиков клюквы, живущих в шалашах. По словам Василия Назаровича, ходят в Беларусь надолго в основном жители украинских деревень Переброды, Будымля, Старое Село.
Право на клюкву
Летом украинцам прибавилось головной боли: посещение заказника «Ольманские болота» для иностранцев сделали платным: в этом году пошлина составляет семь базовых величин (1 миллион 260 тысяч рублей), в следующем достигнет десяти базовых (1 миллион 800 тысяч рублей). С началом сезона регулярно отлавливают нарушителей. За сбор белорусских ягод без оплаты пошлины — административная ответственность, а за нарушение правил пересечения госграницы — депортация и запрет въезда в Беларусь на срок от двух до пяти лет.
К заблудившимся жителям приграничья не всегда относятся строго. Вашелько рассказывает про белоруса, который перепутал тропки:
— Бывае. Вот кілометроў тры по прамой од нас озеро. Одзін пайшоў прошлы год — тожэ, по клюкву. Ун пойшоў: ему надо было ў эту сторону ідці, а яго повяло ў тую. І выйшаў вун на Ўкраіну, далэко выйшаў, болотамі. І там його погранічнікі поймалі. Ну што он? С мяшэчком — можа, кусок хлеба быў. Яго прывялі назад, штраф не далі за это. Чоловек заблудзіў.
Неподалеку от Ольман есть два озера: Малое и Большое Засоминое. Правда, местные чаще всего под словом «озеро» имеют в виду именно Большое, а на Малом и рыба, говорят, не водится.
— Людзі гавораць, што яно святое: нікогда ніхто не помніць, штоб у ім хто ўтапіўся. І ездзяць усе чыста, — рассказывает про Большое Засоминое жена Вашелько — Мария Мефодьевна.
Может, поэтому на западном берегу стоят два высоких деревянных креста. Так же говорят ольманцы и про свои болота: да, местами почти непроходимые, идти тяжело, но никто никогда не тонул.
У беседки возле озера стоят велосипеды. Местные доезжают на них до воды, на лодках переправляются на другой берег и дальше идут вглубь болот по ягоды. Велосипеды оставляют просто так, не защелкивая на замок: они встретятся нам еще и у шалашей на окраине болот, и просто в лесу на тропинке. Мешок клюквы проще катить домой на колесах, чем тащить на спине
Мы идем тропами сборщиков клюквы. Недалеко от озера собирает ягоды житель Ольман Сергей, где-то тут же ходит его мать. В этом сезоне они на болотах примерно в пятнадцатый раз.
Сергей рассказывает, что украинцы-нелегалы в Ольманских болотах есть: сначала долго идут по своей территории вдоль границы, а потом в каком-то потайном месте сворачивают в Беларусь, к шалашам. Такие сборщики ходят к нам «на тыждень» — на неделю то есть. С понедельника по пятницу берут ягоду, в субботу под вечер возвращаются домой, в воскресенье — в церковь, а в понедельник снова идут в болота.
Сергей собирает уцелевшие ягоды на горелых кочках. Местные рассказывают, что после пожаров клюквенник восстанавливается минимум через десять лет.
Забираясь от озера на восток, проходим урочища Углы, Страшев, Богатырь, Зеленец и попадаем в место, которое называется Будынки. На старой карте тридцатых годов здесь обозначены несколько строений: здесь жил лесник. Домов давно нет, а в прошлом году еще стояли два капитальных шалаша с колодцами. Но этим летом они сгорели.
Еще дальше на восток, у урочища Колокол — основательный лагерь сборщиков клюквы. Это уже почти в двадцати километрах по болотам и перелескам от Ольман. Здесь и бревенчатый навес, и два пересохших колодца (в прошлом оба были полны чистой воды). Под навесом — котелки, посуда, пустые упаковки от еды. Судя по этикеткам, вся снедь — украинская, изготовлена в 2015-м.
Шалаши, которые строят на островах, называют «станок». Станки могут быть сделаны из толстых бревен, переложенных мхом, — надежная крыша над головой в любое время года. Но чаще навес делают из целлофана, прижимая его жердями. По пути вглубь болот можно увидеть полуразобранные станки из одних лишь жердей, к которым сборщики приносят свой целлофан. Встречаются и заброшенные шалаши, с полусгнившей клеенкой и покосившимися балками
Тут же вырыт холодильник: отправляясь в леса, несут с собой еду на несколько недель вперед. Яма в холодной земле позволяет сохранить продукты — сейчас в ней банка с соленьями. За домиком — десяток пустых стеклянных банок, несколько бутылок. Но костер не жгли уже давно. Возможно, из-за пожаров и отсутствия воды украинцы здесь долго не засиживались.
Продолжение в следующем посту .
Статья большая и информации много.