Как я не стал рыбаком
Рыбалка мне никогда особо не нравилась, так как это для меня весьма пассивное занятие. Сидишь медитативно, смотришь на поплавок... Шило в заднице никогда не давало возможности сидеть и пялится на воду, ожидая, когда там проплывет труп твоего врага поймается рыба.
Как то раз, лет 25 назад один мой товарищ решил меня приобщить к рыбной ловле, и выслушав мои сетования о унылости процесса он сказал:
- Фигня. Это если на поплавок. А мы будем блеснить. Щуку. Вот это настоящий спорт, надо ходить много по берегу, ловко кидать блесну и все такое. Как охота, только на рыбу.
Он был убедителен, и я согласился. Я купил спиннинг, блёсна, катушку и леску, все под руководством товарища. Ранним осенним утром мы пришли на реку, и начали блеснить. Мой приятель ловко кидал блесну почти к соседнему берегу, так как там, по его мнению стояла щука возле камыша, я подражал ему. Он сразу поймал небольшую щуку, что меня очень раззадорило.
Я метал блесну, как заядлый пращник. Первая воткнулась в камыши на том берегу и оторвалась при попытке освободить. Вторая зацепилась за корягу на дне, или за огромного сома (ну это я так себе представлял) и тоже оторвалась. Тут я изловчился и воткнул блесну прямо в дерево, что росло на соседнем берегу.
После этого я начал осторожничать и кидал на середину речки, и скорее тянул ее по верху, чтобы не зацепилась. Но мне тут же пояснили, что так рыбачат только лохи и надо тянуть ее в воде таки, иначе щуке не угнаться за моим молниеносным сматыванием. И кидать надо всё-таки поближе к тому берегу, но не на сам берег.
Короче, очень сложно, на самом деле, ловко метнуть блесну так, чтобы она хотя бы осталась на второй заброс, не говоря уж о третьем и последующих.
Решил я кидать вдоль речки, так как это показалось мне проще, кинул вниз по течению и начал сматывать катушку. Блесна вырвалась из воды и скользнула по поверхности. И чайка, летевшая над водой, немедленно схватила эту самую блесну. Катушка у меня затрещала, леска с нее сматывалась весьма стремительно, так как чайка начала уносить стальную рыбку в небеса, видимо, тройной крючок надежно зацепился за ее клюв. Чайка набирала высоту, леска быстро кончалась и вот рывок и больше нет лески. Чайка, как воздушный змей, с негодованием летит кругами, периодически стараясь ловко нагадить на рыбака внизу, но ветер относил ее фекалии в воду, и она ни разу не попала, отчего ее злоба росла в прогрессии.
Мой приятель мне показал, что нужно покрутить на катушке, чтобы леска произвольно не сматывалась. Подтянув добычу к себе, мы увидели ее весьма злобный вид, а когда расстояние осталось метра полтора, зверская птица нашла в себе силы и последним выстрелом таки поразила нас обоих, тут она уже не могла промахнуться. Хотя по количеству предварительно сброшенного балласта, я и не думал, что в ней что- осталось.
Презрев опасность, накинули на нее куртку, иначе страшно было приближаться, я еще предлагал вставить ей чопик, чтобы прекратить ее бесчинства, но некогда было его вырезать, потому что тварь гнусно ругалась, делала зверское лицо, своими ластами неистово колотила и вообще вела себя непотребно. Высвободив ее бестолковую башку из под куртки, мы увидели что птеродактиль надежно держит стальную рыбку поперек туловища, а тройной крючок охватил ее клюв.
Освободили эту заразу от крючка, и стоило только чуток ослабить руки, как она вывернулась из куртки и свалила в небеса громко ругаясь. Но крыть ей было уже нечем. Она была пуста, как барабан. И как она не тужилась, кроме бессильных ругательств ничего из себя не выдавила.
В тот день я окончательно понял, что рыбалка это не мое, потому что куртка, которой мы ее замотали, была моя. И проклятая бестия была не так проста, как казалось. Пока мы ее удерживали курткой, она делала и делала свое грязное дело, тут-то уже совсем было не промахнуться.
С тех пор я совсем невзлюбил рыбалку в целом, и чаек в особеннсти, а также понял, что сия птица гораздо более вместительная, чем кажется на первый взгляд.