Как хороша норвежская клюква
В середине 90-х я работал в одной солидной редакции, которая размещалась в большом расселённом здании, недалеко от Сенной площади.
Дом был дореволюционной постройки, и в нём, наряду с широкой парадной лестницей, имелся ужасно скрипучий, тоже старинный лифт.
В доме обосновались еще несколько фирм, поэтому лифт почти безостановочно сновал вверх-вниз, однако никто из наших сотрудников им не пользовался, по той простой причине, что основные редакционные кабинеты находились на втором этаже.
По соседству с нами, на этой же лестничной площадке имелась ещё одна, всегда запертая входная дверь, что вела в другое крыло здания, где помещения, судя по всему, пока не были сданы в аренду.
В самом подъезде, как и на лестничных маршах, всегда происходило некое движение, но без излишней сутолоки.
Каково же было моё удивление, когда в один из слякотных февральских дней, едва свернув в знакомую улицу, я увидел, что вдоль неё, держась ближе к линии фасадов, выстроилась гигантская очередь, головная часть которой, доступная моему зрению, сворачивает именно в наш парадный подъезд!
Проследовав привычным маршрутом далее, я обнаружил, что очередь занимает и оба нижних марша лестницы, вплоть до площадки второго этажа, упираясь в ту самую, соседнюю с нашей редакцией дверь, которую я никогда не видел открытой.
Но теперь всё изменилось, как по волшебству.
На двери появилась отливающая золотом вывеска с названием фирмы, табличка с указанием часов приёма, а также целая россыпь каких-то объявлений. Сама же дверь то и дело открывалась, впуская внутрь очередников по одному и выпуская тех, кто, видимо, уже побывал на приеме.
Вскоре по редакции пронёсся слух, что нашими соседями стали фирмачи, которые набирают рабочую силу для осеннего сбора клюквы в Норвегии.
При этом завербованным гражданам гарантировался совершенно умопомрачительный доход.
Правда, при оформлении бумаг требовалось сделать некий, далеко не символический взнос, который, впрочем, устроители акции обязывались вернуть в случае какой-либо накладки.
Выяснилось также, что фирма «по клюкве» заблаговременно дала серию рекламных объявлений в местных СМИ, и вот народ откликнулся на зов, да ещё как!
Сама по себе, акция представлялась перспективной.
Всем было известно, что Норвегия занимает одно из первых мест в Европе по уровню жизни населения, и что сами норвежцы давно уже не выполняют «чёрной» работы, перепоручив её гастарбайтерам.
Клюкву, весьма важный компонент норвежской кухни, собирают на тамошних болотах тоже гости из ближнего зарубежья.
Но кто бы мог подумать, что желающих заняться этой работой окажется так много среди жителей нашего мегаполиса!
Время шло, уже и солнышко начало припекать, а очередь к нашим соседям становилась лишь длиннее и плотнее, так что мы, несчастные сотрудники редакции, с трудом протискивались к своей двери.
Как-то раз в редакцию заглянул один из наших авторов. Он привёл с собой родственника, успевшего оформить договор на поездку в страну фьордов для сбора клюквы.
В нашем коллективе работал в то время опытный юрист по имени Владимир, и гость обратился к нему с просьбой дать оценку документу.
Пробежав глазами текст, Владимир ответил без колебаний, что бумага эта не имеет никакой юридической силы, и обратил внимание на то, что в договоре не указаны конкретные сроки работы.
Между тем, народ продолжал осаждать «клюквенную» контору в надежде на богатые заработки. Люди приходили семьями, приводили знакомых и соседей, занимали очередь с раннего утра, писали номерки на ладонях...
По самым скромным прикидкам, на сбор норвежской клюквы записались десятки тысяч граждан обоего пола.
Это столпотворение в нашем подъезде продолжалось всё лето и даже перекинулось на осень.
Уже настала пора сбора клюквы на своих, родимых болотах, а известий о том, что в Норвегию отправили хотя бы первую группу добровольцев, что-то не поступало.
Зато начали приходить нервные люди, подписавшие договор ещё в феврале, с требованием дать им разъяснения, но милые барышни, что вели учёт, выпроваживали буянов ласковыми словами.
А затем фирма куда-то исчезла. Испарилась в одну ночь!
Вечером ещё функционировала в привычном режиме, а утром уже – тю-тю.
Вывеска с двери тоже пропала, а сама дверь снова была на крепком запоре.
Но люди ещё долго продолжали приходить: одни, чтобы записаться в число сборщиков, подразумевая, очевидно, следующую осень; другие, дабы получить обратно свои денежки.
Надо ли объяснять, что все они уходили, не солоно хлебавши.
Но, погодите, это ещё не вся история!
Через несколько месяцев «клюквенная» фирма опять возникла из небытия, но теперь уже для того, чтобы вернуть деньги своим клиентам.
Опять на лестнице стали выстраиваться очереди, хотя и не такие длинные, как прежде.
Так может, всё было честно, недоумевали мы. Может, фирма действовала по закону, но вмешались какие-то форс-мажорные обстоятельства? Вернули же они деньги.
Наш юрист Владимир разъяснил нам всю наивность наших рассуждений.
Во-первых, дельцы «от развесистой клюквы» возвращали не всю сумму, а только её часть, что, между прочим, было обговорено одним из пунктов договора (в самом низу, мелкими буковками). Во-вторых, по разным причинам за возвратом обратились далеко не все из тех, кто вносил деньги.
Но главный приём заключается в том, особо подчеркнул Владимир, что устроители этой грамотно рассчитанной карусели смогли в течение целого года прокручивать крупную наличность в валюте.
В конечном итоге, мошенники положили себе в карман приличный куш и при этом остались чисты перед законом.