Главное - правильно расставить приорететы⁠⁠

"О разрушении Дориата

Дальше было еще хуже. Коварный Моргот решил окончательно
добить Хурина, и так морально надломленного хорошим обращением
в темнице, и выпустил его на волю. Престарелый герой добрел до
тех мест, где начинался Гондолин и попытался докричаться до
Тургона, но тот сказал:
-- Товарищи! Враг, который обычно просто не дремлет,
теперь и вовсе не спит. Поэтому бдительность, товарищи, должна
быть превыше всего. Я всегда уважал Хурина за его героизм, но
тем не менее в Гондолин не пущу.
Так что Хурин довольно долго шумел впустую, а агенты
Моргота снимали пеленги с его криков и делали на карте засечки.
Следующую остановку Хурин сделал в разрушенном и разграбленном,
но в то же время почему-то сказочно богатом Нарогтронде, откуда
прихватил самое дорогое из изделий гномов -- ожерелье
Наугламир, а почему его не утащил никто до того, можно только
смутно догадываться. С этим ожерельем Хурин пришел в Дориат, и
швырнул его с гневными словами к ногам Тингола, припомнив
королю и Турина, и Берена с Финродом. За мужа ответила Мелиан:
-- Хурин, тебя околдовал Моргот, и ты все видишь в
превратном свете. На самом деле все было по-другому....
запоминай: по-другому... по-другому....
Долго стоял Хурин неподвижно, лишь чуть покачиваясь в такт
словам Мелиан и глядя ей в глаза. И он поднял с пола ожерелье,
и с поклоном подал его Тинголу, сказав при этом уже совсем
другим тоном:
-- Прими, о вождь, эту скромную вещицу, а я, пожалуй,
брошусь в море, чтоб не смущать своим видом благородных и
возвышенных, и не напоминать им о грустном.
Говорят, он так и сделал, а Тингол, узнав об этом,
восхищено поцеловал супруге руку. Потом он оглядел Наугламир, и
решил, что нехудо бы вправить в него Береновский сильмариль.
Недолго думая, он вызвал гномов, дал задание, и стоял у них над
душой на протяжении всей работы. Гномы оказались тоже не
промах, и под конец заявили:
-- Ну все, пока, мы пошли.
-- То есть как пошли?
-- А вот так. Бусики эти отцы наши не для тебя делали, а
для Финрода, которого волк скушал исключительно через твою же
затею. Улавливаешь?
Тингол уловил.
-- Ах вы ..... (термин опущен) ...... (глагол опущен)
....... (прилагательное опущено)!
Эти слова окончательно разъярили гномов, и великий король
Тингол Серая Мантия первый и последний раз в своей жизни понял,
что такое всерьез ответить за свои слова. Само собой,
несдержанных гномов тоже порезали, но некачественно, и двое
сумели сбежать в свой Норгорд, где два с половиной месяца
подряд рассказывали о подлости и вероломстве эльфов.
А тем временем в Дориате происходили плохие перемены. Со
смертью Тингола Мелиан больше ничто не удерживало в Средиземье
-- такие мелочи, как целый народ, продолжающий на нее
надеяться, или дочка с внуком, в счет не шли. Мелиан наказала
беречь сильмариль, сняла напряжение с колючей проволоки и
отвалила не мешкая. Гномы же собрали войско, пришли в Дориат и
учинили резню, а изнежившиеся за сотни лет безбедной жизни
режимные эльфы оказать сопротивление не сумели. Но случилось
так, что когда гномье войско с победоносным видом возвращалось
обратно, лес наполнился звуками рогов, и посыпались стрелы --
это Берен решил тряхнуть стариной, и вместе со своим сыном
Диором во главе отряда зеленых эльфов совершил очередной акт
возмездия, и ни один из гномов не добрался до дома. В качестве
военного трофея Берену достался Наугламир с сильмарилем и
проклятие гномьего короля в придачу. Берен огорчился и приказал
бросить остальные сокровища в реку, видимо, опасаясь, что и их
кто-нибудь проклянет. После этого прославленный герой вернулся
к жене, а Диор отправился царствовать и править тем, что от
Дориата осталось.
Как-то раз осенней ночью в двери Менегрота кто-то
постучался, и оказался этот кто-то ни много ни мало, а
повелителем зеленых эльфов. Молча подал зеленый молодому королю
шкатулку, а в ней лежал все тот же Наугламир. Диор взглянул на
него, и понял две вещи -- что Берен/Лютиен окончательно
померли, и что зеленый повелитель оказался умнее, чем выглядел,
и не стал пытаться сильмариль заиграть. Надел Диор ожерелье, и
стал прекраснейшим из детей мира всех рас, хоть в школу
фотомоделей, хоть куда. Узнавшие об этом Феанорычи окрысились,
и принялись готовится к очередной усобице. На этот раз свара
получилась на славу. Диор перебил 42.8% сыновей Феанора (троих
из семи), но и сам погиб, а его детей жестокие враги бросили
умирать в лесу. Маэдрос, на которого отрезанная рука еще
оказывала облагораживающее действие, искал их и аукал, но чем
все это кончилось -- легенды умалчивают. Последние остатки
благолепия Дориата были порушены, а народ перебит, но последние
из синдара сбежали к морю, и среди них была дочь Диора,
Эльвинг, у которой в косметичке лежал Наугламир,
замаскированный под дешевую бижутерию.

(с) Алексей Свиридов, "Звирьмариллион"

#comment_38664495

Это сыны Феанора, если быть точнее то Маэдрос и Маглор.
В море никто не сигал, камень был выброшен в море, а сам эльф ушел вдоль берега, судьба не известна.