«Европейская демократия — фейк». Откровения белорусского политбеженца, вернувшегося на родину
После 15 лет жизни в Чехии в статусе политического беженца он принял решение сдать свой вид на жительство и вернуться в родную страну. Туда, где, по мнению некоторых европейцев, находится оплот «последнего диктатора Европы». О причинах, побудивших бежать из Беларуси, о возвращении домой рассказывает анархист Юрий Пузиков, бывший издатель белорусской оппозиционной газеты «За Волю».
– Что заставило тебя 22 года назад все бросить и уехать на чужбину?
– Были проблемы, в том числе с белорусской милицией. Тогда выходила газета «Лукашенковская правда», я в ней рассказывал политические анекдоты. Обслуживал избирательные кампании всей оппозиции, печатал листовки. В стране как раз шли выборы, и все так сложилось одно к одному, что надо было уезжать. Я не боялся наказания, просто не хотел терять время, просиживая его в тюрьме.
– Уезжал один или с семьей?
– В 1998 году уехал без семьи, паспорта, автостопом. Вместе с политологом Павлом Карназыцким выехал на Украину. В Киеве шли переговоры о том, куда я поеду дальше, кто меня примет в Чехии. Польшу проехал на такси – это было не запрещено. Прятаться в багажнике мне не пришлось, потому что все любят деньги, и таксисты тоже.
Что касается Паши, он почти 20 лет жил в Украине. В 2019 году был задержан СБУ, и его депортировали.
– Как складывалась жизнь в Чехии? Ведь надо было фактически начинать все с нуля…
– Ехал сразу на слет анархистов в сквот «Миладу» – такое известное место, где проходило много культурных акций, выставок, концертов, конференций. Я сразу был нацелен туда попасть: знал, что там меня ждут. По договоренности с чешской Федерацией анархистов был участником 10-го съезда ЧСАФ и 2-го съезда ФСА. Больше всего запомнились мои дискуссии с феминистками: я предлагал им отправиться в Беларусь укладывать шпалы, асфальт наравне с мужчинами. Думаю, на этом их борьба как раз бы и закончилась. Девушкам мои предложения, разумеется, не очень понравились: видимо, равноправие они себе представляли как-то по-другому.
Сейчас в Праге на каждом углу стоят негры и предлагают девочек и кокаин – 17 лет назад подобного не было.
Ну, в общем, мне сразу выделили комнатку на большой старой чешской вилле. Она находилась в заброшенном состоянии, и мы ее потихоньку обживали, приводили в порядок. Юридические вопросы касательно этого здания были удачно сфабрикованы, бумаги переданы в суд, и нас оттуда практически не могли выселить. Я приехал в Прагу в июле. И сразу вилла оказалась под надзором полиции: уже в октябре состоялся первый штурм, потом еще несколько раз нас пытались выдворить силой.
– Как ты получил статус так называемого политического беженца? Актуален ли этот термин для современной Беларуси?
– Через четыре дня после приезда я пошел за документами в МВД Чехии и попросил политического убежища. Первый вопрос, который мне задали: «Где же вы так долго были?» С собой захватил бумажные рекомендации от Шарецкого, Лебедько, Михалевича, Гриба. Эти товарищи подписали письмо, чтобы мне оказали помощь в Чехии. С этим письмом, а также с украинскими газетами, в которых были мои статьи о ситуации в Беларуси, я и заявился в полицию. Вся процедура признания не заняла много времени, хотя сначала мне дважды отказывали. Ведь я нарушал режим пребывания в стране, к тому же участвовал в уличных беспорядках. Меня настоятельно попросили, чтобы я отправлялся туда, откуда приехал, поскольку считали меня экстремистом.
Но я подал протест на имя министра Вацлава Грулиха, и за две недели все было улажено. Я получил чешский вид на жительство и международный ооновский дипломатический паспорт. Потому что по процедуре нельзя игнорировать обращение действующего председателя парламента, коим на тот момент являлся Семен Шарецкий. Лебедько был тогда председателем комиссии по международным делам. Все они поставили свои подписи, и это помогло мне. Каких-то запросов по мне в Чехии не делали, поскольку в самой юридической процедуре там даже есть такое, что они должны мне вообще верить на слово.
– Сложно было адаптироваться к жизни в Европе? Чем ты занимался в чужом государстве?
– Я работал фактически с первого дня своего приезда. Улицы подметал, работал по ночам. Было интересно, да и с Прагой познакомился. С того момента, как мне выдали паспорт с указанным статусом политического беженца (это произошло 6 января 1999 года), и по октябрь я учил языки, присматривался к окружающей жизни, будучи уже в легальном своем состоянии. Побывал во Франции, но вернулся в Чехию, мне импонировало то, что это все же славянская страна.
Первое, что сделал, устроился работать мусорщиком. Ездил позади машины, убирал контейнеры. Это большая физическая нагрузка, ранние подъемы в 4.30 утра. Но я пошел на эту сложнейшую работу, потому что из своих окон во Франции насмотрелся на убирающих мусор арабов и понял, что тоже хочу что-то делать. Безделье меня убивало!
– А ты не чувствовал какого-то пренебрежения к себе со стороны остальных? Дескать, ты – белорус, а не европеец…
– Если признался, что ты из Восточной Европы, это все. Это значит, что ты дурак и ты бедный. Такая государственная система! Хотя я по чешским меркам жил лучше, чем средний класс. Но отдельные моменты меня порой раздражали… Я снимал комнату у бабушки в большом доме. У меня был выход не на балкон, а сразу во дворик с газоном, где находился пруд с карпами и т. д. Так вот: немногие мои чешские друзья, которые работают, могут позволить себе жизнь, подобную моей там. В то время я работал сам на себя, рисовал графику.
Белорусская оппозиция в 2014 году развернула плакат с Бандерой и Шухевичем напротив Академии наук.
Население в Чехии живет бедненько и в основном за счет туризма. В стране каждый 6-й житель – цыган, а это люди без образования. В Северной Чехии есть целые цыганские поселения. Местные чиновники даже пытались отгораживаться от них заборами, однако центральная власть запретила это делать. Там реально строились гетто. Прага – это как бы витрина, но остальная Чехия живет скромно, там нет такого благополучия.
– Как складывались твои взаимоотношения с гражданами Беларуси, выехавшими на постоянное место жительства в Европу, в том числе по мотивам якобы политических репрессий, преследований? На твой взгляд, являются ли они настоящими патриотами своей Родины?
– Я встречал буквально одного-двух белорусских беженцев, выехавших действительно по политическим мотивам в Чехию, у них были проблемы с законом. Решение приютить остальную массу, 80% белорусов, выглядело таким жестом помощи со стороны Чешской Республики. Эти люди не имели никакого отношения к политике. Но поскольку считается, что в Беларуси – диктатура, всем, кто просил, тогда давали убежище автоматически, не вдаваясь в подробности и не требуя доказательств. Раз ты белорус – значит ты беженец!
На самом же деле чехи выполняли таким образом план, который хорошо финансируется по международной линии и из государственного бюджета. Скажу больше: МИДу Чехии это было даже выгодно с финансовой точки зрения, ведь за каждую «голову» им платят отдельно по своим программам Евросоюз и ООН. Платят и за дополнительную охрану – есть такой пункт.
Что касается ответа на второй вопрос, скажу так: настоящий патриот своей Родины хочет и всеми силами стремится к тому, чтобы дома было как можно лучше. У чехов есть хорошее выражение: «У рабочего нет государства, потому что у работы нет национальности». Это серьезное обоснование того, что у рабочего не может быть принадлежности к какому-то паспорту и какой-то госсистеме. И те, кто выезжает за рубеж, скорее, просто хотят улучшить свое материальное положение. Чаще всего они добиваются своего, это правда. Но мне это не нужно было. В моей шкале ценностей богатство стоит на последнем месте.
Вспоминаю, как в Чехии двое в штатском подошли к двум белорусам и сломали одному из них челюсть. Случилось все прямо в центре города. К слову, пострадавший – Игорь Романов, политический беженец, бывший белорусский милиционер, следователь. Выехал за рубеж в 90-е годы. После избиения его посадили в машину и отвезли в полицию, откуда пинками выгнали, не оказав медицинской помощи. На то время Игорь работал по пражским борделям и кому-то намозолил глаза. Он писал об этом случае в интернете. Недавно Романов умер в Праге от инфаркта – сказалась ночная работа, злоупотребление наркотиками.
– Почему решил вернуться в Беларусь?
– Оснований для этого было много: здоровье, работа, друзья. К тому же я просто устал от Чехии: мое представление о европейской демократии сильно отличалось о того, что я увидел. Захотелось быть полезным дома. Тем более что там я всего лишь один из тысячи дизайнеров. А еще сказался зов малой родины, наверное. Конечно, погулять по «улице красных фонарей» – прикольно, но вот когда живешь рядом и видишь все это постоянно, оно начинает утомлять.
Еще одной причиной моего возвращения стала деятельность «Молодого фронта». Хотелось набить морды его представителям, которые прошлись по Минску с Бандерой. Самая настоящая секта! Видел своими глазами, как они перед российским посольством сначала кричали «Слава Украине!», а потом – «Слава Иисусу!». Общественная организация зарегистрирована в Чехии и не имеет права заниматься политикой. Дело в том, что регистрация молодежных и международных организаций осуществляется по другим законам. А «Молодой фронт» в Чехии зарегистрирован по уставу как домашняя библиотека, на минуточку, но об этом мало кто знает. Занимался их регистрацией еще Юра Станкевич с Липенем и его женой. Юрка шпионил всю жизнь, типа он инженер «Филипса». Когда он уже был старенький, у него оппозиционеры однажды 75 тысяч евро одолжили и три года их возвращали, занимаясь бандитизмом. Там много всего интересного происходило. А в Беларуси они развивали активную политическую экстремистскую деятельность. Как-то в «СБ» появилась статья про иноагентов, так хочу сказать, что молодофронтовцы четко попадают под это определение.
– Какой ты ожидал увидеть современную Беларусь?
– Не было особых ожиданий. Школьные друзья предложили взятку за возвращение – любой мотоцикл Минского мотовелозавода. И страшно хотелось попасть 3 июля на парад, чтобы увидеть все это действо. Из приятного: Минск заметно расширился, стройка идет в больших объемах, нереальных для Чехии. Чехи не могут себе это позволить. Старый автобан построен еще немцами после оккупации, с тех пор не проводилось ни одного качественного ремонта. Поэтому водители вынуждены предупреждать пассажиров, чтобы они не волновались, когда их начинает трясти. Ощущение, как будто едешь по стиральной доске, настолько плохая дорога.
– Чем занимался после возвращения в Беларусь?
– Живу в Минской области с ноября 2014 года. Как оказалось, я через границу антиквариат протащил – ножницы с редуктором Zollinger. Говорят, начало XIX века или раньше…
Обратил внимание, как изменилась белорусская милиция: интеллигентные, воспитанные люди. Корректные, ведут себя в рамках закона, никакого давления с их стороны не чувствуется. Когда приехал, милиционеры шутили, что я смотрящий, но я их поправлял, что смотритель. Больше не шутят.
Прижился в деревне Вязынка Молодечненского района. У меня там хороший теплый дом с баней. Работу нашел, тягаю по коттеджам электрику и отопление. Даже стал председателем садового товарищества, расположенного по соседству, завел кота. В нашей глуши, где я живу, милиция с народом. И мне нравится эта система.
В Праге я женился, и когда моя жена скандалила, она звонила в полицию и жаловалась, что я бездельничаю, лежу дома, курю гашиш, читаю книги... На что получала ответ полицейского: «Я тоже так хочу!»
В Беларуси стабильность во всем. И понятные правила игры. А это то, что нужно любому бизнесу.
Обожаю белорусскую молочку, продукты здесь – вообще фантастика! Многие мои болезни прошли сами собой от такого питания. Белорусские стандарты качества продуктов получше, чем тех продуктов, что кушает Европа. Да, Швейцария и Франция – богатые государства, но остальные страны Восточной Европы, в частности латыши, уже пришли к выводу, что их кормят гадостью. Чтобы было понятнее на обывательском уровне, приведу пример: молоко больше чем 1,5% жирности найти в Европе тяжело. И стоит оно там в два раза дороже.
Одно время Вечерко-младший в друзья просился, видно, нужно было что-то… Сейчас читаю чешские форумы по теме Навального. Постоянно всплывают рядом две фамилии: Ходорковский, что умирал от онкологии, и Тимошенко, которая ходить не могла на шпильках. И это пишут чехи. Они молодцы, такие перлы выдают: «Передайте Навальному, что нам тоже хреново. Может, ему легче станет!»