Джереми Кларксон о Ралли
На созданной Богом зелёной земле есть хоть что-то более жалкое, чем просмотр ралли?
Часами торчите в лесу под дождем, пока лёгкие не отморозите, а потом мимо проносится какой-нибудь швед, и из-под его колёс вы получаете гравием в лицо.
Присесть нельзя. Есть нечего. Ваша подруга постоянно ноет. В лесу кроме вас лишь убийцы. Обгонов нет. Проезжает одна машина. Вы чувствуете лёгкий дискомфорт. Потом проезжает ещё одна. Затем темнеет. Вы видите свет фар. Потом ещё. А потом один из убийц убивает вашу подружку.
Так что вы идёте в конец трассы, где шумно, и толпа однозубых людей стоит и глазеет на то, как мужики в фирменной униформе меняют коробку передач на Ford Focus. Если вам это интересно, то почему бы не провести часть вашей жизни в комнате ожидания ближайшего к вам автосервиса? Там хотя бы можно присесть, и зачастую в сервисах могут сделать чай или кофе.
Терпеть не могу смотреть ралли. Но это ещё не самое худшее. Потому что вы можете не смотреть, как автомобили проносятся мимо, а быть за рулём одного из них. Мы знаем, что на снегу, льду или гравии автомобиль не сможет толком затормозить или хорошо управляться. И всё же раллийные машины с этим справляются. А значит, ралли – это колдовство, а гонщики, должно быть, колдуны.
Хорошо помню, как я в первый раз водил настоящий раллийный полноприводной автомобиль группы А с турбо.
Это было в лесу в Уэльсе, ехал я вверх по склону, а вокруг было много деревьев. Мужики в фирменной одежде туго-натуго пристегнули меня к сиденью и объяснили, зачем нужны все эти рычаги, но я ничего не слышал за стуком своего сердца.
Я осторожно тронулся и вскоре доехал до первого поворота. Я повернул руль, но машина продолжила ехать прямо. Я начал тормозить. Это тоже не сработало. Машина ехала с той же скоростью и в том же направлении, будто меня и не было вовсе. И потом автомобиль свалился в яму. Конечно, свалился. Потому что управлять машиной можно лишь при наличии кинетического трения. А оно отсутствует в ралли.
Не было его и на нашей трассе на прошлой неделе. Я был в новой BMW M135i, а снаружи дождь лил как из ведра.
Один из наших профессиональных водителей зашел в офис после некоторых дополнительных съёмок и предупредил меня, что я должен быть очень и очень осторожен, ведь чёртова машина аквапланирует по всей трассе.
Его слова звучали у меня в ушах несколько минут спустя, когда на скорости 200 км/ч зад машины развернуло поперёк, и я превратился в «пассажира», как это называет Мартин Брандл. И «пассажир» этот летел прямо навстречу аварии. Секунды показались часами. Я съехал с трассы после поворота «Чикаго», и, хотя к этому моменту, я вдавил педаль тормоза в пол, автомобиль совсем не замедлялся. Навскидку скажу, что, наверное, нёсся я под 160, когда вышел к участку трассы между предпоследним поворотом и «Гамбоном».
«Ох, ёёё!» - подумал я» - «Если я выскочу на трассу боком, то малышка завалится и покатится». Очевидно, что мне нужно было что-то предпринять, чтобы не выехать на покрытие боком. Но на мокрой траве невозможно что-либо предпринять, если вы не скандинавский колдун, конечно. А я не колдун.
Чистейшей воды удача помогла мне выехать задом на трассу и, проскочив её, я опять оказался на траве, приближаясь к топливозаправщикам, которые сейчас используются, в основном, для заправки самолёта Tiger Moth Джеймса Мэя. Удача отвела меня и от заправщиков, и я в итоге остановился в полумиле от того места, где меня начало заносить. Полмили! Вот почему я ненавижу водить, когда нет управляемости. Вот почему я терпеть не могу ралли.
К счастью, мой мозг находчив. Когда я веду автомобиль на скорости, голова моя забита негативными мыслями. Мне интересно, что случится, если вдруг отвалится колесо, или тормоза откажут, или застопорится руль. Подобные мысли поглощают меня полностью на сухой трассе. Но посреди леса, на скользком склоне, на котором даже лошадь свалилась бы, я редко еду быстрее 7 км/ч. Вот почему мои аварии в сельской местности незначительны.
И тут речь пойдёт о моём коллеге мистере Хаммонде. Надеюсь, я не слишком нелестно выражаюсь, но когда светит солнце, погода тёплая, и у Хаммонда есть масса сцепления с трассой, чтоб поиграть, он превращается в полнейшего профана. Ох, да, он может в лучшем виде заставить зад машины уйти в занос, но когда дело доходит до того, чтоб усердным вращением руля применить обратное руление и в меру дать газку, Хаммонду зачастую приходится прибегать к услугам монтажёров.
Иногда я наблюдаю, как он неуправляемо скользит по трассе, сыпля проклятья, весь в поту, неистово размахивая руками, и думаю: «Наверное его укусила пчела». Хотя вот что интересно: лишь стоит убрать сцепление с трассой, как Хаммонд превращается в бога вождения. Дайте ему Bowler Wildcat и карьер, и вы сможете наблюдать поэзию в действии.
Было время, когда мы снимали сюжет про машины Lancia. Были мы в Уэльсе, и Хаммонду нужно было проехать (на Morris Marina, по-моему) по специальному участку. В его руках, даже с пианино на крыше, этот автомобиль превратился в Peugeot 205 T16.
Не так давно мы снимали сюжет для рождественского DVD этого года и приехали на специальный участок трассы во Франции. У Хаммонда был Nissan 350Z. У меня – BMW Z4.
Скажу прямо: он сделал меня уже на первом круге. Три раза. На обычной трассе я бы надрал ему задницу, обогнав его аж до самой западной Австралии. Но в лесу всё наоборот. И меня всё мучает вопрос: почему так?
Кто-то будет доказывать, что Хаммонд живёт в Уэльсе, где много дождливых дней, а дорог в обычном понимании этого слова совсем мало. Так что Ричард привык скользить в магазин и дрифтовать в химчистку. Если в Уэльсе вообще есть магазины и химчистки. Но вырос-то он в Бирмингеме, где нет ни грязи, ни гравия, ни сельской местности в принципе. Так что вряд ли он появился на свет из утробы матери уже со скрещенными на руле руками и шведским акцентом.
В чём же тогда причина? Что ж, она точно не имеет ничего общего с недостатком находчивости. Хаммонд – весьма чувствительная сосиска, и предполагаю, что его самая большая авария явно живёт в лобных долях его мозга. Хорошей координации у него тоже нет. Если понаблюдаете, как он играет в снукер, то у вас сразу же сложится впечатление, будто с ним что-то не так. И то же самое вы подумаете, понаблюдав его на бросковой линии игры в дартс. Пока он случайно не попадёт дротиком вам в глаз.
Так вот. Говоря мудрыми словами Шерлока Холмса: когда вы исключили невозможное, то всё, что остаётся, сколь невероятным оно бы ни было, - должно быть правдой.