Домовой
Кто-то верит в домовых, кто-то не верит, только я его в детстве своими глазами видела, поэтому у меня сомнений о существовании домового даже не возникает.
Происходила моя история с домовым, когда мне было четыре года, а моей сестре шёл шестой год. Тогда мы часто бывали у бабушки в её старой квартире с высокими потолками и маленькой, фарфоровой, изразцовой печкой в одном из углов её удивительной квартиры.
Бабушку мы с сестрой очень любили, она нас никогда не ругала, разрешала шуметь, бегать, играть в разные игры, поэтому мы с удовольствием оставались у неё хоть ночевать, хоть жить на всю рабочую неделю.
Комнат у бабушки было три, и одна из них была отдана нам под детскую, как раз та, в которой стояла фарфоровая печка. В этой комнате находились наши кроватки, лежали игрушки и детские книжки.
Как-то раз во время дневного сна мы с сестрой услышали за печкой шорох. Нам показалось, что там как будто кто-то вздыхает и охает. Мы тихонько встали и подошли к печке, а там на заслонке, свесив ножки, сидел старичок с маленькой аккуратной бородкой. Увидев нас, он подмигнул и засмеялся. Мы даже не удивились его присутствию и тоже в ответ засмеялись. И такой тут вдруг нас с сестрой смех разобрал, как стали мы хохотать, что прибежала встревоженная бабушка смотреть, что у нас тут случилось.
Мы смеёмся и показываем за печку, где старичок сидит и смеётся вместе с нами. Бабушка посмотрела и ничего не увидела. Потом уже мы кое-как успокоились и рассказали о старичке, который нас рассмешил.
Бабушка покачала головой, взяла с кухонного стола горсть конфет и положила их на журнальный столик возле печки.
- Это домовой, – сказала она нам.
Так мы подружились с домовым. Он вылезал иногда из-за печки сам, присоединялся к нашим играм, бегал в догонялки и прятался от нас, а мы его повсюду искали. В руки он не давался, держался всё время рядом, но немного поодаль. Особенно любил посмеяться. Сам заведётся, мы с сестрой, глядя на него, смехом зальёмся, а тут уже и бабушка подойдёт и тоже вместе с нами хохотать начинает. Смех этот был абсолютно беспричинным, просто смеялись и всё.
Мы рассказали родителям, они, наверное, не поверили, решили, что это наша детская фантазия. Сказали, раз #домовой не причиняет нам зла, значит он добрый и играть с ним можно.
- Только, смотрите, не обижайте его, а то он обидится и вредничать начнёт или уйдёт совсем, – сказала мама.
Иногда домовой напевал нам колыбельные песенки. Я никогда таких не слышала, и язык, на котором он пел, не знала. Бабушка потом говорила нам, что слышала эти песенки, только думала, что это мы сами друг другу поём. Но – нет, мы не пели, такого «тарабарского» языка мы даже не понимали, но песенки приятно звучали и от них клонило в непреодолимый сон со сладкими снами. Пару раз я просыпалась ночью и видела, как старичок спал у сестры на кровати, свернувшись калачиком. А сестра потом говорила, что тоже просыпалась и видела, как домовой спал у меня в ногах. Так мы и не знаем до сих пор, спал он вместе с нами или нам это во сне приснилось.
Когда сестра пошла в школу, и мы стали бывать у бабушки реже. А, когда пошла в школу я, мы почти совсем перестали приходить к бабушке в гости. А потом наши родители уехали в командировку на время, и мы опять стали жить у бабушки.
Всё в этой квартире оставалось по-прежнему, в нашей комнате стояли кровати, журнальный столик и изразцовая печка, только старичка с аккуратной бородкой мы больше никогда там не видели. Мы звали его, клали на журнальный столик конфеты, пели песенки, но домовой так не разу и не вышел. Бабушка нас утешала, как могла, говорила, что мы просто стали теперь взрослыми, а домовых могут видеть только дети, да и то и не все.