Дело пискуна. Криминальные хроники 1705 года⁠⁠

Есть множество стереотипов, по которым мы представляем себе великих людей. Во всяком случае, большинство из них представляются нам сразу зрелыми людьми: строгий Карл Маркс с бородой-лопатой, Гитлер с фирменными усами, почтенный Иоган Себастьян Бах в напудренном парике за органом. Тем не менее все эти гении были когда-то и детьми, и подростками, и молодыми людьми. А в юности, как известно, бывает всякое...

Бах, например, в свои молодые годы не только писал одухотворенную музыку, но и еще отличался буйным нравом.

Когда Баху было 20 лет, произошёл инцидент с одним из его учеников в Арнштадте. Ученик (имя его было Гейерсбах) был на три года старше Баха, но все еще учился в городской гимназии, в то время как Бах уже был преподавателем музыки и руководителем хора. Будучи недовольным игрой Гейерсбаха на фаготе, Бах на репетиции прилюдно назвал его “Zippel Fagottist”, что принято переводить на русский язык как “фаготист-пискун”.

На самом деле, слово “Zippel” использовалось тогда для обозначения проросшей луковицы и носило весьма обидный характер, указывая на физические или умственные недостатки обруганного. А по некоторым данным, это выражение вообще считалось матерным.

Великовозрастный ученик обиделся, да так, что подговорил друзей проучить наставника. Хлебнув для храбрости, компания вооружилась здоровенными дубинами и подкараулила молодого Баха у арнштадтской «Новой церкви», где тот допоздна засиживался за органом. В общем, драки было не избежать.

Далее показания сторон расходятся. По мнению Баха, Гайерсбах первым ударил композитора по лицу, обозвав его “сукиным сыном”.

Гайерсбах же заявил, что драку начал Бах, выхвативший из ножен небольшой плоский кинжал. Вещественное доказательство: порванный камзол Гейерсбаха.

Так или иначе, но драка эта наделала много шуму в городишке. Обоих участников вызывали потом в консисторию для объяснений.

Учитывая неясность ситуации и ряд смягчающих обстоятельств (например, то, что Бах провожал домой девушку), бургомистрат г. Арнштадта ограничился предупреждением и призвал “жить, мирясь с несовершенствами, и не портить друг другу жизнь”.

Добавим: нам крупно повезло, что драка кончилась сравнительно безобидно. Музыканты – существа хрупкие: один удар дубинкой великовозрастного лоботряса по руке – и мы остались бы без “Хорошо темперированного клавира”.