Билли⁠⁠

- Это ты?

- Нет, не я!

- Не ври, морда!

- Посмотри на меня! Как я мог? - его физиономия благоухала недоумением.

- Ты? Да, ты посмотри на себя в зеркало! Все же в глазах написано! - здесь я откровенно врал, потому что сегодня глаза его не просматривались абсолютно…

Он с показным сомнением отъехал с угла, стал на все четыре лапы и не торопясь отправился к шкафу-купе. Подошел, сделал два захода на посадку и на третьем устаканился перед зеркалом, всматриваясь туда, где сияла сытая морда. Живот его ещё некоторое время после остановки лап и головы хозяина бултыхался в пространстве комнаты в поисках покоя. Кот смотрел в отражение так честно, как позволяли очки, отжатые у хозяина квартиры накануне происшествия.

Я вел себя достойно. Я должен был оставаться выше обстоятельств и гнева, переполняющего мой голодный желудок. Этот обжора опять "побрил" меня на ужин.

Ещё в его пушистом детстве, когда это чудо свалилось мне на радость и беду, я заподозрил неладное - он всё время ел. Он ел, когда бодрствовал, он плямкал, когда спал; он сторожил от меня свою мисочку и таскал за собой сосиску, чтобы она не досталась вечно голодному, по его мнению, человеку.
Когда он мокрый и скомканный сидел под липой всматриваясь в отражение черного неба в дребезжащей от ливня луже, то протягивая к нему руки я думал, что подбираю пушистый комочек счастья. А оказалось, что подобрал помесь собаки, бегемота и гангстера в одном флаконе. Мне всегда везет, повезло и в этот раз.
Мокрый комочек дома обсох, обвык и сказал тонюсеньким и робким голоском "мяу". Ну, знаете, как они это умеют - так тихо, закрадываясь в самое сердце, "мяу". Я поставил на столик в зале свой ужин и дал мальцу сосиску, нет, сначала кусочек сосиски - он прорычал, как старый тигр и в два движения опустошил мисочку. Я дал остаток сосиски - процесс растянулся на пару секунд дольше и "мяу".

- М-да. Видать, изголодал. Сейчас принесу double dose, - сказал я и отправился на кухню.
Задержался на минуту. Вернулся с сосиской, а на моей тарелке лишь салат и следы подливы по столу, будто сосиска - моя сосиска, ускакала как лошадь на пол и далее за кресло, не желая мириться со своей печальной участью. Заглянул за кресло: следы есть, пушистый комочек есть, сосиски нет! И улыбка по всей морде… Минута!!!
Котенок рос. Он рос, но меня несколько беспокоило то, что он очень запаздывал в росте за своим животом. Иногда даже казалось, что это не котенок носит живот, а живот носит котенка, чтобы тот говорил мне постоянно "мяу". И что я заметил! Его правая лапа оказалась заточена под ложку, а левая когтевая под вилку! То есть этакая машина для поедания всего, что хорошо и плохо лежит, стоит, замотано и запрятано. Однажды ко мне даже закралось предположение, что его подбросила на перекресток злая ведьма вместо пятака, желая испортить жизнь какому-то очень хорошему человеку, то есть мне.

Теперь он вырос. Теперь я его люблю потому, что он пушистый, а он меня потому, что я ношу ему еду. Может, конечно, он помнит тот момент под липой, когда добрые руки протянулись к нему в виде лестницы в райскую жизнь. Но судя по тому, как он лихо откупоривает холодильник, если я забыл применить одну из трёх степеней защиты продсклада -этот участок памяти он освободил, чтобы туда влезла еще одна сосиска.

Билл, ибо какое ещё может быть имя у кота с повадками бандита, оказался весьма способным взломщиком. Холодильник в квартире стоит в нише. Не имея доступа к ящику с инструментами, который на балконе и где есть ломик с отвёрткой, он приловчился вскрывать хранилище сосисок двумя передними лапами с упором задней конечностью о косяк. Вот так - чпок и всё!

Прихожу с работы - снаружи все на месте, дверь закрыта. Открываю холодильник - сосиски разбежались!

- Ты, твою морду! - спрашиваю у Билла.

Он мне: "Мяу", - типа, не ведаю, спал.

Хорошо. Уходя, стал подпирать дверь табуретом. Полгода все спокойно. Но однажды прихожу - сосиски разбежались.
Думаю, прицепить что ли крючок, как в нужнике у бабушки из-под Пензы. Изподпензы - это не совсем ругательство. Это местоположение в России, которое не определяет даже Google. Так вот там и далее по всей России, есть такие дырки в земле, которые крайне нужны в местном быту и закрываются на шпингалеты или крючки, если, конечно, есть что закрывать над самой дыркой. Но крючок на холодильнике Liebherr - это ультра-лофт, о котором нужно постоянно что-то разумное рассказывать всем приходящим в гости, в том числе и себе, каждый день приходящему с работы. Отпало в вариантах.

Купил лоточек, положил сосиски, закрыл плотно крышкой. Полгода спокойно. Сегодня прихожу - табурет в стороне, лоточек вскрыт, кот сыт, я на диете. Сидит мерзавец в углу, мои очки напялил, слепой мол, не видел. А у самого живот похож на мешок, набитый дровами, то есть мои сосиски там лежат, словно спички, высыпанные в пакетик.
Зашел в комнату. Билл лежит на кровати, переваривая наш ужин. Я показательно перебраться через него и лег рядом:

- Тебе изнутри не жмет? - спрашиваю у него.

- Мяу, - пробубнел Билл, пододвигая под себя мои очки.

Я повернулся на бок для беседы с ним. Во мне вдруг забуяло чувство внутренней потребности в откровенном разговоре с гангстером:

- Билли! Ты же приличный кот. Ты иногда даже производишь впечатление воспитанности, притаившейся за желудком. Ты всегда с педикюром и ходишь в туалет, как человек. Твой интеллект позволяет освоить амслен. Так откуда в тебе этот порок клептомании? Или ты беглый?.. Точно! Ты сбежал из тюрьмы. Да? Или Нет?.. Или да?.. Или…

Сон начал поглощать меня и я очутился на ромашковом поле. Возле меня был и Билли. А вокруг!.. Вокруг летали сосиски с крылышками бабочек. Я бегал с сачком, тщетно пытаясь поймать хоть одну. Этот же обжора бил дуплетом: одну сосиску он в прыжке хватал передними лапами, а вторую оглушал хлестким ударом живота, как белуга в косяке трески. Я бегал, он жрал; я метался, он снова жрал. И ромашки, сосиски, ромашки, сосиски…

С тяжелым дыханием мои глаза открылись. Билли с животом лежали прижавшись ко мне и тоже спали: Билл сопел, а живот довольно бурчал.

- Пора ставать веганом, - сказал я, переворачиваясь на другой бок, - шпинат-то в тебя не влезет, сосикокрад ненасытный.

- Мяу, - многозначительно промычал Билл, прижимаясь к теплой спине…