Бар Чеширски Первое дело 2.18 глава⁠⁠

Суровые коты

Задумчиво стуча лапами по столу, Харди внимательно слушал запись. В комнате был он, Чеширски, Сэм Харвис и, естественно, Освальд, как обычно, самый невыспавшийся, с висящими обмякшими иголками. Наконец запись закончилась, и Харди посмотрел на Бара. Задумчиво, с удивлением, так, как и должно. Только вот говорить ничего не стал, за него это сделал Харвис, тихо вздохнувший и небрежно отхлебнувший кофе.

– Что ж, поздравляю, детектив, неплохая работа. Только вот стоящая ли, я так понимаю, ваш свидетель был немного запуган?

– И что? Как это отменяет факты?

– Ну, вы же понимаете, что это напрямую влияет на дачу показаний. Мы не можем опираться на это в суде.

– Харштайн не будет говорить, что это было сделано под давлением. Он жаждет защиту как свидетель и готов сотрудничать со следствием. Иначе он – не жилец.

– Мне приятно, что вы так печетесь об этом адвокате. Но, по существу, мы не можем воспользоваться данной информацией, более того, у вас сейчас столько нарушений.

– Что? Вы что, издеваетесь? Освальд, сэр, это что за бред? – не выдержал Бар. – Ты совсем из ума выжил, старый пес? Ты понимаешь, что тут происходит? Его же уберут, если мы его отпустим. Сегодня же. Выстрелят ему в башку в сотне метров от участка.

– Успокойтесь, детектив. Ведите себя прилично.

– Да пошёл ты! – вскипел Бар. – Что-то я не помню, чтобы так много вопросов задавали, когда сажали Хайнлайна, просто сделали и все. Как будто так и надо.

– На что вы намекаете, детектив?

– На твою продажность.

– Это открытое обвинение? Хватит! – рявкнул Харди, в одно мгновение умерив всю прыть своего коллеги. – Успокойся, детектив. То, что ты сделал, хорошо. И я, и мистер Харвис, равно, как и мистер Освальд, понимаем это. Не будет никаких дополнительных проверок. Если ты прав, и Харштайн не откажется от своих показаний, мы примем их.

– Серьёзно? – удивился Бар, так как был почти уверен, что именно Харди будет до конца отстаивать его профнепригодность и то, что всё было сделано под нажимом.

– Да. Главное ведь – правда! Верно, коллега? – прищурился Харди, смотря на Харвиса.

– Да, правда всегда важна, – ответил хаски, испепеляя Харди взглядом.

– Вот и хорошо. Я так понимаю, теперь вопрос лишь о мистере Хайнлайне?

– Да. Ведь он, получается, невиновен.

– Получается, так, – улыбнулся Харди.

– И когда его выпустят? – не унимался Чеширски.

– Думаю, сегодня-завтра, если мы немедленно приступим к делу. Как вы думаете, капитан?

– Я согласен. Уверен, Бучи этот срок вполне устроит.

– Вот и хорошо, что-нибудь ещё, детектив Чеширски?

Бар недоверчиво смотрел на Харди, ему совершенно не нравилось его веселое выражение лица, ведь по сути, он проиграл, отдав своего самого ненавистного врага. К тому же, так легко. В чем подвох? Он посмотрел на Освальда, тот тоже был, видимо, в недоумении. Впрочем, по дикобразам вообще сложно понять, в каком они состоянии, сложная мимика у них напрочь отсутствует.

– На данный момент освобождение Хайнлайна первостепенно.

– Сделаем. Сами понимаете, есть некая бумажная волокита… Но, поверьте, это мелочи, главное, что у внутреннего отдела к нему вопросов нет. А уж что касается вашей записи, то, я думаю, вы будете решать уже с капитаном, так как это непосредственно работа полиции – ловить этих преступников.

– Точно! – поддакнул Освальд, видимо, крайне счастливый от того, что ему не пришлось спорить с внутренним отделом, изображая из себя смелого защитника своих подчинённых.

– Сэм, отправь запрос на Хайнлайна, нужно к утру все подготовить, – сказал Харди, окончательно расставляя приоритеты на том, кто в двоице главный. – Я хочу как можно быстрее исправить эту досадную ошибку. Не нашу, естественно. Стечение обстоятельств, всё такое, так ведь, детектив?

Харди испытывающе посмотрел на Бара. Чеширски просто безумно захотелось сказать обратное, но он понимал, что Хайнлайну от этого легче не станет и быстрее он не выйдет, учитывая это, хаски вообще может остаться в тюрьме или же выйти через куда большее время. Поэтому он решил не дергать судьбу за усы.

– Да, глупое стечение обстоятельств.

Харди иронично скривился, его лицо так и говорило – «смелый ты, конечно, кот, только вот ещё не до конца». Бар вздохнул. Его начинала утомлять уже эта игра, он вообще плохо переносил эти офисные дебаты. Ему вдруг очень захотелось домой. И Харди словно прочитал это.

– Думаю, пора приступать, лично мне вы больше не нужны, Чеширски, запись нам пригодится, но сойдет и копия. Это можно организовать, капитан? Ну и отлично.

Бар повернулся к выходу. Хотелось как можно быстрее уйти, но Харди остановил его.

– Подождите, детектив. Я хотел бы с вами поговорить отдельно.

Бар посмотрел на Освальда, затем на Харвиса. Оба словно по мгновению волшебной палочки, не обронив ни звука, покинули кабинет. Все же этот Тод Харди умел работать с коллегами, даже, казалось бы, слабо зависящего от него капитана подчинил себе.

– И? – Бар устало посмотрел на кота. – Что за вопрос?

– Да не то, чтобы вопрос, просто я не самый желанный собеседник для копа. Да и сам стараюсь особо не навязываться, но вы, Чеширски, мне определённо нравитесь, а потому я решил вам оказать некую услугу.

– Хайнлайн не виновен, вы просто выполнили свой долг.

– Это да. Но я не по поводу Хайнлайна, детектив. Знаете, этот кот сам себя наказал. Я, если честно, удивлен даже, что он не повесился в тюрьме. Так что, пусть выходит. Я ещё успею его засадить. Это вопрос времени. А вот вы…

– Что я?

– Понимаете, ваша ситуация сложнее. Но я понимаю её, ведь мы похожи. И я бы хотел, чтобы вы были более аккуратны.

– А точнее?

– Чеширски, те собаки, которые были убиты при нападении на твою кошку. Будь Сэм немного внимательнее, ты бы уже сидел. Но, хвала Святой Кошке, у этой собаки меньше мозгов, чем следует для её работы. И потому ты здесь.

– Зато у вас достаточно.

– Да. И потому я говорю действовать более аккуратно.

– Я больше не совершу ошибок, мистер Харди.

– Да? Это хорошо. Потому что, – тут кривоглазый кот несколько замялся. – Тебе следует копнуть чуть глубже, чтобы найти убийц своей кошки. Ты же понимаешь, что всё это неспроста. Вот так напасть на полицейского – слишком уж небывалая смелость. Даже для тупых собак, верно?

– Хотите сказать, что…

– Что надо внимательнее отнестись к этому делу, Чеширски. Внимательнее. Нельзя прощать смерть кошки.

Бар посмотрел на Харди, он не мог понять, зачем ему это. Он хочет завоевать его доверие? Лжет? Пытается во что-то впутать? Не нашёл прямых улик, так хочет, чтобы он в чём-то испачкался и уже потом спокойно затащить его за решетку? Или же хочет сделать из него осведомителя и потому начал весь этот флирт? Но почему именно здесь? Посреди участка? Это же глупо.

– Я вижу, вы несколько запутались. Вот моя визитка, уверен, в скором времени вы разберетесь в себе, и мы сможем начать сотрудничать. До конца попытаемся разобраться в деле убийства вашей Жанни.

Бар принял визитку. Она была белая. Нестандартная. Харди поднялся и пошёл к выходу. Всё-таки он и в походке был корявый, пусть и не сильно. Чеширски положил визитку в карман. Харди был прав, он действительно устал. Стоит поспать. Завтра он посмотрел на часы, а точнее, уже сегодня, будет крайне сложный день. Но это у него, а у Хайнлайна же будет праздник.