Армейская летопись 52-56
52
Когда кажется, что ситуация не имеет выхода, есть большой соблазн отчаяться. Однако сила характера заключается не столь в героическом преодолении препятствий а-ля Голливуд. Нет! Быстро прийти в себя. Не циклиться. Встретить неприятность улыбкой.
Вчера мне принесли ноутбук. Неграмотные специалисты поставили 7 с 60-дневным сроком годности. Путем нехитрых манипуляций я угробил бук (видимо, мой диск с ХР был чересчур поношенным, а 7 почему-то померла вместе с ХР и все такое). Сегодня я наступил на свои очки. Год назад я распинался бы о «черной полосе» и ругался матом.
Любой вопрос можно решить. Любая проблема – как грязь. Чем быстрее вынешь из нее сапог, тем скорей пойдешь дальше, и сможешь его отмыть (найти решение задачи).
К жизни следует относиться с юмором. Будучи, вроде бы, несерьезным, как анекдот, подходом к делу, он спас не одну жизнь. «Рогулька» Зощенко подняла дух множества отчаявшихся было советских солдат. Юмор – не способ закрыть глаза, это способ их распахнуть, встряхнув мутную завесу слез. Я написал бы сейчас оду юмору, но сама его природа не терпит пафосных од. Улыбка делает приятней пробуждение, направляет мысли в нужное русло, притягивает своеродную, позитивную материю. Он сродни радости, но радость непостоянна, как бы того ни хотелось.
Радость временна. Улыбка вечна.
Как поется в детской песенке: «Ну а дружба начинается с улыбки». Да, глупо, пожалуй, цитировать такой наивняк. И что? Я не боюсь быть наивным, не стремлюсь быть грозно-страшно-серьезным. Не уважаю соплей с детскими воспоминаниями, спиногрызами; умильно-дебильную рекламу памперсов. И точно так же не уважаю слюней, связанных с депрессией, переживаниями, отчаянием, суицидальным бредом инфантильных пидоров и молодых «героев».
Дружба начинается с улыбки, мазь-перемазь. Четко сказано! Приятно, когда человек тебе улыбается. Значит, с таким человеком можно иметь дело. Значит, у него все хорошо. У него позитивная аура, и я хочу быть в этой ауре вместе с ним. И девочки хотят ему давать. И живет он правильно, притягивая свой законный позитив.
А другой постоянно ноет, заражает тебя чумой своего негативного восприятия…
Смысл в этом.
53
22 года дураку. Как раз сегодня дошла посылка. Вовремя. Праздную. Друзья и родные звонят и поздравляют. Здесь очень немногие знают, да и зачем им?
22 года. Я бы напился, как обычно, в дубок. Даже не очень хочется выпить. Вообще не хочется, пожалуй. В посылке сладости, фрукты и несколько дисков. На одном из них – фотографии любимой. Новые. «Какая же ты красивая…» – восхищаюсь сначала в мыслях, потом по телефону. Большие глаза и их манящий взгляд, пухлые губы четко очерченного ротика, длинные волнистые волосы, точеная фигура, длиннющие ноги. Пылающая женственность, дающая мужчине стойкое и полное ощущение себя.
Мужчина, рядом с которым нет его любимой женщины – не совсем мужчина. Как-то более просто мужик. Свою ненаглядную я очень люблю рисовать. Между прочим, всем девушкам интересно твое видение ее внешности.
Да, все хотят быть «классными», «красивыми» и «неповторимыми». Хотят быть уникальными, неординарными, желанными и привлекательными. Гармоничными, незабываемыми. Я не знаю ни одного человека, который искренне желал бы быть уродом.
Армия – исключение. Здесь не хотят быть гармоничными – тут хотят быть угрожающе-крутыми. Большинство, конечно – не каждый.
Меня прикалывает оставаться самобытным и нескромным в словах и суждениях. Я уже сформировался. Я нормально себя чувствую в этом не лучшем из мест моей планеты.
Звонил и поздравил друг. Завтра ему в армию. Я пожелал ему: «Оставайся собой, что бы ни случилось, сохрани себя. Держись, братан, все будет ништяк!» Он говорит, мол, знаю – и я знаю, что он это знает, но… Я обязан был это сказать. В свое время мне помогло именно то, что кто-то сказал. Вслух. Пусть это вторит мыслям, но должно тряхануть воздух – будет момент, когда от этого сотрясения станет легче.
Здесь переоцениваешь людей. В смысле, меняешь свое представление о каждом. Друг сказал: «Женя, вернись самим собой», – любимая писала: «Что бы ни случилось, помни – я с тобой», – мама… Мама настояла на том, чтобы я надел крестик, сводила в церковь и напутствовала: «С богом, сынок!» Папа и его сестра – моя тетя – учили, как следует себя вести, чего стоит и чего не стоит делать. Папа вообще воспринял все абсолютно без сантиментов, высказав этим чисто мужское уважение – и это правильно. Я понял, что он во мне не сомневался ни на йоту. Все будет нормально. Сходил – приехал.
Все это держало меня в самом начале. Я помню каждое слово, каждое напутствие. Вот они – те люди, которым я дорог. Я, конечно, назвал далеко не всех, суть не в списочной достоверности.
Просто кому-то было насрать, и он ничего не сказал. Не пришел, не написал. Я более чем уверен, что и не встретит. Оч-чень поредел мой неделовой телефонный список.
Что я больше всего ценю в людях? Честность. Теперь точно.
Сегодня день моего рождения. Как минимум двое за меня выпили. Один завтра отправляется в далекий путь длиною в год. Он мой друг. Я обязан был что-то сказать ему в дорогу. И я на опыте знаю, в нужный момент одна-единственная фраза добавит ему сил, поможет понять, что он не один, что бы там ни казалось в этом клоповнике по имени «российская армия».
54
Свежий поток заканчивает курс молодого бойца. Смешные, зеленые, «еще пахнущие мамиными пирожками». Мне еще полтора раза по столько же.
Негигиеничная штука армия. Душ по пятницам. ПО ПЯТНИЦАМ! То есть один раз в неделю, мать твою, один. Моя любимая кожа болеет чуть ли не всем, что только можно подхватить. Прыщи вульгарные, фурункулы, а теперь вот – грибок. Грибка я боялся больше всего. Говорят, он не лечится. Дерьмо! Ну, и перхоть. Не самое лучшее, в общем, я сейчас зрелище.
Первым делом потрачусь на хорошего дерматолога и пройду полное обследование. По пути загляну к косметологу, венерологу (на всякий случай) и окулисту. И надо это сделать как можно раньше, пока не наступила лень.
Не самые, конечно, великолепные подробности, но об этом тоже не следует забывать. Сходил в армию – сходи к доктору.
55
Утром настраивал комп командиру роты. Зарабатывал авторитет. После обеда ко мне приехали мама и брат. Мы посидели в кафе, классно пообщались, погуляли, замерзли.
Старшина – мудак. Долго гонял меня до штаба, на КПП и обратно по поводу увольнительной, но в итоге все решилось.
Назавтра остался в штабе на ночь. «Не спеши, а то успеешь». Свалил в клуб, до половины второго ночи орал песни под гитару с товарищем. Ночью выпил коньячка (мне показали, где он лежит и попросили «не палиться»), заел трюфелями. Решил, что жизнь – нормальная штука.
Следующим днем сижу у теток в финслужбе, что-то настраиваю. Меня накормили так, что я даже пропустил обед. У меня есть практически все для нормального существования. Спроси меня сейчас, не хочу ли я домой, - отвечу «пока нет».
Сегодня пошел пятый месяц. Еще чуть – и будет половина. И началось…
Почему так тоскливо на душе? Уходят дембеля, скоро придут духи. А мне настолько наплевать на все, что хочется выть волком. Любимая сказала, что оставшиеся 7 месяцев – это очень много. Опасная мысль. Поглядим, как там будет. В любом случае, я знаю, как поступить, если что.
Вроде бы, горевать нечего, но… как-то дерьмово на душе. Отматываю три локтя бумаги:
– Что-то настроение не очень. Пойду насру на всё.
Возможно, просто хочется поговорить. Дома отец неважно себя чувствует после химиотерапии. Тоска.
Говорят, после «экватора» (полсрока) наступит прилив радостной бодрости – время пойдет на убыль. Не знаю еще.
Я записываю песни с клубным «вирусом» (компьютерщиком) на тонюсенький глупый микрофон. Мне нравится заниматься музыкой. У меня пишутся песни, слава богу, не армейские. Смонтировал дембельский фильмец одному челу.
Скоро приедет начальник боевой подготовки (ЗНШ по БП), и начнется веселуха. Надо готовить нервы, суета будет обеспечена в полной мере. Зачем?
– Пора идти, работать, – говорит вирус 4 батальона (такой же рядовой-компьютерщик).
– До дембеля еще до хуя, успеешь…
56
Ну… Этого можно было ожидать.
Когда я приеду домой, то первым делом возьму флян водки и пойду к лучшему другу. Мы найдем гитару. Мы будем меня встречать, и я увижу много знакомых и новых лиц. Сколько потребуется, столько и буду отрываться.
Я буду пить. Нет, не спиваться, не заливать, просто нажрусь разок-другой, и все.
В общем-то, моя судьба вполне определилась. В августе-сентябре я покидаю свой город, меня здесь мало что держит.
Можно циклиться, перебирать слова, искать причины. Многие так и делают. О да, виновата армия, я, что пошел в армию, и вообще так нельзя и так получилось.
Я знаю, что делать. И, кстати, хорошо, что я в армии, я рад этому. Без шуток.
– Чудес не бывает, братан. Дерьмо бывает, а чудеса – нет.
Потеряла девка радость по весне,
Потеряла серьги-бусы по гостям…
«Нюркина песня» доносится из колонок.
– Не собираюсь никуда убегать и вырубать телефон, мой номер у тебя есть. Я сам звонить не буду. Захочешь поговорить – мы пообщаемся, я не против. Захочешь красиво и качественно потрахаться, мы потрахаемся. Это ничего не будет значить. Если встретишь кого – я тебя не держу. Если кто позовет – можешь выходить, я тебя не держу.
– А если я никого не встречу и мне никто не нужен, кроме тебя?
– То я тебя не держу. Береги себя, будь умницей. Не делай глупостей. Ты все сделала правильно. Так должно было случиться, я был к этому готов.
– Я не хочу терять тебя, дурак!
Дурак. Ей-маму дурак. Хватит истерик, все должно быть просто. «Никогда не заморачивайся на одной женщине», – золотые слова. В общем-то, я и не собираюсь.
Спичка прогорает полностью и рассыпается под пальцами горсткой пепла. Сигарета летит точно в урну. «Я не могу без мужского внимания, пойми!»
Я понял.
Когда кажется, что ситуация не имеет выхода, есть большой соблазн отчаяться. Однако сила характера заключается не столь в героическом преодолении препятствий а-ля Голливуд. Нет! Быстро прийти в себя. Не циклиться. Встретить неприятность улыбкой.
Вчера мне принесли ноутбук. Неграмотные специалисты поставили 7 с 60-дневным сроком годности. Путем нехитрых манипуляций я угробил бук (видимо, мой диск с ХР был чересчур поношенным, а 7 почему-то померла вместе с ХР и все такое). Сегодня я наступил на свои очки. Год назад я распинался бы о «черной полосе» и ругался матом.
Любой вопрос можно решить. Любая проблема – как грязь. Чем быстрее вынешь из нее сапог, тем скорей пойдешь дальше, и сможешь его отмыть (найти решение задачи).
К жизни следует относиться с юмором. Будучи, вроде бы, несерьезным, как анекдот, подходом к делу, он спас не одну жизнь. «Рогулька» Зощенко подняла дух множества отчаявшихся было советских солдат. Юмор – не способ закрыть глаза, это способ их распахнуть, встряхнув мутную завесу слез. Я написал бы сейчас оду юмору, но сама его природа не терпит пафосных од. Улыбка делает приятней пробуждение, направляет мысли в нужное русло, притягивает своеродную, позитивную материю. Он сродни радости, но радость непостоянна, как бы того ни хотелось.
Радость временна. Улыбка вечна.
Как поется в детской песенке: «Ну а дружба начинается с улыбки». Да, глупо, пожалуй, цитировать такой наивняк. И что? Я не боюсь быть наивным, не стремлюсь быть грозно-страшно-серьезным. Не уважаю соплей с детскими воспоминаниями, спиногрызами; умильно-дебильную рекламу памперсов. И точно так же не уважаю слюней, связанных с депрессией, переживаниями, отчаянием, суицидальным бредом инфантильных пидоров и молодых «героев».
Дружба начинается с улыбки, мазь-перемазь. Четко сказано! Приятно, когда человек тебе улыбается. Значит, с таким человеком можно иметь дело. Значит, у него все хорошо. У него позитивная аура, и я хочу быть в этой ауре вместе с ним. И девочки хотят ему давать. И живет он правильно, притягивая свой законный позитив.
А другой постоянно ноет, заражает тебя чумой своего негативного восприятия…
Смысл в этом.
53
22 года дураку. Как раз сегодня дошла посылка. Вовремя. Праздную. Друзья и родные звонят и поздравляют. Здесь очень немногие знают, да и зачем им?
22 года. Я бы напился, как обычно, в дубок. Даже не очень хочется выпить. Вообще не хочется, пожалуй. В посылке сладости, фрукты и несколько дисков. На одном из них – фотографии любимой. Новые. «Какая же ты красивая…» – восхищаюсь сначала в мыслях, потом по телефону. Большие глаза и их манящий взгляд, пухлые губы четко очерченного ротика, длинные волнистые волосы, точеная фигура, длиннющие ноги. Пылающая женственность, дающая мужчине стойкое и полное ощущение себя.
Мужчина, рядом с которым нет его любимой женщины – не совсем мужчина. Как-то более просто мужик. Свою ненаглядную я очень люблю рисовать. Между прочим, всем девушкам интересно твое видение ее внешности.
Да, все хотят быть «классными», «красивыми» и «неповторимыми». Хотят быть уникальными, неординарными, желанными и привлекательными. Гармоничными, незабываемыми. Я не знаю ни одного человека, который искренне желал бы быть уродом.
Армия – исключение. Здесь не хотят быть гармоничными – тут хотят быть угрожающе-крутыми. Большинство, конечно – не каждый.
Меня прикалывает оставаться самобытным и нескромным в словах и суждениях. Я уже сформировался. Я нормально себя чувствую в этом не лучшем из мест моей планеты.
Звонил и поздравил друг. Завтра ему в армию. Я пожелал ему: «Оставайся собой, что бы ни случилось, сохрани себя. Держись, братан, все будет ништяк!» Он говорит, мол, знаю – и я знаю, что он это знает, но… Я обязан был это сказать. В свое время мне помогло именно то, что кто-то сказал. Вслух. Пусть это вторит мыслям, но должно тряхануть воздух – будет момент, когда от этого сотрясения станет легче.
Здесь переоцениваешь людей. В смысле, меняешь свое представление о каждом. Друг сказал: «Женя, вернись самим собой», – любимая писала: «Что бы ни случилось, помни – я с тобой», – мама… Мама настояла на том, чтобы я надел крестик, сводила в церковь и напутствовала: «С богом, сынок!» Папа и его сестра – моя тетя – учили, как следует себя вести, чего стоит и чего не стоит делать. Папа вообще воспринял все абсолютно без сантиментов, высказав этим чисто мужское уважение – и это правильно. Я понял, что он во мне не сомневался ни на йоту. Все будет нормально. Сходил – приехал.
Все это держало меня в самом начале. Я помню каждое слово, каждое напутствие. Вот они – те люди, которым я дорог. Я, конечно, назвал далеко не всех, суть не в списочной достоверности.
Просто кому-то было насрать, и он ничего не сказал. Не пришел, не написал. Я более чем уверен, что и не встретит. Оч-чень поредел мой неделовой телефонный список.
Что я больше всего ценю в людях? Честность. Теперь точно.
Сегодня день моего рождения. Как минимум двое за меня выпили. Один завтра отправляется в далекий путь длиною в год. Он мой друг. Я обязан был что-то сказать ему в дорогу. И я на опыте знаю, в нужный момент одна-единственная фраза добавит ему сил, поможет понять, что он не один, что бы там ни казалось в этом клоповнике по имени «российская армия».
54
Свежий поток заканчивает курс молодого бойца. Смешные, зеленые, «еще пахнущие мамиными пирожками». Мне еще полтора раза по столько же.
Негигиеничная штука армия. Душ по пятницам. ПО ПЯТНИЦАМ! То есть один раз в неделю, мать твою, один. Моя любимая кожа болеет чуть ли не всем, что только можно подхватить. Прыщи вульгарные, фурункулы, а теперь вот – грибок. Грибка я боялся больше всего. Говорят, он не лечится. Дерьмо! Ну, и перхоть. Не самое лучшее, в общем, я сейчас зрелище.
Первым делом потрачусь на хорошего дерматолога и пройду полное обследование. По пути загляну к косметологу, венерологу (на всякий случай) и окулисту. И надо это сделать как можно раньше, пока не наступила лень.
Не самые, конечно, великолепные подробности, но об этом тоже не следует забывать. Сходил в армию – сходи к доктору.
55
Утром настраивал комп командиру роты. Зарабатывал авторитет. После обеда ко мне приехали мама и брат. Мы посидели в кафе, классно пообщались, погуляли, замерзли.
Старшина – мудак. Долго гонял меня до штаба, на КПП и обратно по поводу увольнительной, но в итоге все решилось.
Назавтра остался в штабе на ночь. «Не спеши, а то успеешь». Свалил в клуб, до половины второго ночи орал песни под гитару с товарищем. Ночью выпил коньячка (мне показали, где он лежит и попросили «не палиться»), заел трюфелями. Решил, что жизнь – нормальная штука.
Следующим днем сижу у теток в финслужбе, что-то настраиваю. Меня накормили так, что я даже пропустил обед. У меня есть практически все для нормального существования. Спроси меня сейчас, не хочу ли я домой, - отвечу «пока нет».
Сегодня пошел пятый месяц. Еще чуть – и будет половина. И началось…
Почему так тоскливо на душе? Уходят дембеля, скоро придут духи. А мне настолько наплевать на все, что хочется выть волком. Любимая сказала, что оставшиеся 7 месяцев – это очень много. Опасная мысль. Поглядим, как там будет. В любом случае, я знаю, как поступить, если что.
Вроде бы, горевать нечего, но… как-то дерьмово на душе. Отматываю три локтя бумаги:
– Что-то настроение не очень. Пойду насру на всё.
Возможно, просто хочется поговорить. Дома отец неважно себя чувствует после химиотерапии. Тоска.
Говорят, после «экватора» (полсрока) наступит прилив радостной бодрости – время пойдет на убыль. Не знаю еще.
Я записываю песни с клубным «вирусом» (компьютерщиком) на тонюсенький глупый микрофон. Мне нравится заниматься музыкой. У меня пишутся песни, слава богу, не армейские. Смонтировал дембельский фильмец одному челу.
Скоро приедет начальник боевой подготовки (ЗНШ по БП), и начнется веселуха. Надо готовить нервы, суета будет обеспечена в полной мере. Зачем?
– Пора идти, работать, – говорит вирус 4 батальона (такой же рядовой-компьютерщик).
– До дембеля еще до хуя, успеешь…
56
Ну… Этого можно было ожидать.
Когда я приеду домой, то первым делом возьму флян водки и пойду к лучшему другу. Мы найдем гитару. Мы будем меня встречать, и я увижу много знакомых и новых лиц. Сколько потребуется, столько и буду отрываться.
Я буду пить. Нет, не спиваться, не заливать, просто нажрусь разок-другой, и все.
В общем-то, моя судьба вполне определилась. В августе-сентябре я покидаю свой город, меня здесь мало что держит.
Можно циклиться, перебирать слова, искать причины. Многие так и делают. О да, виновата армия, я, что пошел в армию, и вообще так нельзя и так получилось.
Я знаю, что делать. И, кстати, хорошо, что я в армии, я рад этому. Без шуток.
– Чудес не бывает, братан. Дерьмо бывает, а чудеса – нет.
Потеряла девка радость по весне,
Потеряла серьги-бусы по гостям…
«Нюркина песня» доносится из колонок.
– Не собираюсь никуда убегать и вырубать телефон, мой номер у тебя есть. Я сам звонить не буду. Захочешь поговорить – мы пообщаемся, я не против. Захочешь красиво и качественно потрахаться, мы потрахаемся. Это ничего не будет значить. Если встретишь кого – я тебя не держу. Если кто позовет – можешь выходить, я тебя не держу.
– А если я никого не встречу и мне никто не нужен, кроме тебя?
– То я тебя не держу. Береги себя, будь умницей. Не делай глупостей. Ты все сделала правильно. Так должно было случиться, я был к этому готов.
– Я не хочу терять тебя, дурак!
Дурак. Ей-маму дурак. Хватит истерик, все должно быть просто. «Никогда не заморачивайся на одной женщине», – золотые слова. В общем-то, я и не собираюсь.
Спичка прогорает полностью и рассыпается под пальцами горсткой пепла. Сигарета летит точно в урну. «Я не могу без мужского внимания, пойми!»
Я понял.