Английские свиньи заплатят
— Это конец, братья. Мы сдаемся.
— Нет!
— Ричи...
— Английские свиньи заплатят...
— Коллинз, послушай меня! Мы не можем продолжать, потери среди гражданских будут слишком велики.
Звук взрыва — стена соседнего здания обрушивается в клубах пыли. Крики людей... Теперь совсем близко. Похоже, их артиллерия получила новую наводку. Штаб стал опасным местечком.
— Но… Тогда получается, что Майки погиб зря? Нет! Я не допущу этого! Я…
Очередной снаряд разрывается совсем рядом, оглушая меня. Я падаю на пол; все вокруг скрывается в клубах пыли. Когда она оседает, я вижу, как спина Ричи скрывается в одной из дыр в стенах. Ну что же…
— Братья. Я хочу сказать вам спасибо за то, что вы сражались рядом со мной. Полагаю, нас всех после суда ждет расстрел, но мы обязаны прекратить это сейчас. Кто-то еще хочет уйти?
В ответ — лишь решительные взгляды готовых к смерти людей.
— Я понял вас. В таком случае…
«С целью предотвратить дальнейшие убийства граждан Дублина и в надежде спасти жизни наших последователей, ныне безнадежно окруженных превосходящими их по численности войсками, члены Временного Правительства соглашаются на безоговорочную капитуляцию».
***
Я выбираюсь из своей машины и иду к бару моего брата. Двери мягко закрываются за спиной, хмурый взгляд бармена Джонни провожает меня вдоль стойки. По радио играют «Дублинцы», как всегда вызывая улыбку. Джонни принимает ее на свой счет и кисло ухмыляется в ответ. Сейчас никого нет: все ребята на работе, но вечером и во время общих собраний Братства здесь бывает весьма шумно.
Я прохожу в рабочие помещения. Третья дверь слева по коридору. Президент встречает меня горящим энтузиазмом взглядом.
— Томми! Ну наконец-то! У меня отличные новости!
В кабинете нет окон, и мой взгляд как всегда цепляется за старое фото — я и Джим стоим по обе стороны его легендарного дедушки.
— Пойдем-пойдем, я покажу тебе.
Майкл поднимается от бумаг, открывает скрытую за шкафом дверь, и мы спускаемся по винтовой лестнице вниз. Всего пара лампочек освещают подвал, дальние его углы скрываются во мраке. На рядах деревянных столов разложено оружие. Майкл быстрым шагом идет вдоль рядов и останавливается рядом с четырьмя замотанными в черный полиэтилен брикетами.
— Вот они. Союзники свободы подарили их нам. Вы с Пирсом и еще одна двойка отправитесь в Уоррингтон. Доставите подарки и проследите за тем, чтобы они дошли до адресатов…
В глазах моего названого брата все тот же вселяющий уверенность огонек — такой же горел в глазах его деда, Ричарда Коллинза, героя борьбы за независимость, когда он учил нас тому, что правильно, а что — нет. Его голос накладывается на голос его внука, когда я слышу…
— Никто не погибнет зря!
Подхватываю его слова.
— Английские свиньи заплатят за то, что украли нашу свободу!
Брат сжимает мою руку своей.
— Своей кровью!
***
Я иду по залитому весенним солнцем проспекту и размышляю о последнем перед отъездом разговоре с братом. Все это по большей части просто красивые слова. Раньше умирали судьи и констебли, но теперь мы просто разрушаем важные объекты. Приносим убытки и неудобства, показываем свою силу, влияние, оказываем давление.
Первые два подарка уже доставлены. Братьев, которые дарили их, уже схватили, но задача выполнена — газовые хранилища Уоррингтона разрушены. Сегодняшняя акция устрашения — в центре города, и я уже почти на месте, чтобы увидеть результат своими глазами. Но почему здесь столько людей? Где констебли, почему людей не эвакуируют? Я набираю Пирса.
— Патрик. Когда ты сделал второй звонок?
— Второй звонок? В смысле? Зачем?
— Звонок-предупреждение для констеблей. Чтобы они эвакуировали людей! Я же поручил тебе сделать второй звонок!
Несколько секунд я слышу только его тяжелое дыхание.
— Майкл сказал мне не делать второй звонок.
Сначала я просто не могу поверить в то, что услышал. Ведь это значит, что в урнах рядом с толпой ничего не подозревающих людей лежат заложенные мною бомбы. Я срываюсь с места и бегу туда, в безумной надежде, что успею предупредить их сам. Это совсем рядом...
Асфальт под ногами дрожит. Звук взрыва бьет по ушам. Я вылетаю за угол и вижу у стены одного из домов облако пыли, вижу, как люди в панике спасаются бегством; через звон в ушах пробиваются крики боли и просьбы о помощи. Пока я пытаюсь решить, что делать дальше, второй взрыв превращает еще одну чугунную урну в разлетающийся металлической шрапнелью огненный шар. Второй взрыв успокаивает тех, кто не сбежал от первого и попытался помочь пострадавшим.
Я смотрю на тела. На свои руки. В отдалении слышен вой сирен, и он заставляет меня в панике сорваться с места и бежать по опустевшей улице.
Бежать от того, что я сделал.
***
Я иду к бару по нагретой солнцем плитке. Вернулся в Ирландию год спустя. Год без семьи, без моих детей и жены. Год без брата. С напарником я расстался сразу после теракта.
— Почему ты не позвонил?!
— Приказ Майка.
— Да какой к черту приказ?! Ты понимаешь, что там погибли два ребенка? Ребенка! Из-за того, что мы сделали!
Его мертвые рыбьи глаза движутся вслед за газетной вырезкой в моей руке, ничего не отражая. Я не выдерживаю и сбегаю от него. Майкл не мог отдать такой приказ! Я не верю в это!
Еще полгода — и, когда шумиха вокруг нашего дела стихла, я смог вернуться на родину. Родной город.
Бармен Джимми все так же сидит за стойкой. В этот раз он не сверлит меня подозрительным взглядом — меня встречает широкая улыбка. Я сажусь за стойку, и Джимми начинает засыпать меня вопросами. Из приемника раздается незнакомый мотив. Чуть хриплый женский голос...
«What's in your head, in your head?»
— Томми! Ну наконец-то наш герой вернулся! Где столько времени пропадал? Ну, можешь не отвечать, я и так знаю. Присаживайся! Налить тебе что-нибудь?..
Я односложно отвечаю и периодически киваю. Наконец он иссякает, и я могу спросить сам.
— Майкл здесь?
— Да-да! И правда. Что я тебя задерживаю? Ты должен поговорить с ним!
Пока мы идем по коридору, из приемника на барной стойке доносится удаляющееся:
«Zombie! Zombie! Zombie!..»
Джимми провожает меня до двери и почтительно открывает ее передо мной. Она отсекает уже почти неслышный голос певицы, и я остаюсь один на один со своим братом.
— Брат. Ты вернулся.
— Как видишь.
Широкая улыбка прорезает его лицо.
— Садись. Почему ты не позвонил мне ни разу за этот год, Том?
Я отвечаю на его улыбку своей.
— Майк, просто не было особого желания. После гибели тех детей мне… нужно было время подумать. О том, что мы делаем.
— О чем тут думать?! Мы боремся за...
Мой брат встает и начинает расхаживать передо мной, увлеченно жестикулируя. Как всегда, пламя непоколебимой уверенности в собственной правоте разгорается в его глазах.
— ...свободную, независимую Ирландию! Как завещали нам наши предки. За то, чтобы английские…
— Брат.
В шоке замолчав, Майкл впился в меня взглядом. Это первый раз, когда я перебил его во время речи.
— Это ты отдал приказ не предупреждать констеблей о теракте год назад?
— Да… Понимаешь, Томми. Они перестали бояться. Перестали слушать нас. Нам было нужно показать им свою силу. Показать решительность. И мы сделали это! Теперь они боятся — о, как они боятся! И будут еще взрывы, еще больше страха, так много, что они навсегда уйдут с нашей земли! Свобода уже…
Он замолкает, когда я навожу на него дуло пистолета с глушителем. Негромкий хлопок — и последнее, что я вижу в глазах своего брата — бесконечное удивление. Разожженный его дедом огонь фанатизма угасает вместе с его жизнью, и он падает на пол.
— Свобода уже близко…
Я шепотом заканчиваю фразу за него и закрываю его глаза. Кладу на стол газетную вырезку.
«ТЕРАКТ В УОРРИНГТОНЕ. ПОГИБЛИ ДВОЕ ДЕТЕЙ!»
На фото в газете — та самая улица, мой персональный ад. Я переворачиваю фото, на котором мы вместе с его дедом, лицом вниз, отворачиваюсь от бренных останков моего брата и выхожу в коридор.
Улыбающиеся лица близнецов возникают перед моими глазами. Нора уже уехала из страны вместе с ними… Пора присоединиться к ним. Пожалуй, выйду через заднюю дверь.
По радио в баре уже играет другая песня, но в моей голове хриплый женский голос продолжает…
In your head, in your head
Zombie, zombie, zombie.
***
В 1993 году в британском городе Уоррингтон (Англия) прозвучали два взрыва от заложенных бомб. Теракты организовали боевики Ирландской республиканской армии. В результате акции были убиты два мальчика, Джонотан Бол и Тим Перри, также пострадали другие люди.
В 1994 году ИРА объявила о прекращении боевых действий.