Аким - Ведун из Лесогорья. Шестая часть⁠⁠

— Спасибо тебе, Дуня, дай Бог здоровья, — прошептала Марфа, бережно держа кружку в дрожащих руках.

Аким не стал мешать и тихо отошёл от пристройки. «Пусть бабушка занимается своим делом», — подумал он. Вместо этого он решил не терять времени зря и заняться хозяйством.

Войдя в дом, Аким почувствовал привычный уют. Внутри всё было так, как он оставил утром. Низкие потолки поддерживались массивными деревянными балками, стены украшали охапки трав, которые бабушка сушила для своих лекарств. В углу стояла большая печь с медным самоваром, рядом — лавка, на которой лежали стопки аккуратно сложенных тканевых платков.

На столе в центре комнаты, покрытом вышитой скатертью, стояли деревянные миски с хлебом, небольшая крынка молока и сушёные ягоды. В углу едва слышно мурлыкала кошка Нюська, свернувшись клубком на коврике.

Аким снял с себя потрёпанную куртку и повесил её на крюк у двери. Он взглянул на печь и решил, что лучше сразу растопить её, чтобы к приходу бабушки дом был тёплым. Засучив рукава, он начал подкладывать поленья и раздувать огонь.

Едва огонь в печи разгорелся, как в доме начало происходить нечто необъяснимое.

Сначала Аким заметил, что кошка Нюська резко подняла голову и уставилась на дверь. Её глаза расширились, шерсть на спине встала дыбом, а хвост нервно подёргивался.

— Нюська, ты чего? — спросил Аким, но кошка только зарычала, низко, почти по-собачьи, и юркнула под лавку.

Затем он услышал тихий скрип, раздавшийся из коридора. Оглянувшись, Аким заметил, что дверь в чулан, где бабушка хранила старые вещи, медленно приоткрылась, хотя он точно помнил, что закрыл её утром.

— Бабушка? Это ты вернулась? — спросил он громко, но в ответ было только молчание.

Тут же из чулана донёсся слабый шорох, как будто кто-то двигал старую одежду или рыскал по полкам. Аким почувствовал, как его сердце учащённо забилось. Он подошёл ближе, взяв со стола тяжёлую деревянную ложку, как будто это могло его защитить.

— Кто здесь? — голос его дрогнул, но он всё же толкнул дверь чулана.

Внутри всё выглядело, как обычно: плетёные корзины с травами, связки сушёных кореньев, старый сундук, накрытый плотным полотном. Но стоило ему заглянуть в сундук, как он заметил внутри аккуратно сложенную игрушку — ту самую деревянную фигурку, которую он нашёл утром. Рядом лежал маленький свёрток бумаги, на которой дрожащей рукой было выведено:

«Это только начало. Берегись.»

Аким резко захлопнул сундук и выскочил из чулана. Его дыхание сбилось, он сел на лавку, чувствуя, как руки дрожат.

В этот момент дверь распахнулась, и в дом вошла бабушка Евдокия. На её лице был усталый, но спокойный вид, а в руках она держала мешочек с травами.

— Чего это ты такой бледный, Аким? Всё в порядке?

Аким открыл рот, чтобы рассказать, но вдруг понял, что не знает, с чего начать. И как объяснить ей, что странное утро теперь повторилось и вечером?

Помощь бабушки Евдокии

Евдокия, едва переступив порог, сразу заметила состояние внука. Его лицо побледнело, а взгляд был устремлён куда-то в пустоту, словно он пытался осмыслить происходящее. Она подошла к нему и мягко коснулась плеча.

— Акимушка, что случилось? — спросила она, опуская мешочек с травами на стол.

Аким попытался объяснить:

— Бабушка... я... чулан... — слова путались, но он всё же сумел выдавить: — Игрушка, записка... они опять здесь.

Евдокия внимательно посмотрела на него, потом быстро подошла к чулану. Её движения были уверенными, но в глазах мелькнуло беспокойство.

— Показывай, где ты это видел, — строго сказала она.

Аким указал на сундук. Бабушка открыла его с осторожностью, словно ожидая увидеть что-то неладное. Когда она развернула свёрток, её лицо на мгновение омрачилось, но она тут же справилась с собой.

— Хм... Игрушка, говоришь? И записка. — Она задумчиво покачала головой. — Ну, видно, шутник какой-то решил нас испытать.

Аким нахмурился:

— Но, бабушка, ты же понимаешь... это не шутки.

Евдокия прищурилась и, не говоря ни слова, закрыла сундук. Она повернулась к нему и мягко, но твёрдо сказала:

— Слушай меня, внучек. Бывало, что и пострашнее случалось. Но главное — не бояться. Тёмные силы питаются страхом, помни это. А сейчас давай-ка сделаем так: я поработаю с травами, окурю дом, а ты мне поможешь. Вместе разберёмся.

Евдокия достала из сундука небольшую связку сушёного зверобоя и полыни.

— Полынь — от всякой нечисти, — объяснила она, скручивая травы в крепкий узел. — А зверобой прогоняет плохую силу и на сердце покой приносит.