"13-47, Клин", глава 19
- Ты только не обижайся, но я хочу сбрить этот идиотский ирокез, - сказал я Кити.
Мы лежали на ее кровати, накрывшись одеялом. Я валялся на спине, а Кити распласталась сверху меня и уткнулась носом мне в шею.
- После того, что сейчас произошло, ты говоришь о каком-то там ирокезе? – она с удивлением приподняла голову и посмотрела мне прямо в глаза.
Я вздохнул.
- Две единственные девушки, с которыми я оказывался в такой же ситуации, как сейчас с тобой, навсегда исчезали из моей жизни, оставив внутри глубокую рану, - мрачно ответил ей я. – Поэтому я и не говорю ни о чем другом, кроме глупого ирокеза.
- Я не исчезну, - тихо ответила она.
- Мы знакомы только третий день, если задуматься. Меня это даже удивляет.
«Хотя, с Пантерой было примерно так же, если не учитывать нюансов», - подумал я, но вслух не сказал ни слова, чтоб не обижать Кити.
- Меня тоже, - ответила она, - просто бывают в жизни моменты, когда ты понимаешь, что надо поступать только так и никак иначе. Сейчас был такой момент.
- Да?
- Да, - твердо ответила она.
Я только и смог, что, уже в который раз, тяжело вздохнуть.
- А ирокез лучше бы ты не убирал. Внешность все равно необходимо поддерживать другую.
- Побреюсь налысо и оставлю бороду и тату, - ответил я. – Но с этим гребнем ходить точно не стану. Почему мы засветились перед камерами в холле? В масках нельзя было пойти?
- Наш спецназ не действует в масках. Если нужно скрыть лицо, на стекле их шлемов выступает тонировка. А, кстати, шлемы они носят только на боевых дежурствах. В других случаях не надевают на голову ничего.
- Но наша легенда, по-моему, идеально подходила под боевое дежурство! – возразил я. – Почему никто не догадался надеть шлем?!
- Потому что это в принципе невозможно, Клин. Шлемы спецуры завязаны на их ДНК. Все именные, и посторонний человек их надеть никогда не сможет.
Это объяснение меня устроило. Но не до конца.
- Все равно в масках мы бы не засветились, - упрямо сказал я.
- В масках бы всем сразу стало понятно, что это какое-то нападение, когда бы мы только мелькнули на камерах. Наша спецура в таких ситуациях не прячет лица, говорю же. И тогда, увидев эти маски, нас бы заперли в лифте, пустили бы туда газ, а потом подождали, пока мы окочуримся. Здорово?
- Убедила, - сказал я, и в ту же секунду просигналил комлинк, который мне дал Агент.
Я аккуратно столкнул Кити вбок, встал с кровати и нашел на полу свои джинсы. Достал оттуда комлинк и вернулся к ней под одеяло.
Сообщение было от Агента.
«Через полчаса в клубе, Клин, - гласило оно, - поговорим о том, о чем не успели утром».
- Надо одеваться и идти, - сказал я и поднялся с кровати, на этот раз окончательно.
- Зачем он тебя вызывает? – забеспокоилась Кити.
- Может, он сможет помочь мне с прекращением этой постоянной боли внутри моего черепа, - ответил я, - во всяком случае, я очень на это надеюсь.
- Будь осторожен, - попросила Кити.
- Буду, - пообещал я. – Кстати, заберу, заодно, и свои вещи. Алекс сказал, что раз уж он мне заплатил, то теперь я должен сам искать себе жилье, а не занимать его комнату отдыха. В принципе, он прав.
- Переезжай ко мне, - сказала Кити.
Я улыбнулся. С каждой секундой меня тянуло к ней все больше и больше.
- Перееду, - легко согласился я.
«Только бы это не закончилось так, как прошлые две попытки», - мелькнула мрачная мысль в голове.
*
Агент встретил меня в своем кабинете, а потом провел в ту самую комнату, где я ночевал эти пару дней. Он был настроен весьма серьёзно, но, все-таки не смог сдержать ехидной улыбки, глядя на мою новую внешность.
- Кити все еще бросается из крайности в крайность после каждого дела? – ухмыльнулся он.
- Ты про ирокез? Ну а что делать-то? Она права, нельзя ошиваться по городу с тем же видом, с которым ломился в отель.
- Но и ирокез это уже явный перебор, разве нет?
- Говорят, что для того, чтоб обеспечить себе полную неузнаваемость, нужно вырядиться шокирующе, а потом, когда ты вернешь себе первоначальный облик, никто тебя точно не узнает, разве нет? – в тон ему ответил я.
- Верно, - согласился Агент, - но по этой самой теории вам нужно было меняться перед тем, как грабить клиента, а сейчас меняться назад, нет?
- Наверное, - согласился я, - но координатором была Кити, а не я. Я делал все так, как она приказывала, вот и результат.
- Ладно, все это неважно. Дело завершилось, а у следствия все равно есть только кадры с камер видеонаблюдения, где вы в очках и не смотрите прямо в камеры. Садись, давай поговорим о том, что тебя мучает.
Я сел в кресло напротив дивана, на котором расположился Агент.
- Звучит это, конечно, как посещение психолога, - заметил я, - но повод серьезнее. Меня последние несколько дней серьёзно ломает. На голову словно что-то давит изнутри, а временами вспыхивает резкая боль, крошащая череп на части. И я подумал, а, может, с тобой уже бывало подобное? Адаптация организма? Или местный вирус, от которого нас просто не прививали? А? Каждый раз, когда мне приходится драться, прикладывать силу, да, черт возьми, даже просто орать и злиться, вспыхивает эта боль. При абсолютно любой затрате сил. А иногда вообще просто так в башке стучать начинает. Я пропустил от Кити удар в спарринге, и тут же едва не вырубился! Полный и чистый нокдаун! Реакция сходит на «нет», а я даже с этим ни хрена не могу поделать!
- Когда ты последний раз проходил обязательный солдатский медосмотр? – спросил он.
- Больше, чем полгода назад, - сказал я.
Агент вздохнул и потер ладони друг об друга, словно готовясь к трудному разговору.
- Нет, - спустя секунд десять после молчания, ответил он, наконец, - тут все намного сложнее, Клин. Знаешь, когда-то давно у Альянса была программа по созданию суперсолдат. Людям, должны были прививаться гены животных. Повышалась скорость, реакция, сила, регенеративные способности. В общем, значительно возрастал предел обычных человеческих возможностей. Летать людей, конечно, научить не могли, а вот базовые функции неплохо разгоняли. Планировалось создать целую армию таких, но проект оказался настолько дорогим, что руководство посмотрело на сумму, затраченную на модифицирование первого же младенца, и тут же отменило все дальнейшие разработки. На те же деньги можно было до зубов вооружить пять человек, поэтому никто не стал грезить о создании суперармии, которую, в любом случае, придется вооружать так же, как и обычных солдат, при этом затрачивая еще больше денег. И весь этот генный проект вылился в одного человека. Первого и единственного. В тебя, Клин. Ты – собственность Альянса. Генномодифицированное орудие убийства.
- Да, ну и что? – посмотрел на него я. – Я в курсе.
Агент ошарашено посмотрел на меня.
- Они тебе сказали?!
- Ну а смысл им был скрывать, если проект больше нигде не должен был возрождаться? – задал я вполне резонный вопрос. – Но я, в любом случае, никому не рассказывал. Не хотел, чтобы кто-то знал, почему мне все дается лучше других.
- Самолюбие и желание всегда быть первым у тебя никуда не исчезли, 13-47, - заметил Агент.
- Но это все неважно, - перебил его я, - мне не нужен краткий экскурс в историю создания генных мутантов. Мне важно знать, что со мной такое, и почему я постепенно подыхаю? Или я перестраиваюсь? Организм меняется в состояние, привычное для нормальных людей?
- Нет, ты именно что подыхаешь, Клин, - мрачно ответил Агент. – На каждом полугодовом медосмотре тебе, вместе со стандартными вакцинами, кололи спецвещество, которое, если очень грубо выражаться, подзаряжало эти звериные гены и проводило очередную адаптацию их к твоему организму.
- И я без этой инъекции откину копыта, да? – прямо спросил я, снова начиная ощущать неприятные боли.
- Точно, - ответил Агент. – Но не сегодня.
Он встал и пошел к висящей на стене картине. Отодвинул ее в сторону, и там обнаружился сейф.
- У тебя что есть вакцина? – у меня чуть язык к нёбу не прилип.
- Когда меня отправили вместе с вами на твой экзамен, Клин, то посвятили в курс того, что ты за модификация такая…
- Спасибо за сравнение, - перебил я.
- … и они дали мне одну инъекцию с собой. На тот случай, если ты получишь смертельную рану. Это вещество, ко всему прочему, еще и как-то стимулировало непосредственную регенерацию и обновление твоих клеток после непосредственного ввода в кровь, - сказал Агент, открывая сейф.
- Знаешь, насколько грубо звучат эти формулировки со стороны? – спросил я, чувствуя громаднейшее облегчение.
- Я не ученый, а солдат, инструктор по стрельбе и самообороне, - ответил Агент, - а в курс дела меня посвятили за день перед той вылазкой. Что ты от меня хочешь?
Он достал небольшой футляр.
- Система самоохлаждения и поддержания нужной температуры работает и по сей день, - сказал Агент. – Я, признаться, хотел уничтожить вакцину, зачем мне эта штука? А потом подумал, что это чисто символическая память о моем лучшем ученике.
Я уже не мог держать себя в руках.
- Да давай ее сюда! – я вскочил с дивана, рванул к Агенту и вырвал у него из рук футляр.
Открыл, достал инъектор и, долго не раздумывая, прижал его к вене и впрыснул в себя вакцину.
Примерно минуту я молчал и ожидал какого-нибудь невероятного и суперфантастического эффекта исцеления, вроде пронизывающей все тело волны энергии, но этого не произошло.
- Как ощущения? – спросил Агент.
- Никак, - ответил я. – Ничего не понимаю.
- Ты ожидал мгновенного исцеления?
- Нет, конечно. Но хотя бы какого-то проявления того, что во мне теперь животворящая вакцина.
Агент пожал плечами.
- Я не ученый, - повторил он.
И тогда я осознал, что, увлеченный поиском невероятных эффектов, я пропустил и не заметил главного. Голова больше совершенно не болела. Так сильно добивающая меня пульсация просто взяла и исчезла! Возможно, инъекция содержала в себе какой-то легкий наркотик, воздействующий на нервную систему, но мне, если честно, сейчас было совершенно на это наплевать.
- Мне лучше, - признался я. – Действительно становится лучше. Хотя бы пропала головная боль!
В эйфории я попытался тут ж
Мы лежали на ее кровати, накрывшись одеялом. Я валялся на спине, а Кити распласталась сверху меня и уткнулась носом мне в шею.
- После того, что сейчас произошло, ты говоришь о каком-то там ирокезе? – она с удивлением приподняла голову и посмотрела мне прямо в глаза.
Я вздохнул.
- Две единственные девушки, с которыми я оказывался в такой же ситуации, как сейчас с тобой, навсегда исчезали из моей жизни, оставив внутри глубокую рану, - мрачно ответил ей я. – Поэтому я и не говорю ни о чем другом, кроме глупого ирокеза.
- Я не исчезну, - тихо ответила она.
- Мы знакомы только третий день, если задуматься. Меня это даже удивляет.
«Хотя, с Пантерой было примерно так же, если не учитывать нюансов», - подумал я, но вслух не сказал ни слова, чтоб не обижать Кити.
- Меня тоже, - ответила она, - просто бывают в жизни моменты, когда ты понимаешь, что надо поступать только так и никак иначе. Сейчас был такой момент.
- Да?
- Да, - твердо ответила она.
Я только и смог, что, уже в который раз, тяжело вздохнуть.
- А ирокез лучше бы ты не убирал. Внешность все равно необходимо поддерживать другую.
- Побреюсь налысо и оставлю бороду и тату, - ответил я. – Но с этим гребнем ходить точно не стану. Почему мы засветились перед камерами в холле? В масках нельзя было пойти?
- Наш спецназ не действует в масках. Если нужно скрыть лицо, на стекле их шлемов выступает тонировка. А, кстати, шлемы они носят только на боевых дежурствах. В других случаях не надевают на голову ничего.
- Но наша легенда, по-моему, идеально подходила под боевое дежурство! – возразил я. – Почему никто не догадался надеть шлем?!
- Потому что это в принципе невозможно, Клин. Шлемы спецуры завязаны на их ДНК. Все именные, и посторонний человек их надеть никогда не сможет.
Это объяснение меня устроило. Но не до конца.
- Все равно в масках мы бы не засветились, - упрямо сказал я.
- В масках бы всем сразу стало понятно, что это какое-то нападение, когда бы мы только мелькнули на камерах. Наша спецура в таких ситуациях не прячет лица, говорю же. И тогда, увидев эти маски, нас бы заперли в лифте, пустили бы туда газ, а потом подождали, пока мы окочуримся. Здорово?
- Убедила, - сказал я, и в ту же секунду просигналил комлинк, который мне дал Агент.
Я аккуратно столкнул Кити вбок, встал с кровати и нашел на полу свои джинсы. Достал оттуда комлинк и вернулся к ней под одеяло.
Сообщение было от Агента.
«Через полчаса в клубе, Клин, - гласило оно, - поговорим о том, о чем не успели утром».
- Надо одеваться и идти, - сказал я и поднялся с кровати, на этот раз окончательно.
- Зачем он тебя вызывает? – забеспокоилась Кити.
- Может, он сможет помочь мне с прекращением этой постоянной боли внутри моего черепа, - ответил я, - во всяком случае, я очень на это надеюсь.
- Будь осторожен, - попросила Кити.
- Буду, - пообещал я. – Кстати, заберу, заодно, и свои вещи. Алекс сказал, что раз уж он мне заплатил, то теперь я должен сам искать себе жилье, а не занимать его комнату отдыха. В принципе, он прав.
- Переезжай ко мне, - сказала Кити.
Я улыбнулся. С каждой секундой меня тянуло к ней все больше и больше.
- Перееду, - легко согласился я.
«Только бы это не закончилось так, как прошлые две попытки», - мелькнула мрачная мысль в голове.
*
Агент встретил меня в своем кабинете, а потом провел в ту самую комнату, где я ночевал эти пару дней. Он был настроен весьма серьёзно, но, все-таки не смог сдержать ехидной улыбки, глядя на мою новую внешность.
- Кити все еще бросается из крайности в крайность после каждого дела? – ухмыльнулся он.
- Ты про ирокез? Ну а что делать-то? Она права, нельзя ошиваться по городу с тем же видом, с которым ломился в отель.
- Но и ирокез это уже явный перебор, разве нет?
- Говорят, что для того, чтоб обеспечить себе полную неузнаваемость, нужно вырядиться шокирующе, а потом, когда ты вернешь себе первоначальный облик, никто тебя точно не узнает, разве нет? – в тон ему ответил я.
- Верно, - согласился Агент, - но по этой самой теории вам нужно было меняться перед тем, как грабить клиента, а сейчас меняться назад, нет?
- Наверное, - согласился я, - но координатором была Кити, а не я. Я делал все так, как она приказывала, вот и результат.
- Ладно, все это неважно. Дело завершилось, а у следствия все равно есть только кадры с камер видеонаблюдения, где вы в очках и не смотрите прямо в камеры. Садись, давай поговорим о том, что тебя мучает.
Я сел в кресло напротив дивана, на котором расположился Агент.
- Звучит это, конечно, как посещение психолога, - заметил я, - но повод серьезнее. Меня последние несколько дней серьёзно ломает. На голову словно что-то давит изнутри, а временами вспыхивает резкая боль, крошащая череп на части. И я подумал, а, может, с тобой уже бывало подобное? Адаптация организма? Или местный вирус, от которого нас просто не прививали? А? Каждый раз, когда мне приходится драться, прикладывать силу, да, черт возьми, даже просто орать и злиться, вспыхивает эта боль. При абсолютно любой затрате сил. А иногда вообще просто так в башке стучать начинает. Я пропустил от Кити удар в спарринге, и тут же едва не вырубился! Полный и чистый нокдаун! Реакция сходит на «нет», а я даже с этим ни хрена не могу поделать!
- Когда ты последний раз проходил обязательный солдатский медосмотр? – спросил он.
- Больше, чем полгода назад, - сказал я.
Агент вздохнул и потер ладони друг об друга, словно готовясь к трудному разговору.
- Нет, - спустя секунд десять после молчания, ответил он, наконец, - тут все намного сложнее, Клин. Знаешь, когда-то давно у Альянса была программа по созданию суперсолдат. Людям, должны были прививаться гены животных. Повышалась скорость, реакция, сила, регенеративные способности. В общем, значительно возрастал предел обычных человеческих возможностей. Летать людей, конечно, научить не могли, а вот базовые функции неплохо разгоняли. Планировалось создать целую армию таких, но проект оказался настолько дорогим, что руководство посмотрело на сумму, затраченную на модифицирование первого же младенца, и тут же отменило все дальнейшие разработки. На те же деньги можно было до зубов вооружить пять человек, поэтому никто не стал грезить о создании суперармии, которую, в любом случае, придется вооружать так же, как и обычных солдат, при этом затрачивая еще больше денег. И весь этот генный проект вылился в одного человека. Первого и единственного. В тебя, Клин. Ты – собственность Альянса. Генномодифицированное орудие убийства.
- Да, ну и что? – посмотрел на него я. – Я в курсе.
Агент ошарашено посмотрел на меня.
- Они тебе сказали?!
- Ну а смысл им был скрывать, если проект больше нигде не должен был возрождаться? – задал я вполне резонный вопрос. – Но я, в любом случае, никому не рассказывал. Не хотел, чтобы кто-то знал, почему мне все дается лучше других.
- Самолюбие и желание всегда быть первым у тебя никуда не исчезли, 13-47, - заметил Агент.
- Но это все неважно, - перебил его я, - мне не нужен краткий экскурс в историю создания генных мутантов. Мне важно знать, что со мной такое, и почему я постепенно подыхаю? Или я перестраиваюсь? Организм меняется в состояние, привычное для нормальных людей?
- Нет, ты именно что подыхаешь, Клин, - мрачно ответил Агент. – На каждом полугодовом медосмотре тебе, вместе со стандартными вакцинами, кололи спецвещество, которое, если очень грубо выражаться, подзаряжало эти звериные гены и проводило очередную адаптацию их к твоему организму.
- И я без этой инъекции откину копыта, да? – прямо спросил я, снова начиная ощущать неприятные боли.
- Точно, - ответил Агент. – Но не сегодня.
Он встал и пошел к висящей на стене картине. Отодвинул ее в сторону, и там обнаружился сейф.
- У тебя что есть вакцина? – у меня чуть язык к нёбу не прилип.
- Когда меня отправили вместе с вами на твой экзамен, Клин, то посвятили в курс того, что ты за модификация такая…
- Спасибо за сравнение, - перебил я.
- … и они дали мне одну инъекцию с собой. На тот случай, если ты получишь смертельную рану. Это вещество, ко всему прочему, еще и как-то стимулировало непосредственную регенерацию и обновление твоих клеток после непосредственного ввода в кровь, - сказал Агент, открывая сейф.
- Знаешь, насколько грубо звучат эти формулировки со стороны? – спросил я, чувствуя громаднейшее облегчение.
- Я не ученый, а солдат, инструктор по стрельбе и самообороне, - ответил Агент, - а в курс дела меня посвятили за день перед той вылазкой. Что ты от меня хочешь?
Он достал небольшой футляр.
- Система самоохлаждения и поддержания нужной температуры работает и по сей день, - сказал Агент. – Я, признаться, хотел уничтожить вакцину, зачем мне эта штука? А потом подумал, что это чисто символическая память о моем лучшем ученике.
Я уже не мог держать себя в руках.
- Да давай ее сюда! – я вскочил с дивана, рванул к Агенту и вырвал у него из рук футляр.
Открыл, достал инъектор и, долго не раздумывая, прижал его к вене и впрыснул в себя вакцину.
Примерно минуту я молчал и ожидал какого-нибудь невероятного и суперфантастического эффекта исцеления, вроде пронизывающей все тело волны энергии, но этого не произошло.
- Как ощущения? – спросил Агент.
- Никак, - ответил я. – Ничего не понимаю.
- Ты ожидал мгновенного исцеления?
- Нет, конечно. Но хотя бы какого-то проявления того, что во мне теперь животворящая вакцина.
Агент пожал плечами.
- Я не ученый, - повторил он.
И тогда я осознал, что, увлеченный поиском невероятных эффектов, я пропустил и не заметил главного. Голова больше совершенно не болела. Так сильно добивающая меня пульсация просто взяла и исчезла! Возможно, инъекция содержала в себе какой-то легкий наркотик, воздействующий на нервную систему, но мне, если честно, сейчас было совершенно на это наплевать.
- Мне лучше, - признался я. – Действительно становится лучше. Хотя бы пропала головная боль!
В эйфории я попытался тут ж