Если идти вдоль одной из набережных Москвы-реки, рано или поздно путь вам преградит зеленый забор. «Особо охраняемая территория» — обозначено на информационном стенде. Вдоль этого забора обожают прогуливаться жители окрестных многоэтажек. В основном приходят, чтобы понаблюдать за работой шлюза. О том, что по ту сторону гидротехнической махины располагается секретный микрорайон, знают единицы.

— Я здесь 15 лет живу. Знаю, что на том берегу есть судоремонтный док. Про жилой поселок впервые от вас слышу, — признается женщина, выгуливающая королевского пуделя.

— Там ведь гидроэлектростанция. Как посреди промзоны могут жить люди? — недоумевает включившийся в беседу пенсионер.

И только девушка лет семнадцати признается, что знает о существовании секретного поселка.

— Там жила моя одноклассница. Попасть к ней в гости мечтал весь класс, но без пропуска туда не пускали. И вот я решила зимой пойти к ней по льду. Только перешла на тот берег, как услышала свист. В общем, меня схватили полицейские, скандал был грандиозный...

Возможно, эту лодку бросили те, кто пытался нелегально переплыть на остров.

Спутниковая карта показывает на этом отрезке Москвы-реки три острова. Первый, самый большой по площади, начинается сразу за шлюзом. Собственно, и поселок изначально строился как жилой микрорайон для сотрудников, обслуживающих этот шлюз. Здесь жили (и до сих пор живут) инженеры, водолазы, операторы, следящие за работой систем.

Попадают в поселок-остров жители по одному из двух мостов. Первый, пешеходный, проходит прямо по шлюзу. Второй, автомобильный, идет по дамбе гидроэлектростанции. На картах ни один, ни второй мост не обозначен.

Путь к жилым домам, расположенным в центре первого острова, проходит через яблоневый сад и череду гаражей. Строения — всего три двухэтажных дома, в каждом из которых по 12 квартир, — появляются сразу за тополиной аллеей. За обшарпанной штукатуркой еще можно разглядеть следы былого великолепия — барельефы, фальшивые колонны. На подоконнике на первом этаже скучает бюст Ленина.

Гуляя по поселку, трудно поверить, что на дворе 2017 год.

Собственно, и сам поселок будто застыл в советском прошлом. Вот к подъезду на велосипеде подъезжает мужчина. «Железного коня» он спокойно бросает на улице и уходит домой. В обычном московском дворе велосипед не оставили бы без присмотра. Но с острова его вряд ли увезут.

Любой посторонний человек в этом поселке вызывает тревогу. Вот и сейчас не успела я достать фотоаппарат, как ко мне подошла женщина.

— Вы к кому-то в гости пришли? У вас пропуск есть?

И предупреждает:

— Если вас здесь поймают охранники, придется заплатить штраф — 30 тысяч рублей. Наш поселок — режимный объект. А то, что вас вычислят, можете даже не сомневаться. У нас все друг друга знают, чужие здесь не ходят…

Около каждого дома разбиты огороды. По сути, это небольшие приусадебные участки с мангалами, беседками, качелями. Ощущение, что ты бродишь по дачному поселку. Из одного из сараев доносится квохтанье. Так и есть — в загоне вокруг кормушки суетятся сразу с десяток пернатых.

— Раньше живность была у каждого жителя поселка, — объясняет суетящийся около птичника мужчина. — И не только куры, но и свиньи, козы! В Москве вроде бы неудобно живность разводить, но наш поселок скрыт от людских глаз. Почему бы не обзавестись хозяйством?

Собеседник признается: еще пару лет назад кур держал и он. Пока всех несушек не своровали приплывшие на лодках из города «нелегалы».

Имущество здесь не боятся оставлять без присмотра.

— А я думала, у вас здесь не бывает краж!

— В советское время ни одного происшествия не было. Ведь у нас на острове был свой опорный пункт милиции. Мы тогда даже двери в дома не закрывали. А в 90-е годы функцию охраны передали частным фирмам. И начались инциденты. Хотя по сравнению с остальной Москвой ЧП бывают крайне редко.

Летом, говорит Владимир, переправляются на лодках или даже вплавь. Но это единичные случаи. А вот зимой «нелегалов» становится больше — переходят по льду.

— Почти всех наша охрана ловит. У нас ведь введено патрулирование местности. И видеонаблюдение. Хотя пару раз нас обчистили. А так в основном подростки в домики проникают, уединяются там для любовных утех. Могут заодно металл своровать.

Серьезных инцидентов было несколько, их обсуждали всем поселком.

— Однажды здесь избили капитана теплохода. Видимо, он не поделился выручкой с кем следует, вот к нам и переплыли бандиты на лодках, чтобы его проучить. Было это еще в 90-х. В другой раз здесь изнасиловали женщину, возвращавшуюся поздно вечером домой. Тогда маньяк по льду перешел к нам и спрятался в лесополосе. После этого охрану усилили в несколько раз.

«Грибы собираем за домом, не атакуют коммивояжеры...»

Вход и въезд в поселок-остров возможен только по пропускам. На гостей также нужно оформлять временные разрешения. Причем озаботиться этим следует заранее — как минимум за сутки.

— Проблем это особо не доставляет — только если гости нагрянут внезапно. Помню, к нам под Новый год решили родственники приехать без предупреждения. Думали у меня отметить, но их не пустили. Пришлось всю праздничную ночь хороводы на улице водить.

— А если пиццу или суши хочется заказать? — уточняю.

— Идешь к воротам и забираешь заказ. На машины с мебелью и стройматериалами нужно заранее оформить пропуск.

Единственные машины, которым разрешительные документы не нужны, — это автомобили экстренных служб.

— «Скорую» и пожарную спокойно пропускают. Причем ближайшая подстанция Скорой помощи располагается напротив нашего острова. Поэтому неотложная бригада доезжает до нас за пять минут.

В такой закрытости местные жители вообще видят больше плюсов, чем минусов.

— Нас, например, не атакуют коммивояжеры — не предлагают чудо-массажеры от рака или носки от импотенции. Детей у нас не боятся отпускать одних — не потеряются они на острове. Бешеного движения у нас нет. А чтобы собрать корзинку грибов, нам не нужно ехать на электричке. Мы их прямо за домом находим.

Второй остров полностью отдан под огороды. Причем в 90-е наделы земли здесь захватили и некоторые жители соседнего района Москвы.

— Человек 300 к нам приходили картошку высаживать. Как-то добывали себе пропуска. Но сейчас с этим очень строго — находиться на острове могут только местные.

«У нас даже пресноводные черепахи водятся...»

Поселок застраивался с учетом полной автономности. В случае вероятной диверсии он мог спокойно существовать несколько месяцев. Например, здесь есть своя котельная. До сих пор дома отапливают углем, который завозят с «большой земли». А еще лет десять назад в каждой квартире была установлена дровяная колонка для нагревания воды.

— Мы в Москве-реке ловили бревна, пилили их и топили ими буржуйки. Сейчас, конечно, люди поменяли те доисторические колонки на современные электрические, — говорит Владимир.

Водопровод сейчас проходит по дну реки. А раньше на острове была своя система водозабора и фильтрации.

— У воды был особый привкус железа. Он у меня до сих пор ассоциируется с детством, — вспоминает Кристина, которая выросла в этом поселке, а сейчас переехала в другой район Москвы.

Когда-то ее бабушка и дедушка приехали сюда работать, получили квартиру.

Тополиная аллея.

— Если вы думаете, что у нас в поселке есть секретные катакомбы и бункеры, то глубоко ошибаетесь. Если на территории и есть некие засекреченные объекты, то они скрыты от посторонних глаз за семью замками. Но поселок этот сильно отличался от всей остальной Москвы, в первую очередь своей ухоженностью. Между островами были перекинуты витые мосты, на возвышенности вели фундаментальные лестницы в советском стиле. На домах была лепнина. В нишах на плотине стояли статуи наподобие девушки с веслом. В общем, это был такой образцово-показательный район, — рассказывает Кристина.

Одно время заходящие в шлюз корабли встречал гипсовый Сталин. Сейчас от статуи остался лишь постамент.

До 90-х здесь функционировал свой детский сад, магазин. Правда, в отличие от универмагов в по-настоящему закрытых городах, где полки ломились от дефицитных колбас и сыров, в островном магазине был ассортимент сельпо.

— Крупы, макароны, сладости, сигареты, спички. Но все равно было удобно, что не надо за продуктами первой необходимости идти на «большую землю».

— Посторонним об особом статусе поселка люди могут рассказать? Или это запрещено?

— Мы никогда не скрывали ни от кого, что живем в закрытом населенном пункте. Никто никаких документов о секретности не подписывал. Но в советские годы люди сами старались не болтать. Уровень сознательности был намного выше. Например, заметив незнакомца в поселке, об этом факте обязательно сообщали коменданту.

В 90-е магазин и детский сад закрыли. Поселок начал приходить в упадок. Заговорили о переселении людей в «открытые» районы.

— Дело в том, что по документам эти дома не являются жилым фондом, а потому прописаться в них нельзя. Люди живут на птичьих правах. На острове было всего две или три квартиры, которые были в собственности у жильцов. Одна из них принадлежала моей бабушке, — говорит Кристина. — Но чтобы получить документы на квартиру, она была вынуждена судиться с государством.

После смерти бабушки девушка повесила в Интернете объявление о продаже жилплощади. И от людей, желающих жить на острове, не было отбоя.

— Тот факт, что на территорию можно входить только по пропуску, никого не пугал. Наоборот, всех привлекало то, что здесь почти заповедник. Детей можно спокойно отпускать погулять без взрослых, есть свой пляж, весной поют соловьи, у берега живут бобры и даже пресноводные черепахи!

Неудивительно, что появилась идея переселить работников гидроузла в новостройки, а острова отдать под коттеджную застройку.

— Уже был составлен проект. Но потом выяснилось, что из-за особого статуса передавать эту землю в частные руки запрещено. И о расселении моментально забыли, — говорит Кристина.

— Открывать поселок не собираются?

— Нет. И местные только рады. Они такие неразговорчивые еще и потому, что против популяризации поселка. Люди не хотят, чтобы к ним хлынули толпы туристов.

Ну и от себя на картах...

Такие районы есть почти в каждом крупном городе: чаще всего они даже не сильно удалены от центра, но зато попасть туда по-настоящему непросто. Несмотря на репутацию «медвежьих углов», чаще всего это очень уютные места, где большинство жителей знакомы друг с другом, а на улицах царит тишина и порядок. В сегодняшней подборке — Курьяново, тихий двухэтажный посёлок посреди тесного юга Москвы, где ещё сохранились палисадники, а люди сушат бельё во дворе.

У Курьяново два ярлыка: «тихий» и «воняет». Риелторы ставят микрорайон на юго-востоке Москвы в топ рейтинга худших мест для жизни. Крупнейшие в Европе очистные сооружения, куда стекается половина канализации города, работают словно машина времени. Тут ничего не строится и можно курить прямо в барах, а горячую воду летом вообще не отключают. Это даже не окраина: от Кремля полчаса на машине, от метро «Печатники» 20 минут на автобусе — но вы будто оказываетесь в советском поселке. Местные обожают свой район: двухэтажные коттеджи на каштановых аллеях отрезаны от города железной дорогой, во дворах рядом с постиранным бельем жарят шашлыки. Киношники давно полюбили эту атмосферу провинциального городка: именно здесь у бывшей булочной Кот безнадежно смотрит вслед уезжающему «бумеру», а Харрисон Форд прогуливается в форме офицера-подводника.

Вешние воды. очистные сооружения

Обычно трупы застревают в специальной решетке вместе с пластиковыми пакетами, использованными презервативами, туалетной бумагой и кружочками лимонов. «Это происходит регулярно. Их приносит в цех механической очистки. — Владимир Самойлов работает на Курьяновской станции аэрации токарем еще с 70-х. — Помню, наш парнишка лазал и вытаскивал тела, на одном даже была золотая цепочка с палец толщиной». 16 лет назад, 27 марта, дежурный точно так же делал вечером плановый обход и наткнулся на труп. Пока по регламенту вызывали милицию, рядом всплыл еще один. Приехавший наряд потребовал спустить воду — на дне резервуара нашли еще шесть тел. Самойлов помнит как минимум четыре похожих эпизода: «Нервы, конечно, нужны крепкие, но люди ко всему привыкают».

В это же самое время за семь километров от Курьянова, в парке у Битцы, пропадали люди. Местные к этому тоже привыкли: еще четыре года никто не будет связывать ни исчезнувших между собой, ни трупы, которые приносило на станцию, — их приобщат к делу «битцевского маньяка», только когда его поймают. Александру Пичушкину придется самому рассказывать, как он выводил знакомых на прогулку, затем спаивал, душил и затаскивал в канализацию. Всего в парке было 24 люка. Сеть коллекторов сливается в циклопический дюкер — тоннель через несколько районов, устремленный под Москвой-рекой прямо в Курьяново. «С 2001 по 2005 год на наших очистных сооружениях постоянно находили трупы. 29 тел за это время! — восклицал во время следствия Владимир Мухин, тогда директор станции. — Я 30 лет в Курьянове работаю, и ни одного подобного ЧП не было».

Мифы о пленных немцах и проклятой земле

По расхожему мифу, Курьяново строили пленные немцы. Придумывали район при этом советские архитекторы — мастер-план жилого поселка нарисовал Иннокентий Кычаков (он же в составе группы проектировал парк Горького и даже целый город Туркменабад в Туркменистане). Саму гигантскую очистную установку сразу рассчитывали так, чтобы она приняла нагрузку канализационных стоков половины Москвы — станция до сих пор остается крупнейшей в Европе. Жилой район для сотрудников тоже задумывали особенным — элитным, малоэтажным, чтобы заманить на грязное промышленное предприятие молодых специалистов. Под очередную масштабную советскую стройку после войны создали трудовой лагерь «Курьянстрой» на 300 человек (впоследствии на стройке трудилось до тысячи человек), однако заселили его нашими, советскими зэками.

Площадь перед ДК Аэрации и памятник Ленину. 50-е годы

Новый поселок строили одновременно со станцией в 50-е. Владимир Самойлов родился здесь в 1954 году, про зону ему рассказывали родители: немцев на стройку якобы отправляли из лагеря в Люблино при литейно-механическом заводе — и его действительно содержало Управление по делам военнопленных, только никаких доказательств пересылки зэков оттуда нет. «Курьяново же было тогда совершенно закрытым, — продолжает Самойлов, — КПП, колючая проволока, автоматчики, несколько сторожевых башен. Моя мать работала машинисткой на метантенках (установки для брожения. — Прим. ред.), отец работал слесарем. Зарплата была маленькая, но смысл был именно в жилье — семьям работников давали комнаты в сталинских двухэтажках (по две семьи в одну квартиру. — Прим. ред.), обучали сразу на производстве. В закрытом районе все было свое: отличная школа, больница, детсад, библиотека, клуб. Забавно, что даже когда дядя, офицер-пограничник, хотел приехать в гости, то его все равно не пропускали, пока мать не написала заявление».

Каждая квартира получила на участке вокруг дома свой сад и сарай для хранения дров. Долгое время в Курьяново ходил всего один автобус. В 70-х годах прямо к старой станции аэрации начали пристраивать новую — московские промзоны и новые спальные районы требовали все большей мощности канализации. Жилое Курьяново тоже расширили: с двух сторон к сталинской застройке просто пририсовали кварталы хрущевок. Пропускной режим к тому моменту уже сняли, но район оставался изолированным: абсолютное большинство местных работало на станции — складывались целые династии с суммарным стажем семьи до 400 лет: Титковы, Сычевы, Немчиновы, Числовы и другие. В беззаборное советское время местные дети катались на илоскребах внутри круглых отстойников, как на карусели. Водосброс длинного канала от станции в Москву-реку до сих пор оккупируют рыбаки. О лагерном прошлом района уже ничего не напоминает: лишь однажды, по словам Самойлова, при разборке старой хлораторной в стене нашли замурованное тело прораба.

Дом культуры в Курьяново. 2018 год

Памятник Ленину

Почта с аутентичной вывеской и интерьерами

Типичный особняк в Курьяново, две квартиры на первом этаже (с участками), две квартиры на втором

«Раньше регулярно были драки стенка на стенку — курьяновские против марьинских. Стрелку с соседним районом забивали на здешней платформе Перерва». — У токаря очистной станции Владимира Самойлова в 1979-м родился сын Виталий. Он окончил ту же курьяновскую районную школу № 493, что и отец. «Однажды мы с другом гуляли до конечной остановки на Шоссейной улице, а хулиганы караулили, сидя в кустах, — рассказывает Виталий. — Когда мы переходили через футбольное поле, они вылетели на нас — кто с куском карниза, кто с металлической трубой. С трудом доказали, что мы местные — видимо, в этот вечер на „Конечной“ намечалась сходка, и нас перепутали. Даже когда я был уже постарше, можно было ехать в автобусе из Печатников и услышать мальчишеские разговоры: „А поехали до ‚Конечной‘ прокатимся!“ — „В смысле в Курьяново, что ли?!“ — то есть нас даже боялись, воспринимали именно как отдельный остров».

Про этот остров скоро узнали кинорежиссеры, и Курьяново стало живой версией мосфильмовского поселка. Здесь снимали новогоднюю комедию «Француз», «Антикиллера», сцену ограбления магазина (нынешнее кафе «Чердачок») в «Бумере», «Побег» с Евгением Мироновым и даже серию из «Реальных пацанов» на ТНТ. К доскам объявлений в районе и сейчас приклеены стикеры киностудий. «Нам за квартиру предлагали 10 тысяч на один съемочный день, но обычно арендуют дом целиком», — объясняет Самойлов-младший.

Студия «ТриТэ»  помогала Кэтрин Бигелоу в съемках картины «K-19» с Харрисоном Фордом про трагедию советских подводников. Голливудский актер даже приезжал в Курьяново ради пятисекундной сцены в конце фильма — бэкстейдж Форда публиковал журнал «7 дней».

Продуктовый магазин. 50-е годы (ныне магазин у кафе «Чердачок»)

Ни один тихий район в нашей стране не обходится без котов.

«Здесь всегда был деревенский дух, все друг друга знают, новости распространяются очень быстро. Кого-то побили, изнасиловали — весь район об этом сразу шумит», — рассказывает Виталий Самойлов. Кроме дефицита, впрочем, Самойловы не могут вспомнить в Курьянове привычных атрибутов 90-х: если и были группировки, то только подростковые. Район зашумел лишь в 1998-м, когда здесь внезапно раскрыли один из самых ярких сюжетов в криминальной истории Москвы: хозяин местного автосервиса Евгений Нагорный оказался серийным убийцей, которого выдал АОН (автоматический определитель номера — редкость для телефонов того времени) у одной из 11 жертв. Нагорный арендовал гараж недалеко от той самой «Конечной». На протяжении года он вызванивал владельцев дорогих иномарок по объявлениям в газете «Из рук в руки». Затем машину пригоняли в Курьяново на осмотр, ворота запирались, водителя убивали выстрелом в затылок и хоронили прямо там же, под полом, в двухметровой яме, залитой цементом. Нагорного в итоге приговорили к пожизненному сроку, а по мотивам дела «Автолюкса» сняли несколько фильмов, включая эпизоды сериалов «На углу у Патриарших» и «Марш Турецкого 3». Заказчика бизнеса Нагорного следователи, впрочем, так и не нашли. Сейчас в «Проектируемом проезде № 4294» очередями паркуются каршеринговые машины работников с местных складов, а дальнобойщики обычно закатываются в тихую курьяновскую промзону на ночевку.

1-я Курьяновская ул.26, здание почты.

Если дойти до станций аэрации (осторожно, там плохо пахнет) и посмотреть на другой берег, можно увидеть необычный вид на парк-усадьбу Коломенское

Второе Бирюлево

В Курьяново не любят приезжих. Во всех смыслах: миграции обходили район стороной вплоть до нулевых, когда тут появилась небольшая гостиница на 1-й Курьяновской улице, 32. За следующие десять лет общежитие попало во многие гиды и справочники для трудовых мигрантов — в Москве не так много коек по цене 100 рублей в сутки. Постепенно росло и напряжение: из уст в уста у местных ходят истории о том, как мигранты терроризировали прохожих. «В основном страдают жильцы домов напротив, — объясняет Виталий Самойлов. — И еще один случай, когда к общежитию приехал автобус ОМОНа, стали пробивать всех гостей и нашли пять человек из федерального розыска». Социолог Лёля Жвирблис в своем исследовании для проекта «Топография счастья» поставила общежитие на второе место в рейтинге жалоб курьяновцев, тогда как экологию (включая вонь со станции) — только на пятое.

Подъездной путь к полям аэрации

Дома, отмеченные бирюзовым, в ближайшие годы будут снесены по программе реновации. Не очень много, но, очень вероятно, это начало конца одного из самых тихих районов столицы.

Собрал из разных источников.  источник 1 источник 2