Самое-самое
Вспоминали намедни с приятелями под пивко, что у кого было самое – самое, ну страшное или смешное. Вспомнил и я историю из детства… Кому нужны коты и лампы, озаботьтесь ими самостоятельно. Ну и собственно история…
Далёкое советское время, небольшой, провинциальный городок, летний, жаркий день, клонящийся к вечеру, и я, вполне себе такой чёткий пацанчик, помахивая авоськой, шествую в магазин, будучи посланным уже и не припомню зачем. Не имея желания таскаться по жаре, маршрут шествия прокладываю через двор недавно закрытой школы.
Вот тут я отвлеку Ваше внимание на небольшую преамбулу - школу закрыли по причине появления новой, ну да не об этом, здание старого храма знаний, было вполне основательным, двухэтажным, кирпичным, послевоенной постройки, но почему-то не имело канализации, ну или имело её в каком-то усечённом виде. Нет, раковины там, питьевые фонтанчики были, а вот с туалетом школоте не свезло, и вместо всем привычного места курения старшеклассников и разборок хулиганья, в углу двора зазывно белело деревянное сооружение на десять персон. Заботливые шефы - большой завод по соседству - толи от щедрот, толи от нежелания возвращаться к вопросу школьной санитарии, снабдил строение бетонной ямой титанических размеров, ну на вырост, наверное. Уж и не знаю что стряслось, может пожар, может злокозненный прораб, руководящий ремонтом в старом здании, но сооружение как-то внезапно, начисто лишилось верхней, деревянной части, выставив в июньское небо всё своё неприглядное нутро.
И вот, казалось бы, ничего не предвещало, но из за угла появилась колоритная троица местных выпивох. Самым примечательным из них был худой как жердь, длинный и нескладный субъект, в мятых штанах и невнятного цвета рубахе с коротким рукавом. Он гордо возглавлял процессию и с целеустремлённостью ледокола вёл в кильватере собутыльников в дальний угол двора, к зарослям акации, давно облюбованным алконафтами района как место культурного досуга и отдохновения от суеты мирской. Следом, двигался персонаж в клетчатом пиджаке на голое тело, и закатанных по колено, когда-то, брюках. Замыкал процессию вертлявый тип в трениках с непременными пузырями и алкоголичке, держа в руке как нож, обратным хватом, бутылку «русской», по три шестьдесят две (олды вспомнят).
Как любил говаривать МН Задорнов: «Во-о-от…» И прошёл бы я мимо – ну алкаши да алкаши. Но троица увидела яму, которая в свою очередь, навела их на мысль, что не худо бы отправить все естественные надобности, дабы оные не отвлекали от процесса поправки здоровья.
Будучи людьми культурными и высокоморальными, тем же строем товарищи выстроились на краю, в позицию «писающий мальчик». Замешкался только вертлявый – ну нет в трениках карманов, в майке их не может быть априори, а выпустить из рук драгоценность – преступление сродни святотатству, и после секундного раздумья, бутылка была пристроена под мышку на манер градусника. Я было двинулся в сторону своей цели, но в этот момент, игриво сверкнув стеклянным боком, пол-литра выполнив кульбит нырнула в яму. Мир замер. Медленно, как башни главного калибра линкора, собутыльники повернули головы в сторону неудачника. Слов с расстояния я не слышал, но движения, жесты долговязого и клетчатого были столь красноречивы, что сомнений не оставляли. Узловатый перст предводителя компании недвусмысленно указывал на конечную точку траектории вожделенной стеклотары. На робкие ужимки, мол ну как я туда… и с каждым могло… клетчатый исполнил пантомиму в стиле Леонова из «Джентльменов удачи» (сцена в камере, смотреть без звука). Вертлявый сломался – снял обувку, закатал штаны выше пузырей и стал пытаться сползти вниз. Операция надо сказать ещё та, от края бетона до уровня содержимого, сильно больше полутора метров, и глубина совершенно непонятна. Но как-то он всё же спустился, даже не подняв брызг, и через минуту держал пропажу в руках. Собутыльники счастливо разулыбались и замахали, мол давай её сюда, а потом мы тебя ужо вынем как-нить, но спасатель не повёлся, и выразил вотум недоверья партнерам, предложив вызволять себя вместе с поклажей. На горячие заверения в виде «зуб даю» и «век воли не видать» не реагировал и упрямо тянул свободную руку в верх, другую держа позади себя. Длинный и клетчатый попытались выудить подельника за протянутую руку, но в позиции на коленях, на себя и в верх, затея оказалась провальной. Недолгое чесание в затылках и в качестве спасательного средства была применена растущая неподалёку берёзка, выдранная с корнем и этим самым корнем поданная в низ.
«Во-о-от» (МН Задорнов). Эти двое построились друг за другом, долговязый впереди, и приготовились тянуть, но трениконосец, вдруг сунул бутылку под резинку штанов и ухватившись за берёзу стал подтягиваться сам. Верхние напряглись, а исследователь бетонных глубин как заправский альпинист шагнул на стену. Верхние упёрлись напрягая все силы… И… и тут предательское растение, оставив листья, выскользнуло из рук клетчатого, он шлёпнулся на зад, а вожак решительно и размашисто шагнул вперёд.
Мир вздрогнул. Появился звук, из ямы восходя в крещендо, каким-то инфернальным сопрано орал длинный, ему криком раненного шимпанзе вторил искатель бутылок. Вещали они о противоестественных наклонностях клетчатого, о необходимости тренировать кистевой хват разными эспандерами, попеременно беря их у БОГА, МАТЕРИ и чьей-то ДУШИ. Я плакал.
«Пиджак», стоя на краю с чувством глубочайшего раскаяния комкал в руках листья и всем своим видом обещал заняться тренировкой рук. Вдруг вой из ямы стих, а будущий обладатель руки-капкана встревоженно замер в стойке суслика. Сквозь с слёзы я рассмотрел, что обитатели подземелья, наиболее чистым участком рубахи рослого, обтёрли горлышко бутылки. Клетчатый, заламывая руки заметался, несмотря на весь драматизм ситуации, здоровье, видимо, настоятельно требовало затушить трубы. Ещё секунда и бутылка была вскрыта, бедолага, обречённо махнул рукой и мелко подпрыгнув столбиком ушёл к собутыльникам. Дальше наблюдать за этой эпопеей я уже не мог, и размазывая слёзы зашлёпал своими растоптышами в сторону магазина.