Смерть у всех на глазах.
В конце ноября прошлого года из Республиканского детского дома, расположенного в столице Удмуртии по адресу: ул. Ухтомского, 21, в реанимационное отделение Республиканской клинической инфекционной больницы в предсмертном состоянии поступила девочка 10-11 лет. Спустя несколько часов она скончалась.
Третьеклассница Арина Балобанова была распределена в Государственное казённое образовательное учреждение для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, «Республиканский детский дом» примерно за месяц до своей смерти. По словам источника, у семьи девочки сгорел двухквартирный деревянный дом в частном секторе Ижевска и по решению органов опеки она вместе со своей двоюродной сестрой Ириной была устроена в детдом на временное содержание.
«По девчонкам было не сказать, что они из неблагополучных семей, - рассказывает собеседник «Д». - Наше знакомство с Ариной длилось недолго, но было видно, что она хорошая, смышлёная девочка. Просьбу к ней не нужно было повторять несколько раз. Она была очень послушная, спокойная, по темпераменту скорее флегматик. Не притворялась, не была врушкой».
В один из дней девочка начала жаловаться на боли в затылочной части головы. Объяснить, отчего возникла боль, не смогла. Воспитатель повела её в медкабинет детского дома. Медсестра, списывая на мышечную боль при простуде, дала девочке таблетку найза (Прим. - показан при воспалительных и дегенеративных заболеваниях опорно-двигательной системы, мышечных болях ревматического и неревматического происхождения, посттравматическом воспалении мягких тканей и опорно-двигательного аппарата). По словам источника, найз в этом ижевском детдоме – универсальное лекарство от всех заболеваний.
То, что от природы спокойный, не требующий к себе повышенного внимания ребёнок беспрерывно плакал, никого из медперсонала, воспитателей и руководства не насторожило. К вечеру девочке легче не стало. Сменившийся ночной воспитатель передала дневному, что Арина проплакала всю ночь напролёт. К утру девочка уже не могла поворачивать шею.
Дневной воспитатель потребовала вызвать скорую помощь, на что получила бесчеловечный и безответственный ответ медсестры и заместителя директора: нас накажут за ложный вызов, скорую вызывать не будем, при простуде так бывает, вылечится…
Не определив диагноз, фактически занявшись самолечением, четыре медсестры посменно и приходящий из 1-й городской больницы врач стали усиленно лечить Арину от простуды: согревающие мази, шарфы, компрессы... После того как девочка скончалась в реанимации, у неё выявили нагноение между отделами шейных позвонков. Не нужно быть врачом, чтобы понять, что согревающие процедуры только приблизили наступление смерти.
Пять раз за четыре дня воспитатели водили девочку к медсёстрам, требуя вызвать скорую помощь, сделать снимок «ноющего» места, взять анализы. Но в своём равнодушии медсёстры были непреклонны. «У меня так же шея болела при простуде», - отвечали они по очереди и продолжали настаивать на своих таблетках и процедурах.
Только на пятый день после беспрерывного плача Арине, наконец, вызвали скорую помощь. Фельдшеры доставили девочку в больницу, где она сдала анализы. Рентгеновских снимков делать не стали. После забора анализов, не дожидаясь их результатов, ребёнка отправили обратно в детдом. Причём этот обратный путь с воспитателем они проделали самостоятельно, пешком. В тот день в Ижевске было морозно.
Через четыре дня после посещения больницы девочка умерла. Взятые у неё там анализы в принципе не могли быть положительными. Однако лечащий врач больницы и сотрудники лаборатории, получив их, тревогу почему-то не забили. В детском доме в свою очередь о результатах анализов даже не поинтересовались. Более того, сотрудники детского дома, успокоившись окончательно и, видимо, уверившись в правильности своих действий, заперли девочку в медизоляторе. Постоянно плачущий ребёнок начинал действовать на нервы. Свои последние дни Арина в сильнейших мучениях провела там – никем не слышимая, одинокая и беспомощная. Связи с родителями по неизвестным причинам тяжелобольной ребёнок был лишён. Содействия ждать было не от кого.
Хотя нет, был ещё один бесполезный посетитель… В последние дни девочка находилась в полусознательном состоянии, речь была нарушена, принимать пищу она не могла. Именно в это время занесло в детдом женщину-полицейского. Ей было дано задание – зафиксировать в справке факт того, что ребёнок не подвергался насилию. Пообщавшись с умирающей Ариной и вытащив из неё нужные фразы: «не толкали», «не ударяли», «не били», женщина-полицейский удалилась, бросив напоследок: «У меня так же при простуде болела шея».
В этот момент должностными лицами фактически была выписана «лицензия на смерть».
Арина начала уже покрываться трупной синевой в области носогубного треугольника и кончиков пальцев. Только тогда руководство детдома, наконец, испугалось, но не за девочку, - за себя. На машине скорой помощи Арину срочно отправили куда подальше - в реанимацию Республиканской клинической инфекционной больницы, где она за считанные часы скончалась. С момента первой жалобы ребёнка на боли прошло меньше 10 дней.
Третьеклассница Арина Балобанова была распределена в Государственное казённое образовательное учреждение для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, «Республиканский детский дом» примерно за месяц до своей смерти. По словам источника, у семьи девочки сгорел двухквартирный деревянный дом в частном секторе Ижевска и по решению органов опеки она вместе со своей двоюродной сестрой Ириной была устроена в детдом на временное содержание.
«По девчонкам было не сказать, что они из неблагополучных семей, - рассказывает собеседник «Д». - Наше знакомство с Ариной длилось недолго, но было видно, что она хорошая, смышлёная девочка. Просьбу к ней не нужно было повторять несколько раз. Она была очень послушная, спокойная, по темпераменту скорее флегматик. Не притворялась, не была врушкой».
В один из дней девочка начала жаловаться на боли в затылочной части головы. Объяснить, отчего возникла боль, не смогла. Воспитатель повела её в медкабинет детского дома. Медсестра, списывая на мышечную боль при простуде, дала девочке таблетку найза (Прим. - показан при воспалительных и дегенеративных заболеваниях опорно-двигательной системы, мышечных болях ревматического и неревматического происхождения, посттравматическом воспалении мягких тканей и опорно-двигательного аппарата). По словам источника, найз в этом ижевском детдоме – универсальное лекарство от всех заболеваний.
То, что от природы спокойный, не требующий к себе повышенного внимания ребёнок беспрерывно плакал, никого из медперсонала, воспитателей и руководства не насторожило. К вечеру девочке легче не стало. Сменившийся ночной воспитатель передала дневному, что Арина проплакала всю ночь напролёт. К утру девочка уже не могла поворачивать шею.
Дневной воспитатель потребовала вызвать скорую помощь, на что получила бесчеловечный и безответственный ответ медсестры и заместителя директора: нас накажут за ложный вызов, скорую вызывать не будем, при простуде так бывает, вылечится…
Не определив диагноз, фактически занявшись самолечением, четыре медсестры посменно и приходящий из 1-й городской больницы врач стали усиленно лечить Арину от простуды: согревающие мази, шарфы, компрессы... После того как девочка скончалась в реанимации, у неё выявили нагноение между отделами шейных позвонков. Не нужно быть врачом, чтобы понять, что согревающие процедуры только приблизили наступление смерти.
Пять раз за четыре дня воспитатели водили девочку к медсёстрам, требуя вызвать скорую помощь, сделать снимок «ноющего» места, взять анализы. Но в своём равнодушии медсёстры были непреклонны. «У меня так же шея болела при простуде», - отвечали они по очереди и продолжали настаивать на своих таблетках и процедурах.
Только на пятый день после беспрерывного плача Арине, наконец, вызвали скорую помощь. Фельдшеры доставили девочку в больницу, где она сдала анализы. Рентгеновских снимков делать не стали. После забора анализов, не дожидаясь их результатов, ребёнка отправили обратно в детдом. Причём этот обратный путь с воспитателем они проделали самостоятельно, пешком. В тот день в Ижевске было морозно.
Через четыре дня после посещения больницы девочка умерла. Взятые у неё там анализы в принципе не могли быть положительными. Однако лечащий врач больницы и сотрудники лаборатории, получив их, тревогу почему-то не забили. В детском доме в свою очередь о результатах анализов даже не поинтересовались. Более того, сотрудники детского дома, успокоившись окончательно и, видимо, уверившись в правильности своих действий, заперли девочку в медизоляторе. Постоянно плачущий ребёнок начинал действовать на нервы. Свои последние дни Арина в сильнейших мучениях провела там – никем не слышимая, одинокая и беспомощная. Связи с родителями по неизвестным причинам тяжелобольной ребёнок был лишён. Содействия ждать было не от кого.
Хотя нет, был ещё один бесполезный посетитель… В последние дни девочка находилась в полусознательном состоянии, речь была нарушена, принимать пищу она не могла. Именно в это время занесло в детдом женщину-полицейского. Ей было дано задание – зафиксировать в справке факт того, что ребёнок не подвергался насилию. Пообщавшись с умирающей Ариной и вытащив из неё нужные фразы: «не толкали», «не ударяли», «не били», женщина-полицейский удалилась, бросив напоследок: «У меня так же при простуде болела шея».
В этот момент должностными лицами фактически была выписана «лицензия на смерть».
Арина начала уже покрываться трупной синевой в области носогубного треугольника и кончиков пальцев. Только тогда руководство детдома, наконец, испугалось, но не за девочку, - за себя. На машине скорой помощи Арину срочно отправили куда подальше - в реанимацию Республиканской клинической инфекционной больницы, где она за считанные часы скончалась. С момента первой жалобы ребёнка на боли прошло меньше 10 дней.
