Marks75

- Всё, наконец? – Зевс зевнул. Заседание Совета Директоров сегодня затянулось.
- Осталось «разное» - Гермес заглянул в протокол – Антимонопольная служба выписала нам предписание.
- Этим-то ещё что надо? – икнул Дионис. Бог виноделия всегда сидел несколько обособлено, запах амброзии любили не все – С молдавским вином разобрались уже вроде.
- Нет, – Гермес виновато посмотрел на председательствующего – Они опять про огонь.
- А-а-а – Посейдон закрыл свою папку, – это епархия не моя. Я пошёл, у меня рыбалка.
- Регламент! – Зевс устало повысил голос – Закончим и все пойдем. Что у них там?
- Говорят, по огню – мы монополисты. Некомильфо как-то.
- Что за чушь! Мы же выделили отдельное юридическое лицо! Есть у нас конкуренция. Разбудите Гефеста!
- А они говорят, Гефест – это наше лицо взаимосвязанное. И это, как бы не конкуренция.
- Какое еще связанное? Нормальное у меня лицо! – Гефест хлопал заспанными глазами и непонимающе смотрел на окружающих. На совет директоров он ходил номинально, решения по огню Зевс всегда принимал единолично.
- Может, ещё Ареса на рынок выведем? – Зевс почесал подбородок.
- Не пройдет, - Гермес взглянул на монитор – у них полный список жителей Олимпа.
- Это откуда?
- Так мы ведь им Олимпийские игры в Сочи спонсировали. Каждый же хотел на медали покрасоваться, вот мы им списки и спустили.
- Ладно, - Зевс вздохнул – С антимонопольной службой ссориться – себе дороже. Какие будут предложения?
- Я предлагаю, отдать огонь людям – хитро прищурился Аид.
- Ага – закричал со своей стороны Дионис – Вино уже отдали! И что? И долю рынка потеряли и пьяные теперь все внизу. Напиваются и забывают жертвы приносить. Аиду что – сидит, прибыли считает. Цирроз, и отравление суррогатом принесли ему больше трупов, чем троянская война. А на ней люди специально друг друга десять лет убивали!
- Может, взятку дадим? Раньше проходило – Гермес постучал по калькулятору – Всё равно маржа высокая.
- Нет, они там теперь с коррупцией борются, тут подумать надо.
- Давайте отдадим огонь людям – Аид с поддельным интересом разглядывал свои ногти.
- Нет уж – поднялся Арес – Мы им уже оружием торговать разрешили? И что вышло? И рынок потеряли, и технологии в итоги китайцы украли. Аиду что – у него всё прекрасно. Только прибавление. Они только на пилотных образцах столько народу положили! Троянская война, опять же.
- А может мы им санкции какие? Ну, там засуху или наводнение? – внёс свою лепту Аполлон – Они и забудут про огонь.
- Это только пока последствия ликвидировать будут – Зевс наморщил лоб – Нет, видимо, придётся допустить людей на рынок. Какие предложения, Аид?
- Есть у меня один кадр с манией величия. Прометей его зовут.
- Еврей что ли? – Поднял глаза Гермес.
- По паспорту титан.
- И?
- Идея проста. Через Гефеста организуем слив технологии и Прометей выходит на рынок. Конкуренция есть? Есть! А потом Гефест его в этой же конкуренции и задавит. Цены опустит или просто к скале прикуёт.
- Звучит разумно. А потом мы его ещё орлу отдадим. Давно пора его на самоокупаемость переводить. На Олимпе печень заканчивается. Как у вашего Прометея с печенью?
- Нормально – икнул Дионис – Увеличенная у него печень.
- Всё, Гермес пиши «слушали-постановили» и расходимся уже.

Прометей спустился с Олимпа только через две недели. Сначала с Гефестом торговался по поводу технологии добычи огня, и потом еще неделю отмечал выгодную сделку с Дионисом. В душе тщеславный титан уже предвкушал всенародную любовь и уверенное увеличение банковского счёта. Можно будет даже в мэры Афин попробоваться.
Навстречу Прометею уже шёл первый прохожий. Он немного пошатывался – результат отмены монополии Диониса был очевиден.
- Стой, горожанин! – голос Титана звучал торжественно – Я принёс людям огонь!
- Чего тебе? – путник с трудом сосредоточил взгляд, затуманенный портвейном «Золотое Руно» – Прикурить?
С этими словами нетрезвый гражданин достал откуда-то из складок туники зажигалку «Крикет», из которой после щелчка выскочил маленький язычок пламени.
- Как? – Прометей подумал, что у него галлюцинация – Огонь???
- Да ты что, зажигалок никогда не видел?
- Откуда??? – и без того немаленькие глаза титана расширились ещё больше.
- Да нам их люди Аида завезли ещё при прадеде моём.
- И что, огонь вообще у всех? Может, только у таких патрициев как ты? – Прометей искал последние лазейки для реализации Дела Всей Жизни.
- Да ты что, старик! В любой лавке за пол-евро. Евросоюз же! – горожанин зло сплюнул на брусчатку.
- Как же так! – поверженный титан сокрушенно сел на тёплые камни мостовой.
Горожанин ещё немного постоял, и скрылся за домом. Ещё через секунду из-за этого дома вышел Гефест с цепью через плечо. На втором плече сидел орёл и хитро прищуривал правый глаз.


© Сергей Марковский

       Вы знаете, что такое лошадиная сила? Добросовестный автомобилист скажет, что это единица мощности для расчёта транспортного налога. Зануда добавит, что она равна 735,49875 ваттам. Любой начинающий филолог-грековед плюнет в лицо обоим. И будет прав, потому, что «лошадиная сила» по-гречески будет звучать как Гиппократ.
       Заслышав это имя, медики бросаются на колени. Стоматологи даже крестятся. Каждый человек, раз надевший белый халат, помнит эту клятву. Маляры – не в счёт, белый халат у них по недоразумению. Остальные клянутся. Клянутся не навредить больному. Хотя делать это уверенно получается только у патологоанатома.
       Казалось бы – достаточно! Только в России врачей семьсот тысяч. Целая Тюмень врачей. И все клянутся! Вся Тюмень, включая стариков и грудных детей.
       Нет, энергичный Гиппократ на достигнутом не остановился. Он ещё взял всё и поделил. Поделил людей на четыре типа темпераментов. Причем, не зная как нормально обосновать критерии, он неумело сослался на жидкости. Видимо, на то, что знал лучше всего. Названия тоже странные: холерик, флегматик, меланхолик и сангвиник. Набираем воздух – дальше будет страшно.

                ХОЛЕРИК.
       Я раньше тоже думал, что это больной холерой. Нет, это тип темперамента.
       Человек резкий, как приступ диареи на ответственном совещании.
       Он горяч и отходчив. Пока вы поняли, что сказали что-то для него обидное, он уже успел с вами подраться, помириться и взять в банке ипотечный кредит. Настроение его меняется быстрее, чем погода в Прибалтике.
       Жена холерика передвигается по дому в берушах и очках для сна. Часто запирается на кухне, ножи предусмотрительно не точит.
       В друзьях у холерика ходят флегматики и скандинавы.
       На работе холерик незаменим как продавец-консультант в магазине горящих путёвок, хотя многие, наступив на горло призванию, работают руководителями крупных компаний.
       Гиппократ считает, что в организме холерика преобладает жёлтая желчь. Проверить это пока не удалось, потому что ни один холерик добровольно на обследование не ложится.
       Холерики основывают Петербург и пишут «Евгения Онегина», берут Измаил и открывают периодическую таблицу и водку. Чаще сначала открывают водку.
       И не называйте холерика холериком в лицо – они этого не любят.

                ФЛЕГМАТИК.
       Пока холерик завоёвывает мир, флегматик открывает шпроты. Приглядитесь к своим знакомым. Если кто-то из них любит шпроты, почти наверняка это флегматик.
       Он нетороплив и невозмутим. Когда в квартире обрушится потолок, флегматик не встрепенётся, пока побелкой не испачкает его тапочки. Даже когда испачкает, флегматик просто удивлённо поднимет глаза. Если реакция ярче, присмотритесь – возможно, перед вами скрытый холерик.
       Флегматик постоянен в предпочтениях. Вы никогда не убедите его, что кока-кола лучше пепси – он лоялен только к одному бренду. Обычно это «Тархун».
       Флегматик – однолюб, он любит только жену. Свою или чужую зависит от везения конкретной женщины.
       Дружить флегматик может с кем угодно – ему всё равно. Этим пользуются изгои и отщепенцы, отвергнутые холериками и остальным миром.
       Отлично работают ювелирами. Но в природе флегматиков гораздо больше, чем нужно ювелиров, поэтому некоторые представители этого типа трудятся авиадиспетчерами. В крайнем случае – агрономами.
       Гиппократ уверен, что спокойным и медлительным флегматика делает преобладание в организме лимфы, или как говорили в его время, мокроты. Ерунда! Многие из флегматиков, которых я знал, были совершенно сухими.
       При всей свое кажущейся нерасторопности флегматики, как правило, побеждают при Бородино и пишут басни про ворону и лисицу. И про квартет.
       И ещё: никогда, не проверив, не подозревайте в собеседнике флегматика – возможно, человек просто спит.

                МЕЛАНХОЛИК.
       Вы тоже слышите плач? Оглядитесь вокруг – рядом меланхолик. Может быть, пошёл дождь, а может – человеку просто грустно.
       Он раним, чувствителен, печален и боязлив. Не обижайте его, поводов для грусти у меланхолика хватает и без вас. Это вы можете бесчувственно смотреть, как солнце садится за горные хребты. Если для вас гибель «Титаника» – всего лишь кино, вы не меланхолик.
       Он принципиально не смотрит футбол, чтобы не расстраиваться. Хотя, надо сказать, от игры отдельных команд плачут не только меланхолики.
       У меланхолика повышенная потребность к сопереживанию, но женат он редко – такое унылое существо готовы терпеть немногие, а матерей Терез на всех не хватает.
       На помощь приходят кошки. Меланхолик пользуется тем, что эти животные слабее человека, и насильно с ними дружит. Из дома не выпускает, чтобы неразумное животное не простудилось, а главное – не убежало навсегда.
       Из меланхолика выходят неплохие критики и ревизоры. Если меланхолику посчастливилось родиться женщиной, идеальная работа – профессиональная плакальщица на кладбище. Позволяет сочетать приятное с полезным.
       Продолжая лжетеорию Гиппократа, стоит отметить, что грустным и боязливым человека делает преобладание в организме чёрной желчи. Выходит, меланхолика от холерика отличает только цвет этой самой желчи? Вот как он это проверял? Или, вскрывая желчные пузыри в греческом морге, великий врач вспоминал особенности поведения покойного? Остаётся много вопросов.
       При этом даже меланхолики оставляют значимые следы. Замечая очевидное несовершенство, они формулируют теорию происхождения человека от обезьяны, пишут про мёртвые души и создают гениальные похоронные марши. Последнее, впрочем, неудивительно.

                САНГВИНИК.
       Что, думали, нет у Гиппократа нормальных типов? Значит, вы – меланхолик. А тип такой есть. Это сангвиник. Живой, подвижный, легко переживающий неудачи, ну просто прелесть, а не человек!
       Энергичный, работоспособный и уравновешенный.
       Характер выдержанный.
       С товарищами по работе поддерживает хорошие отношения.
       Безукоризненно выполняет служебный долг.
       Беспощаден к врагам Рейха.
       Как правило, отличный спортсмен.
       Обычно счастливо женат и в связях, порочащих его, не замечен.
       Идеальная работа для сангвиника – Президент Российской Федерации. Позиция редкая, но и сангвиников настоящих в жизни немного.
       Если человек считает себя сангвиником, скорее всего, это холерик с зачатками мании величия. Вообще, быть сангвиником – мечта каждого холерика и меланхолика. Флегматику всё равно.
       Вы будете смеяться, но по Гиппократу в организме сангвиника преобладает кровь. Да-да, это она делает человека подвижным и весёлым. Не пот или слюни, чего вполне можно было бы ожидать от креативного грека, а кровь.
       Сангвиники пишут гениальную музыку, за что их, как правило, травит меланхолик-Сальери. Чтобы быть объективными, скажем также, что сангвиники проигрывают флегматикам Бородинскую битву. Да и битву при Ватерлоо тоже.

P.S. В заключение – простой пример для наглядности:
Если холерик в сердцах разобьёт тарелку, то меланхолик будет горевать об утраченной посуде, а сангвиник соберёт и выбросит осколки. А флегматик просто не обратит на это внимания.

© Сергей Марковский

     В Глиммингенском замке было непривычно оживлённо. Новость о том, что старая гусыня Акка Кебнекайсе с небольшой стаей сопровождающих гусей прилетела из столицы с ревизией, разнеслась со скоростью звука трубы глашатая.
     Здешний наместник, аист Эрменрих, самый старый жилец Глиммингенского замка ещё с утра начистил перья, привёл в порядок шевелюру и теперь, стоя на смотровой площадке замка, улыбался во всю длину своего красного клюва.
     - Рада вас видеть, господин Эрменрих, - сказала Акка Кебнекайсе, протокольно отвечая поклоном на поклон. – Надеюсь, у вас всё благополучно? Как семья? Какие погоды нынче? Отчёты по освоению субсидий готовы?
     - Ах, госпожа Кебнекайсе! – старый аист поправил очки, сползающие по клюву и норовящие соскользнуть совсем. – Не  в добрый час вы посетили наши места! Страшная беда грозит замку! 
     - Что случилось? Канализацию прорвало? Или вы замок под сомнительный кредит заложили? Говорила я вам – не надо никакой финансовой самодеятельности! Лесной Союз вас не оставит. Мы своих не бросаем! 
     - Ах нет, госпожа Кебнекайсе! Нас постигло несчастье иного рода! Толпы необразованных невоспитанных агрессивно настроенных голодранцев подступили к нашим стенам! Замок осаждают серые крысы!
     - Как крысы? Они же живут по другую сторону Малого Озера. И потом, у нас же границы! Заозёрье, слава богу, пока не в Лесном Союзе! Да и не будет в нём никогда, откровенно говоря.
     - Так они под видом беженцев. Война у них, говорят,  – старый аист смущёно почесал правой ногой левую и продолжал, – а войны-то и нет никакой. Просто они пронюхали, что в замке хранится зерно, и теперь хотят замок захватить.
     - Ну ладно, у нас все-таки визовый режим, законы….
     - Да плевали они на наши законы. Ломают кордоны, городки свои палаточные разбивают. Вы, говорят, толерантны, извольте принять!
     - Но мы, в общем-то, действительно должны быть толерантны – гусыня задумчиво посмотрела вниз по склону, идущему от южной стены замка. Вдали она заметила еле различимое колышущееся движение – Демократические ценности!
     - Вам хорошо, - вмешалась в разговор курица Кана, – вы летать умеете! А нам, земным жителям  каково? Тем, кто на подъём не так лёгок.
     - Да что оно такое – крысы эти ваши? Ведь такие же животные как и мы! Чарльз Дарвин создал всех нас равными!
     - О, госпожа Кебнекайсе! У них свои законы, свои порядки. Они не признают наших ценностей, не откладывают яиц, и перьев у них тоже нет!
     - Но есть же у вас в замке похожие экземпляры!  Летучие мыши вон тоже из их отряда! Яиц не откладывают, но интегрировались ведь как-то!
     - Ну, вы сравнили! Их всего-то ничего этих мышей летучих. Да и безвредные они совсем. Ассимилировались давно уже. Ещё при прадеде моём. Эти совсем другие!
     - Да ладно, другие! Мы же с последнего потока (когда к нам с того берега озера бревно с крысами прибило) квоты объявили. Каждый замок должен принять определенное количество крыс. Жильем и работой обеспечить.
     - Да, но по той квоте нам всего-то ничего полагается! До сегодняшнего дня по квоте у нас всего четыре крысы жили. Лабораторные.
     - Три, – поправила курица Кана, – на Людвиге на прошлой неделе "Доширак" проверяли.
     - Так или иначе, замку угрожает смертельная опасность. А Лесной Союз молчит. Знали бы, не вступали к вам никогда. Кто ж знал, что так обернется?
     - Прекратите панику! Уж не оставим вас как-нибудь! – гусыня внутренне подобралась и приготовилась к действиям.
     - Что? Новые квоты? По четыре крысы на замок? А их только за один день к нашим стенам прибыло полтора миллиона.
     - Нет, здесь надо действовать похитрее. Политически надо действовать. Кто у вас занимается пропагандой?
     - Чем? Какой погандой?
     - Все ясно! – Акка Кебнекайсе вздохнула. – Отстало живёте, любезный Эрменрих. Ваш замок сколько уже в Лесном Союзе? Пять лет? Пора бы уже перенять современные политтехнологи.
     - Какие аналогии? – аист был самым старым жителем замка и все давно уже свыклись с его глухотой.
     - На ваше счастье есть у меня специалист. И на ещё большее счастье, он нас сегодня сопровождает. Мартин, приведите Нильса.
     Старый жирный гусь из свиты гусыни-руководителя поклонился и степенно вышел. Через пару минут он вернулся, сопровождаемый маленьким человечком в джинсах и свитере.
     - Это и есть ваш главный воин? – Эрменрих усмехнулся – Он даже не в военной форме!
     - Сражения не всегда выигрываются на поле боя, любезный Эрменрих! 
     - Так он дипломат? Переговоры? С крысами? Где же тогда галстук и деловой костюм?
     - Как бы вам объяснить? Есть вещи, которые решаются не за столом переговоров, а на улицах и площадях.
     - Ну не знаю… Мы по улицам ходим, а на площадях картошкой торгуем.
***
     Было совсем темно когда серые крысы подступили к стенам Глиммингенского замка. Не ожидая радушного приёма, они традиционно прорвали проволочные ограждения, опрокинули пограничны и полицейский кордоны и потекли рекой на главную площадь.
     Каково же было удивление крысиной стаи, когда вместо ожидаемых кур, гусей и прочей домашней птицы по безлюдной площади навстречу им уверенно шагал маленький человечек в свитере и джинсах. Первые ряды крысиной орды замерли от удивления, задние в любопытстве стали наваливаться на передних и получилась небольшая суматоха.
     Маленький человек поднял руку и громко заговорил на крысином языке:
     - Приветствую вас, братья! – уверенный голос прокатился над рядами непрошеных гостей – Рад встретить вас в Глиммингенском замке!
     - Ты кто такой? – грозно спросил Вожак – Отойди с дороги и покажи нам путь в подвалы с зерном!
     - В подвалы! – согласно кивнул Нильс – Ну конечно в подвалы! Зерна там, правда, нет, но сами подвалы являются памятниками средневековой архитектуры.
     - Как нет зерна?
     - А кто вам вообще сказал, что оно там было? Эх, братья, разве вы забыли, чему учил нас Великий Грызун? Никогда не верьте птичьей пропаганде!
     - Наши разведчики говорят – в замке пекут хлеб!
     - Хлеб в замке давно уже пекут не из зерна. Топинамбур и морская капуста! Пернатые помешались на здоровом образе жизни, это всем давно известно!
     Крысы из передних рядов согласно закивали. Этот маленький говорун, напоминавший человека, но в десятки раз меньше, внушал им всё больше уважения. Во-первых, он говорил по-крысиному, во- вторых, то, что он говорил, казалось простым и понятным.
     - Да нам всё равно! – Вожак воздел лапы кверху – Топинамбур так топинамбур! Его же можно есть?
     - Нет, братья! Растение с таким названием есть нельзя по определению! Про ламинарию я молчу! Её гадкие птицы на прошлой неделе добавили в "Доширак" и наш брат, лабораторная крыса Людвиг погиб!
     Первые ряды возмущенно загалдели, шум волной пошёл по площади.
     - Братья! – продолжал Нильс, не давая опомниться и развивая успех – Глиммингенский замок – лишь начало Лесного Союза! Здесь нас с вами ничего не ждёт! Ничего кроме лагерей для беженцев, где нас будут один раз в день кормить холодным супом из ламинарии, от которого половина наших поляжет в первую неделю! Это же чистый крысиный яд!
     - Что же делать? – озадаченный Вожак хлопал большими глазами.
     - Я думал об этом, братья! Решение есть!
     Крысы обратились в слух. Задние ряды навалились на передних, и снова произошла сутолока.
     - Есть решение! И это решение – Бродинбергский замок! Он в Лесном Союзе уже более двадцати лет и там настоящая толерантность! Мало того, что там кормят отборным зерном, там ещё обеспечивают жильём и выплачивают ежемесячное пособие в размере ста сорока евро в месяц!
     Крысы одобрительно загудели. Слова "отборное зерно" а ещё больше "сто сорок евро" вызвали общий восторг.
     - Но ведь Бродинбергский замок находится на другой стороне Большого Озера, его так просто вброд не перейдёшь! –Вожак пытался призвать товарищей к здравому смыслу.
     - И при этом совсем не заставляют работать! – не обращая внимания на слова Вожака, Нильс сыграл свой завершающий аккорд.
     После этих слов все крысы, включая Вожака, встали на задние лапы. Они были готовы идти за этим маленьким человеком в свитере и джинсах в края, где кормят зерном, платят евро и не заставляют работать.
     - За мной, братья! За мной, в края Крысиного Благоденствия! Мы станем первыми в великом движении! Закрепившись в Бродинбергском замке, мы сможем пригласить туда свои семьи, друзей, семьи друзей и друзей семьи! – продолжая декламировать, Нильс уверенно шагал в сторону Большого озера. На берегу его поджидал Мартин. Продолжая громко рассказывать про бесплатное медицинское страхование и свободные нравы, позволяющие не брить усы и не укорачивать хвосты, Нильс взошел на крыло старого гуся и тот плавно отчалил от берега.
     Забыв обо всём на свете, крысы гуськом заходили в озеро, и так же последовательно одна за другой исчезали под водой. Отплыв на небольшое расстояние от берега, Нильс продолжал свою проповедь пока все крысы поочередно не отправились на дно.
     Последним был Вожак. Когда он был в воде уже по самую шею, последний проблеск здравого смысла, казалось, вернулся к нему.
     - Как же так? Ведь должна быть дудочка! – растерянно спросил он.
     - Дудочка! - Нильс усмехнулся и, подтянув джинсы, помог бывшему крысиному руководителю ногой, - Дудочка - это позапрошлый век! В наше время всё решает пропаганда!


© Сергей Марковский

     Андрей Юрьевич Голопузов заканчивал второй том своего завещания. Это было не творческое и не духовное, а самое обычное завещание – распоряжение о разделе имущества в случае смерти. Нет, у Голопузова особо не было никакого существенного имущества. Комната в "хрущевке" все равно уйдет за долги по коммунальным платежам, которых Андрей Юрьевич не платил никогда, считая их несправедливыми. Денег у него не было отродясь. 
     Но Голопузов был человеком конкретным. Являясь счетоводом по профессии и занудой по призванию, он подходил к любому делу с основательностью достойной забора Бутырской тюрьмы. 
     Вчера в 15:25 по московскому времени участковый терапевт поставил страшный диагноз – бронхит. Покопавшись в литературе и узнав, что смертность от этого недуга составляет 0,5% от заболевших, Голопузов понял – медлить не стоит! 
     За дело он принялся по-настоящему. По-счетоводски. Сказавшись не работе больным (ещё бы – бронхит!) Андрей Юрьевич обложился записными книжками и дневниками, в которые на протяжении всей своей жизни он записывал события, в этой жизни происходившие, и заносил людей, в ней встреченных.
     Уже давно были распределены основные богатства – еще в начале первого тома нашли своих владельцев санки, занавеска в горошек, две с половиной пары носков и двухпудовая гиря, сдвинуть с места которую счетоводу так и не удалось. 
     Три чайные ложечки разошлись по разным городам. Одна – в Хабаровск, водителю Михаилу, который однажды довез Голопузова до набережной Амура и не взял денег, сославшись на хорошее настроение. Вторая – в Минск, Сереге Пряхину. Андрей Юрьевич в 2006 году занял у того тысячу рублей, но не отдал. Пусть хоть теперь Сереге будет приятно! Третья ложка ушла в город Атырау в далекий Казахстан. Девушка Айгуль на рынке помогла тогда Голопузову выбрать шлепанцы.
     Не забыл Голопузов и начальство. Своему руководителю Евгению Яковлевичу счетовод завещал календарь за 1995 год с изображением свиньи. Заполнение этого пункта принесло наследодателю особую радость.
     Лучшему школьному другу – Лёхе Воронину досталась гордость Голопузова – именной бейджик со среднерусского слета счетоводов. (На том самом слете как раз и удалось стянуть в гостинице третью ложку, отписанную в Казахстан). Надпись "Андрей Юрьевич Голопузов. Счетовод. ООО "Гипрорыба", выполненная красивым шрифтом с наклоном, всегда поднимала настроение владельцу бейджика, и являлась главной и единственной наградой за долгую и безупречную службу. Недавно Голопузов от кого-то слышал, что Лёха Воронин теперь живет в Швеции и владеет строительной фирмой. Что ж, тем более будет приятно получить такой бейджик в память о старом друге!
     Первая и единственная любовь! Маша Звонарева. В четвертом классе она придержала перед ним захлопывающуюся школьную дверь, а в шестом сказала "Дурак ты, Андрюша!" когда Голопузов на физике засунул оголенные провода в розетку. "Андрюша!" – ни до ни после Голопузова так никто не называл. Обычно "Андрей Юрьевич" или "Сволочь, отчет готов?" (это начальник). Маша Звонарева! В своем завещании на первой странице первого тома Андрей Юрьевич отписал ей самое ценное. Видеомагнитофон "Электроника ВМ-12" производства НПО "Электроника" город Воронеж. Не беда, что магнитофон не показывал с 1989 года (в общем-то, с года покупки), зато в нем можно хранить деньги. Голопузов так и делал, когда у него еще были деньги, а крышка у магнитофона еще открывалась.
     Андрей Юрьевич еще раз пробежал записи и сверился с завещанием. 
     Аттестат зрелости за 8 классов – двоюродному брату в Челябинск. За 10 классов – родному в Москву. Большой пакет с ручками – Храму Спаса на Песках в Спасопесковском переулке. Правая лыжная палка – в Усинк, продавщице пирожков. Левая – в Томск, бригадиру строителей, который спас Голопузову жизнь, крикнув "Куда лезешь? Убьет!". Шорты Андрей Юрьевич с усмешкой отписал охраннику ночного клуба в Благовещенске, который летом 2011-го сказал "А этого в шортах я не пущу!".
     Андрей Юрьевич перевел дух. Вроде всё. Он последний раз внимательно осмотрел комнату. Включать в завещание полиэтиленовые пакетики он счел дурным тоном – все-таки он не нищеброд какой-нибудь! И тут взгляд счетовода упал на верхнюю полку. Прижавшись к стенке, на ней одиноко стояли две пустые баночки из-под майонеза. Голопузов посмотрел на записи – потенциальные наследники закончились.
     - Что-ж, – усмехнулся Голопузов - Пусть останется интрига! Вот они все передерутся!


© Сергей Марковский

- Яша, где тот вежливый человек, который еще с утра был моим соседом?
- Изя, вы говорите мне?
- Вы наблюдаете здесь еще кого-нибудь?
- И кто тот босяк, что сказал вам за мою невежливость?
- Разве вы говорили сегодня «доброе утро» старому Изе, когда делали свое утро 
добрым в нашем умывальнике, чтобы ему работать вечно?
- А разве нет?
- Вы будете всем рассказывать, что старый Изя вас обманывает?
- Что уже случилось, чтобы старый Изя был здоров?
- Вы были сегодня у умывальника?
- Уже нельзя быть у умывальника утром в пятницу?
- Вы видели старого Изю в свои очки на минус четыре или пора снова к окулисту?
- Разве можно не увидеть Изю в пятницу?
- Вы таки сказали «здравствуйте» вашему соседу или за «здравствуйте» уже надо платить сорок рублей?
- Я извиняюсь, а почему сорок?
- Мы будем торговаться или, может, вы перестанете считать чужие деньги?
- Да чтобы вы были здоровы со своими деньгами, разве я сказал «Доброе утро» недостаточно громко?
- Вы говорили Изе?
- Изе надо говорить «доброе утро» отдельно?
- А откуда я знаю, что ваше «доброе утро» вы сказали не тете Розе или мерзавцу Циммерману, чтобы его счастье ушло в тех ботинках, которые он у меня увел?
- Так это был он? Как вы узнали?
- Я не собираюсь быть Шерлоком Холмсом, но вы видели его глаза?
- Что странного в его глазах?
- Разве у честного еврея глаза могут быть зеленого цвета?
- Вы говорили участковому за ваши подозрения?
- Вы видели нашего участкового? Вы считате, что можно доверять человеку, который по вторникам ест миндальные орехи? Вы уверены, что такой босяк не будет в доле с Циммерманом?
- Изя, я извиняюсь за обстоятельства, но это не ваш автобус?
- На нем написано «двадцать пять»?
- Здесь ходит другой номер?
- А вы уверены, что со вчера ничего не изменилось?
- Скажите, Изя, а почему мы разговариваем одними вопросами?
- А вы видели в этой жизни что-то, на что есть однозначный ответ?
- Увидимся вечером?
- Или?!

© Сергей Марковский

    - Вы же будете в Губернске на этой неделе? – земский доктор Анатолий Иванович виновато поправил съезжающее пенсне.
     - Планировал – улыбнулся поручик. Анатолий Иванович был ему по душе – с вопросами никогда не приставал, прививками не донимал. Диагноз «ЗДОРОВ», написанный каллиграфическим почерком земского врача, очень нравился гусару. Особенно буква «Д»!
     - Я бы никогда не осмелился донимать вас, такой безделицей, кабы не оказия. Дело в том, что я получил известие: в губернский госпиталь перевели моего университетского товарища. Я и подумал, грешным делом – вот было бы здорово весточку ему передать. Сорок верст всего. А тут мне и говорят – поручик в город собирается.
     - Право, пустяки, Анатолий Иванович, мне все равно мимо проезжать.
     - Вот и славно! Я и письмецо уже составил. Очень обяжете! На регистратуре просто спросите – Доктор Мартин Киви.

     - Вы застрахованы? – форма приветствия в регистратуре губернского госпиталя немного удивила поручика.
     - Так точно!
     - Номер страхового свидетельства?
     Поручик отчеканил набор цифр. Привыкшие к дисциплине губы сделали это автоматически.
     - Когда был последний визит?
     - Да я, собственно, по другому делу… Я, в общем, здоров… – поручик  несколько замялся.
     - Когда был последний визит? – девушка устало подняла глаза.
     - Никогда – пожалел девушку поручик.
     - Тогда вам к педиатру.
     - Но ведь это детский врач! – поручик попробовал возмутиться.
     - А я что виновата, что вы пропустили все детские визиты? А вдруг у вас Манту не в порядке? Как же я вас к взрослым специалистам пущу? Обувайте бахилы!!!

     Педиатром оказалась премилая дама лет сорока пяти. После того как поручика взвесили и измерили, она задала ряд дежурных вопросов: Как давно отказались от памперсов? Когда выпал первый зуб?  Все ли прививки сделаны? И где, кстати, карта прививок? Поручик честно рассказал, что вспомнил. Про памперсы ответил наугад.
     - Мне бы доктора Киви…- робко начал поручик, пока педиатр скрипела пером.
     - А-а-а – с готовностью ответила врач – так я вам выпишу направление к анестезиологу!
     - А доктор Киви анестезиолог? – поручик оживился.
     - Нет. Просто доктор Киви принимает на третьем этаже, а перила у нас деревянные.
     - Простите, я не совсем понимаю связи…
     - А вроде взрослый человек! Ведь простая логика! Перила деревянные, плохо отесанные. Занозу посадите? Наверняка! Дальше – гангрена и ампутация. А ну как у вас аллергия на анестезию? Кто направил? Педиатр! Почему без анестезиолога? Нет, ваше благородие, я за вас в острог не намерена! Извольте проследовать в седьмой кабинет!

     К анестезиологу была очередь. Многие специалисты располагались на третьем этаже, а пройти на него, минуя положительное заключение анестезиолога, было делом невозможным. Усталый врач-немец в сотый раз задавал одни и те же вопросы: - Аллергия на спирт есть? На водку? На ром? Пиво «Афанасий»? Коктейль «Чёрный Русский»? С каждым отрицательным ответом поручика немецкие глаза открывались все шире.
     - Да вы, батенька, феномен!
     - Я гусар!
     - И при этом у вас нет аллергии на «Советское шампанское»? Нет, это положительно исключительный случай! Да на вас диссертацию можно защищать! Ступайте-ка вы сделайте гастроскопию! Да вы не волнуйтесь, вам все равно по пути! – гусиное перо уже скрипело, и текст бежал по свежему направлению.

     Лежа на койке с зондом, бывшим одновременно в горле и животе, поручик в мыслях проклинал земского доктора Анатолия Ивановича, неизвестного и недосягаемого Мартина Киви и мерзавца-анестезиолога. Анестезиолога даже матом!
     К сожалению врача, делавшего гастроскопию, определенного результата она не дала. С чувством разочарования от уплывающего пациента он нехотя направил поручика на УЗИ. Во-первых, вдруг что-нибудь все-таки найдут, и, во-вторых, намедни он здорово проигрался в карты специалисту ультразвуковой диагностики, и теперь была прекрасная возможность вернуть часть долга.

     Бедного поручика швыряло как при артиллеристской атаке неприятеля на Морозовский редут!

     Кабинет уролога суеверный офицер обошел стороной. Даже, несмотря на наличие направления. Об урологе в полку ходили мрачные слухи.

     Окулиста, гинеколога и логопеда поручик прошел на «ура». Кровь и мочу сдал. Кардиограмму сделал дважды. Гинеколог, правда, странно посмотрел поверх очков, но ничего не сказал, только в карте пером поскрипел.

     Стоматологию, слава Богу, медицинская страховка поручика не покрывала.

     Врач в кабинете лечебной физкультуры был искренне удивлен.
     - А скажите, господин поручик, какого черта вас гоняют по кабинетам? Я здесь человек новый, может быть, не понимаю чего? Ведь любому нормальному человеку видно, что вы здоровы как бык!
     - Я устал уже объяснять! – всегда спокойный поручик был на грани нервного срыва.
     - А-а-а! – хлопнул себя по лбу физкультурник, – Видимо, какая-то внутренняя причина! Выпишу я вам, пожалуй, направление на гастроскопию!

     Психиатр сидел через кабинет, поэтому далеко поручика вести не пришлось. Старый седой профессор долго смотрел в глаза поручику и, на всякий случай, врачу лечебной физкультуры. Постучал обоих по коленке. Полчаса задавал поручику вопросы о службе, детстве и отношении к крепостному праву. В итоге в графе «предписанное лечение» написал «необходимо проведение колоноскопии!» И синенькая печать!

     Что-то знакомое промелькнуло в голове поручика, когда на кабинете, куда его повели от психиатра он увидел надпись «ВРАЧ-КОЛОПРОКТОЛОГ МАРТИН КИВИ». Поручик обреченно вошел в дверь, проворные санитары уже помогали ему снять штаны.

© Сергей Марковский

МОЦАРТ и САЛЬЕРИ за столом


             САЛЬЕРИ
Ты что же, Моцарт нынче неприветлив?
Не в радость стол мой или плох приём?
Не пьёшь совсем, быть может, ты зашился?
Возьми скорее рюмку коньяку!
Как сквозь янтарь в стекле играет солнце!
Дубовой бочки узник много лет
Всё ждал лишь твоего прикосновенья!
Не нравится коньяк? Здесь есть портвейн!

           МОЦАРТ
Ах, друг Сальери, разве ты не в курсе?
Не моден нынче крепкий алкоголь.
Он разрушает здравый смысл и печень,
А здравый смысл неплох сам по себе!

           САЛЬЕРИ
Ну хорошо, раз ты такая бука
Возьми пивка – некрепок пенный эль.
И хмель и солод в сочетаньи дивном
Рождают превосходный чудный вкус!
Когда б ты мог всю жизнь пить только пиво
Не «Балтику», а пиво я не лгу!
Ты был бы самым добрым в мире, Моцарт!
И был бы гениальнее, чем Бог!

           МОЦАРТ
Когда б, мой друг, я пил бы только пиво
Печально б прожил я свой краткий век!
Мне мои почки дороги, как память
Ты ж хочешь им трагичного конца!

           САЛЬЕРИ
Ну хорошо, не пей. Возьми сигару!
Далёкой Кубы ароматный дар.
Жевать табак – нехитрая затея!
А ты теперь попробуй покури!

           МОЦАРТ
Сия затея пагубна, приятель!
Сальери, ну тебе ли объяснять -
Курительный табак ведёт к привычке
Которой дань – безвременная смерть!

           САЛЬЕРИ
Задумал, видно, ты меня обидеть?
Что скажут люди? Что Сальери – жмот?
Что у него в гостях все голодают!?
Возьми бараньих и свиных колбас!

           МОЦАРТ
Твои колбасы – путь к холециститу!
Зачем мне камни в желчном пузыре?
Пусть камни остаются где им должно,
На мостовой и в кладке старых стен.
Ты слышал про здоровый образ жизни?
Не ешь сверх меры и не пей вина!
Побольше спи, гуляй, ходи на лыжах!
И будешь жить ты много долгих лет!

           САЛЬЕРИ
Нет, точно, хочешь ты меня обидеть!
Затеять ссору ты решил в гостях!
Чтоб все сказали, что Сальери – сволочь,
Гостеприимство вовсе не блюдёт!
Нет, ты не обижай меня, приятель!
Возьми хотя бы прибалтийских шпрот!
В России вон о них мечтают только!
Здесь всё же Вена и Евросоюз.

           МОЦАРТ
Ну хорошо, не кипятись, Сальери!
Ты, право, раздуваешь! Повод мал!
Изволь, попробую вот эту рыбку.
Ну, ты доволен? Я пойду вздремну.

           САЛЬЕРИ
До свиданья.

(один)  Ты заснёшь надолго, Моцарт!
Но ужель он прав?
Здоровый образ жизни? Он спасёт ли
От негодяя? Например, меня?


© Сергей Марковский