Всё и сразу. Троцкисты меняют цвет, но остаются теми же
Интереснейший (хоть и длинноватый) разбор. Пусть не пугает заголовок - тема более широко освещена, чем просто об исторических троцкистах.
Inshader
Художник. www.inshader.ru
281К
рейтинг
205 подписчиков
267 подписок
382 поста
73 в горячем
Награды:
Даниил Кузьмичёв, или Как богославлять старушек.
Длинопост-картинка.
Как закончился мой давний роман с оружием ("The Atlantic", США)
Я вырос в доме, в котором было много оружия. Оно было естественной частью повседневной жизни, как велосипеды или столовое серебро. Я думал, что когда-нибудь передам «стволы» своим детям, как было принято у мужчин в нашей семье. Но я больше не могу игнорировать очевидное: условия, которые некогда делали приобретение оружия обрядом посвящения для американских мужчин, изменились.
Мой отец был отличным стрелком и коллекционировал оружие, а я уже в шесть лет был чем-то вроде финской девочки-охотницы, которую Сирша Ронан (Saoirse Ronan) играла в фильме «Ханна» («Hanna»), вышедшем в прошлом году. К четвертому классу я умел разбирать, чистить и собирать несколько типов револьверов, полуавтоматических пистолетов и винтовок. Я хорошо разбирался в патронах. Я знал, как дышать, нажимая на спуск, чтобы повысить точность стрельбы.
Одно из моих первых воспоминаний – это тир. Мне было пять, может быть шесть лет, когда мой отец привез туда нашу семью на коричневом Volkswagen Rabbit. Было ранее утро. Внутри было очень холодно. Я повернулся к папе, только что давшему мне револьвер, и он пришел в ярость: «Никогда не направляй ни на кого оружие! Только на цель!» В дальнейшем он уточнил это правило: никогда не направляй оружие на того, кого ты не собираешься убивать.
Для ребенка тир – негостеприимное место. Представьте себе большое бетонное помещение с усыпанным латунными гильзами полом, освещенное несколькими одинокими лампочками. Других стрелков не видно за стенами кабин, поэтому каждый выстрел звучит неожиданно. Вытесняемый воздух позволяет почувствовать физическую мощь выстрелов. Отдача заставляет оружие скакать каждый раз вверх и назад. Если оно полуавтоматическое, стреляные гильзы выскакивают из него горячими, и иногда слегка обжигают, попадая по лицу или по рукам.
В целом все это заставляет нервничать, и, чтобы попасть по мишени, приходится себя обуздывать. Нервное состояние сохраняется, и когда ты уже едешь домой в кажущемся нереальном после тира солнечном свете, все еще ощущая в носу приятный запах пороха.
Приехав домой, мы с отцом сразу же брали тряпки, растворители и ружейное масло. Точно самураи, мы ухаживали за своим оружием - брали по очереди каждый «ствол», проверяли, не заряжен ли он, и затем разбирали его. Мы очищали от остатков пороха ударники и барабаны. Мы проталкивали пропитанную растворителем ткань сквозь каналы стволов, пока не становились видны крошечные винтовые канавки. Затем мы протирали поверхность промасленной тряпкой.
Не торопясь, мы собирали оружие. Его части при соединении вкусно щелкали, издавая тот самый звук передергиваемого затвора, который можно услышать в кино. Эта объектно-ориентированная и ремесленническая часть мужского опыта была очень приятной. Она позволяла после стрельбы оценить вызывающую трепет мощь оружия на другом, новом уровне.
Когда я был ребенком, оружие ассоциировалось у меня с безопасностью, с правом без страха жить в своем доме. Я был убежден, что чужакам нельзя доверять. У нас под домом было противорадиационное укрытие – жутковатый пахнущий плесенью подвал с покупными и домашними консервами на полках. Мой отец прикрепил кобуру у себя за кроватью, чтобы револьвер можно было достать, просто свесив руку. Этот револьвер был заряжен пятью пулями, и боек был установлен напротив пустой каморы – таким образом, если бы оружие упало, выстрела бы не последовало (да, папа заботился об оружейной безопасности).
Повзрослев, я чувствовал себя неуютно в жилье, в котором не было оружия. Мне сразу вспоминались ужастики из журнала НСА The American Rifleman, выбиравшего и перепечатывавшего газетные статьи о попытках проникновения в чужие дома, сорвавшихся только благодаря наличию у хозяев огнестрельного оружия, и мне хотелось, чтобы у меня тоже был «ствол». Когда в 20 лет я им обзавелся, я, наконец, смог спать спокойно. Когда я слышал скрипы и странные звуки в чикагском доме, который снимали мы с приятелями, я не боялся. Я чувствовал, что контролирую ситуацию.
Однако, со временем мне становилось все труднее примирить все это с растущим в США количеством убийств. Стрелок из Виргинского политеха. Женщина из Университета Алабамы, перестрелявшая нескольких коллег, когда с ней отказались заключить постоянный контракт. Убийцы из «Колумбайна». Вашингтонский снайпер. Убийца из Форт-Худа. Выражение «опочтареть», возникшее после того, как в 1980-х и 1990-х была отмечена целая череда случаев, когда почтовые или офисные работники открывали огонь прямо на службе.
Не забудем и о стрельбе из автомобилей, о случайных убийствах, о школьниках, застреленных шальными пулями. Статистика начала говорить сама за себя: каждый год от огнестрельного оружия в США гибнет 30 000 человек и отмечается 300 000 нападений с использованием огнестрельного оружия. Как заявил в своем великолепном комментарии ведущий с телеканала PBS Билл Мойерс (Bill Moyers) - в США было застрелено намного больше американцев, чем погибло во всех наших войнах вместе взятых.
Несколько лет назад на меня и мою тогдашнюю девушку напал на улице вооруженный грабитель. Дело происходило в одном квартале от полицейского участка и в двух кварталах от моего дома. Несмотря на то, что дать мы ему смогли только 10 долларов, он любезно согласился не стрелять в нас из своего черного пистолета калибром в 9 миллиметров, которым он махал у нас перед лицами. Его так и не поймали. Сторонники скрытого ношения, конечно, сказали бы, что будь у меня при себе спрятанный короткоствольный револьвер, все сложилось бы иначе. Но этот беспечный киношный подход игнорирует тот факт, что я всю жизнь потом помнил бы, как убил незнакомца, из-за 10 долларов. (Впрочем, Бернард Гетц (Bernhard Goetz), застреливший четырех грабителей в нью-йоркском метро, попал во множество песен в стиле хип-хоп, так что, возможно, мне повезло бы в рэп-индустрии.)
Каждый раз, когда в Америке происходит очередная бойня с применением огнестрельного оружия, СМИ "всплескивают руками" и призывают ввести умеренные ограничения. НСА тут же встает в защитную стойку, а из блогосферы "выскакивают" толпы сторонников неограниченного применения Второй поправки, которые демонстрируют убежденность религиозных фанатиков и сомнительные знания школьников, вынужденных посещать дополнительные занятия по обществознанию.
Американское общество больше не справляется с ответственностью, которую налагает частное владение оружием – это печально, но это факт. Мы утратили те внутренние гироскопы, которые позволяли нам следить за собой и своим поведением. Нам нужно ужесточить законы о владении оружием и ввести не только проверку личных данных покупателя оружия, но и проверку его душевного здоровья, а также обязательное обучение. Требования для приобретения оружия должны быть, как минимум, не ниже, чем для получения водительских прав. Вместо этого, даже люди из правительственного списка подозреваемых в терроризме юридически вправе покупать огнестрельное оружие.
По очевидным причинам, смысла в наличии оружия на руках у гражданских лиц становится все меньше и меньше: население стало гуще, оружие – мощнее, регулирующие нормы – мягче, что мешает отслеживать переход оружия от владельца к владельцу и помогает преступникам вооружаться. Кроме того, большую роль играет размывание общественных нравов, некогда контролировавших поведение владельцев оружия. Я говорю о знакомстве с соседями, о чувстве причастности к сообществу, об уважении к окружающим, даже если они придерживаются других политических взглядов.
Даже мой папа, с его бомбоубежищем и револьвером за кроватью, счел бы человека, приобретшего полуавтоматическую винтовку, опасным и асоциальным типом. Люди не охотятся с AK-47 или AR-15 с барабанным магазином и не стреляют из них по бумажным мишеням. У подобного оружия просто нет подходящего места в мирной жизни. Не существует оправданных причин им владеть.
Мы живем в эпоху разрешений на скрытое ношение, в эпоху законов о самообороне, при которых оправдываться должны застреленные, а не стрелки. НСА призывает разрешить носить оружие в барах, в церквях, в школах. Подобные предложения способны породить паранойю, невроз и беспредел, до которого будет далеко Дикому Западу.
Мой отец часто бушевал дома, но на людях он на моей памяти потерял над собой контроль лишь однажды. Он возил у себя в машине дубинку – толстую, кожаную, с вшитым в один конец тяжелым грузом. Я играл ею, когда мы с ним вместе ехали куда-нибудь – похлопывал себя по ладони, пока она через пару-тройку ударов не начинала болеть.
Однажды папа разозлился на водителя ехавшей сзади машины, который что-то громко кричал в окно. Горел зеленый свет, когда мы неожиданно остановились у левого поворота. Отец схватил дубинку и выбежал из машины. Я боялся обернуться назад – сидел и рассматривал пылинки на приборной доске. Насколько мне известно, до физического контакта дело не дошло. Папа вернулся, захлопнул дверь и уставился в зеркало заднего вида. Затем на светофоре опять загорелся зеленый, и мы уехали.
Как он повел бы себя во Флориде 2012 года? А как человек в задней машине - не застрелил бы его на месте «в рамках самозащиты»? Сложно сказать.
Мы видим насилие – «Коламбайн», бандитские перестрелки, этого парня Холмса, который устроил стрельбу в кинотеатре, - и покупаемся на риторику о том, что нам нужно себя защищать, а для этого необходимо больше оружия. Мы запасаемся патронами, получаем разрешения на скрытое ношение – и в итоге воплощаем в жизнь наши страхи, а не надежды. Другими словами, мы становимся частью проблемы. И вот мы стоим, нацелив друг на друга наше оружие, и в этом противостоянии есть нечто очень, чересчур американское.
Мой отец был отличным стрелком и коллекционировал оружие, а я уже в шесть лет был чем-то вроде финской девочки-охотницы, которую Сирша Ронан (Saoirse Ronan) играла в фильме «Ханна» («Hanna»), вышедшем в прошлом году. К четвертому классу я умел разбирать, чистить и собирать несколько типов револьверов, полуавтоматических пистолетов и винтовок. Я хорошо разбирался в патронах. Я знал, как дышать, нажимая на спуск, чтобы повысить точность стрельбы.
Одно из моих первых воспоминаний – это тир. Мне было пять, может быть шесть лет, когда мой отец привез туда нашу семью на коричневом Volkswagen Rabbit. Было ранее утро. Внутри было очень холодно. Я повернулся к папе, только что давшему мне револьвер, и он пришел в ярость: «Никогда не направляй ни на кого оружие! Только на цель!» В дальнейшем он уточнил это правило: никогда не направляй оружие на того, кого ты не собираешься убивать.
Для ребенка тир – негостеприимное место. Представьте себе большое бетонное помещение с усыпанным латунными гильзами полом, освещенное несколькими одинокими лампочками. Других стрелков не видно за стенами кабин, поэтому каждый выстрел звучит неожиданно. Вытесняемый воздух позволяет почувствовать физическую мощь выстрелов. Отдача заставляет оружие скакать каждый раз вверх и назад. Если оно полуавтоматическое, стреляные гильзы выскакивают из него горячими, и иногда слегка обжигают, попадая по лицу или по рукам.
В целом все это заставляет нервничать, и, чтобы попасть по мишени, приходится себя обуздывать. Нервное состояние сохраняется, и когда ты уже едешь домой в кажущемся нереальном после тира солнечном свете, все еще ощущая в носу приятный запах пороха.
Приехав домой, мы с отцом сразу же брали тряпки, растворители и ружейное масло. Точно самураи, мы ухаживали за своим оружием - брали по очереди каждый «ствол», проверяли, не заряжен ли он, и затем разбирали его. Мы очищали от остатков пороха ударники и барабаны. Мы проталкивали пропитанную растворителем ткань сквозь каналы стволов, пока не становились видны крошечные винтовые канавки. Затем мы протирали поверхность промасленной тряпкой.
Не торопясь, мы собирали оружие. Его части при соединении вкусно щелкали, издавая тот самый звук передергиваемого затвора, который можно услышать в кино. Эта объектно-ориентированная и ремесленническая часть мужского опыта была очень приятной. Она позволяла после стрельбы оценить вызывающую трепет мощь оружия на другом, новом уровне.
Когда я был ребенком, оружие ассоциировалось у меня с безопасностью, с правом без страха жить в своем доме. Я был убежден, что чужакам нельзя доверять. У нас под домом было противорадиационное укрытие – жутковатый пахнущий плесенью подвал с покупными и домашними консервами на полках. Мой отец прикрепил кобуру у себя за кроватью, чтобы револьвер можно было достать, просто свесив руку. Этот револьвер был заряжен пятью пулями, и боек был установлен напротив пустой каморы – таким образом, если бы оружие упало, выстрела бы не последовало (да, папа заботился об оружейной безопасности).
Повзрослев, я чувствовал себя неуютно в жилье, в котором не было оружия. Мне сразу вспоминались ужастики из журнала НСА The American Rifleman, выбиравшего и перепечатывавшего газетные статьи о попытках проникновения в чужие дома, сорвавшихся только благодаря наличию у хозяев огнестрельного оружия, и мне хотелось, чтобы у меня тоже был «ствол». Когда в 20 лет я им обзавелся, я, наконец, смог спать спокойно. Когда я слышал скрипы и странные звуки в чикагском доме, который снимали мы с приятелями, я не боялся. Я чувствовал, что контролирую ситуацию.
Однако, со временем мне становилось все труднее примирить все это с растущим в США количеством убийств. Стрелок из Виргинского политеха. Женщина из Университета Алабамы, перестрелявшая нескольких коллег, когда с ней отказались заключить постоянный контракт. Убийцы из «Колумбайна». Вашингтонский снайпер. Убийца из Форт-Худа. Выражение «опочтареть», возникшее после того, как в 1980-х и 1990-х была отмечена целая череда случаев, когда почтовые или офисные работники открывали огонь прямо на службе.
Не забудем и о стрельбе из автомобилей, о случайных убийствах, о школьниках, застреленных шальными пулями. Статистика начала говорить сама за себя: каждый год от огнестрельного оружия в США гибнет 30 000 человек и отмечается 300 000 нападений с использованием огнестрельного оружия. Как заявил в своем великолепном комментарии ведущий с телеканала PBS Билл Мойерс (Bill Moyers) - в США было застрелено намного больше американцев, чем погибло во всех наших войнах вместе взятых.
Несколько лет назад на меня и мою тогдашнюю девушку напал на улице вооруженный грабитель. Дело происходило в одном квартале от полицейского участка и в двух кварталах от моего дома. Несмотря на то, что дать мы ему смогли только 10 долларов, он любезно согласился не стрелять в нас из своего черного пистолета калибром в 9 миллиметров, которым он махал у нас перед лицами. Его так и не поймали. Сторонники скрытого ношения, конечно, сказали бы, что будь у меня при себе спрятанный короткоствольный револьвер, все сложилось бы иначе. Но этот беспечный киношный подход игнорирует тот факт, что я всю жизнь потом помнил бы, как убил незнакомца, из-за 10 долларов. (Впрочем, Бернард Гетц (Bernhard Goetz), застреливший четырех грабителей в нью-йоркском метро, попал во множество песен в стиле хип-хоп, так что, возможно, мне повезло бы в рэп-индустрии.)
Каждый раз, когда в Америке происходит очередная бойня с применением огнестрельного оружия, СМИ "всплескивают руками" и призывают ввести умеренные ограничения. НСА тут же встает в защитную стойку, а из блогосферы "выскакивают" толпы сторонников неограниченного применения Второй поправки, которые демонстрируют убежденность религиозных фанатиков и сомнительные знания школьников, вынужденных посещать дополнительные занятия по обществознанию.
Американское общество больше не справляется с ответственностью, которую налагает частное владение оружием – это печально, но это факт. Мы утратили те внутренние гироскопы, которые позволяли нам следить за собой и своим поведением. Нам нужно ужесточить законы о владении оружием и ввести не только проверку личных данных покупателя оружия, но и проверку его душевного здоровья, а также обязательное обучение. Требования для приобретения оружия должны быть, как минимум, не ниже, чем для получения водительских прав. Вместо этого, даже люди из правительственного списка подозреваемых в терроризме юридически вправе покупать огнестрельное оружие.
По очевидным причинам, смысла в наличии оружия на руках у гражданских лиц становится все меньше и меньше: население стало гуще, оружие – мощнее, регулирующие нормы – мягче, что мешает отслеживать переход оружия от владельца к владельцу и помогает преступникам вооружаться. Кроме того, большую роль играет размывание общественных нравов, некогда контролировавших поведение владельцев оружия. Я говорю о знакомстве с соседями, о чувстве причастности к сообществу, об уважении к окружающим, даже если они придерживаются других политических взглядов.
Даже мой папа, с его бомбоубежищем и револьвером за кроватью, счел бы человека, приобретшего полуавтоматическую винтовку, опасным и асоциальным типом. Люди не охотятся с AK-47 или AR-15 с барабанным магазином и не стреляют из них по бумажным мишеням. У подобного оружия просто нет подходящего места в мирной жизни. Не существует оправданных причин им владеть.
Мы живем в эпоху разрешений на скрытое ношение, в эпоху законов о самообороне, при которых оправдываться должны застреленные, а не стрелки. НСА призывает разрешить носить оружие в барах, в церквях, в школах. Подобные предложения способны породить паранойю, невроз и беспредел, до которого будет далеко Дикому Западу.
Мой отец часто бушевал дома, но на людях он на моей памяти потерял над собой контроль лишь однажды. Он возил у себя в машине дубинку – толстую, кожаную, с вшитым в один конец тяжелым грузом. Я играл ею, когда мы с ним вместе ехали куда-нибудь – похлопывал себя по ладони, пока она через пару-тройку ударов не начинала болеть.
Однажды папа разозлился на водителя ехавшей сзади машины, который что-то громко кричал в окно. Горел зеленый свет, когда мы неожиданно остановились у левого поворота. Отец схватил дубинку и выбежал из машины. Я боялся обернуться назад – сидел и рассматривал пылинки на приборной доске. Насколько мне известно, до физического контакта дело не дошло. Папа вернулся, захлопнул дверь и уставился в зеркало заднего вида. Затем на светофоре опять загорелся зеленый, и мы уехали.
Как он повел бы себя во Флориде 2012 года? А как человек в задней машине - не застрелил бы его на месте «в рамках самозащиты»? Сложно сказать.
Мы видим насилие – «Коламбайн», бандитские перестрелки, этого парня Холмса, который устроил стрельбу в кинотеатре, - и покупаемся на риторику о том, что нам нужно себя защищать, а для этого необходимо больше оружия. Мы запасаемся патронами, получаем разрешения на скрытое ношение – и в итоге воплощаем в жизнь наши страхи, а не надежды. Другими словами, мы становимся частью проблемы. И вот мы стоим, нацелив друг на друга наше оружие, и в этом противостоянии есть нечто очень, чересчур американское.
Писатель Виктор Топоров — о том, почему России не нужна легализация гражданского оружия
Только что в Петербурге приключилась такая история: прохожий сделал замечание владельцу бойцовой собаки, выгуливавшему ее без поводка и намордника. В ответ был вытащен пистолет и произведено два выстрела по ногам, оба мимо, после чего пистолет заклинило, а владелец натравил свою четвероногую машину убийства на прохожего. Тот, однако, оказавшись тренером по единоборствам, голыми руками собаку вырубил (не знаю, насмерть ли), а ее хозяина убил, после чего сам же вызвал полицию на место происшествия. Теперь почти наверняка сядет в тюрьму за превышение пределов необходимой обороны — ведь стреляли ему только в ноги, да и то не попали.
А вот вам (со слегка модернизированными деталями) классический анекдот из так называемой «еврейской» серии. — Хаим, я слышал, тебя недавно ограбили? — Ой, Мойша, горе мне, таки и правда ограбили! — И что, много взяли? — Ой, много! Деньги взяли, кредитки, часы, ключи от машины. — Но как же так, Хаим? У тебя же всегда при себе пистолет! — Нет, Мойша, мой пистолет они, слава богу, как раз не нашли!
Включаясь в дискуссию о разрешении на короткоствол, не могу не согласиться с мнением и основным аргументом Кирилла Никитина: «Здесь вам не тут!» То есть живем не в Америке и американцы нам ни в коем случае не указ и уж тем более не образец для слепого подражания. «Что русскому хорошо, немцу — смерть», — к месту процитировано в знаменитой кинокартине «Брат». А в другой — несколько менее известной, хотя тоже весьма значимой — кинокартине «Макаров» случайно оказавшийся в руках у лирического поэта короткоствол начинает диктовать своему обладателю логику поведения с самыми трагическими последствиями.
В ранней юности (17 лет) пистолет был и у меня. Дамский браунинг, приобретенный пополам с 16-летним другом за смешные даже по тем временам деньги — 20 рублей. Неделю его таскал в кармане я. Неделю он. Где-то через месяц старшая сестра друга нашла у него наше общее оружие, отобрала и выкинула в речку Карповка возле их дома. Оба мы, кстати, были на тот момент молодыми лирическими поэтами: я доучивался в школе, а друг ее уже бросил.
В дополнение к сказанному Никитиным хочется подчеркнуть, что дело не во владении (законном или нет) огнестрельным, да и любым другим оружием, а в решимости его применить. В решимости резко взвинтить ставки в конфликтной ситуации. В конце концов, незаконное хранение и/или ношение оружия — не такая уж тяжелая статья УК; на первый раз (и в отсутствие криминальной предыстории) тебя, скорее всего, даже не посадят. А вот в случае успешного применения оружия — запрут всерьез и надолго, а уж превысил ты пределы необходимой самообороны или нет, вопрос всегда спорный.
К тому же пистолет, лежащий дома в сейфе (а где же ему еще лежать), мало кому и мало в какой ситуации поможет. Для защиты от налетчиков? Но тут сгодится и двустволка, которую преспокойно можно приобрести и сегодня (выписав фиктивный охотничий билет). Тут важна опять-таки личная решимость... Пистолет в кармане или в «бардачке»? Ну, у многих они есть и так — у кого по закону, у кого незаконно: представители «опасных профессий», охранники, бандиты, да и крутые коммерсы (последнее словосочетание, появившееся в начале 1990-х, как раз и означает «вооруженный коммерсант»), — а у кого нет, тому, скорее всего, и не надо.
Вот, скажем, чрезвычайно виктимны у нас, как и всюду, молодые женщины. А теперь представим себе вполне реалистическую картинку: поздним вечером заезжает во двор многоквартирного дома в каком-нибудь Свиблово на каком-нибудь «Пежо» молодая москвичка. Достает из «бардачка» ключи — от квартиры и от подъезда, — берет их в одну руку, пистолет (предварительно сняв с предохранителя) — в другую, доходит до двери, принимается — неуклюже, одной рукой — отпирать подъезд. Если в этот момент слегка стукнуть ее по затылку (чего она и боится), пистолет выстрелит и пуля срикошетирует — прямо в нее саму. В лучшем случае она его выронит — и он достанется грабителю и/или насильнику. Если же она все-таки войдет в холл, вся на нервах, то вполне может выстрелить без предупреждения в первого же соседа.
Александр Генис (США) рассказывает комическую историю о своем знакомом, в которого из только что приобретенного им пистолета выстрелила жена. Здесь вам не тут, и подобных историй (только без хеппи-энда) у нас будет на пару порядков больше. Добавим к ним наши очереди — в поликлиниках, у вокзальных касс, в сберкассах, даже в загсах, — добавим тотальное озверение, накатывающее на нас в очередях, добавим межнациональные трения там и тут, добавим драки улица на улицу, добавим стычки демонстрантов с милицией, неужели кому-нибудь и впрямь может захотеться, чтобы у участников всех этих потенциально конфликтных, а то и просто конфликтных ситуаций лежало по легальному стволу в кармане, пусть и по о-о-очень легальному, пусть и по о-о-очень короткому?
Аргументы сторонников «легалайза» общеизвестны, и они заведомо демагогичны, чтобы не сказать просто лживы. Вспоминаю — по понятной аналогии — выступление одного известного сексолога в теледебатах о легализации проституции. Ратуя за легализацию, он особенно напирал на интересы людей, не способных организовать себе половую жизнь по-иному, в особенности интересы инвалидов-колясочников... И я живо представил себе толпы этих колясочников, подкатывающих к «точкам», снимающих рабочих девушек на трассе, посещающих всевозможные «зойкины квартиры» в фешенебельных кварталах столицы, закатывающихся по пандусу мимо фейсконтроля в гей-клуб, чтобы, выдав себя за либерального журналиста, снять на ночь парочку молодых таджиков...
Ну да конечно же известный сексолог (и совладелец ряда специализированных заведений), выступая за легализацию проституции, защищает именно интересы инвалидов-колясочников. А лоббисты производителей стрелкового оружия защищают общественную безопасность — и наверняка столь же бескорыстно!
Я уж не говорю о том, что разрешенный короткоствол сразу же станет модным гаджетом — покруче айфона. И не в последнюю очередь подороже айфона. И купить его захотят сразу все — нужен он им или нет. А те, кому не по карману такая покупка, постараются приобрести его иным способом, отняв у законных владельцев, как отбирают на улицах у женщин и мозгляков те же айфоны. То-то «жить станет лучше, жить станет веселее»!
Поэтому еще раз: здесь вам не тут. Есть немало ситуаций, в которых лучше иметь под рукой что-нибудь вроде пистолета, и во много раз больше ситуаций, в которых его лучше при себе не иметь. А если и иметь, то знать, что само наличие оружия у тебя — это уже преступление. Важен-то все равно не пистолет, а решимость пустить его в дело. Важна решимость как таковая.
А вот вам (со слегка модернизированными деталями) классический анекдот из так называемой «еврейской» серии. — Хаим, я слышал, тебя недавно ограбили? — Ой, Мойша, горе мне, таки и правда ограбили! — И что, много взяли? — Ой, много! Деньги взяли, кредитки, часы, ключи от машины. — Но как же так, Хаим? У тебя же всегда при себе пистолет! — Нет, Мойша, мой пистолет они, слава богу, как раз не нашли!
Включаясь в дискуссию о разрешении на короткоствол, не могу не согласиться с мнением и основным аргументом Кирилла Никитина: «Здесь вам не тут!» То есть живем не в Америке и американцы нам ни в коем случае не указ и уж тем более не образец для слепого подражания. «Что русскому хорошо, немцу — смерть», — к месту процитировано в знаменитой кинокартине «Брат». А в другой — несколько менее известной, хотя тоже весьма значимой — кинокартине «Макаров» случайно оказавшийся в руках у лирического поэта короткоствол начинает диктовать своему обладателю логику поведения с самыми трагическими последствиями.
В ранней юности (17 лет) пистолет был и у меня. Дамский браунинг, приобретенный пополам с 16-летним другом за смешные даже по тем временам деньги — 20 рублей. Неделю его таскал в кармане я. Неделю он. Где-то через месяц старшая сестра друга нашла у него наше общее оружие, отобрала и выкинула в речку Карповка возле их дома. Оба мы, кстати, были на тот момент молодыми лирическими поэтами: я доучивался в школе, а друг ее уже бросил.
В дополнение к сказанному Никитиным хочется подчеркнуть, что дело не во владении (законном или нет) огнестрельным, да и любым другим оружием, а в решимости его применить. В решимости резко взвинтить ставки в конфликтной ситуации. В конце концов, незаконное хранение и/или ношение оружия — не такая уж тяжелая статья УК; на первый раз (и в отсутствие криминальной предыстории) тебя, скорее всего, даже не посадят. А вот в случае успешного применения оружия — запрут всерьез и надолго, а уж превысил ты пределы необходимой самообороны или нет, вопрос всегда спорный.
К тому же пистолет, лежащий дома в сейфе (а где же ему еще лежать), мало кому и мало в какой ситуации поможет. Для защиты от налетчиков? Но тут сгодится и двустволка, которую преспокойно можно приобрести и сегодня (выписав фиктивный охотничий билет). Тут важна опять-таки личная решимость... Пистолет в кармане или в «бардачке»? Ну, у многих они есть и так — у кого по закону, у кого незаконно: представители «опасных профессий», охранники, бандиты, да и крутые коммерсы (последнее словосочетание, появившееся в начале 1990-х, как раз и означает «вооруженный коммерсант»), — а у кого нет, тому, скорее всего, и не надо.
Вот, скажем, чрезвычайно виктимны у нас, как и всюду, молодые женщины. А теперь представим себе вполне реалистическую картинку: поздним вечером заезжает во двор многоквартирного дома в каком-нибудь Свиблово на каком-нибудь «Пежо» молодая москвичка. Достает из «бардачка» ключи — от квартиры и от подъезда, — берет их в одну руку, пистолет (предварительно сняв с предохранителя) — в другую, доходит до двери, принимается — неуклюже, одной рукой — отпирать подъезд. Если в этот момент слегка стукнуть ее по затылку (чего она и боится), пистолет выстрелит и пуля срикошетирует — прямо в нее саму. В лучшем случае она его выронит — и он достанется грабителю и/или насильнику. Если же она все-таки войдет в холл, вся на нервах, то вполне может выстрелить без предупреждения в первого же соседа.
Александр Генис (США) рассказывает комическую историю о своем знакомом, в которого из только что приобретенного им пистолета выстрелила жена. Здесь вам не тут, и подобных историй (только без хеппи-энда) у нас будет на пару порядков больше. Добавим к ним наши очереди — в поликлиниках, у вокзальных касс, в сберкассах, даже в загсах, — добавим тотальное озверение, накатывающее на нас в очередях, добавим межнациональные трения там и тут, добавим драки улица на улицу, добавим стычки демонстрантов с милицией, неужели кому-нибудь и впрямь может захотеться, чтобы у участников всех этих потенциально конфликтных, а то и просто конфликтных ситуаций лежало по легальному стволу в кармане, пусть и по о-о-очень легальному, пусть и по о-о-очень короткому?
Аргументы сторонников «легалайза» общеизвестны, и они заведомо демагогичны, чтобы не сказать просто лживы. Вспоминаю — по понятной аналогии — выступление одного известного сексолога в теледебатах о легализации проституции. Ратуя за легализацию, он особенно напирал на интересы людей, не способных организовать себе половую жизнь по-иному, в особенности интересы инвалидов-колясочников... И я живо представил себе толпы этих колясочников, подкатывающих к «точкам», снимающих рабочих девушек на трассе, посещающих всевозможные «зойкины квартиры» в фешенебельных кварталах столицы, закатывающихся по пандусу мимо фейсконтроля в гей-клуб, чтобы, выдав себя за либерального журналиста, снять на ночь парочку молодых таджиков...
Ну да конечно же известный сексолог (и совладелец ряда специализированных заведений), выступая за легализацию проституции, защищает именно интересы инвалидов-колясочников. А лоббисты производителей стрелкового оружия защищают общественную безопасность — и наверняка столь же бескорыстно!
Я уж не говорю о том, что разрешенный короткоствол сразу же станет модным гаджетом — покруче айфона. И не в последнюю очередь подороже айфона. И купить его захотят сразу все — нужен он им или нет. А те, кому не по карману такая покупка, постараются приобрести его иным способом, отняв у законных владельцев, как отбирают на улицах у женщин и мозгляков те же айфоны. То-то «жить станет лучше, жить станет веселее»!
Поэтому еще раз: здесь вам не тут. Есть немало ситуаций, в которых лучше иметь под рукой что-нибудь вроде пистолета, и во много раз больше ситуаций, в которых его лучше при себе не иметь. А если и иметь, то знать, что само наличие оружия у тебя — это уже преступление. Важен-то все равно не пистолет, а решимость пустить его в дело. Важна решимость как таковая.
Религия самоненависти (не про церковь)
"Самоненависть [вставить название этнической группы]" является распространенным явлением во многих странах, но чем больше я живу в России, тем больше вижу, что никто так не ненавидит свой собственный народ, как русские.
В Москве вы были бы удивлены, какие предприятия появляются в старых подвалах зданий. В общем, на днях я был в роскошно реконструированной части сырого подвала, чтобы выполнить кое-какую подработку (ничего криминального). По русской традиции я попал в горячие политические дебаты за чашкой чая, и тема нашего спора очень важна для понимания иностранцами, которые хотят получше узнать, что происходит в России.
Подобные разговоры были у меня, по крайней мере, тысячу раз (это не преувеличение, это буквально означает 1000), и иногда даже по несколько раз на дню. В основном они (русские) говорят мне, что я безумец, раз живу в России, и пытаются убедить меня уехать. Можете ли вы представить себе американцев, всей толпой убеждающих иммигранта, который любит Америку, что он сошел с ума и должен немедленно сбежать?
Но я отвлекся, беседа за чаем в подвале протекала в обычном русле, пока мой оппонент не сказал одну вещь, которая была настолько же отвратительна, насколько демонстрировала двойные стандарты, имеющиеся у русских в отношении Запада, что ошеломила меня. "Ветераны в Америке не живут под мостами, потому что они бедные, они просто живут там, потому что это весело, и они могут общаться со своими друзьями, все они имеют бесплатное жилье, предоставленное им правительством для жизни."
Такое заявление показывает общий уровень когнитивного диссонанса, который есть у многих людей в России. Я не говорю, что парень, который это сказал — глупый, но, по его мнению, Америка — идеальное место, поэтому любые ветераны, живущие под мостами, должны быть там добровольно и проводить время очень весело, а, несмотря на свой грязный вид, все они, очевидно, имеют прекрасные бесплатные дома, куда можно пойти вечером. На Западе все так замечательно, когда как в Рашке (так они называют Россию) все ужасно.
Что, если поменять аргументы местами? К сожалению, я часто вижу попрошайничающих мужчин без ног в московском метро. Если бы я сказал, что они просят подаяния "для веселья и общения", мой собеседник имел бы полное право называть меня сумасшедшим.
Такое двоемыслие распространяется на все темы, которые вы можете иметь с русскими либералами. Они скажут, что их собственные соплеменники — это отбросы из-за протестов/беспорядков на Манежной площади после того, как футбольный фанат был убит, но Англия — это культурный рай, где нет хулиганов, несмотря на то, что британцы практически сожгли свой город во время уличных беспорядков.
Они посоветуют уехать из России, потому что протестующие были избиты, но если потратить время, чтобы посмотреть акции протеста во время G8 или G20 на YouTube, то русская полиция начинает выглядеть довольно милосердно.
Они будут кричать, что на Западе все заботятся о вас, но если вы посмотрите документальный фильм BBC "Бедная Америка", то сможете увидеть реалии с другой стороны, где часами ожидают медицинскую помощь, а маленькая девочка была вынуждена есть крыс, чтобы выжить.
Не имеет значения, что вы им отвечаете, факты ничего не значат для тех русских, которые ненавидят сами себя — они являются членами Церкви этнической неполноценности. Серьезно, эта самоненависть стала религией. Люди рождаются и воспитываются в этой церкви, даже подруга моего друга использует мои труды и ролики на YouTube, чтобы убедить своих родителей перестать советовать ей покинуть страну. Религия работает на вере, некоторые удивляются, как люди могут верить, что миру всего лишь 5000 лет, или в то, как культ может существовать даже после того, как предсказание их лидера о Судном дне не сбылось. Это связано с общим когнитивным диссонансом, люди найдут любые причины, чтобы продолжать верить в то, что им удобно и к чему они привыкли.
Даже русские, уехавшие из России, продолжают нести свою веру и из своей новой жизни в раю без конца пишут в блоги и убеждают других, что "пришло время валить" из России. Их уровень ненависти к себе подобным настолько велик, что ничто не может остановить ее — даже живя за тысячи километров от России полностью изолированно от ее культуры, они должны написать тысячи постов и часы подкастов, чтобы сохранить веру на плаву, аллилуйя!
Русофобы среди русских — словно анорексичная девушка, которая медленно убивает себя голодом, разглядывая жир в зеркале, в то время как там нет ничего, кроме кожи на костях. Такая религия даже более опасна для России, чем радикальный ислам.
Примечание: кто-то из вас может найти вышеописанное лицемерным, потому что я уехал из США и сделал несколько критических роликов с роботом. Но эти видео критикуют правительство. Соединенные Штаты, как и Россия, должны иметь статус державы (о чем мы уже говорили). Я также верю, что конституция и философия отцов-основателей США — фантастические. Возможно, они не точно олицетворяют мою систему ценностей, но они чертовски хороши. Мои претензии обращены к людям, которые дергают за ниточки, у меня нет злого умысла в отношении обычного американца. Попробуйте лучше найти либерала в России, которому нравится ее философия!
Надеюсь, никто не думает, что я недооцениваю страдания ветеранов в США или России – никто из служащих никогда не должен жить под мостом или просить подаяние в вагоне метро.
Тим Керби
В Москве вы были бы удивлены, какие предприятия появляются в старых подвалах зданий. В общем, на днях я был в роскошно реконструированной части сырого подвала, чтобы выполнить кое-какую подработку (ничего криминального). По русской традиции я попал в горячие политические дебаты за чашкой чая, и тема нашего спора очень важна для понимания иностранцами, которые хотят получше узнать, что происходит в России.
Подобные разговоры были у меня, по крайней мере, тысячу раз (это не преувеличение, это буквально означает 1000), и иногда даже по несколько раз на дню. В основном они (русские) говорят мне, что я безумец, раз живу в России, и пытаются убедить меня уехать. Можете ли вы представить себе американцев, всей толпой убеждающих иммигранта, который любит Америку, что он сошел с ума и должен немедленно сбежать?
Но я отвлекся, беседа за чаем в подвале протекала в обычном русле, пока мой оппонент не сказал одну вещь, которая была настолько же отвратительна, насколько демонстрировала двойные стандарты, имеющиеся у русских в отношении Запада, что ошеломила меня. "Ветераны в Америке не живут под мостами, потому что они бедные, они просто живут там, потому что это весело, и они могут общаться со своими друзьями, все они имеют бесплатное жилье, предоставленное им правительством для жизни."
Такое заявление показывает общий уровень когнитивного диссонанса, который есть у многих людей в России. Я не говорю, что парень, который это сказал — глупый, но, по его мнению, Америка — идеальное место, поэтому любые ветераны, живущие под мостами, должны быть там добровольно и проводить время очень весело, а, несмотря на свой грязный вид, все они, очевидно, имеют прекрасные бесплатные дома, куда можно пойти вечером. На Западе все так замечательно, когда как в Рашке (так они называют Россию) все ужасно.
Что, если поменять аргументы местами? К сожалению, я часто вижу попрошайничающих мужчин без ног в московском метро. Если бы я сказал, что они просят подаяния "для веселья и общения", мой собеседник имел бы полное право называть меня сумасшедшим.
Такое двоемыслие распространяется на все темы, которые вы можете иметь с русскими либералами. Они скажут, что их собственные соплеменники — это отбросы из-за протестов/беспорядков на Манежной площади после того, как футбольный фанат был убит, но Англия — это культурный рай, где нет хулиганов, несмотря на то, что британцы практически сожгли свой город во время уличных беспорядков.
Они посоветуют уехать из России, потому что протестующие были избиты, но если потратить время, чтобы посмотреть акции протеста во время G8 или G20 на YouTube, то русская полиция начинает выглядеть довольно милосердно.
Они будут кричать, что на Западе все заботятся о вас, но если вы посмотрите документальный фильм BBC "Бедная Америка", то сможете увидеть реалии с другой стороны, где часами ожидают медицинскую помощь, а маленькая девочка была вынуждена есть крыс, чтобы выжить.
Не имеет значения, что вы им отвечаете, факты ничего не значат для тех русских, которые ненавидят сами себя — они являются членами Церкви этнической неполноценности. Серьезно, эта самоненависть стала религией. Люди рождаются и воспитываются в этой церкви, даже подруга моего друга использует мои труды и ролики на YouTube, чтобы убедить своих родителей перестать советовать ей покинуть страну. Религия работает на вере, некоторые удивляются, как люди могут верить, что миру всего лишь 5000 лет, или в то, как культ может существовать даже после того, как предсказание их лидера о Судном дне не сбылось. Это связано с общим когнитивным диссонансом, люди найдут любые причины, чтобы продолжать верить в то, что им удобно и к чему они привыкли.
Даже русские, уехавшие из России, продолжают нести свою веру и из своей новой жизни в раю без конца пишут в блоги и убеждают других, что "пришло время валить" из России. Их уровень ненависти к себе подобным настолько велик, что ничто не может остановить ее — даже живя за тысячи километров от России полностью изолированно от ее культуры, они должны написать тысячи постов и часы подкастов, чтобы сохранить веру на плаву, аллилуйя!
Русофобы среди русских — словно анорексичная девушка, которая медленно убивает себя голодом, разглядывая жир в зеркале, в то время как там нет ничего, кроме кожи на костях. Такая религия даже более опасна для России, чем радикальный ислам.
Примечание: кто-то из вас может найти вышеописанное лицемерным, потому что я уехал из США и сделал несколько критических роликов с роботом. Но эти видео критикуют правительство. Соединенные Штаты, как и Россия, должны иметь статус державы (о чем мы уже говорили). Я также верю, что конституция и философия отцов-основателей США — фантастические. Возможно, они не точно олицетворяют мою систему ценностей, но они чертовски хороши. Мои претензии обращены к людям, которые дергают за ниточки, у меня нет злого умысла в отношении обычного американца. Попробуйте лучше найти либерала в России, которому нравится ее философия!
Надеюсь, никто не думает, что я недооцениваю страдания ветеранов в США или России – никто из служащих никогда не должен жить под мостом или просить подаяние в вагоне метро.
Тим Керби
Микс-постер Трилогии о Бэтмене
Очевидно, что фан-арт, но идея очень понравилась!
ФСБ объявила самозванцем вооруженного мужчину с Кутузовского проспекта
Вооруженный мужчина, представившийся журналистам сотрудником ФСБ Тарханом Курбановым во время задержания на Кутузовском проспекте миллионера Адама Тарамова, не работает в этой организации и никогда не работал. В центре общественных связей ФСБ , что личность данного мужчины установлена. Его проверяют на возможное использование поддельных документов и выясняют, имеет ли он право на ношение оружия.
В ходе съемки репортажа о скандальном задержании чеченца Тарамова по кличке Толстый и его охранников в центре Москвы, внимание журналистов Рен-ТВ привлек, (таймстемп 2:33-2:48 и 3:04-3:22 - прим.ред.) мужчина у которого за ремнем был пистолет Стечкина без кобуры с перламутровыми накладками. Он представился сотрудником ФСБ Тарханом Курбановым и продемонстрировал служебное удостоверение. По его словам, он просто услышал о задержании земляка и приехал узнать, в чем дело. Сотрудники полиции, присутствовавшие при задержании, не стали обращать внимание на мужчину с оружием.
Задержание Тарамова и четырех его охранников произошло в ночь на 19 июня. Двух из задержанных отпустили, а самого миллионера, а также Мамеда Тумаева и Барзани Дадаева суд арестовал. На них завели дела о незаконном обороте оружия и наркотиков.
Арестованных проверяют на причастность к серии разбойных нападений. По сведениям источника "Комсомольской правды", Тарамова подозревают в причастности к серии рейдерских захватов строительного бизнеса. Задержание произошло после того, как жертвой рейдеров оказался некий высокопоставленный представитель чеченской диаспоры.
Видео задержания:
http://www.youtube.com/watch?v=fQuk4p8_ugA&feature=youtu.be
В ходе съемки репортажа о скандальном задержании чеченца Тарамова по кличке Толстый и его охранников в центре Москвы, внимание журналистов Рен-ТВ привлек, (таймстемп 2:33-2:48 и 3:04-3:22 - прим.ред.) мужчина у которого за ремнем был пистолет Стечкина без кобуры с перламутровыми накладками. Он представился сотрудником ФСБ Тарханом Курбановым и продемонстрировал служебное удостоверение. По его словам, он просто услышал о задержании земляка и приехал узнать, в чем дело. Сотрудники полиции, присутствовавшие при задержании, не стали обращать внимание на мужчину с оружием.
Задержание Тарамова и четырех его охранников произошло в ночь на 19 июня. Двух из задержанных отпустили, а самого миллионера, а также Мамеда Тумаева и Барзани Дадаева суд арестовал. На них завели дела о незаконном обороте оружия и наркотиков.
Арестованных проверяют на причастность к серии разбойных нападений. По сведениям источника "Комсомольской правды", Тарамова подозревают в причастности к серии рейдерских захватов строительного бизнеса. Задержание произошло после того, как жертвой рейдеров оказался некий высокопоставленный представитель чеченской диаспоры.
Видео задержания:
http://www.youtube.com/watch?v=fQuk4p8_ugA&feature=youtu.be
Дембеля из Назрани приговорили за граффити на спинах сослуживцев
Барнаульский гарнизонный военный суд приговорил к двум с половиной годам лишения свободы в колонии общего режима рядового Руслана Добриева. Он был признан виновным в нарушении уставных правил с унижением достоинства и возбуждении ненависти с применением насилия, сообщает Главное военное следственное управление.
Добриев был призван из Назрани в ноябре 2010 года и с февраля 2011 года проходил службу в войсковой части 31466 в должности "стрелка-зенитчика". Следствие установило, что за несколько недель до увольнения в запас он решил сделать фотографию на память о службе и разместить ее затем в одной из социальных сетей.
В ночь на 25 октября 2011 года Добриев разбудил девять сослуживцев и, заставив обнажить торс, построил их в шеренгу спиной к себе. Затем сапожным кремом на спинах военнослужащих вывели "ИНГУШ СИЛА", и осужденный сфотографировался на фоне этой надписи на свой мобильный телефон.
В материалах дела отмечается, что Добриев нанес каждому из участников фотосессии по одному удару рукой по затылку.
Действия Добриева, по мнению следствия, были вызваны желанием унизить достоинство сослуживцев и "продемонстрировать их слабость и покорность" перед призывниками с Северного Кавказа. Среди пострадавших военнослужащих оказались лица алтайской, татарской, русской и немецкой национальностей.
Добриев был призван из Назрани в ноябре 2010 года и с февраля 2011 года проходил службу в войсковой части 31466 в должности "стрелка-зенитчика". Следствие установило, что за несколько недель до увольнения в запас он решил сделать фотографию на память о службе и разместить ее затем в одной из социальных сетей.
В ночь на 25 октября 2011 года Добриев разбудил девять сослуживцев и, заставив обнажить торс, построил их в шеренгу спиной к себе. Затем сапожным кремом на спинах военнослужащих вывели "ИНГУШ СИЛА", и осужденный сфотографировался на фоне этой надписи на свой мобильный телефон.
В материалах дела отмечается, что Добриев нанес каждому из участников фотосессии по одному удару рукой по затылку.
Действия Добриева, по мнению следствия, были вызваны желанием унизить достоинство сослуживцев и "продемонстрировать их слабость и покорность" перед призывниками с Северного Кавказа. Среди пострадавших военнослужащих оказались лица алтайской, татарской, русской и немецкой национальностей.