DobriyKarlik

Англия 1900 г.

Поместье Пердьхаусов.

В дождливую ночь октября, леди Мразетта вот-вот должна родить первенца для лорда Херуса. Её сводящие с ума вопли, длились уже семнадцатый час к ряду и довели до нервного истощения всю округу, включая подзаборных бичей, кои в великом количестве роились везде. Сам лорд, изрядно наебенившись, дабы не пристрелить свою супругу к херам, и того ублюдка, которого она нагуляла, сидел в огромном кресле перед камином и ковырял в носу. Почему нагуляла спросит пытливый читатель? Ответ прост, лорд Херус был бесплоден.

В юности будучи заправским кутилой и повесой, совершил он феерическую, по свой сути, ошибку. Играл в бридж на желание. И проиграл.

Надо сказать, что крыса из трусов все же выбралась, но попутно покусала яйца лорда, что привело к их ампутации на месте. Дабы о таком позоре не узнало благородное общество, молодой Херус пошел на хитрость и грохнул кочергой всех свидетелей оного позора, удачно свалив убийство на черепаху садовника.

В тайне молодому Пердьхаусу пришлось провести подпольную операцию неимоверной сложности и пришить мешочек с двумя орехами. К слову сказать Франкенштейн сделал всё блестяще и обязался хранить тайну сию вечно. А лорд соответственно не расскажет, что тот делал с трупами и в каких позах. Так что оба остались весьма довольны знакомством, однако вернемся в поместье.

Молодая, но потасканная Мразетта, дойдя до пика в кульминации своего вопля, наконец-то произвела на свет младенца и потеряла сознание. Малыш, явившись в мир не по своей воле и желанию, нанес непоправимый вред психике двум акушеркам и врачу, ибо явил собой результат греховного соития, между мастифом Плуто и ужравшейся до изумления Мразетты.

Дитя было с явными признаками дефектов и увечий, три хера, рот как пизда и типичные уши ишака. Увидев плод своих трудов, очнувшаяся леди завизжала в истерике и потребовала литр виски, для снятия стресса. Несчастный Херус, раздавленный такой бурей событий, стоял в дверях при помощи лакея. Узрев кого родила его Мразетточка, повелел избавиться от позора семьи и всыпать пятьдесят плетей врачу и акушеркам, за кривые руки, и чтоб молчали наверняка, вырвать до кучи языки и глаза.

Верный лакей Назгул, в туже ночь понес младенца к реке, дабы утопить невинное дитя, согласно велению хозяина. Но что-то дрогнуло в душе черствого и битого жизнью, и женой, отставного пирата кабака. Возможно, увидел он себя в далеком детстве, а может это от удара сковороды благоверной разум его помутился, уже и не узнать. Не смог в точности исполнить веление лорда, ослушался. Он положил пищащего обоссанца в корзину, укрыл лопухами и пустил в реку, плюнув благостью в след.

Долго несла река корзину, вздымала ввысь на волнах и роняла вниз с высоты, крутила и вертела и так и сяк. Дождь заливал хлебало младенческое, а гром пугал его до усрачки и визга. Так продолжалось много дней, пока в один чудесный вечер не прибило кораблик жизни к берегу.

В тот великий день шел мимо реки человек в подпитии, и приспичело его нассать в воду. Бывалый читатель наверняка знает, как магически притягателен сей процесс. Вот и прохожий не смог устоять. Не став томить организм долгим ожиданием рая, он спустился к воде.

Не иначе проведение было на стороне маленького уродца или длань единого хранила его, то нам никогда не узнать. Но задремавшего, в своей уже ставшей родной корзине, укусил в глаз невъебенный комар, размером с добрую летучую мышь. Младенец заорал таким басом, что бывалый шлюх Дорети пустил жидкого из кольца судьбы. Справившись с конфузом путем быстрого застирывания, Дорети полез в камыши поискать источник страха и, если он окажется небольшим, дать пиздянок, по возможности.

Раздвигая очередные заросли травы, говна и камышей, смелый шлюх увидел корзинку, из которой на него смотрел наш уродливый маленький герой, теперь одноглазый.

Малыш улыбнулся и потянул кривые ручонки навстречу. Дорети онемел, он так давно мечтал о потомстве, но в силу особенности жоподолбительных практик не мог залететь по определению, а тут само небо послало ему долгожданного наследника!

Дрожащими от отходника руками, он взял трясущегося от холода и голода мелкого и крепко прижал его к себе. Эдуардо! Малыш, я назову тебя Эдуардо! В слезах радости закричал шлюх и поскакал в сторону свой лачуги, унося на руках маленького Эдуардо Доретивича.