Ответ на пост «Почти половина россиян хотела бы жить в социалистическом обществе»
Нашел старый ролик. Но думаю объяснение ещё актуально.
Нашел старый ролик. Но думаю объяснение ещё актуально.
Есть у нас на заводе один рабочий, лет тридцати, довольно смышлёный. Всегда в столовой садится поближе к нам, слушает наши споры о марксизме, СССР, революции и т.п. Про себя я зову его Слушатель.
Слушатель
Вот недавно у меня на заводе вышла интересная дискуссия. Во время перерыва я зашёл в раздевалку, коллеги, как обычно, сидели, уткнувшись в телефоны. Слушатель, увидев меня, хитро улыбнулся и заговорил со мной.
— Ну что, давай рассказывай про своих революционеров.
— Я в последнее время слишком уж часто тебя развлекаю, давай ты мне что-нибудь расскажешь?
— Ну я-то ничего такого интересного не знаю.
— Хорошо, расскажи тогда, как образуется прибыль?
Мой собеседник подумал и ответил:
— Ну, как мы поработаем, такая и будет прибыль. Если поработаем ударно, то будет большая.
— Абсолютно верно, источником прибыли является наш с тобой труд. Но получает-то прибыль кто?
— Собственник завода.
— А почему?
— Потому что ему всё здесь принадлежит: станки, металл, заготовки…
— То есть, говоря научно, он обладает правом собственности на средства производства. Действительно, это право позволяет ему забирать прибыль, — подытоживаю я и начинаю поднимать градус революционного накала. — Но объясни мне, если вдруг владелец завода исчезнет, в нашей работе что-то изменится?
Трое молодых рабочих сморщили носы, провыли что-то вроде «У-у-у, начались скучные темы» и ушли.
Раздевалка
Откуда-то со стороны послышалось:
— Так государство сразу всё отберет или родственники его, без него производство существовать не может.
Но я продолжил свою линию:
— Собственник этого предприятия находится в Москве. Вот пропадёт он куда-нибудь, мы об этом всё равно не сразу узнаем, может, дней через пять, а работать мы будем как и раньше, все производственные процессы всё равно контролируют начальники цехов, инженеры, генеральный директор (тоже наёмный работник, никаких акций завода у него нет), так?
— Так, — кивнул Слушатель.
— А если для нас нет принципиальной разницы в том, есть у завода собственник или нет, то зачем нам отдавать ему прибыль?
Голос из дальнего угла воскликнул:
— Так ты чё, грохнуть его хочешь?
Раздевалка наполнилась гулким мужским хохотом. Когда все отдышались, я ответил:
— Насильственный захват одного завода ничего не даст: приедет ОМОН и быстренько нас утихомирит. Необходимо установить рабочую власть на всех заводах страны, нигде не оставить права собственности на средства производства.
Мастер смены, до этого мирно дремавший в кресле, встрепенулся и с опаской спросил:
— Ты что, про революцию говоришь?
— Да.
Что тут началось! На меня обрушились около десяти голосов, гневно извергавших самые заезженные идеологемы из телевизора, который мои коллеги так прилежно смотрят уже много лет.
— Да ты знаешь, сколько крови пролилось из-за революции?
— А что ты поменяешь?
— Да если бы большевики не разрушили Империю, то мы бы сейчас процветали, — и прочее и прочее.
Благо, народ быстро подвыдохся, и когда в последней голове выключился Первый канал, я ответил:
— Вы не можете отрицать того факта, что нас эксплуатируют. Что владелец завода наживается на нашем труде так же, как капиталисты и помещики сто лет назад.
Мастер, видно, не на шутку разъярился и, нервно подёргивая губами, бросил:
— Да ты знаешь, что вот те люди, которых раскулачивали, они всё сами заработали?
— Сами или на спине батраков, загнанных в скотские условия жизни?
— Сами! И вообще, всегда были люди, которые управляли и которые подчинялись. Так было с древности, — авторитетно подвёл черту мастер.
Диспут
Меня, конечно, подмывало спросить: «А вы из какой когорты будете?», но такие скабрезности пользы не несут, а настроить коллектив против меня могут. Пока я об этом думал, болтливый паренёк из сварочной с апломбом заявил:
— А при коммунистах лучше было, что ли? Мне вот бабушка рассказывала, что боялись пикнуть про власть: чуть что — и сразу увозили в тюрьму.
— Это личный опыт твоей бабушки. Во-первых, мы не можем его проверить. Во-вторых, в Советском Cоюзе жили сотни миллионов людей, их деятельность и опыт анализировали учёные и обобщали в форме книг. Ты книги о Советском Cоюзе читал?
— А я книги не читаю, — обиженно фыркнул сварщик.
— Вот то-то и оно. Благодаря этому нас в узде и держат. Никто не спорит, что жизнь в СССР была далека от идеала, но что мешает нам учесть его ошибки при строительстве нового общества в нашу эпоху?
Народ приуныл, в раздевалке стало тихо. Через пару минут все пошли обратно в цех. Слушатель подмигнул мне и сказал: «Пойдём, труба зовёт».
(текстовый вариант этого ролика)
Да, вы наверняка тоже знаете эту картину. 1962 год, художник Юрий Пименов, полотно называется "Свадьба на завтрашней улице". На картине в декорациях строящегося квартала изображена пара молодожëнов. Жених и невеста идут по дощатому настилу посреди грязи со следами строительной техники. Казалось бы, обычный сюжет из частной жизни советского гражданина. Но у Пименова это не просто натурная зарисовка, а хорошо работающая метафора. Стройка и свадьба, как гимн оптимизму, как манифест надежды на прекрасное завтра, как символ новой жизни.
ЮРИЙ ПИМЕНОВ - "Свадьба на завтрашней улице" (1962)
Надо сказать, советские художники любили писать стройки. Но особенно тщательно эта тема начинает разрабатываться в изобразительном искусстве СССР со второй половины 50-х годов. Оно и понятно, ведь за шестую и седьмую пятилетки (1956-1965 годы) в городах СССР было введено жилья больше, чем за предыдущие 40 лет вместе взятые. Это было связано с высокими темпами урбанизации, с массовым перетоком населения из сельской местности в города, что, в свою очередь, являлось неминуемым следствием ускоренной индустриализации, а также следствием восстановления разрушенного войной народного хозяйства.
АЛЕКСАНДР САМОХВАЛОВ - "На стройке" (1945) / ГЕОРГИЙ САТЕЛЬ - "Комсомольцы - строители Москвы. Каменщики" (1949) / ПАВЕЛ ГРИГОРЬЕВ-САВУШКИН - "Крановщица" (1955) / СЕРАФИМ ФРОЛОВ - "На стройке" (1956)
Необходимость заселить миллионы семей, поставила в середине 50-х годов перед руководством страны непростую задачу - в максимально короткие сроки решить проблему дефицита жилья. И эта задача была решена с помощью массового типового панельного домостроения. Такой подход позволил значительно снизить себестоимость строительства и ускорить ввод жилья в действие.
ВАСИЛИЙ ЖАРСКИЙ - "Пушкинская улица в Ижевске" (1957) / ЮРИЙ ПИМЕНОВ - "Район завтрашнего дня" (1957) / ЗОЯ ОДАЙНИК-САМОЙЛЕНКО - "Девчата" (1962) / БОРИС ВИТОМСКИЙ - "Город строится" (1964) / НИКОЛАЙ КАРАЧАРСКОВ - "О нас пишут" (1969)
Сейчас многие хаят хрущёвки, как эстетически небрежные, тесные и неудобные. При этом ругатели не понимают того факта, что в своё время эти типовые дома позволили огромному количеству советских граждан, до этого ютившихся в многосемейных коммунальных квартирах, обветшавших бараках и перенаселенных общежитиях, значительно поправить свои бытовые условия. Жизнь многих миллионов семей в СССР благодаря хрущëвкам вышла на качественно новый уровень и это, конечно же, отразилось в советском искусстве, в том числе и в живописи. Стройка стала в некотором роде знаком эпохи, символом светлого будущего, создаваемого руками советских тружеников.
ПЁТР ВАСЮКОВ - "Утро моей страны" (1984)
Ну, а как обстоят дела с жильём сейчас? По данным Росстата в 2023 году в России вновь был побит исторический рекорд по строительству и вводу нового жилья - более 110 миллионов квадратных метров. Эта новость подавалась в СМИ, как очередное достижение российского государства в области социальной политики. Зам. председателя правительства Марат Хуснуллин в своём телеграмм-канале отметил:
Мы шаг за шагом идем к достижению поставленных Президентом целей, чтобы создавать комфортные условия жизни наших граждан.
Есть правда некоторые сложности с реализацией такого объёма. Так ещё одним рекордом российских застройщиков стало количество нераспроданного жилья в новостройках. За год оно выросло на 7% и к 2024 году составило 72,5 млн квадратных метров, более 2/3 от общего объема строительства.
Причина возникшей ситуации банальна - для большинства населения жильё становится всё недоступнее. Так к 1 февраля 2024 году в России средний ипотечный платёж при покупке квартиры в новостройке вырос до 31 711 рублей в месяц, а средний срок ипотеки перевалил уже за 26 лет. 26 лет! Треть жизни!
Но это ещë не предел, ведь цены на недвижимость растут гораздо быстрее доходов подавляющего большинства населения. На 90% подскочили ценники квартир в новостройках за последние три года. Об этом заявила председатель центрального Банка России Эльвира Набиуллина. Между тем банки увеличивают ставки по ипотеке, а условия льготных ипотечных госпрограмм ужесточаются.
В свою очередь, под падающую платёжеспоспособность большинства населения подстраиваются застройщики. Так, доля студий и однокомнатных квартир на рынке первичного жилья с каждым годом уверенно растёт. Площадь квартир становится всё меньше, дома строятся всё выше и теснее друг к другу. Всё выше и теснее. Выше и теснее.
Комфортные условия жизни граждан, говорите? Да ну, бросьте! Просто очередная безумная погоня капиталюг за сверхприбылями! Застройщики рекордными темпами штампуют сомнительного качества человейники, нарезая их на крохотные однушки и студии. При этом сопутствующую коммунальную инфраструктуру строят мало, предпочитая снижать свои издержки, подключая новые квадратные метры к старой советской сети. К тому же давно изношенной. То же самое касается и строительства социальной инфраструктуры. Человейнички-то строят на раз-два, а вот с новыми детскими садами, школами и больницами как-то не особо спешат.
Так чем же пахнут современные новостройки? Они смердят дешёвыми стройматериалами и многолетним ипотечным рабством. От них воняет теснотой, людскими пробками возле лифтов и ежевечерней грызнёй за парковочные места. От них разит вырубленными зелёными зонами, перебоями с горячей водой и очередями в детский сад и школу. А ещё от них пахнет, да, ещё как пахнет, рекордными прибылями застройщиков и банков.
Казалось, тут бы государству вмешаться и как-то отрегулировать цены на жильё, как-то пересмотреть нормы качества строящегося жилья, да и всей градостроительной политики. Но что вы, что вы. Это ж святой рыночек, так с ним нельзя, он сам себя отрегулирует. Да и мы с вами как-то забыли о том, что государство, оно же не как кот Матроскин, оно ж не само по себе. Государство - это инструмент в руках правящего класса. И пока государственные пропагандисты горделиво размахивают очередной рекордным объектом строительства жилья, строительные компании, задрав цены, зарабатывают сверхприбыли, попутно вгоняя население в кредитную кабалу.
Вот такая капиталистическая действительность. И, кстати, картин с изображением строек уже давно никто не пишет...
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Как известно на Пикабу много любителей коммунистической идеологии, социализма, СССР. В Общем всей этой мешанины. Если что я в курсе, что левых течений гораздо больше, чем карасей в Волге( если они там водятся конечно).
Так вот часто эти люди, назовем из "любители СССР", говорят нам, что союз был чистым и светлым государством, где всем по способностям и по потребностям. В общем почти идеальная картина.
А все пороки это все или у капиталистов или у поклонников РИ. Любят "любители СССР" запустить картинку "коляски" около магазина и написать "о, какие были люди раньше", не то, что сейчас.
И вот сегодня главная коммунистическая партия РФ в очередной раз плюнула в светлые идеалы сторонников левого движения. Плюнула то она давно, только вот повод написать этот пост появился недавно. Точнее сегодня.
И так новость:
Внука Геннадия Зюганова Леонида экстренно госпитализировали с проблемами позвоночника в Москве.
По нашей информации 35-летний депутат Мосгордумы недавно начал жаловаться на боли в спине, которые усиливались с каждым днём. Двигаться становилось сложнее, и он обратился к врачам. В больнице ему провели обследование и нашли патологию позвонков. Сейчас он под присмотром специалистов, ему подбирают терапию.
Леонид Зюганов — старший внук лидера КПРФ Геннадия Зюганова. Депутат Московской городской думы VI созыва, председатель комиссии по науке и промышленности.
Вот он.
Вот так 35 летний чел оказывается шарит за промышленность. В общем, как и при капитализме, главное родиться в правильной семье.
Свидетельство о регистрации СМИ Эл № ФС77-67642
В общем эта ситуация ещё раз показало, что такое КПРФ.
Тяжкая работа у депутатов.
Мне около 45 лет, всю свою жизнь, с детства, посвятил электронике и программированию. И думаю, имею право рассказать о том что вижу.
Я тот, кто получал различные плюшки от школ университетов и т.д. просто за самообразование(самоучка). Я никогда не занимался специальной подготовкой для получения какой-то квалификации. Мне присуждали ее просто по пост факту моих достижений. Или не присуждали, потому что никому это не было надо.
А теперь о наболевшем:
Софт говно? Тромозит на Андроиде? Раньше было лучше? Маректологи заставляют отдавать в продак говно которое все жрут?
Тема простая, но для многих сложная. И я поробую.
Главное - мы стадо баранов, нас такими сделал маркетинг в течении долгого времени. Кто-то жалуется на плохое качество приложений или большой вес? - Ту так зачем вы им пользуетесь?
Вы им пользуетесь - потому что вас лишили выбора. Вы стадо баранов. Ни один баран не может сделать ничего, даже стадо, стадо пойдет туда, куда укает пастух. Это очевидно! И это главный ответ.
Вы, потребители, очень давно превратились в стадо баранов. И вы ничего не сможете сделать с тем кто является пастухом. НИЧЕГО.
Коснемся любой темы - вы управляемы, и ваши программисты тоже.
Не заю как это еще сказать по-другому, вас превратили в стадо животных, и поэтому никого и никак не волнует ваше неудобство.
Современные программисты пишут чушь в продакт, не потому что их подгоняют работадатели. А потому что современные программисты это клоуны. Они пришли сюда из-за маркетинговой машины, маркетинг везде, он не только обычных людей заставил жрать говно, он также превратил интеллектуальную отрасль с производством в то же самое говно. Другими словами - настоящие программисты в современных отраслях не присутствуют, вместо них 'успешные отличники' со школы.
Те, кто говорит - это сложно, и это стоит больших денег - маркетинговое говно - вас разводят. Нагло, борзо разводят, потому что знают, что большая часть - пропиаренное общество, и это обещство никогда не встанет на вашу стороу - им промыли мозг.
Повторюсь: Вы стадо управляемых баранов, вы обеспечиваете определенных людей силой кормить всех говном. Те люди которые могли бы дать вам хороший продукт, вы сами будете этих людей чмырить, потому что на вас есть не иллюзорное влияние.
> Две трети американских рабочих мужчин получали зарплату 600 долларов в год, а прожиточный минимум на семью из пять человек составлял 850 долларов
Прожиточный минимум на человека в Курской области составляет 13444 рубля, а на ребенка 13749 рублей. Итого на семью из 5 человек нужно 13444х2 + 13749х3 = 68 135 рублей.
В то время как медианная зарплата в Курской области за 2023 год - 57 271 рубль.
Вопрос: где мы свернули не туда?
Источники:
Придет день, когда наше молчание будет сильнее, чем голоса, которые вы душите сегодня
Предсмертные слова повешенного анархиста
Сегодня, 1 мая, праздник Весны и Труда, как его сейчас называют, а раньше это был День солидарности трудящихся. Он давно превратился просто в выходной день и праздник шашлыков для большинства населения, а когда это большинство припоминает истинное значение праздника, то в голове у него всплывают ассоциации с чем-то советским, красными флагами и казенными демонстрациями.
Но этот праздник родился вовсе не в Советском Союзе, и при обстоятельствах, с праздничными не имеющими ничего общего.
Позолоченный век
До 1972 года на перекрестке двух улиц в Чикаго стоял памятник полицейскому. К этому моменту его взрывали и восстанавливали уже десяток раз. Видимо, для обеих сторон это было делом принципа. В конце концов, памятник убрали от греха подальше на территорию ближайшего полицейского участка.
Итак, место действия - США, город Чикаго, 1886 год.
Последнюю четверть 19 века американский классик Марк Твен метко назвал "Позолоченным веком".
Сверху было золото - страна стремительно богатела. Бурно развивалась промышленность, США к концу века догнали и перегнали тогдашнего мирового лидера - Британскую империю. К этому времени США принадлежало около трети мирового промышленного производства. Крупные американские корпорации использовали самую передовую технику и организацию. Американцы были изобретательной нацией и лидером по внедрению этих изобретений в жизнь. Американские наука и образование становились лучшими в мире.
Этот бурный рост подпитывался большим притоком в страну дешевой рабочей силы. Подавляющее большинство иммигрантов составляли европейцы, в этот период больше всего уроженцы Австрии, Италии, Польши, Германии. Среди них было много людей активных и талантливых.
Но под слоем позолоты находился материал гораздо менее благородный.
Господствовала идеология либерализма, гласившая, что лучше всего экономика работает без влияния государства, и что бизнес должен быть свободен от гнета правительства. Но то, что гнет крупного бизнеса над обществом ничем не лучше, умалчивалось.
Та же идеология крайнего либерализма утверждала, что главное благо свободного рынка - конкуренция. Но в рамках этой самой конкуренции более сильные фирмы сожрали более слабые и стали заправлять в своих отраслях как монополии, а там, где этого не смогли, просто договорились с такими же гигантами о ценах, рынках и прочем.
На пути к монопольному положению крупный бизнес не брезговал никакими средствами. Неэтичные, аморальные и откровенно криминальные сделки, поджоги и саботаж на предприятиях конкурентов и даже убийства.
Со временем корпорации-монополии сконцентрировали в своих руках такую экономическую власть, что стали напрямую влиять на принятие политических решений, то есть превратились в олигархию.
Коррупция в позолоченный век приняла совсем уж наглые формы. Крупному бизнесу за взятки давались выгодные госзаказы. В получении взяток были уличены будущий президент Гарфилд и два вице-президента.
Обе партии, демократическая и республиканская, стали трудноразличимы. Они превратились в "партийные машины", жестко контролирующие местных партийных боссов, которые, в свою очередь, держали в кулаке свой электорат. Победитель получал все, партия пришедшая к власти, вознаграждала себя хлебными должностями.
Независимо от того, республиканская или демократическая партия находилась в белом доме, они одинаково рьяно защищали интересы крупного капитала.
Правительство раздавало бизнесу земельные участки и природные богатства, давало огромные субсидии и вводило жесточайшие таможенные тарифы, фактически запрещавшие часть импорта (свобода торговли, ага-ага).
Совсем не случайно именно американец Джек Лондон написал в 1908 году роман “Железная пята”, где олигархи поработили общество и превратили его в что-то очень напоминающее фашизм.
Всевластие корпораций удастся хоть как-то ограничить в начале 20-го века таким политикам, как Теодор Рузвельт, которые будут вынуждены выбирать, либо ограничение корпораций, либо революция и крах капитализма.
Условия труда в уже тогда самой богатой стране мира были жуткими. Рабочий день составлял 12-15 часов, при тогдашней интенсивности труда он полностью выматывал человека. Поэтому требование 8-часового рабочего дня было главным.
Не было отпусков и больничных, минимальной зарплаты, никакой защиты от штрафов и увольнения. Применялся детский труд. Можно было принимать на работу детей с 9 лет. В 1900 году количество работающих детей от 10 до 15 лет в стране составляло почти 2 миллиона.
Дети-шахтеры, начало 20 века, США
Хотя зарплата была одна из самых высоких в мире, но и она не давала достойной жизни. Две трети американских рабочих-мужчин получали зарплату 600 долларов в год, а прожиточный минимум на семью из пять человек составлял 850 долларов. Женщинам платили 30-50% средней зарплаты мужчин, в любом случае ниже, чем самая низкая мужская зарплата. Многие жены рабочих не могли зарабатывать, потому что яслей и детских садов не было, а быт был крайне трудоемок и отнимал все время и силы. В тех же случаях, когда работали оба родителя, детская смертность возрастала в разы.
В некоторых штатах, правда, сократили рабочий день до 8-10 часов и ввели некоторые ограничения на детский и женский труд. Но это повсеместно не выполнялось. Рабочих при приеме заставляли отказаться от ограничений рабочего дня, либо заставляли работать сверхурочно. Верховный суд отменил ограничения, ханжески мотивируя это тем, что они лишают свободы рабочих трудиться так, как им хочется.
Охраны труда в те времена не было от слова совсем. Фрэнк Харрис, автор романа (вполне документального по фактам) “Бомба” о событиях в Чикаго, описывает, как рабочих, трудящихся на дне реки, скручивали судороги от кессонной болезни, как крошились кости и гнили челюсти рабочих спичечных фабрик от отравления фосфором, как свинец вызывал параличи, сумасшествие и детские уродства у работников типографий и маляров. Хозяева могли бы сделать условия труда безопаснее, но это стоило бы дороже, а на жизни рабочих им было плевать.
Государство было всегда на стороне босса, и работникам приходилось защищаться самостоятельно. Они создавали профсоюзы и с помощью них организовывали забастовки. Догадайтесь с трех раз, как к этому относилось государство?
Да, правильно. Сначала профсоюзы вообще запрещали, затем запреты перенесли на забастовки. В 1860-е в ряде штатов “подстрекательство” к забастовке объявили уголовным преступлением и карали тюремным сроком. При приеме на работу заставляли подписывать отказ от участия в профсоюзе и забастовках. Позже широко применялись судебные запреты на забастовки, которые суды охотно выпускали, или присуждение рабочим выплачивать убытки, понесенные работодателями. Во многих случаях забастовки подавлялись полицией и даже войсками.
Хозяева часто не ждали, пока неповоротливое государство среагирует, а нанимали детективные агентства и бандитов для избиения бастующих, запугивания и даже убийства профсоюзных лидеров. Шли настоящие классовые войны.
Американская пресса в массе своей поливала грязью рабочих, называя их агрессивным и ленивым скотом. Была распространена идеология социал-дарвинизма, утверждающая, что на общество действуют те же законы, что и на природу, и если бедные вымирают, то это всего лишь естественный отбор.
Неудивительно, что в таких условиях рождалось желание ответить насилием на насилие, и среди работников были популярны социалистические и анархистские идеи. Если рабочих избивают и убивают, можно на это ответить оружием. Если государство не защищает население, то оно имеет моральное право разрушить такое государство.
Центром анархистского движения Америки было как раз Чикаго, где работало много европейских эмигрантов, которые и занесли эти идеи в США. Особенно много было в городе немцев и чехов.
Среди лидеров анархистов Чикаго были известны немец Август Спис, редактор авторитетной немецкоязычной газеты, его сотрудники и соратники Михаэль Шваб, Адольф Фишер, Оскар Неебе. Редактором еще одной анархистской газеты, которая так и называлась, “Анархист”, был молодой немец Луис Лингг. Англоязычную анархистскую газету “Alarm” издавал Альберт Парсонс, профсоюзный лидер и коренной американец. Он был женат на чернокожей женщине, и им пришлось перебраться в Чикаго с Юга из-за преследований.
Американская Федерация Международной Рабочей Народной Ассоциации, левая организация, где сильны были анархисты, провозгласила программу:
«Первое: Уничтожение существующего правящего класса любыми средствами, то есть, энергичными, неустанными, революционными и международными действиями. Второе: Создание свободного общества на основе кооперативной организации производства. Третье: Свободный обмен эквивалентными продуктами между организациями-производителями без торговли и прибыли. Четвертое: Организация образования на светской, научной и равной основах для обоих полов. Пятое: Равные права для всех без различия по признаку пола или расы. Шестое: Регулирование всех государственных дел свободными договорами между автономными (независимыми) коммунами и ассоциациями, опирающимися на федеративную основу».
Правящие классы восприняли это как вызов и стали искать повода для уничтожения левого движения и ослабления профсоюзов. Анархисты, в свою очередь, считали, что не сегодня-завтра случится пролетарская революция, которая сметет капитализм. О чем свидетельствуют анархистские лозунги 1886 года: "Рабочие, к оружию! Война дворцам, мир хижинам, смерть роскошествующим бездельникам! Богатые классы должны либо трудиться, либо умереть. Один фунт динамита лучше, чем бушель избирательных бюллетеней! Требуйте сокращения рабочего дня с оружием в руках, чтобы достойно встретить кровавых псов капитализма - полицию и ополчение". Обстановка накалялась.
Бойня на Хеймаркете
1 мая 1886 года американские рабочие объявили забастовку за 8-часовой рабочий день. В ней участвовало по всей стране 350 тысяч человек. В Чикаго бастовало до 100 тысяч, а на улицы вышло до 80 тысяч человек. Они прошлись по центральной улице под предводительством Альберта Парсонса.
Рабочие требовали восьмичасового рабочего дня, запрета детского труда, увеличения зарплаты и социальных гарантий. По представлениям тогдашних либералов это были вопиюще социалистические требования, ущемлявшие свободу предпринимателей и вообще развалившие бы нормальный порядок.
Бастующие распевали песню:
Мы хотим этот мир переделать,
Надоел рабский труд за гроши,
Мы устали корпеть и ни часу
Не иметь для себя, для души.
Мы хотим любоваться солнцем
И вдыхать ароматы цветов.
И мы знаем: сам Бог повелел нам
Трудиться восемь часов.
3 мая вспыхнула забастовка на заводе сельскохозяйственных машин Маккормика. Хозяин тут же уволил полторы тысячи работников, их должны были заменить штрейкбрехеры. (Штрейкбрехеры (буквально, нарушители забастовки) - лица, либо временно нанимаемые вместо бастующих, либо работники, принимающие сторону администрации).
Охранное агентство Пинкертон защищает штрейкбрехеров, 1884
Рабочие столпились у проходной и не пускали штрейкбрехеров. Тогда полиция пустила в ход дубинки. В полицейских полетели камни и они открыли огонь по толпе. Было убито до шести человек, несколько десятков ранены.
В ответ на это анархистские организации выпустили множество газет и листовок, многие призывали вооружаться, некоторые добавляли довольно кровожадные призывы расправиться с хозяевами, полицейскими и чиновниками. Распространялись брошюры с рецептами динамита. Как ни странно нам сегодня это кажется, вся эта печатная продукция была вполне в рамках закона. Американская свобода слова тогда подразумевала и свободу любых призывов, и вообще любой информации. Карались только действия.
Рабочими организациями решено было провести митинг 4 мая для выработки программы совместных действий и в знак протеста. Встречу было решено провести на Хеймаркет (в переводе очень прозаично, Сенной рынок).
Вечером на площадь пришло не так много народа, 1-2 тысяч, зато власти стянули около двухсот полицейских. Несмотря на призывы вооружаться, толпа была настроена очень мирно, присутствовало много женщин и детей. Присутствовал мэр, чтобы сдерживать страсти. Его приветствовали вполне дружелюбно. Выступили Парсонс и еще несколько ораторов, стоя на телеге, как на трибуне. Все говорили очень сдержанно. Репортеры, которые надеялись написать что-то о страшных анархистах, заскучали и разошлись. Пошел мелкий дождь и толпа начала расходиться. Уехали почти все ораторы, уехал мэр.
Последним выступал С. Филден, английский эмигрант и священник. Когда он уже готовился закончить, и таким образом завершить митинг, полицейские потребовали немедленно разойтись. В этот момент митингующих было меньше, чем полицейских. “Но мы мирные люди”, сказал Филден и стал спускаться с трибуны. На улице почти совсем стемнело.
И тут из толпы в группу полицейских кто-то бросил бомбу. Раздался сильный взрыв. Один полицейский был убит на месте, несколько ранены осколками. На миг воцарилась полная тишина, затем полицейские выхватили револьверы и принялись беспорядочно стрелять в толпу, которая стала разбегаться.
События на Хеймаркете, гравюра 1886 года
Всего погибло семь полицейских и неизвестное количество рабочих, не менее четырех. Есть свидетельства, что большинство убитых и раненых полицейских пострадали от “дружественного огня” своих же товарищей, так как все происходило почти в полной темноте. Стреляли ли рабочие? Неизвестно. Но осмотр телеграфного столба рядом с телегой-трибуной показал, что он исстрелян только со стороны полицейских. Впрочем, в скором времени столб был заменен властями, “в порядке ремонта”.
Паника и аресты
На следующий день в городе разразилась паника. Ходили слухи, что анархисты собираются взрывать общественные здания, грабить магазины, истреблять полицию и начать революцию.
Пресса разжигала панику и выдвигала кровожадные идеи:
"Нью-Йорк таймс" писала: "Гнилое древо анархистских теорий принесло кровавые плоды в Чикаго. На ранней стадии обострения анархизма помогает картечь. А для профилактики распространения болезни хороши разумные дозы пеньковой веревки".
Одна из газет напечатала письмо владельца ранчо в Дакоте, Теодора Рузвельта, будущего президента США: "Мои ковбои с удовольствием испытали бы свои винтовки на бесчинствующих толпах в Чикаго. Пусть бунтовщиков будет в десять раз больше, чем нас, - мои парни стреляют метко и никого не боятся".
Напоминаю, что многие активисты рабочего движения были эмигрантами. В стране разыгралась ксенофобия. Газета "Чикаго Геральд" писала: "Понаехали тут всякие отбросы Европы! Английского не знают и знать не хотят (действительно, рабочие митинги часто открывались вступительным словом по-английски, а дальше следовали речи на немецком, польском и чешском языках.). Их имена нормальный американец и выговорить не может. Эти горячие головы, чуть что не по ним, хватаются за пистолет". "Чикаго таймс": "К нам понаехали головорезы с берегов Рейна, Дуная, Эльбы и Вислы. Они явились сюда не для того, чтобы пользоваться свободой, отсутствующей у них дома, а для того, чтобы наслаждаться безнаказанностью, которая в их странах быстро пресекается пулей, веревкой или топором палача". Современник вспоминает: "Быть немцем означало в то время навлекать на себя всяческие подозрения, а поляки и чехи вообще старались не показываться на улице".
5 мая начались аресты анархистов, ответственных за митинг. Были арестованы Филден, Спис, Шваб, Фишер, жена Парсонса и несколько других лиц. Альберт Парсонс скрылся. Чикаго Таймс прокомментировала это так: «Но ещё один человек, входящий в эту галактику проповедующих кровь анархистов, на свободе… Этого злодея, который в течение нескольких месяцев защищал факел и кинжал, мужа негритянки, а также самого ярого труса, зовут А.Р. Парсонс».
Люси Парсонс, 1886
На полтора месяца в Чикаго установилось необъявленное военное положение. Проводились облавы, повальные обыски. Без ордеров были арестованы сотни людей. Были разгромлены рабочие клубы и газеты.
14 мая задержали Луиса Линнга, он сопротивлялся при задержании. Это был единственный из анархистов, который действительно производил взрывчатые вещества. Но свидетель показал, что Лингг был на момент взрыва далеко от площади.
21 мая Парсонс сам сдался властям. А. Парсонсу, А. Спису, М. Швабу, С Филдену, Д. Энгелю, А. Фишеру, О. Неебе, Л. Линггу было предъявлено обвинение в убийстве. Состоялся суд, который был насмешкой над правосудием. Судья не скрывал своей враждебности к подсудимым. Присяжных специально подобрали так, чтобы никто из них не сочувствовал рабочему движению. Заслушивали свидетелей, которые попросту не могли быть на месте происшествия. Один свидетель заявил, что подслушал разговор о взрыве на немецком, но потом признался, что не знает языка. Свидетели противоречили сами себе, путались в показаниях.
Суду не удалось найти никаких улик причастности подсудимых к взрыву. Поэтому обвинение строилось во-первых, на “подстрекательстве”, а во-вторых на том, что если подсудимые не могут сами выявить террориста, значит они были с ним в сговоре. Сам суд так и не попытался установить личность бомбометателя.
Безусловно, подсудимые высказывали в печати и устно призывы и мысли, которые сейчас в любой стране сочли бы экстремистскими. У Лингга нашли взрывчатку, еще у троих оружие. В редакциях обнаружили революционную литературу, в том числе, “Катехизис революционера” Сергея Нечаева.
Но их, по факту, судили только за слова. Семерых приговорили к смертной казни, одного на 15 лет каторги. Американские и зарубежные социалисты устроили кампанию по оправданию подсудимых. Под давлением общественности двоим заменили смертную казнь пожизненным заключением.
Трое вверху слева направо: Парсонс, Филден, Лингг. Трое внизу: Шваб, Энгель, Фишер. В центре Спис
10 ноября 1887 года Луис Лингг покончил с собой в камере, он вложил спрятанное в сигаре взрывное устройство себе в рот и взорвал. До этого, на суде он заявлял: «Я презираю вас. Я презираю ваш порядок, ваши законы, вашу подпираемую силой власть. Повесьте меня за это!»
Спис, Парсонс, Фишер и Энгель были повешены 11 ноября. Все вели себя мужественно, перед казнью пели “Марсельезу”, тогда международный гимн рабочих. Уже стоя на эшафоте, за секунду до того, как открылся люк, Энгель крикнул: «Да здравствует анархия!». Перед повешением Спис прокричал: «Придёт день, когда наше молчание будет сильнее, чем голоса, которые вы душите сегодня!».
Последствия
Сначала американское общество было настроено резко против чикагских анархистов, включая рабочих. Но чем агрессивнее был суд, чем злобнее выла пресса, тем больше простые американцы сочувствовали подсудимым, а затем приговоренным. За помилование оставшихся в живых стали выступать люди самых разных взглядов.
В 1889 году та же самая “Чикаго Таймс” опубликовала материалы, из которых следовало, что инспектор и следователь, руководившие следствием, занимались рэкетом и сбором дани с преступников и проституток, а еще один полицейский торговал краденым.
В 1893 году губернатором штата был выбран человек либеральных взглядов, который провел свое собственное расследование, показавшее, что была совершена чудовищная судебная ошибка. Он помиловал оставшихся в живых анархистов, хотя и знал, что это будет стоить ему карьеры.
Кто же бросил бомбу? До сих пор есть две основные версии: это был полицейский провокатор, который должен был дать повод для разгрома анархистов, либо, все же, какой-то радикальный анархист. Ни у той, ни у другой версии нет доказательств.
Сразу после трагедии на площади Хеймаркет был установлен памятник погибшим полицейским, но он много раз подвергался актам вандализма и взрывам, так что его пришлось в конце концов убрать. В 1893 году был поставлен памятник казненным анархистам на месте их захоронения.
Памятник полицейским и памятник анархистам
В Европе известность события была гораздо больше, чем в Америке, как и сочувствие казненным. В 1889 году в Париже конгресс Социалистического Интернационала объявил 1 мая Днем солидарности рабочих всего мира. На долгие десятилетия этот праздник стал днем, когда рабочие всего мира выходили на демонстрации как знак того, что права есть только пока за них борются.
Памятник на месте событий, который поставили только в 2004 году
Литература
Наука и жизнь. Фролов Ю. Столкновение на Сенном рынке.
Новая история стран Европы и Америки. 1870-1918. Под ред. Григорьевой И.В.
Крашенникова Н.А. История государства и права зарубежных стран. Часть 2
Цветков А. Пролетарский роман английского денди (предисловие к роману Харриса "Бомба").
Черненко Ж. Трагедия на площади Хеймаркет и в сердцах трех анархисток.
Чикалова. Женский и детский труд в странах Западной Европы и США в XIX веке
Если бы мне предложили жить во времена Сталина в СССР я бы отказался. Почему-то совсем не хочется участвовать в этом головокружительном росте промышленности. А вам хотелось бы?