Эвакуация. Часть 1. Мы покидаем Харьков.
Поднялись в 4:30 утра. Последний (очень надеюсь, что всё-таки не последний) раз позавтракали в родном доме. Ещё не уехал, а уже очень хочу вернуться. Вышли из дома в 6:15 утра: я, моя жена Бронислава и ее папа Лев Вульфович. Наш сосед с семьёй тоже уезжает. Им удалось вызвать такси: никакой другой транспорт по Харькову уже не ходит. Нам не удалось. Выдвигаемся к вокзалу пешком. На старую двухколёсную тележку сложили сумки и рюкзак. Ещё по одной сумке или рюкзаку у каждого из нас – включая 87-летнего Льва Вульфовича. Он держится молодцом – пожалуй, лучше нас с Броней. Для него это не в первый раз. В 1941-м ему уже доводилось уезжать в эвакуацию.
У подъезда выгуливает собаку Олег. Попрощались — и пошли.
Под ногами каша из мокрого снега. С мглистого неба сыплет он же. Хорошо хоть, ветер не особо сильный. А ещё в такую погоду, говорят, не летают российские самолёты. Хоть бомбить не будут, пока идём. Город пустой, лишь изредка встречаются укреплённые заставы и блокпосты, где дежурят бойцы ВСУ и территориальной обороны. Район, по которому мы идём, пока относительно цел. (Да, это было 12 дней назад. Теперь уже нет. Не цел. Да и тогда мы не шли ни через площадь Свободы, ни через зоопарк, ни мимо здания СБУ и одного из корпусов Каразинского университета — а ведь это все тоже наш район...) Лишь время от времени попадаются следы пожаров и выбитые стекла.
Колёса тележки вязнут в мокром снегу. Выбрались на Сумскую. Здесь редкие автомобили оставили колеи на заснеженной брусчатке. По ним катить тележку легче. Идём прямо по проезжей части – машин все равно нет.
До вокзала добираемся за полтора часа. Лев Вульфович по-прежнему держится молодцом. До войны он каждый день совершал пешие прогулки по 4-6 часов (правда, без рюкзака). Для своих лет он в хорошей форме.
У вокзала должны ждать микроавтобусы, 4 штуки. Вот и другие беженцы, которые их ждут. Встречаем среди них знакомых: не даром говорят, что Харьков – большая деревня. 8 утра. Назначенное время. Автобусов пока нет. Говорят, застряли в пробке на Холодной Горе.
Ждём. В отдалении слышны взрывы. На них уже никто не обращает особого внимания: привыкли.
Наконец приходят автобусы. Рассаживаемся по местам. Ждём отставший автобус. Ну, вот и он. Трогаемся.
Теперь уродливые следы войны становятся куда заметнее. Пока выезжаем из города, видим разрушенные жилые дома, сожжённые автомобили, оборванные провода, следы пожаров. Проезжаем блокпосты. Дальше – дорога на Днепр...
Эвакуация. Часть 2. Первый день дороги.
В Днепре автобусы делают остановку для мелкого ремонта. Едем по городу. Вокруг – обычная мирная жизнь. Это кажется противоестественным. Оказывается, за десять дней я успел привыкнуть к пустым улицам, вою сирен воздушной тревоги, близким и далёким разрывам, зловещему шелесту «Градов», пролетающим едва ли не над самой головой самолётам (знаю, это только так кажется) и даже крылатым ракетам. Свыкся с мыслью, что есть некая вероятность не проснуться утром, если в наш дом попадёт снаряд, бомба или ракета. И просто перестал об этом думать: как будет, так и будет.
А тут – снова мирная жизнь. Ну, почти мирная. По сравнению с Харьковом. Люди и автомобили на улицах, работают магазины, ездят маршрутки и автобусы, ничего нигде не взрывается…
Микроавтобус починили. Едем дальше.
Чтобы добраться до Львова, куда мы направляемся, доводится давать большого кругаля, объезжая районы боевых действий. К тому же приходится местами тащиться с черепашьей скоростью или вовсе стоять в пробках перед блокпостами. Так что сегодня до Львова мы никак не доберёмся.
Ближе к вечеру, когда уже почти стемнело, миновав Александрию, останавливаемся в каком-то селе (увы, забыл название; Михайловка? не уверен...). Здесь живут друзья и знакомые нашего водителя Игоря. Они собрали для нас, беженцев, продукты и питьё: варёные яйца, сало, хлеб, домашнюю консервацию, колодезную воду и чай в пластиковых бутылках. И даже порезанный на кусочки домашний торт – для детей, которые с нами едут. Спасибо огромное этим замечательным людям и нашему водителю Игорю, который все это организовал.
Едем дальше. Заполночь останавливаемся. Ночуем в автобусах на небольшой загородной автостоянке, уж не знаю, в какой области.
Львов.
Весна. Пронзительно-голубое небо. Солнце сияет так, что впору темные очки надевать. Тепло, а на солнце даже жарко, хотя ещё с утра было +4.
Город притворяется мирным, и местами это ему удается. Открыты кафе и большая часть магазинов. Люди сидят на скамейках на бульварах и в парках. Пьют кофе за столиками под навесом. Куда-то спешат — но чаще никуда не спешат. Автобусы ходят по расписанию — ну, или почти по расписанию. Потоки машин. Трамваи, троллейбусы, маршрутки. Детвора — на самокатах, на велосипедах, по-двое, по-трое, небольшими компаниями. На улицах, во дворах, в парках, на детских площадках. Мамы с детьми. Где-то играет музыка.
Странное ощущение. Да, это замечательно — что в охваченной войной Украине остались такие города. Где продолжает идти нормальная жизнь. Где люди заняты своими обычными делами, где мамы могут спокойно гулять с детьми, дети — играть, а взрослые — никуда не спешить и не шарахаются от резких звуков.
И в то же время ощущается в этом что-то неправильное. Какой-то сюрреалистический сдвиг реальности. Экзистенциальный диссонанс. Словно все окружающее — лишь иллюзия, Матрица, и вот-вот сквозь тщательно выстроенную голограмму проступит отвратительный лик войны, а вместо солнца в небе зависнет Атмосферный Череп Сальвадора Дали.
Да, знаю, это деформация психики. Моей психики. Синдром беженца плюс воображение писателя.
Но тут взгляд вычленяет из мирного бытия людей в форме и с оружием: бойцов ВСУ, теробороновцев, полицейских... Их вид возвращает ощущение реальности и восстанавливает душевное равновесие. А ещё тут и там видишь блокпосты. Закрытые магазины, на которые поначалу не обращал внимания. Надпись на дверях "секонд хэнда": "беженцев оденем бесплатно". Серьезные лица прохожих — сейчас улыбок куда меньше, чем в мирное время. И музыка — она где-то негромко играет, но не гремит из каждой кафешки. Время от времени воет сирена воздушной тревоги, к которой уже все привыкли.
Ну и ещё другие малозаметные приметы.
И понимаешь: нет, это не иллюзия и не иная реальность. Война и мир проникли друг в друга, переплелись, как Инь и Ян — и вопрос лишь в пропорциях того и другого.
Мир стал другим. И надо просто жить дальше, жить в этом новом мире, потому что другого нам не оставили.
Жить и каждый день в меру сил делать хоть что-нибудь, чтобы пусть немного, но сдвигать эту реальность от войны к миру, от смертного холода и тьмы — к теплу и свету.
(С)Олдь