В далёком Оренбургском крае
Среди раскинутых степей
В забытом Богом Соль-Илецке
"Чёрный Дельфин" таит людей.
Сплетаются в канаты судьбы
Повсюду слышен крик и стон.
Остаток жизни на "Дельфине"
Проходит, как кошмарный сон.
До боли в пересохшем горле,
До крови в пальцах и висках
По белому рисуют чёрным
И в угол загоняют страх.
Вдали от суеты житейской,
Где лай собак срывает слух,
В "Дельфине Чёрном" Соль-Илецка
Ломают арестантский дух.
2008 год
Предисловие
Очень часто люди, живущие привычной и беззаботной жизнью, в комфорте и достатке, с ужасом смотрят на людей находящихся в капкане наркотиков или алкоголя. А такие слова как вор, мошенник или рецидивист повергает их в ужас. Бродяга, стоящий на углу и просящий милость, вызывает в их глазах жалость или брезгливость, желание отвернуться и не соприкасаться с подобным субъектом.
"Мы ведь не такие! Мы хорошие и порядочные люди! А это всё - отбросы общества. Отребье мира!"
Это не всегда так. За каждой отдельной личностью стоит судьба живого человека. Очень часто эта судьба загадочна, необычна, страшна, жестока и безжалостна. Человек попадает в мясорубку обстоятельств, которая ломает его, перемалывает, кромсает и мы видим в конечном итоге нечто страшное и непривлекательное. Для этого то и послал Бог в мир Своего Сына Иисуса Христа "не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию".
(2Пет.3:9)
Потому что "не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я (Иисус Христос) пришёл призвать не праведников, но грешников к покаянию".
(Мар.2:17)
Иисус Христос не пришёл в этот мир, чтобы организовать какую-то религиозную систему, но чтобы отпустить измученных на свободу, исцелить больных душою, помочь страдальцам обрести радость, дать надежду отчаявшимся. Духовно слепым открыть глаза на новую жизнь. Показать новые перспективы, избавить от отчаяния и дать лучшую надежду.
"Придите ко Мне все труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас;
возьмите иго Моё на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдёте покой душам вашим;
ибо иго Моё благо, и бремя Моё легко.
(Матф.11:28-30)
"Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушённых сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу,
проповедывать лето Господне благоприятное".
(Лук.4:18,19)
"Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой".
(Иоан.7:38)
Когда Иисус ходил по земле, то в основном Его окружали люди с очень тяжёлой и необычной судьбой, которым Он служил и которым помогал стать иными людьми. Его постоянно окружали толпы нищих, больных, одержимых, воров, мошенников, проституток, алкоголиков и просто людей, погружённых головой в грех. Он пришёл, чтобы им помочь, и Он им помогал. Он работал с каждой судьбой, если человек готов был поверить Ему, довериться Ему и отдать себя Ему.
Эта книга ещё одно свидетельство того, как это возможно, на практике вернуться из "ада" жизни и обрести мир с Богом.
Вы держите в руках третью часть трилогии "Ужасный путь домой". Герой этих событий родился в неблагополучной семье, где отец постоянно пьянствовал и страшно издевался над матерью, избивая и запирая её в погреб. Когда она забеременела им, то отец бил её по животу, чтобы ребёнок не мог родиться и произошёл выкидыш. Но ребёнок чудом родился. (Это описано в первой части с названием "Погружение в ад"). Не желая мириться с этим ребёнком, отец, предварительно замотав его в целлофановый кулёк, выкинул в бурную речку тёкшую неподалёку. Но снова свершилось чудо, и волею Божией этот ребёнок остался жить. Когда же он достаточно подрос, то его отец сознательно толкнул его под машину в надежде, что он погибнет. Но он снова, наперекор судьбе, остался жив.
Совсем маленьким он сбежал из дома, боясь, что его забьют до смерти. Жил под мостом с такими же, как он сам, до тех пор, пока их не отловили и не отправили в детдом. В детдоме было не намного лучше. Поэтому, не выдержав издевательств, он сбежал и оттуда. Это были его первые шаги по жизни, за которыми последовали спецшкола, спец ПТУ, две малолетки. Потом несколько лагерей.
В 1992 году он сбежал из лагеря, шёл восемь дней по тайге без пищи и воды. Поймали и опять тюрьма с новым сроком. На зоне перенёс более десяти операций. Нуждался в постоянной врачебной помощи, но её сознательно не давали. Судья, не разобравшись, написал резолюцию о том, что заключённый сознательно расковыривает раны, чтобы попасть в больницу. Не выдержав болей и безразличного отношения к нему тюремного персонала, он в конвойном помещении попытался убить себя, загнав себе в живот остро заточенную проволоку, "заточку". И в этой безнадёжной ситуации его снова спасли. Он стал почти что инвалидом, и снова милостью Божией остался жив. Его время ещё не настало. Он должен был встретиться с Богом.
За отказ сотрудничать с властями и брать на себя другие преступления, ему "пришили" пожизненный срок. Чтобы избавится от нежелательного свидетеля, судья отправил его в самую страшную зону России, о которой и будет написано в этой книге. Более тридцати лет он уже провёл в тюрьме.
"Живьём в аду" описывает пребывание нашего героя в тюрьме с красочным названием "Чёрный дельфин". Тюрьма, откуда нет возврата. Тюрьма, где сидит 700 человек самых отпетых садистов, убийц, сексуальных извращенцев, людоедов и маньяков. Тюрьма, откуда выход бывает только на кладбище. Ад на земле.
Книга написана от первого лица в виде повествования автора этих событий. Все события здесь реальны и ничего нет выдуманного. Многие события описаны довольно "мягко", чтобы не пугать наших читателей. Я сознательно сохранил жаргон и манеру изъясняться между собою в тюрьме, чтобы читатели лучше могли прочувствовать, что значит "жить без права жизни".
Также я поместил словарь жаргонных слов в конце книги.
А теперь я предоставляю слово автору и живому свидетелю всех этих событий.
ОТ АВТОРА
В этой книге я расскажу вам правду о том, как отбывают наказание люди, приговорённые на пожизненное лишение свободы, что далеко не соответствует тому, о чём сегодня показывают в ряде криминальных передач и публикуют в средствах массовой информации.
На вопрос: "Почему "Чёрный Дельфин" назвали чёрным?" любой из заключённых "Дельфина" ответит однозначно: "чёрный, потому что покрылся гематомой!"
Честно скажу, многое в своей жизни пришлось встречать, но такой лагерь, если, когда-нибудь приснится, есть вероятность стать дураком в прямом смысле слова.
Если сегодня все маньяки, людоеды, террористы и подобные узнают, что их ожидает в действительности, я убеждён, что многие из них в корне изменят своё отношение к жизни. Не знаю, может и правда, мне дано было Богом увидеть всё собственными глазами, после чего рассказать. Но одно знаю точно - если отменить мораторий в нашей стране, то 700 человек, узников "Чёрного Дельфина", побегут наперегонки и будут кричать: "Стреляйте в меня первого"!
Я прекрасно понимаю, что после публикации книги не исключены проблемы, как у сотрудников лагеря, так и у меня. Но как говорили наши предки: "Волков бояться - в лес не ходить", а значит чему быть - того не миновать.
Хотя, если здраво на всё посмотреть, то такой спецлагерь, наверное, необходим, и на все действия сотрудников лагеря можно закрыть глаза, поскольку с насильников всегда получали, и будут получать мзду по полной программе во многих тюрьмах и лагерях. Но есть в "Дельфине" одно "но", на которое следует обратить внимание и тем самым исключить то, что все, как один заключённые - звери и не "расчёсывать" всех под одну гребёнку, а разделить контингент на группы.
Как известно, на сегодняшний день в системе наказания России существует четыре режима: общий, строгий, особый и крытый.
В этой книге речь пойдёт о новом неизвестном режиме, который хорошо скрыт от посторонних глаз и с недавних пор окрещённый "загнутым", что само по себе уже говорит о многом.
Я же постараюсь рассказать о том, что такое пожизненное лишение свободы в более доступной и подробной форме и тем самым открыть на многое глаза, так как всё, что творится в "Чёрном Дельфине", пришлось не только увидеть своими глазами, но и пережить, а главное, выехать оттуда живым, что практически невозможно.
Глава первая
Суд
Я никогда не думал, что у нас в России можно получить пожизненное лишение свободы лишь за то, что отказался от сделки, предложенной стороной обвинения во время процесса. Прав был хозяин "питерских крестов", когда говорил мне: "Зря ты с ними ругаешься, они тебя заживо похоронят там, где Макар телят не пас". А я отвечал ему: "За что?" И махал рукой, не воспринимая всерьёз всё то, что происходило на тот момент. Тем более, твёрдо знал, чтоб быть заживо погребённым, надо непременно кого-то убить и не одного человека. Я же не был признан судом исполнителем или организатором; образно говоря, даже с лопатой рядом не стоял. Поэтому опасений, на тот момент у меня не было, и о пожизненном заключении я даже мыслить не мог. Но к сожалению, всё сложилось не в мою пользу.
На стадии нашего процесса я вёл разгульную жизнь. Ежедневные пьянки в "Крестах" не давали мне возможности оценить всё, что творилось вокруг, на трезвую голову, поэтому я говорил себе: "Гори всё огнём и будь, что будет", надеясь в душе, что судья не позволит себе выйти за рамки предъявленного обвинения. Но когда прокурор запросил ПАС, я был вынужден "включить тормоза" и даже помню, прекратил пить, хотя сделать это было не просто.
Переговоры насчёт сделок продолжались даже после того, как запросили срок. Правда, не со мной лично, а с моим адвокатом. А я тем временем по-прежнему, в глубине души, считал, что вся эта бодяга с ПАС - бред, причём, не просто бред, а бред полный.
Насколько помню, адвокат, который защищал меня во время процесса, тоже был уверен на все сто, что никакого пожизненного мне "не светит". С каждым приходом он убеждал меня, чтобы я успокоился и "держал себя в руках".
Перемены начались сразу же после того, как прокурор запросил срок. Сама жизнь в Крестах "преобразилась". Многое вдруг стало не доступным. Даже обычный выход из камеры на галёрку, чтоб побегать без проводника и отвести душу, стал запрещённым. Руководство изменилось прямо на глазах. Даже все те, кто получали ежемесячную добавку к своей пенсии, исчезли, как призраки. Отныне их было и "днём с огнём" не сыскать. Впервые в жизни Крестов на кормушки подельников были повешены амбарные замки и любое движение - будь это прогулка или что-то подобное, контролировалось уже спецгруппами.
Было такое ощущение, что в следственные кабинеты на встречу с адвокатом, будут возить на каталке, как доктора Ганнибала в фильме "Молчание ягнят". А в баню вообще водить прекратят и будут просто открывать дверь и, как пожарники, обливать из шланга. С трубкой вообще стало проблематично, чтоб, к примеру, запарить и удержать её в камере.
Такой прыти от местных властей я не ожидал и не был готов к отражению.
На приговор шёл с надеждой, что всё образуется. Ментов всех мастей нагнали в тот день из всех судов Питера. А когда над Крестами пролетел вертолёт, я подумал, что и рядом в Неве стоят две подводные лодки. Но увы, после слов судьи "приговорён к пожизненному лишению свободы", все надежды мои пропали и я чуть было умом не тронулся. А дальше - больше, точнее, не заходя в камеру за вещами, меня, закованного в наручники, сразу под усиленным конвоем отвели на известную в питерских Крестах галёру "два - один" и поместили в такую яму, что захочешь описать - не опишешь.
Галёра 2/1 в Питере в своё время числилась за людьми, приговорёнными к высшей мере. Но с тех пор, как в России было введено пожизненное заключение, она перешла в наследство к так называемым "пыжикам", которые "убитые сроком" ждали на ней своего часа отбытия в лагерь.
Камеру, в которую меня поместили, камерой назвать было очень сложно. Не потому, что со стен и потолка всё начало осыпаться ещё при жизни Сталина, а пол - как после хорошего артобстрела, а потому, что мрак в ней, плюс нары полностью из камня в виде гробов. А учитывая, что отопление отсутствует, то хоть караул кричи, особенно когда за окном минус тридцать.
- Вы охренели, менты, если считаете, что в этом погребе можно жить? - сказал я своим сопровождающим, - И где мои вещи?
- Сейчас всё принесём, не переживай! - ответил тот, кто был поблатнее.
Дело прошлое, они мне всегда говорили "не переживай", но, согласитесь, что данная обстановка желала быть лучшей и напрягала. Век воли не видать.
- Вы пока несёте, опять у меня что-нибудь "крысанёте"! Или переводите куда-нибудь в другую "хату", а то выбрали, блин, гадюшник! - не унимался я. Так хотелось согнать своё зло.
- Это самая лучшая на галёре "хата"! Печку дадим, а окно заклеишь! - сказал один из ментов.
- Я и так, если посчитать за годы, половину крестовских "хат" переклеил и вот ваша благодарность. Вы хоть кормушку не закрывайте, а то дышать нечем! - ругался я, пока они стояли на входе и не торопились закрывать камеру.
- Позже откроешь, а пока устраивайся!
Двери камеры закрылись и я понял что "это вилы": "мама не горюй". Такое было настроение - не расскажешь. Представьте состояние человека, которому дали срок такой, что в двух руках не унесёшь, да ещё пнули в помойку.
- Несите матрац! - ударил я со злости по двери и крикнул, не зная кому.
Вообще, галёра сама по себе необычная - бункер, изолированный от внешнего мира. Окно заварено железом так, что щели не видно, плюс "подгузник" из арматуры, чтоб не подходить. Картина маслом. Если всё что меня окружало перевести на знаменитую "феню" одним словом "труба", а "труба" в тюрьме - это всё равно, что беда на воле.
Дверь вновь открылась и корпусной с гвардией рабочих зеков из числа баландёров занесли матрац с вещами. Сделали кислые лица, якобы сочувствуем, и тут же удалились. Судя по сумкам, можно было сделать вывод, что шмонали в этот раз мои вещи основательно, чего за время пребывания в Крестах замечено не было, но, а поскольку я нынче "пыжик", то и отношение ко мне соответствующее.
Как я и предполагал, "крысанули" из альбома, где под фотографиями оставалась последняя заначка, часть денег. Видимо "крыса" в этот раз оказалась не совсем конченая и не забрала всё.
Со злобой в душе я кое-как разложил содержимое - "пелёнки-распашонки" и "ложки-поварёшки". И тут, словно после слов "сим-сим, откройся", открылась кормушка и сочувствующий корпусной видя моё состояние, улыбнулся.
- Вот, блин, попал! - Я присел на корточки у дверей, так как в хате, кроме двух гробов и унитаза, больше ничего не было.
- Я печку тебе принёс, - сказал мент.
- Вижу, молодец! Не все, значит, ещё сучились, а то я уже не надеялся, что кто-то обо мне вспомнит! А у вас тут сколько живых мертвецов на галёре числится?
- В смысле? - переспросил "мусорок".
- В смысле, по твоей доске сколько человек?
- Ты - восьмой!
- И что, все осуждены на всю оставшуюся жизнь?
- Все. Тут же других не бывает!
- А почему так тихо?
- Молятся! - посмеялся он.
- Да у вас тут, судя по всему, не только молиться начнёшь, но и белугой завоешь!
Я хорошо знаю своего собеседника - один из списка подрядных ментов в Крестах, а значит он работает - сутки через трое, если придерживаться их графика.
У меня ни одна проститутка кормушку не закроет. Помощники корпусных тоже старались не "быковать" и отношения со мной поддерживали ровные. Но отныне я уже не тот зек, которому все улыбались и старались не грубить, поскольку Питер, хоть и большой город, а если копнуть поглубже, может показаться маленьким. А менты почти все в общежитии кучкуются и считают свои копейки, которые называют зарплатой. Я не кровожадный человек, но суку обязательно постараюсь наказать, или позаботиться о том, чтоб наказали. А есть такие парни, на которых посмотри мент не так - МЧС не поможет.