Баня у Сереги была отменная, сложенная из толстенных кедровых стволов. Стояла она на берегу небольшого тихого озерца, от парной к воде вела утоптанная тропинка. К бане была пристроена просторная беседка, где мы и расположились после бессчетного числа заходов под веники. Серега вознамерился было налить мне водки, но я прикрыл рюмку рукой:
- Есть у меня дело незаконченное, под утро сбегаю.
- Все-таки надумал? Бедовый ты, Димка, всегда такой был.
- Угу, бедовый. Но сам же понимаешь…
- Понимаю, поэтому вместе пойдем.
- Серег, ну тебе-то с твоими погонами куда? Даже не думай.
- Это ты не думай в одного туда идти. Думаешь, мне не хочется этому скоту в глаза глянуть? Еще как хочется. Да и тебя контролировать кто-то должен, а то ты ж его голыми руками в лоскуты порвешь. Нет, вместе идем, решено.
Он убрал водку в холодильник и крикнул сыну:
- Димка, сваргань чайку нам хорошего!
- Щас, бать.
Сына Серега назвал в мою честь, и я этим несказанно гордился, глядя на статного парня, который к тому же вырос хорошим человеком.
- Бать – Димка поставил на стол настоящий самовар на еловых шишках. – А меня с собой возьмете? Я на стреме постою.
- И это сын прокурора говорит! На стреме… - заворчал Серега. – Дома сиди, нечего целым взводом ходить.
Димка расстроено кивнул и ушел в дом, чтобы не мешать нам общаться.
Мы посидели еще чуток и отправились на боковую. До подъема оставалось целых два часа…
Старый невзрачный «Жигуленок» катил по ночному городу в сторону детдома. Наступало время собачьей вахты, то есть между четырьмя и пятью часами утра, когда засыпают даже самые стойкие.
- Как заходить будем, думал? – Серега уверенно вел дребезжащий рыдван.
- Там сторож хороший, вряд ли он Айболита нежно любит.
- Ох, Димыч, рискуем.
- Да прям. Не по стенам же на второй этаж карабкаться.
Машину оставили в квартале от детдома и, стараясь держаться неосвещенной стороны улицы, добрались до калитки. К моей радости, она была открыта, и нам не пришлось перебираться через забор. Взбежали по широким ступеням, я аккуратно постучал в дверь. Тишина. Я постучал еще раз. Из-за двери сначала донесся звук шаркающих шагов, а затем старческий голос глухо спросил:
- Кого черти по ночам носют?
- Дядя Коля, мы от Саньки с Юркой – на удачу брякнул я и замер, ожидая реакции.
Наконец, щелкнул замок, лязгнул засов и дверь открылась. На пороге стоял сухонький дедок в фуфайке.
- Чего вам не спится-то? Время, поди, видели?
- Мы к Айболиту в гости – я решил сказать все, как есть. – Разговор у нас к нему.
- Видать, душевный разговор-то, раз под утро заявились – прокряхтел дедок. – Не шумите только, а я спать пойду. Дверь за собой прикроете.
Мы натянули маски и молча взбежали по лестнице на второй этаж, остановились, прислушались. Тишина. Только со стороны комнаты Айболита доносился тонкий с присвистом храп. Отлично. Бесшумно прокрались по коридору до нужной двери, я осторожно потянул ее на себя. Открыто. Можно позавидовать его беспечности, с такими-то наклонностями. Миг, и мы внутри. Света фонаря из-за окна хватило, чтобы разглядеть ту самую кушетку и спящего на ней Айболита. Он лежал на спине, широко открыв вислогубый рот и сложив руки на объемистом животе.
- Приступай, время идет – прошептал Серега.
Я кивнул, огляделся, увидел аккуратно сложенные на стуле носки, не без отвращения взял их двумя пальцами и плотно упихал в рот дернувшегося Айболита. Тот широко распахнул глаза и замычал, забился. Но вырваться я ему не дал. Легонько ткнул кулаком в живот, и он разом обмяк.
- Смотри-ка, чего я нашел – Серега протянул мне альбомный лист.
- Включи лампу – попросил я, и принялся разглядывать Серегину добычу. Это оказалась та самая таблица наказаний. Так-так, интересно. Беглое изучение позволило мне подсчитать, что всего в таблице описано более пятисот ударов. Интересно, переживет он такое количество?
- Как думаешь, он пятьсот ударов переживет?
- Если и сдохнет, не жалко.
- Слышишь, пупс, ложись на живот.
Айболит бешено замотал головой и замычал, в глазах плескался первобытный ужас. Он соскользнул на пол, встал на колени и пополз ко мне. По щекам катились крупные слезы. Фу, мерзость какая.
Я рывком поднял его на ноги, завалил на кушетку, привязал ноги и начал озираться в поисках палки. И нашел ее лежащей, словно самурайский меч, на специальной подставке. Ну надо же, как он любовно к своему инструменту относится. Ладно, сейчас он его полюбит еще больше.
Я взял палку в руки, несколько раз крутанул ей в воздухе и с размаху влепил по круглым розовым пяткам Айболита. Он дернулся и замычал…
Минут через пять экзекуции мне стало настолько противно, что я опустил палку и спросил у Айболита, присев перед ним на корточки и приблизив лицо к его залитой слезами ряшке:
- Ты все понял, сволочь?
Он обессилено что-то промычал.
- Утром ты напишешь заявление по собственному желанию и исчезнешь из города. Если мы узнаем, что ты все еще здесь… Не искушай судьбу.
Я вытащил носки из его рта, и он начал хватать воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. Отдышавшись, он сказал противным плаксивым голосом:
- Я ведь в воспитательных целях…
Он ничего не понял. Я повернулся к Сереге:
- И что с ним делать?
Серега, все это время деловито осматривавший кабинет, подошел, держа в руках стопку каких-то брошюр.
- Ты знаешь, не надо ему уезжать, совсем не надо.
- Это просто интерес, академический интерес! – взвизгнул Айболит, и я вернул носки на место.
- А что там?
- Это очень запрещенная литература, лет на …дцать строгого режима.
Я присвистнул.
- Да ты у нас, оказывается, махровый преступник. Рассадник устроил в детском доме.
Айболит бешено замотал головой и замычал, пытаясь что-то сказать, но нам было не интересно.
- Давай-ка еще немного по пяточкам ему, для профилактики, да пойдем. А утром сюда приедут специально обученные люди и вот это все найдут, в том числе и таблицу наказаний, и литературу неправильную. В общем, прилип ты, пассажир – Серега потрепал его по щеке ладонью, потом брезгливо вытер ее об занавеску.
Сказано – сделано. Еще пять минут работы бамбуковой палкой, и Айболит обмяк.
Я снова присел перед ним:
- Ну все, жди гостей.
И с хрустом сломал палку.
Айболит дернулся, замычал, заплакал. Жалко ему стало палочку, надо же…
- Как думаешь, сбежит? – спросил я у Сереги, сидя в машине напротив детдома.
- Засекай время – усмехнулся мой друг.
Минут через десять из калитки выскочил Айболит, прижимая к груди пухлый портфель. Осмотревшись по сторонам, он припустил в сторону вокзала.
- Уверен, мы его больше не увидим…
До Серегиного дома ехали молча. Уже загнав «Жигуленка» в гараж, Серега сказал:
- Знаешь, как-то на душе…гадко, что ли. Вроде и дело хорошее сделали, а будто в дерьме извалялись.
- Точно, хоть заново в баню иди.
- Лучше спать, утро уже…
Бар "ВЕРСТА"
Продолжение следует