Аппендицит как алиби.⁠⁠

Дело было на начале 80-х годов. Мне 15 лет, и мы получили новую квартиру в новом микрорайоне. Встал вопрос о смене школы. В это время в СССР пошла такая волна, как сокращение старших классов с тем, чтобы пополнить различные ПТУ (профессиональные технические училища) и количество будущего рабочего класса. Выполнение этой программы как всегда скинули на директоров школ, при этом законы СССР гарантировали получение среднего образования. Директора обычно давили авторитетом и опирались на незнание большинством населения законов. Выгоняли из школ в ПТУ всех, кто плохо учился, отличался асоциальным поведением и так далее.

Я всегда учился в школе хорошо, но в 7-8 классе мы с другом Игорем стали отдаляться от одноклассников. Как следствие в 8 классе пропустили почти полгода занятий. Нам было интересней сочинять фантастические повести и рассказы и ходить в кино, чем сидеть в школе или выяснять отношения с особо ретивыми однокашниками. Однажды даже стояли спина к спине против толпы. В общем 8 класс я закончил еле-еле с 11-ю тройками и 3 четверками. Поэтому, когда я пошел сдавать документы в школу, которая была видна из комнат нашей квартиры, меня оттуда выгнали с напутствием идти в ПТУ.

Приход мамы со мной к директору вылился в скандал. Директриса наорала на мать, дав мне еще характеристику как будущего уголовника. Мама плакала, но как только она начала гнать в мою сторону, я сам удивился, как мать переменилась.

- Запомни, сука, ты еще умоешься моими слезами.

Мама пошла в районо, затем в гороно. Мало кто знал, что при ее профессии продавщицы мороженого и газированной воды (эх, мое золотое счастливейшее детство), у нее было незаконченное высшее образование по специальности агронома садоводства и виноградарства. Причем, мама отучилась 5 лет и шла на красный диплом, но понравилась одному козлу, преподавателю истории КПСС. Тот заявил, что главный политический экзамен она может сдать только у него дома. Мама плюнула ему в морду и ушла, сначала на стройку, оттуда в торговлю. Через 5 лет у нее были уже муж и двое детей и ее умоляли прийти забрать диплом. Она отказалась и порекомендовала отправить работать агрономами пару умных преподавателей, раз специалистов в сельском хозяйстве не хватает.

Мама грамотно разложила ситуацию и объяснила, что пойдет на личный прием к Кунаеву, чтобы узнать у него как это в рабоче-крестьянском государстве ребенку рабочего происхождения не дают учиться в школе. В гороно быстро сообразили, что мама не остановится, и вызвали директрису на ковер. Перед ней положили мамино заявление о приеме меня в школу и чистый лист бумаги, и даже не разговаривая, предложили подписать заявление или написать свое на увольнение по собственному желанию. До сих пор удивляюсь, что было государство, где простой человек мог уволить директора, если тот борзел. Правда на входе из гороно директриса пообещала меня посадить, мама, бывшая детдомовка, в этом случае сжечь ее лично, переломав руки и ноги. С тем и расстались. Мама больше в школу ни разу ни приходила, ни на одно собрание. Увиделись они с ней только на выпускном, когда директриса вручала ей персональное направление на меня в педагогический вуз.

5 сентября я пошел в новую школу ко второму уроку. Был урок истории (мой любимый предмет). Я зашел, извинился за опоздание. В классе было 36 человек со мной и только одно свободное место, рядом девчонкой, с которой я познакомился во дворе, когда играли в волейбол. Учитель спрашивала прошлогодний материал. Мои одноклассники молчали как партизаны. Я поднял руку, ответил. Она второй вопрос, снова молчат, я опять ответил. Потом еще минут 5 рассказывал ей заданную тему, что ее обрадовало.

- Вот – говорит – побольше бы нам таких горячих, кипучих парней. Садись пять, как твоя фамилия?

- Горячев, - говорю. Класс грохнул, учительница смутилась. – Реально, Горячев.

Она засмеялась, вписала фамилию в журнал и поставила оценку. Одноклассники на перемене признались:

- Мы поначалу подумали, ты ее прикалываешь.

Учиться было легко. Класс и до меня был дружным. А тут такая юморная прописка. Пару дней рожденья, и я уже был своим. Проблема с классной руководительницей, которая была лучшей подругой директрисы чуть ли не с их школьных лет, решилась просто. В конце 1 четверти она серьёзно заболела. Женщиной она была возрастной и одинокой и мы решили ее навестить, несмотря на то, что она постоянно нас ругала, зачастую несправедливо. Когда пришли 36 человек в больницу с гостинцами, классную капитально пробило на слезы. После этого она рвала и метала, если кто-то к нам предъявлял претензии, как будто мы ей были родными. Хотя до сих пор непонятно, как она была в курсе – кто, когда, с кем, что натворил. Разбиралась всегда сама, и за пределы класса это не уходило.

Первые две четверти я закончил с 11-ю пятерками и тремя четверками. Классно встретили Новый Год, началась третья четверть. Как-то после первого урока математики я попытался встать и не смог. Резкая боль в животе. Ко мне подошел одноклассник Саня Ш. (его уже нет, но я его помню и знаю, что обязан его сообразительности жизнью) и спросил в чем дело. Потом нажал мне на живот в разных местах и сказал:

- Саня (из 10 парней в класс 6 были Сашками), по ходу аппендицит. Пошли.

Мы спустились вниз, но школьной врачихи еще не было. Саня Ш. довел меня до дому, оттуда позвонили в скорую. Соседку направили к матушке на работу. Скорая меня быстро увезла в хирургию, мне плохело буквально с каждой минутой. Врач сказал:

- Немедленно на операцию. Еще часа два и был бы труп.

Как ни странно меня эти слова приободрили. Я даже перекинулся с мамой и Сашкой шуточками, пока меня везли в операционную. Там попался веселый молодой доктор, который поинтересовался, много ли я знаю анекдотов, только приличных, ибо тут дамы. Я начал что-то рассказывать, но несмотря на анестезию боль была адская. Видимо это смутило врача, он что-то там еще сделал, от чего я зарычал, как мне рассказывали потом в больничной палате, так, что даже в них был слышен это рычание. Кричать просто, было стыдно, типа мужчина вроде как.

- Будем делать общий наркоз. Местный, организм не принимает – услышал я доктора и расслабился. А зря.

- Что там у него такое – сказала новая врачиха, которую мы звали потом «метр с шапкой» и которая, войдя в операционную, начала рассматривать, переворачивая мои кишки. Новый рык оглушил отделение хирургии. Её отогнали и надели маску, сказав считать до десяти. Я уснул на счете «Раз». Проснулся ночью, узнал, что полдвенадцатого и снова уснул. Операция длилась 6 часов, аппендикс добрался до позвоночника и его просто долго искали. Что было на самом деле не знаю, мне и маме, которая просидела в больнице до окончания операции, озвучили такую версию.

На третий день пришли одноклассники – человек 15. Они заглядывали прямо в окно первого этажа, было плохо слышно, но очень приятно. Двое самых пронырливых, хотя было не положено, забрались прямо в палату во врачебных халатах. Саяну было не в новинку косить под студента медика. Он потом и стал врачом, как и два поколения предков. Вторым был Саня Ш. Они мне и поведали, что произошло, пока меня не было.

В то утро два каких-то пацана нашего возраста шныряли по карманам в гардеробе, а когда дежурная шестиклассница их заметила, избили девчонку и ушли. Приехавшей милиции девочка указала, что одним из нападавших был я (которого в этот момент везли на каталке в операционную). Вторым виновным назначили Саню Ш, его ведь тоже не было на уроках. Ребята сообщили классной, что вроде Саня повел меня к врачу, так как я держался за живот. Саян видел на перемене как через наш двор ехала скорая и предположил, что меня увезли в больницу. Классная дала команду, выловить Сашку на подходе к школе и через боковую дверь кабинета физики провести к ней. Когда ничего не знавший Саня Ш. появился во дворе школы, его технично провели мимо ненужных глаз прямо в кабинет английского. Выслушав Саню, классная вместе с ним пошла в кабинет директора, где в это время сидел следователь и эта шестиклассница с мамой.

- Ты бы слышал как она орала – говорили одноклассники. – Мы стояли в коридоре, и хотя школа старая и с мощными стенами, ее эпитеты в сторону свидетельницы, следователя и подруги-директрисы докатывались через две стенки. Потом по очереди из приемной выбегали сначала девчонка с мамой, потом следователь. Потом вышел Саня Ш.. Классная осталась с директором и они с ней еще долго говорили.

Позже она мне рассказала о чем они говорили в мою сторону, наверное, из того, что мне стоило знать. Мама узнала про все эти дела, когда мы окончили школу и то случайно. Мужики и я тем более решили, не стоит понапрасну бередить материнское сердце.