mdn2016

Окончание. 1, 2, 3 части.

Автор текста Леонид Огороднов.

Вторая поездка в Крымск была запланирована во время первой. Мне предложили вернуться работать психологом в детский лагерь, организованный в центре города фондом Натальи Водяновой.

О Наталье могу сказать только хорошее. Я бесконечно далек от модельного бизнеса, о Наталье до Крымска ничего не слышал, и до личной встречи отношение мое было довольно настороженное. После встречи могу сказать, что это очень добрый и искренний человек, мотивы ее деятельности в Крымске не имеют ничего общего с пиаром, журналистов она отгоняет поганой метлой.

А вот в отношении психологии и психологов она очень осторожна. Во время первой нашей встречи, когда меня представили как психодраматиста, Наталья попросила меня рассказать о психодраме. Я начал рассказывать, и встретился с довольно-таки острым неприятием психотерапевтической составляющей моего любимого метода.

Наталья объяснила, что целью организации лагеря является отвлечь детей от пережитого ужаса и хоть немного разгрузить родителей. Я уверил Наталью, что психодрама – это не только психотерапия, хотя и был уверен, что без психотерапии не обойдется. Предложение пригласить playback-театр было встречено на ура, Наталья согласилась оплатить проезд и проживание труппы (увы, не сложилось, летом актеры в разъездах).

В Крымск мы с моей старинной подругой и коллегой Кристиной Щуровой прилетели через Анапу 29-го числа. Условия проживания, частная гостиница в соседнем с Крымском Абинске, после палаток показались раем. Но в коллективе психологов сразу же обнаружился конфликт, заметно усложнявший нам жизнь.

Дело в том, что психологи набирались через интернет, и по организационному недосмотру вместо детских психологов были набраны в основном люди, работающие со взрослыми. Эти люди согласились работать в лагере даже не детскими психологами, а скорее нянечками, но фрустрация от неудовлетворенных ожиданий естественным образом выливалась в конфликты.

У меня была предварительная договоренность с одной из двух руководительниц проекта, что заниматься я буду именно психотерапией. Ею мы с Кристиной и занялись с первого дня нашего пребывания, что не вызвало к нам приязни со стороны остальных психологов-«старожилов».

Так или иначе, лагерь функционировал, и функционировал эффективно. Одновременно на площадке было около ста детей от года до 11-ти, за день через лагерь проходили около 300-400 детей (не все дети были полный день).

Кроме того, было человек 20 подростков, которые помогали волонтерам, и получали за это 500 рублей в день. (Вспоминается очень трогательный разговор. Мальчик спросил меня, выплатят ли им сегодня деньги, третий день не платили. Мне, говорит, нужно помогать родителям восстанавливать дом).

На второй день мы с Сашей Корпусовым, который, как и я вернулся в Крымск после недельного отдыха, отправились в Нижнебаканскую с идеей, что хорошо бы хоть на полдня возить тамошних детей в Крымск. Оказалось, что замечательные питерские волонтеры организовали лагерь для детей, подобный крымскому. Особой помощи им не понадобилось – так, подкинули игрушек.

Нашими клиентами как психологов были дети, их родители и подростки. Дети и родители шли одной статьей, поскольку малоэффективно работать с переживаниями ребенка, если родитель, который должен его контейнировать, разрушен сам.

Кристина в первый же день успела поработать по отдельности с семьей из папы, мамы и двух мальчиков. Я, никогда не работавший с детьми, решил, что буду работать в основном с подростками. В основном с ними и работал, но оказалось, что и с детьми я работать умею. Конкретные случаи опишу в других постах.

Подростки были отдельной категорией, поскольку имели статус сотрудников лагеря. В помощи они, разумеется, тоже нуждались, но, удивительное дело, их заказы на работу по видимости никак не были связаны с наводнением, речь шла об обычных подростковых проблемах – любви и дружбе. Целый бразильский сериал сложился.

Еще в первый приезд в Новобаканской мне сказали, что девушка – местный волонтер просит помощи психолога. У действительно была водобоязнь, но она отказалась с ней работать, для нее важнее было чувство одиночества. Это был бальзам на мою израненную рассказами о потопе душу. Мы с ней 40 минут делали психодраму на лавочке напротив ДК, поговорили с мамой, порыдали, пообнимались. Периодически мне приходилось отгонять ее слишком любопытных подруг. Девочка жаловалась на бессонницу, после этой работы спала нормально. К сожалению, поработать с водобоязнью я не успел.

Источник

Начало, продолжение.

Автор текста Леонид Огороднов

Начну с рассказа ог том, как самоорганизовывался хаос. В первый мой приезд в Крымск (13-го июля) было условно говоря три власти: МЧС, волонтеры и местная администрация. По закону, в зоне ЧС власть принадлежит МЧС, поэтому администрация решений никаких не принимала. МЧСники пахали как волы, но их было мало. Помощи волонтеров они были рады, однако не брались обеспечить ни фронт работ, ни питание с проживанием. (Борты в Крымск обеспечивали, я туда прилетел грузовым ИЛ-76, забавное, надо сказать приключение).

Без помощи МЧС волонтеры самоорганизовывались, и происходило это на удивление эффективно. В наш лагерь «Добрый» на окраине Крымска фуры из Москвы шли безостановочно. Их надо было разгружать, сортировать содержимое и адресно отправлять пострадавшим.

Кроме того, волонтеры занимались разбором завалов и уборкой трупов животных. Необходимость в такой работе в Крымске стала сходить на нет с вводом регулярных войск примерно в 25-х числах. До того все вещи и продукты в Крымск поступали через волонтеров.

Вставка. Если еще раз услышу о мародерстве волонтеров, воровстве гуманитарной помощи, или вообще хоть что-нибудь плохое о волонтерах, дам в глаз. Все, чем «поживились» волонтеры – это самообеспечение лагеря из гуманитарной помощи: продукты, палатки, вещи. Но все, что забирал лагерь, не превышало полупроцента. Условия жизни: палатки на сорокоградусной жаре, каша с тушенкой, на первых порах не было душа. Питьевая вода (пить можно было только бутылированную воду) горячая. От жары отдохнуть можно было только в тени фуры.

В лагере было несколько правил: «сухой закон», запрет на политические споры и обязательство вновь пребывающих волонтеров в течение первых суток не вносить предложений об улучшении работы лагеря.

В общем-то, все правила были «написаны кровью», но особенно рабочим мне кажется второе. Люди стояли очень разные, нацисты, нашисты и белоленточники – все рядом. Если бы митингование было разрешено, никакой работы не было бы.

Собственно, на 9-й день, когда в Крымск пожаловал Путин, в городе, да и в лагере активно работали провокаторы белоленточников. В «Добром» такого товарища быстро вычислили и нейтрализовали, а вот лагерь «Волонтер», стоявший в центре города, власти после 9-го дня прикрыли, волонтеры перебрались в «Добрый».

Отношения с пострадавшими были двоякие. Люди, с одной стороны, были очень благодарны волонтерам, поскольку понимали, что помощи больше получить им было не от кого. С другой стороны, волонтеры были первыми, кто огребал по полной, когда стадия травматического шока сменилась агрессией.

Огребать должны были бы представители администрации, но их видно не было. Лагерь охранялся казачками, потом на ночь ставился наряд милиции. Поэтому, кстати, в Крымске, в отличие от Нижнебакакновской, гуманитарная помощь не разворовывалась нацменьшинствами.

Когда я вернулся в Крымск, это было 29-го, в лагере «Добрый» оставалось не больше двух десятков палаток. Лагерь питерцев в Нижнебаканской работает до сих пор, но о нем нужен отдельный рассказ.

Источник

Начало

Первой после того, как на дверях детского лагеря, открытого в Крымске Натальей Водяновой, повесили объявление о приеме психологов, к нам обратилась бабушка с внуком. Бабушка рассказала, что Стас (назовем мальчика так) после наводнения все время вспоминает происшедшее и боится оставаться в доме.

Был уже вечер, у меня начиналась группа для подростков, поэтому мы договорились встретиться завтра, однако после группы ко мне подошла одна из волонтеров и сказала, что с мальчиком надо поработать сейчас.

Крепкий мальчик девяти лет находился в паническом состоянии - зрачки расширены, мышцы напряжены, его трясло, он буквально вцепился в мою руку, ладошки были мокрыми. Мы нашли укромный уголок на опустевшей площадке.

Стас рассказал, что он выплыл из затопленной комнаты, когда вода уже дошла до потолка (этот рассказ потом подтвердила бабушка) и теперь боится, что их затопят снова. В случившемся Стас винил «Зверосовхоз» - местечко километрах в 20-ти от Крымска. Его воображению рисовались огромные, в пять этажей, цистерны, полные воды, которую некие злодеи спустили на город. Как оказалось позже, такую фантазию внушила ему бабушка.

Кроме того, само звучание слова наводило его на ассоциации со страшными зверями, рыскающими в чаще непроходимых лесов. По мере того, как Стас рассказывал обо всех этих ужасах, он расслаблялся. Я попробовал поработать с образами, но Стас не мог сосредоточиться. Тогда я предложил ему назавтра съездить в Зверосовхоз, и вместе осмотреть это ужасное место. Стас очень обрадовался, оживился. Я спросил, поможет ли ему бабушка спокойно дожить до завтрашнего дня. Стас ответил, что если бабушка не будет его бить, то он обещает до завтра не бояться нового потопа. Я пообещал поговорить с бабушкой.

Осталось решить вопрос о том, где он будет ночевать – Стас категорически отказывался возвращаться в разрушенный дом, боясь мародеров. (Этот страх, кстати, мог быть вполне оправданным, мародеров в Крымске было немало). Поговорив с бабушкой, я выяснил, что этот вопрос она уже решила: нашла временное пристанище в эвакопункте. Они уже получили ордера на новую квартиру в Анапе, но не могли переехать, пока строительство там не закончится.

Бабушка, которая попросила называть ее Валей, не старая еще женщина, смертельно устала от беготни по инстанциям. Внука она воспитывала с тех пор, как семь лет назад умерла его мать (Стасу было 2 года). Отец Стаса (сын Вали) препоручил мальчика заботам матери, отправился в Сибирь, и с тех пор не появлялся. Валя охотно пошла на контакт с психологом, расспрашивала, как ей вести себя с ним в сложившейся ситуации.

Я рассказал о состоянии Стаса, дал общие рекомендации быть более внимательной и терпеливой. Валя слушала внимательно, рассказала о некоторых проступках Стаса, но согласилась наказывать его. С грустью она сказала, что не умеет толком обнять его и пожалеть, хотя и старается – «Саму никто не жалел, вот и не умею». Мы договорились встречаться через день в течение месяца для психологических консультаций.

На прощание Стас подбежал и крепко обнял меня, потом за ручку с бабушкой они отправились в эвакопункт. Умиленный этой картинкой, я очень гордился проделанной работой.

На следующий день мы со Стасом дождались, пока освободится микроавтобус и отправились в Зверосовхоз. По дороге мы заехали за бабушкой, я осмотрел дом. Дом находился в наиболее затопленной зоне Крымска, в низине возле реки. К этому времени я уже насмотрелся на затопленные дома, но впервые увидел кирпичную стенку, вынесенную волной. Дело в том, что в некоторых домах на юге вместо цемента для крепления кирпичей используется глина, так что стенка выглядит крепкой, но на самом деле она очень непрочная. Тем не менее, зрелище было страшным.

Стас с бабушкой ютились в бане. Место было глухое, опасность ограбления действительно существовала.

Бывший зверосовхоз (уже лет двадцать именуемый станицей Жемчужной) оказался местом прямо-таки идиллическим, к тому же почти не затронутым наводнением. На небольшой полянке стояли качели, пожилой мужчина качал на них внучку. На наше счастье, он оказался разговорчивым, и грубовато (что и требовалось) опроверг домыслы о том, что вода могла придти в Крымск отсюда. Он своими словами изложил официальную версию о ручьях, собиравшихся с гор, напомнив Вале, что и наводнение десятилетней давности имело те же причины. Жуткая картина, преследующая Стаса, испарилась, и во время прогулки по поселку он стал строить новую версию наводнения, в которой не было место скорому его повторению.

Затем мы отправились в поселок Горный, где при святом источнике располагается храм Феодосия Кавказского. К храму ведет каменистая дорога. Пока Валя преодолевала ее, Стас радостно носился вокруг нас. В часовне, куда мы зашли помолиться, я впервые заметил неладное. Во-первых, Стас вел себя слишком шумно. Во-вторых, меня удивило то, что он крестится по-католически: слева направо. Когда свечница показала ему, как надо креститься, он несколько раз перекрестился правильно, но затем опять стал креститься слева направо.

Я мало что помню из детской психологии, поэтому по возвращении в лагерь попросил опытного детского психолога поговорить со Стасом. Мои опасения оправдались: у Стаса обнаружилась легкая умственная отсталость. Бабушка подтвердила этот диагноз, рассказав, что Стас учится в специальной школе и что в диагноз входит значительное расстройство поведения.

Расстройство поведения обнаружилось в тот же день после обеда. Раскрепостившийся Стас стал терроризировать детей, подростков и персонал лагеря. Он отнимал игрушки у малышей, провоцировал драки с ровесниками, дурным голосом орал песни на псевдоанглийском языке и танцевал на эстраде брейк под мелодию вальса. В последующие дни Стас сломал мои очки, перевернул столик с детскими рисунками, сломал доску для объявлений и совершил множество подобных подвигов. Дома он ударил бабушку. В детскую психиатрическую больницу Новороссийска его отправили после того, как он пытался сзади огреть дубиной работавшего с ним психолога. Незадолго до отъезда он слезно просил меня не отправлять его «в психушку»…

Казалось бы, как психологи мы сделали все, что могли. Все, и я в том числе, почувствовали облегчение после того, как лагерь избавился от маленького террориста. И все-таки эта история оставила чувства жалости и горечи. Видимо, мне до сих пор хочется быть всесильным и уметь справляться с любой бедой.

Автор: Леонид Огороднов

Источник

Крымск — город краевого подчинения на юге России, административный центр Крымского района Краснодарского края.

В ночь на 7 июля 2012 большая часть Крымска оказалась затопленной в результате сильнейшего наводнения. По мнению официальных лиц, основная причина катастрофы — небывалые ливневые дожди.

История со страницы http://users.livejournal.com/logos-/139570.html

Психологи в Крымске тоже самоорганизовывались как могли. Моя история началась с того, что мне 9-го числа позвонила якобы из фонда Водяновой некая Глафира и предложила отправиться в Крымск. Я согласился, но эта Глафира динамила меня вплоть до 13-го числа, когда обнаружился борт МЧС, на который можно было попасть через Общественную палату. Палата ничего не знала о Водяновой, но переправила меня в лагерь «Добрый», в котором, в свою очередь, ничего не знали о Палате, зато стояли палатки Водяновой, которая ничего не знала ни о какой Глафире. В общем, совковый бардак.

Зван я был как психолог, но в лагере о психологах не слыхали, зато нужен был народ грузить фуры. Так что пошел я в первый день грузить фуры, про себя решив на следующий день попроситься на развозку гуманитарной помощи по адресам – все-таки работа с людьми. На мое счастье, к вечеру первого дня обнаружились Андрей и Таша Сулимы, и организация психологической работы наладилась.

Андрей и Таша – пара удивительная. Год назад они переехали из Москвы на Кубань. На третий день после наводнения они сели в свою «Буханку» - двадцатилетний УАЗик, закупили на деньги, предназначенные на дом, все, что могло пригодиться потерпевшим, и отправились в Крымск.

Помимо того, что они крепкие профессионалы, они оказались еще и замечательными организаторами: они сколотили группу из бесхозных психологов, нашли общий язык с МЧСовскими девочками-шойгурочками, и нам стали подкидывать адреса, где нужна психологическая помощь. В первый вечер мы сидели в кафе, и Андрей вдруг меня вспомнил – он был у меня на группе по «Фаусту», и у нас оказались общие московские знакомые. Это мне было очень приятно, поскольку сразу структурировало ситуацию – я больше не находился в вакууме.

Работа строилась так: с утра мы распределяли адреса, где по мнению МЧСовцев или волонтеров нужны были психологи. Половина из нас шла по адресам в Крымске, вторая ехала на «Буханке» в Нижнебакановскую (об этой станице расскажу отдельно). Всего нас собралось человек 20, и эта группа действовала на протяжении недели. После обеда основная часть группы продолжала ходить по адресам, а мы с Ташей, Андреем и еще несколькими людьми отправлялись на обход в больницу. С главврачом Таша и Андрей наладили очень добрые отношения, и нас пускали работать с пострадавшими, пока из Краснодара не приехала какая-то комиссия, и нас оттуда не выгнали: чиновники стали брать власть обратно. Все же мы успели поработать со всеми, кто лежал в травматологии, хирургии, детском отделении, а так же с большей частью пациентов неврологии и терапии (после наводнения много инсультов и инфарктов).

День завершался вечерним кругом, где мы делились переживаниями. Вел это мероприятие я, может быть, поэтому коллеги прозвали его «шерингом», хотя, конечно, правила были отличны от правил психодраматического шеринга.

Вообще, я основательно пересмотрел свои представления о психотерапии, рамки расширились. Оказывается, психотерапия не обязательно строится в условиях жесткого сеттинга с его договоренностями о целях взаимодействия, сроках, оплате и проч. Клиент не обязательно должен искать психотерапевта. Психотерапия вполне себе может строиться «на коленке» в парке, больничной палате или во дворе занесенного илом дома с выбитыми стеклами. Из подвластных мне навыков пригодилось разве что активное слушание. Психодрама не пригодилась вообще, разве что знание законов групповой динамики при работе с психологами. Наиболее затребованные техники – из телесной терапии или работа с образами. Многому приходилось учиться у коллег, и в будущем надо будет учиться.

Психологов накрывало в течение недели, максимум, 10-ти дней. Расстройства сна (хотя и так спали мало), агрессия, вялость, расстройства внимания, и более существенные вещи, вроде паранойи. Про себя я понял, что пора уезжать, когда вместо того, чтобы искать себе работу, я стал ждать, когда мне клиентов приведут.

Помимо нашей группы, я знаю еще о работе ППЛовских (Профессиональная психотерапевтическая лига) психологов. Было некое странное взаимодействие: мы встретились на площади в центре города, представительница краснодарского ППЛ потребовала у нас аж восьмерых психологов на ночное дежурство в эвакопункте, мы отказали. На том и разошлись, конфликта, в общем, не было, но и отношения не сложились. А жаль.

Сверхзадачей нашей группы было создание в Крымске группы психологов, которая в дальнейшем могла бы оказывать систематическую помощь. В прямую не получилось, но некоторые наметки есть, через работу с детьми и их родителями. Этим я занимался во второй свой приезд, в детском лагере Натальи Водяновой. Расскажу об этом позже.

Автор текста Леонид Огороднов

(продолжение в следующем посте)

Лев Семёнович Выготский (17 ноября (5 ноября по ст. стилю) 1896 — 11 июня 1934, Москва) — советский психолог, основатель культурно-исторической школы в психологии.

Культурно-историческая теория Выготского породила крупнейшую в советской психологии школу, из которой вышли А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия, А. В. Запорожец, Л. И. Божович, П. Я. Гальперин, Д. Б. Эльконин, П. И. Зинченко, Л. В. Занков и др.

В 1970-е гг. теории Выготского стали вызывать интерес в американской психологии. В последующее десятилетие все основные труды Выготского были переведены и легли, наряду с Пиаже, в основу современной образовательной психологии США (идея о зоне ближайшего развития, Zone of Proximal Development).

На западе он известен как "Лев Вайготски" Lev Vygotsky и о его работах пишут так:

The work of Lev Vygotsky (1934) has become the foundation of much research and theory in cognitive development over the past several decades, particularly of what has become known as Social Development Theory. Vygotsky's theories stress the fundamental role of social interaction in the development of cognition (Vygotsky, 1978), as he believed strongly that community plays a central role in the process of "making meaning." Unlike Piaget's notion that childrens' development must necessarily precede their learning, Vygotsky argued, "learning is a necessary and universal aspect of the process of developing culturally organized, specifically human psychological function" (1978, p. 90). In other words, social learning tends to precede (i.e. come before) development.

Статья про сравнение Пиаже и Выготского полностью by Saul McLeod published 2007, updated 2014 опубликована на сайте http://www.simplypsychology.org/vygotsky.html. Там же самодельное видео, где разница между теориями Пиаже и Вайготски (что идёт сначала, врождённые схемы мышления, на которые накладывается социальный опыт, или социальный опыт, который формирует схемы мышления) объясняется за 90 секунд на хорошем английском:

https://youtu.be/yY-SXM8f0gU

Пост в Лигу психотерапии.

Книга Роберта Д. Хаэра "Лишённые совести: пугающий мир психопатов" была переведена на русский язык в 2007 году. Это канадский специалист в области судебной психиатрии.

Его тест на психопатию (PCL-R или "Контрольный перечень вопросов для оценки психопатии") пользуется признанием во всём мире. Вот некоторые из критериев, по которым, по мнению Хаэра, можно определить психопата:

чувство собственной значительности, нарциссизм;

постоянная потребность в возбуждении, стиль жизни "на грани";

патологическая лживость, умение сочинять истории о собственном великолепии;

развитая способность невозмутимo манипулировать окружающими;

отсутствие чувствa вины или сожаления о содеянном;

отсутствие эмпатии;

чрезвычайно бедная эмоциональная жизнь, при которой любые чувства только изображаются;

заполнение эмоциональной пустоты промискyитетом;

импульсивность, недостаточный контроль над собственным поведением;

паразитический образ жизни, бeззастенчивое присвоение материальных благ.

Психопат-тест профессора Хаэра можно найти здесь http://vistriai.com/psychopathtest/ (на английском языке). Там сорок вопросов, за каждый из которых присуждается от ноля до одного балла (список публиковался на Пикабу здесь, напоминает БМ). Границей между нормой и патологией считается цифра в 28.

Опросник Хаэра в переводе на русский язык:

1. Я никогда-никогда не бываю косноязычен.

2. В основном, я превосхожу большинство людей.

3. Я страдаю от скукоты.

4. Я лгу чтобы загладить что-то.

5. Я обманываю людей в некоторых вещах.

6. Я редко чувствую себя виноватым.

7. Я эмоциональный человек.

8. Я редко эмоционально откликаюсь на других.

9. Я часто предоставляю другим право платить за меня.

10. Я нетерпелив.

11. В сексе мне нравится промискуитет (сексуальные связи с непрерывной сменой половых партнёров).

12. Я был проблемным ребенком.

13. Мне было трудно достигать долгосрочных целей.

14. Я импульсивный.

15. Я часто выполняю работу абы-как.

16. Я стараюсь улизнуть от ответственности.

17. Мои романтические отношения обычно быстро разваливаются.

18. Я совершил несколько преступлений по малолетке.

19. Я не соблюдал правила поведения, когда был осуждён условно.

20. Я совершал преступления разного состава.

21. Я не застенчивый и не стеснительный; я говорю авторитетно.

22. Я исключительный.

23. Мне нужно идти на риск, чтобы почувствовать себя живым.

24. В основном я честный человек.

25. Мне плохо, когда обманываю людей.

26. Если кто-то заслуживает это <обман>, не чувствую ничего плохого.

27. Я думаю, что сильные эмоции для слабаков.

28. Я думаю, если люди обижаются, это их проблемы.

29. Я всегда забочусь о себе.

30. Я никогда не действую поспешно.

31. Я думаю, что секс не следует воспринимать легкомысленно.

32. Я часто попадал в школьные разборки.

33. У меня нет направления в жизни.

34. Я никогда не поддаюсь искушениям.

35. Я всегда держу своё слово.

36. В моих проблемах главным образом виноваты другие люди.

37. Я не люблю обязательств в отношениях.

38. Я был хулиганом в старших классах школы.

39. Я презираю суды.

40. Я не горжусь или не гордился бы тем, что совершил преступление.

Проверьте себя :)

Что будет, если человек с психопатией получит образование и сделает карьеру? Об этом рассказывает текст автора из ЖЖ Богемика:

"Автор книги "Подлый бизнес" Альберт Джон Данлэп, кризисный менеджер. Один из идеологов прибыли для акционеров любой ценой. В 80-е и особенно в 90-е годы был легендой в мирe бизнеса. Назначение Данлэпа на пост исполнительного директора той или иной компании само по себе повышало курс её акций. Его цитировали, под него одевались и вели себя как он. За жёсткие методы pаботы получил прозвища Бензопила и Рембо. Решал проблемы корпораций при помощи массовых увольнений сотрудников и закрытия убыточных предприятий.

Вершиной карьеры этого человека считается его работа в компании "Скотт пейпер". Данлэп возглавлял фирму 20 месяцев, включая знаменитый семинедельный период, во время которого он уволил 11 200 человек. Реструктурировав компанию, Данлэп продал её за 7,8 миллиардов долларов и покинул свой пост, получив золотой парашют в размере 100 миллионов долларов.

Это было в 1995 году. В 1996 Данлэп стал испонительным директором компании "Санбим". Всё повторилось - массовые увольнения (6 тысяч человек, или 50% сотрудников компании), закрытие нерентабельных производств, взрывной рост курса акций и прибылей компании, счастье на лицах акционеров. Но на этот раз Данлэп не успел вовремя уйти. В 1998 году аудит обнаружил, что из 180 миллионов долларов прибыли компании 60 миллионов являются приписками. Это не помешало Данлэпу получить при увольнении очередной золотой парашют.

Проведённый задним числом аудит выявил, что в такой же манере Данлэп работал начиная с семидесятых годов, когда показал в бухгалтерии одной фирмы 5 миллионов долларов прибыли, хотя реально она понесла под его руководством пятимиллионные убытки. Успехи Данлэпа были фикцией. Он просто увольнял людей тысячами и обманывал акционеров по поводу их прибылей.

Компания "Санбим" объявила банкротство в 2002 году. Тогда же Данлэп выплатил её акционерам 15 миллионов долларов, после чего с него были сняты обвинения в мошенничестве. Претензии со стороны "Скотт пейпер" были сняты после выплаты более или менее символической суммы в полмиллиона долларов. Единственным наказанием для Данлэпа стал судебный запрет на занятие менеджерских должностей. Данлэп заявил, что ему в любом случае было пора на пенсию, и поселился в огромной и довольно безвкусной резиденции во Флориде, где и живёт до сего дня как скучающий миллионер. Чтобы войти в историю, Эл "Бензопила" Данлэп пожертвовал 10 миллионов долларов на создание центра студенческого успеха имени Данлэпа в университете штата Флорида.

Под стать бизнесу Данлэпа его частная жизнь. Его развод с первой женой сопровождался скандалом (на суде она сказала, что он угрожал ей ножом, бормоча "я давно хотел попробовать человеческого мяса"). Он не был на похоронах своих родителей. Он не поддерживает отношения со своими детьми, сделавшими несколько заявлений для прессы по поводу его характера. Когда родная сестра позвонила ему и спросила: "У моей дочери нашли лейкемию, я могу на тебя рассчитывать?" - он ответил: "Нет". В общем, ещё во времена пребывания Данлэпа на вершине Олимпа начало складываться мнение, что он психопат.

Джон Ронсон решил проверить эту гипотезу и попросил Данлэпа о встрече, заинтерeсовав легендарного менеджера теорией, что его успехи могут быть обусловлены особеностями работы миндалевидного тела его мозгa. Вооружившись контрольным списком признаков психопатии профессора Хаэра, Ронсон прилетел во Флориду. Данлэп охотно подтвердил наличие у себя почти всех содержащихся в списке свойств. Черты, которые Хаэр называет признаками психопатии, Данлэп считает своими величайшими и неоспоримыми достоинствами.

Прежде, чем посетить Эла Данлэпа, Джон Ронсон побывал в Шубуте, штат Миссисипи. Это умирающий город. Там закрыты банки, школы, магазины и даже городская тюрьма. Повсюду стоят пустующие дома с выбитыми окнами. Жителей почти не осталось, только несколько пенсионеров, алкоголиков и просто людей, которым некуда уехать. Шубута превратилась в город-призрак после того, как Данлэп закрыл здесь градообразующий завод компании "Санбим". Точно так же он уничтожил Бэй-Спрингс и Лорелу в Миссисипи, Куквилл в Теннесси, Парагулду в Арканзасе, Кушатту в Луизиане. Эти города ещё обозначены на картe, но жизнь уже покинула их.

Однажды некий менeджер высшего звена поделился с Данлэпом радостью - покупкой спортивного автомобиля. Данлэп отреагировал увольнением менеджера, которое сопроводил фразой: "Машина у Вас может быть и есть, а работы - нет".

Люди, подобные Элу Данлэпу, стали востребованы в восьмидесятые. В то время кейнсианская модель экономики повсеместно сменялась неолиберальной. Человек в рамках новых правил игры объявлялся лишь экономической единицей, и понадобились менеджеры-психопаты, решающие все проблемы путём снижения расходов и сокращения штатов. Побочным эффектом деятельности всего одного управленца стало запустение полудюжины городов.

В обозримом будущем население начнёт рассматриваться не как рабочая сила, а как один из экологических факторов. Его численность будут сокращать, сокращать и сокращать. И тут люди-бензопилы окажутся весьма полезны. Я понял это, прочитав у Джона Ронсона описание резиденции Эла Данлэпа, полной скульптурных изображений медведей, львов, тигров и орлов. В его доме есть портреты собак, и на похоронах одной из них он выплакал все глаза, но там нет фотографий его детей".

Конец цитаты.

Психопаты - люди, лишённые эмпатии h0 и лишённые совести e0, из-за чего их сила s+ и жажда восхищения hy+ превращаются в уродливый зуб, которым они цепляются за социальные нормы.

Хитренький вопрос: с кого был списан сценаристами персонаж в фильме "Красотка"?