Сложно было свыкнуться с тем, что теперь я всемогущ. Эта камера будто заряжена самой смертью. Предсмертными хрипами, криками, агонией, слезами. Имела она и свой запах, мало знакомый мирным людям, но преследовавший маньяков и убийц.

Нет, я не отношусь к числу выше упомянутых, но когда у тебя в руках оказывается такая вещь, становится сложно удержаться и палец будто сам тянется к кнопке, когда ты навел объектив на ненавистного тебе человека. Да, нужно всего лишь сфотографировать любое существо и в ближайшее время оно умрет. Попадет в аварию, схватит инфаркт, станет жертвой неосторожного грабителя. Да, я ношу в футляре саму смерть, которая досталась мне при весьма необычных обстоятельствах. Все началось теплой летней ночью.

Я бесцельно бродил по набережной курортного городка в самый разгар сезона. Это такой период в году, когда большинство людей, берут отпуск и тратят свои последние сбережения на скудный семейный отдых, парни возят своих пассий на море в надежде добиться их расположения, а жители теплых прибрежных городков гребут деньги лопатой. Я же уехал подальше от дома в надежде забыть человека, который меня предал. Мое сердце, как и многие остальные, было разбито девушкой которую я любил. Мы собирались отправится в сей солнечный край вдвоем. Но в итоге путешествие, которое должно было стать прекрасным, наполняющим жизнь счастливой пары новыми событиями и воспоминаниями стало путешествием в забытие с литрами алкоголя, выпитого наедине со своими мыслями в чужом крае, где ты вызывал интерес только у торгашей сувенирами и у чаек, которые в этом месте людей ничуть не боялись и даже смели требовать у них еду. Мои верными спутниками были мысли о том, что жизнь кончена, что пора бросаться с пирса в воду и бутылка дряного бренди, который не особо справлялся с задачей латания душевных ран. Сложнее всего было осознать, что все пройдет, боль уляжется и я найду себе новую спутницу, более верную чем бывшую. На данный момент все было плохо, я пьян, моя душа смертельно ранена, а назойливые птицы мешали сосредоточится на совсем ненужных мыслях, но все же сильно раздражали. Мне понадобилось много времени, чтобы разглядеть в этих птицах сорок, а не чаек, ведь я был не в состоянии даже себя в зеркале узнать. Тут бы следовало насторожится, с чего бы я вызвал у сорок такой интерес, и следовало бы заметить человека с камерой в руках, который собирался меня сфотографировать. Со стороны картина, которая нарисовалась на набережной, выглядела довольно таки странно. Молодой парень с бутылкой в руке в окружении сорок, смотревший на спокойное море, освещенное луной и мужчина неопределенного возраста, который фотографировал эту сцену.

Фотограф посмотрел на экран камеры, удивленно повел бровями, после чего на его лице выразился страх. Тодд двинулся в сторону молодого пьяницы...