https://vk.com/@-169478206-101-vyzov-pozharnye-istorii-54i-c...

Продолжение:

И вот в один прекрасный день, когда Никита был на работе, Ксюша услышала звук прокручиваемого в замке ключа. Она радостно выбежала в прихожую, думая, что увидит там Никиту, что тот вернулся раньше или забыл что-то, но в дверь вошёл не он.

— Здравствуйте! А вы кто? — растерянно спросила Ксения у белокурой девушки, стоявшей на пороге.

— Здрасьте, здрасьте! — блондинка сделала небольшую паузу, смерив Ксюшу недобрым, оценивающим взглядом. — Я Света, а вот ты кто — не знаю.

— Света? — растерянно проговорила Ксюша.

— Да, я девушка Никиты, — снимая куртку, небрежно бросила в ответ блондинка.

Ксюша замолчала. Никита никогда не рассказывал ей о Свете. Тем временем та сняла куртку и бесцеремонно зашла на кухню, нажала кнопку на электрочайнике.

— Значит, пока меня не было, Никитка тебя притащил, молодец, — возмущенно сказала Света.

— Мы с Никитой... Я... Он... — Ксюша окончательно растерялась и не знала, что говорить и думать.

— Да ладно, не переживай ты так, он уже не первый раз девочек всяких в дом приводит. Не успею уехать куда-нибудь, этот самец уже бабу новую в дом тащит, — после небольшой паузы Светлана продолжила: — Мужики кобели, конечно, но Никита — вообще отъявленный, каждый раз как дежавю: приеду из командировки — в квартире новая баба.

Ксюша хотела возразить, но не смогла. Светлана же, увидев, что её слова попадают в цель, и не думала останавливаться. Напротив, она ещё сильнее начала клеветать на Никиту, рассказывать, как он её любит, как все предыдущие барышни, которых он приводил, пока её не было дома, были выставлены за дверь сами же Никитой.

— А ещё мы помолвлены. Он не говорил, что у него есть невеста, что летом у нас свадьба?

— Нет! — еле сдерживая слёзы, ответила Ксюша.

Света продолжила подливать масла в огонь.

— Да не переживай ты так, понятное дело, что мужики все сволочи. Я ведь тоже за него постоянно борюсь. Думаешь, какого мне, вот так каждый раз возвращаться и встречать его новые увлечения?.. Но люблю я его и не могу сопротивляться этому чувству, потому и прощаю всякий раз.

Ксюша не могла больше слушать. Быстро накинула пальто, влезла в кроссовки и, ничего не ответив, выбежала на улицу, где уже можно было разреветься. Слёзы ливнем хлынули из глаз, и остановить приступ отчаянных рыданий Ксюша уже не могла.

В голове было только одно: Никита обманул меня, ничего мне не рассказал, он помолвлен, у этой девушки были ключи от дома. Ксюша села в машину и уехала.

***

Света проводила колючим взглядом Mercedes Ксюши, улыбнулась и отошла от окна. Соперница повержена, изгнана с поля боя. Теперь осталось лишь снова расположить к себе Никиту, но, думала Света, это не должно быть трудно, он наверняка соскучился. Конечно, когда она открыла дверь и увидела девушку, то поняла, что пожарный, который должен был мучиться и думать, как бы её вернуть, уже нашёл себе молоденькую девицу. И этот факт взбесил Светлану неимоверно.

Когда Света ушла к Алику на крутом Майбахе, сначала радовалась: наконец-то нашла достойного, самодостаточного, обеспеченного мужчину. Но спустя месяц Алик вдруг начал избегать Свету. Она решила узнать, в чём дело. Оказалось, она совершенно не была нужна этому Алику: ухаживать за ней он начал из спортивного интереса, который быстро рассеялся.

Алик видел в Светлане лишь аппетитную деваху, все его слова о совместной жизни были обманом. Даже автомобиль, тот самый Mercedes-Maybach, на котором Света демонстративно уехала от Никиты, оказался арендованным для работы, его обычно водил брат Алика, водитель в элитной службе такси. Он просто одолжил брату Мерс, чтобы пустить девушке пыль в глаза.

Узнав обо всём, Светлана пришла в неистовую ярость, начала кричать, попыталась даже ударить Алика, но тот после первой же пощечины ударил её в ответ, да так, что она упала. Так и кончились отношения с «достойным» мужчиной, на которого Света возлагала такие большие надежды. Дальше начались поиски нового кавалера.

Катаясь по ночным клубам и барам и пережидая тяжелый момент у подруги, Светлана надеялась найти мужчину, который оценит её сногсшибательную красоту и спасёт от необходимости работать — но безуспешно. Точнее, успех был, но не от тех мужчин, которых искала Света: обычные парни, никаких дорогих шикарных машин. Пару раз она всё же находила дорого «упакованных» кавалеров, но те везли её в гостиницу, а после страстной ночи пропадали с горизонта.

Вдоволь покатавшись по клубам, Света решила вернуться к Никите. Конечно же, она думала, что он ждёт её возвращения и будет рад её видеть.

Никита вернулся утром: с парнями всю ночь бились с огнём, разыгравшимся на одном из столичных складов, пришёл он уставший. С порога радостно окликнул Ксюшу, но, не услышав ответ, сначала заглянул в комнату, думая, что та спит, но в комнате никого не было. Прошёл на кухню — и глазам своим не поверил. За столом сидела и попивала вино Света.

— Привет! Не ожидал? — улыбаясь, спросила девушка.

— А где Ксюша? — проигнорировал её вопрос Никита.

— А, эта, — сделала паузу, — ушла она! Смотрю, ты не особо скучал пока меня не было. Вон, бабу какую-то малолетнюю завёл...

— Зачем пришла? — не дав договорить, спросил Никита.

Мужчина, удивляясь самому себе, смотрел на Свету будто другими глазами. Она больше не казалась ему единственной и неповторимой. Да, Света красива, отстраненно признавал он. Но её красота не грела душу, не заставляла сердце биться чаще. Так что Никита смотрел на Свету, а голове его крутились мысли о Ксюше: где она, что подумала, увидев Свету, что та ей наговорила.

Заметив на себе взгляд Никиты, Света медленно встала из-за стола и слегка нетрезвой походкой подошла к парню. Встав к нему вплотную, она заглянул ему в лицо, надеясь увидеть то же восхищение, что и раньше.

Но Никита не мог уже разглядеть в ней того света, той притягательности, которые раньше его завораживали. Наоборот, ему показалось, что это глаза злой, завистливой и эгоистичной женщины. Поэтому он быстро отвел в сторону руку Светы, которая уже принялась расстегивать его ширинку, и мягко, но твёрдо отстранил девушку.

— Не надо, Света! — ему были неприятны эти прикосновения.

Она попыталась подойти снова, потереться об него и вызвать желание, но Никита снова отстранил её.

— Думаю, тебе лучше уйти, — строго сказал он.

Девушка впилась глазами в его лицо, искала сомнение, но не нашла ничего кроме холода и раздражительности.

— Уходи, — повторил Никита.

— Ты изменился, Никита! — с обидой сказала Света. — Ладно, я уйду, но знай, что меня ты теряешь навсегда.

Произнесла это драматично и прошла в прихожую, принялась одеваться. Света не спешила. Она ждала, когда Никита остановит её и попросит остаться, но этого не происходило. Он просто стоял и что-то писал в телефоне.

Полностью одевшись, Света на мгновение остановилась и посмотрела на Никиту, но он был холоден и безразличен.

— Прощай, Никита, — наигранно-драматично произнесла Света.

И направилась к двери. Никита не ответил. Лишь когда она собиралась закрыть дверь, вдруг окликнул её:

— Света!

Девушка с готовностью развернулась и снисходительно посмотрела на него, ожидая извинений.

— Ключи оставь, — тихо сказал Никита.

После этих слов Света поняла, что Никита действительно остыл к ней. Окончательно и бесповоротно. Какую глупую ошибку она совершила! Теперь придётся искать нового москвича, такого же доброго, безответно влюблённого и с квартирой. Или вовсе возвращаться на родину, в маленькое украинское село.

С этими мыслями Света вытащила связку ключей из сумки, бросила её на пол, развернулась и вышла.

***

Пока Света пыталась завладеть его вниманием, Никита одно за одним отправлял сообщения Ксюше. Та не отвечала. Как только Света ушла, парень позвонил. Сначала звонки проходили, но никто не брал трубку; потом в ответ стали слышаться лишь частые короткие гудки. Внесла в чёрный список, догадался пожарный. Зная Свету, он понимал, сколько гадостей та могла из себя исторгнуть.

Не в силах терпеть неопределённость, Никита вызвал такси и поехал к Ксюше домой. Он хотел поговорить, объяснить, как всё было со Светой, убедить любимую девушку, что он ни в чем перед ней не виноват. Но в элитный дом, куда так легко попасть во время пожара, не так-то просто просочиться в обычное время. Охранник не пустил Никиту, потребовал пропуск или рекомендацию от жильца дома.

Сделав ещё дюжину безответных звонков Ксюше, Никита ни с чем отправился домой.

Следующие три дня он каждые полчаса смотрел на телефон в надежде, что Ксюша позвонит, но она не звонила. На четвертый день пора было на сутки. Мысли были об одной Ксюше, о том, как встретиться с ней. Идея пришла сама собой: Никита решил, как говорят пожарные, «замутить ложняк». Сразу, как только приехал в часть, поговорил с начкаром, договорился с ним и парнями сделать ложный выезд на дом девушки. Ребята его поняли и не возражали.

И вот Никита позвонил в Центр управления в кризисных ситуациях и сообщил, что по адресу Ксюши горит мусоропровод. Мусоропровод — чтобы выслали только цистерну, а не поднимали весь округ на уши. Уже через десять минут он стоял на пороге Ксюшиной квартиры и настойчиво нажимал кнопку звонка. Через дверь было слышно, как лает собака, которую он когда-то спас, но сама девушка не открывала. Может, нет дома, подумал Никита.

Но Ксюша дома была. Она смотрела на него через экран домофона. Говорить желания не было: она успела полюбить Никиту, но встреча с его будущей женой всё спутала. С Ксюшей однажды уже случалось подобное. Тогда парень, которого она полюбила, обманул и оказался женатым, с детьми. Поэтому Ксюша так быстро поверила Свете и даже не сомневалась, что и в этот раз нарвалась на талантливого притворщика.

Ещё немного постояв под дверью, Никита досадливо поморщился и, опустив голову, направился к ребятам, мирно болтавшим в подъезде. По смурному лицу друга пожарные тут же поняли, что ложный вызов не принес результата.

И весь день после был таким же бессмысленным: сидели как прибитые в части, не вызывали даже на сигнализацию. Только ночью, в 2.54, наконец-то — вызов. Горел частный дом в области, затребовали сразу два отделения допсил — ребят выслали по первому номеру в чужой район, поскольку местная пожарная часть работала на другом пожаре.

Зарево было видно издалека. Дом горел давно и сильно, уже от него взялся сруб бани на том же участке. Как обычно, в частном секторе не было пожарного гидранта, район оказался безводным, так что начкар запросил по рации ещё три цистерны: тех двух, на которых они приехали, не хватит на два строения из дерева.

Пока пожарные прокладывали рукавные линии и вытаскивали другое оборудование, одна из женщин, что толпились рядом и смотрели на пламя, запричитала:

— Ребятки, быстрее, там мужчина живёт, а у него ребёнок совсем маленький, два годика, жена у него померла недавно, так тот пьёт, не просыхая. Его нет на улице, значит оба дома.

Вот уж новость так новость. Парни мигом надели маски дыхательных аппаратов и вчетвером поспешили на поиски.

Дом был большим: квадратов двести или даже больше. Пришлось разделиться. Двое пожарных отправились проверять первый этаж, двое — второй. Они кричали, звали отца и ребёнка, но едва ли сквозь сильный треск пожара можно было хоть что-то разобрать.

Мужчину нашли почти сразу: он лежал в одной из комнат на первом этаже. Здоровенный, килограммов сто пятьдесят, он был без сознания, и пожарные начали вытаскивать его на улицу.

Никите достался второй этаж.

— Пожарная охрана! Отзовитесь! — кричал он, но ответа не было.

Никита открыл дверь в очередную комнату и, не переставая звать, начал проверять её. Он увидел маленькую кроватку, но в ней никого не оказалось. Пожарный опустился на колени и заглянул везде: под диван, под кресло… Только открыв дверь платяного шкафа, он увидел забившегося в угол и закрывшего лицо ручонками мальчика.

— Нашёл! — быстро передал Никита по рации, а после расстегнул боёвку, аккуратно прижал перепуганного мальчишку к себе, прикрыл его взятым из кроватки одеялом и начал выбираться.

Жар давил невыносимо. Кое-где уже рушился потолок. Никита ускорился, стараясь как можно быстрее выйти на воздух. Но на лестнице, ведущей вниз, стало понятно, что задымление слишком плотное. Ребенок мог просто задохнуться. Пожарный остановился, расстегнул каску, стащил с себя маску и приложил ее к лицу кашляющего малыша.

Дым ударил в глаза, в горло, но Никита совладал с собой и, всё также плотно прижимая маску к лицу мальчика, пошёл дальше почти вслепую. Каска осталась лежать на полу: не было времени, чтобы её натягивать, счет шёл на секунды.

Когда Никита спустился по крутым деревянным ступеням лестницы и наконец оказался на первом этаже, сверху вдруг раздался треск, посыпались искры. Пожарный скукожился, пытаясь заслонить ребёнка от искр. И тут сверху на голову ему прилетела большая балка перекрытий.

Никита присел от удара на одно колено, но почти сразу вновь поднялся. Неудержимая боль растеклась рядом с темечком, что-то липкое потекло за шиворот и начало заливать глаза. Вокруг всё плыло, голова сильно кружилась, Никита едва стоял на ногах, но шёл из последних сил.

В какой-то момент он понял, что падает, сделав неимоверное усилие, прошёл ещё пару-тройку шагов — и стал заваливаться…

Но из дымной тьмы уже вынырнули два мощных фонаря, две пары сильных рук подхватил Никиту и его ношу и поволокли к выходу из горящего дома. Стоило оказаться за порогом, как дом сложился, как по сигналу.

Никита был уже без сознания. Ребёнок, которого он защитил, не плакал, словно онемев от испуга, просто молча смотрел и, кажется, был в шоке. Но был целым, ни царапины, в отличие от Никиты. Тот лежал, истекая кровью, с закопченным лицом. Даже бывалым тушилам от его вида становилось страшно.

— Скорую сюда, быстро, — запросил начкар по рации.

Приехала скорая, и пожарного увезли. В больнице обнаружили тяжелейшую черепно-мозговую травму. После срочной операции, Никита оказался в коме. Никто из врачей не мог сказать, когда он выйдет из неё — и выйдет ли вообще.

Непонятно было и другое. Когда на парня упала балка, он должен был тут же потерять сознание. Как он умудрился после этого идти и тащить ребенка — было за гранью понимания медиков.

***

… Блуждая в кромешной тьме по разным мирам, в местах, где он никогда раньше не был и о существовании которых не мог даже предполагать, всё время идя на свет, который был вроде близко, словно его можно коснуться рукой, но в тоже время и бесконечно далёко, мужчина не помнил, куда и зачем идёт. Знал лишь, что надо идти на свет. Пока шёл сквозь миры, познавал он вселенскую мудрость.

Весь путь его сопровождался неутолимой жаждой и сильной головной болью. Если боль в голове иногда проходила, то пить он хотел постоянно. Иногда по пути ему попадались небольшие оазисы, и мужчина пил с жадностью, но никак не мог напиться.

Однажды на своём пути мужчина увидел огромный, выше него, цветок неземной красоты. Он источал прекраснейший аромат. Мужчине хотелось вдыхать его постоянно, и он решил остаться с цветком. Ничего похожего раньше не попадалось ему, но этот аромат… Он будто бы уже встречал в своём странствии. Воспоминание о запахе почему-то терялось, не хотело находиться, но душа его трепетала.

Вдыхая запах цветка, мужчина протянул руку, чтобы коснуться его стебля. На ощупь тот оказался очень нежным и тёплым.

Вдруг в голове промелькнула догадка. Не к этому ли цветку он шёл всё это время? Никита захотел заглянуть в бутон этого цветка. Он был уверен, что бутон окажется не менее прекрасным, чем аромат.

Мужчина ухватился за стебель и потянул его на себя. Тот с лёгкостью поддался и наклонился, но бутона видно ещё не было.

Мужчина потянул сильнее, смотря на наклоняющийся бутон. Стебель гнулся всё ниже и ниже. Бутон уже почти был виден, но тут на лицо капнули две тёплые капли нектара…

Никита открыл глаза. Сначала всё было размытым, но, сфокусировав взгляд, парень увидел любимое лицо. Ксюша склонилась над ним, держала его за руку, а её слезы капали ему на лицо.

Увидев, что Никита открыл глаза, Ксюша застыла в изумлении и радости.

— Никитка, я знала, я верила! — зашептала она. — Господи, миленький мой, прости меня, я такая дура...

Она мигом нажала на кнопку вызова врача, а Никита, собрав все силы в кулак, поднёс её руку к своему лицу и прижал к щеке.

Прибежали врачи и не без удивления проверили показания приборов. Состояние пациента было нормальным.

Оказывается, Никита пролежал в коме целых три месяца. Его друзья с работы сразу же разыскали Ксюшу, рассказали ей всё: и про Свету, и про пожар и кому. Ксюша плакала и винила себя. Она приезжала в больницу каждый день и по шесть—восемь часов просто сидела рядом, молилась и проклинала себя, обещала небесам, что, если Никита придёт в себя, она больше никогда даже не обидится на него, что бы он ни сделал. И вот он очнулся. Это было чудо!

Никита лежал и смотрел на Ксюшу, вдыхал аромат её духов, которые так манили его в мистическом странствии на грани жизни и смерти, и думал, что хотел бы провести вот так, с ней наедине, вечность...

После четырех месяцев реабилитации Никите пришлось проходить военно-врачебную комиссию. Только после её вердикта он вступил обратно в ряды огнеборцев. Теперь он в родной части, как и прежде, ездит на вызовы, тушит пожары, спасает людей. С Ксюшей поженились и решили сделать много детей, над чем они упорно трудятся каждые трое суток его выходных.

© Кирилл Павлухин

— Увольняйся со своей паршивой работы! — кричала Света. — Зачем только время тратить на такую работу дурацкую, где не ценят? Вы как говно для государства, неужели ты не понимаешь это? Я продавщицей такие же деньги получаю, с графиком два через два! Никакого риска, никаких ночных смен, никаких мудозвонов-начальников! Зачем только терпишь? Уже столько лет на двух работах, дома тебя нет, на хрен такая работа? Мы ни съездить отдохнуть не можем, ни машину купить, а пенсия у тебя будет семнадцать тысяч, мы за коммуналку четырнадцать платим... Найди нормальную работу, с достойным отношением, с нормальной зарплатой! Мне подругам стыдно говорить, что ты пожарный!

«Зачем тогда всё это? Вся служба? Вся дружба наша мужская и товарищество? Это желание помочь кому-то больше, чем себе?», подумал Никита. И тут же понял, что не может представить, как променяет пожарку на супермаркет. Как можно, когда уже знаешь, какого выносить человека из огня? Только для Светы это ведь не аргумент.

— Знаю, все сейчас помешались на деньгах, но я всё же думал, что ты другая, — спокойно проговорил он.

— Другая? Это я думала, что ты другой! Думала, будешь большим человеком, станешь начальником, хотя бы замом… А ты что? Бегаешь со шлангом наперевес, бомжей спасаешь да помойки тушишь, и всё за копейки, которых ни на что, кроме скудного обеда, не хватает. Я хочу ремонт сделать, хочу на море, хочу, чтобы мой мужик дома ночевал! А ты не хочешь ни к чему стремиться, тебе с помойками твоими хорошо обниматься.

— Послушай, я пожарный, мне нравится работа, а звания и должности — они у нас мало что значат... Разве плохо людям помогать, разве... — договорить он не успел, Света снова перебила.

—Ты дурак, никак не пойму? Каким людям помогать! Ты себе помоги, мне помоги, найди нормальную работу, научись зарабатывать хорошие деньги и жить как люди! Посмотри на своих друзей. Ванька — мент, зарплатную карту жене отдал, вообще к ней не прикасается, крутиться-вертится, и деньги вагонами домой тащит. Какой они ремонт сделали, какую машину купили!

— Он взятки берёт!

— И ты бери, кто сейчас взяток не берёт? Всё с умом живут, а ты вон, святоша сраный, людям помогаешь... — она ехидно рассмеялась.

—Не хочу я так. Должны же быть порядочные, честные люди, должна же быть правда, разве нет?

— Какой же ты дурак! — развела руками Света. — Какая честность? Какая порядочность? Как будто при коммунизме живёшь. Оглянись. Кто сейчас честно живёт? Славка наркотой торгует уже лет десять — и ничего. В России надо жить не по совести, а по обстоятельствам. Если есть возможность, надо за неё хвататься.

— Я не могу как Ванька и как Славка, не могу и не хочу, — Никита посмотрел на неё и продолжил мирно: — Потерпи еще немножко, скоро нам зарплату поднимут, тогда и заживем!

Попытался обнять Свету, но она отстранила его руки.

— Нет, Никита, я больше так не могу. Всё, я ухожу, не хочу жить с неудачником. Ищи другую дурочку... Зарплату вам каждый год поднимают, и что? За четыре года подняли на целых восемьсот рублей!

— Послушай, Светка, я же не алкоголик, не наркоман, работаю. Да, зарплата небольшая, но дело же хорошее, правильное...

Она достала из гардероба чемодан и начала демонстративно бросать в него свои вещи.

— Куда ты? — он в растерянности сел на диван.

— Никита, я же сказала: я ухожу, с меня хватит!

Наспех покидав вещи в чемодан, начала одеваться.

— Куда ты собралась, на улице темень, останься хотя бы до утра, а там...

— За мной Алик заедет.

— Это с твоей работы который?

— Он самый.

— И давно у вас с ним?

— Давно, — дерзко сказала Света, — он нормальный мужик, состоятельный. Не то что ты, размазня безденежная!

Никита молчал и смотрел на красивое заплаканное лицо, которое сейчас было омерзительно злым. Света развернулась и, открыв дверь, вышла с чемоданом на лестницу.

— Ну подожди, Свет... Давай поговорим...

— Да о чём нам с тобой разговаривать? Ты меня достал, живи в своей пожарке, а меня забудь. Лишь время с тобой потеряла!

И ушла, хлопнув дверью.

Никита хотел догнать её, но что-то удержало. Наверное, чувствовал, что сейчас она только укусит острыми словами. Он остановился на полпути к двери, встал посреди прихожей и посмотрел в зеркало.

Такой горечи Никита не чувствовал никогда. За что она так с ним? Ведь права и насчёт нищенской зарплаты, будь она неладна, и насчёт отношения — но во многом и не права… Мысли быстро бежали в голове, и Никита прошёл на кухню, отодвинув занавеску, посмотрел во двор. Света как раз села в Mercedes-Maybach, захлопнула дверь и умчалась в неизвестном направлении. Наверное, в лучшую жизнь с этим её Аликом, который не неудачник.

Колючая пустота начала проникать внутрь Никиты. Он стоял и смотрел в окно, на тёмную улицу, и перебирал в памяти всё, что эта красивая и любимая женщина сказала ему сегодня. Гордость и злость не перекрывали душевную боль, разливавшуюся по телу.

В горле пересохло. Он налил стакан воды и залпом осушил его. Прошёл в комнату и прямо в одежде завалился на кровать, закинул руки за голову и уставился в потолок. Вспоминал Свету. Нет, не такой, какой она была сегодня. Никита вспоминал её такой, какой она была до сегодняшнего вечера: большие глаза с хитринкой, пухлые капризные губы и задорную улыбку, вздернутый носик и белокурые волосы, которые слегка вились на концах, все её тело, от нежных пяточек до макушки.

Он не винил Свету, а вот себя — да. За то, что не смог сделать её счастливой, не смог добиться в этой жизни чего-то стоящего, разочаровал её настолько, что теперь не будет с ней вечно, как мечталось.

Незаметно для себя Никита уснул — видимо, усталость после суточного дежурства взяла верх.

***

Никита отработал в пожарной охране уже десять лет. Ещё мальчишкой он мечтал быть пожарным. Родом он был из простой рабочей семьи: мать — учительница, отец — электрик, старший брат — водитель в «Мосводоканале», а младший — предприниматель, правда небольшой, всего лишь малый бизнес. А Никита сразу после девятого класса поступил в колледж МЧС, пошёл служить в армию, сразу после увольнения в запас устроился в районную пожарную часть. Он был счастлив и чувствовал в работе тушилой истинное призвание: нравились коллеги, с которыми он быстро нашёл контакт, нравилось рисковать, нравилось помогать. В пожарке он был на своём месте.

Со Светой познакомился на дне рождения общего друга. А дальше — любовь, все дела. Перевез девушку жить к себе в однокомнатную квартиру, что от бабушки осталась. Жили вроде нормально, но в последнее время Света стала нервной, раздражалась по пустякам. Никита же старался сглаживать конфликты. Ему казалось, что получается. Казалось.

Когда Никита проснулся, ему сразу же стало немного не по себе. Он привык, что утром рядом лежит Света, красивая, любимая, нежная. Разговор, что состоялся накануне, тут же ударил в голову.

Два выходных, между подработкой и основной работой, тянулись словно бесконечные. Никогда еще Никита так не ждал работу: с ней время идёт хоть как-то быстрее. Подрабатывал Никита в частной пожарной охране: там объектовка безвыездная, охраняют офисы да бетонные стены. Потом, после суток на подработке, отправлялся в федеральную пожарную часть. Там уже работа была настоящая, боевая. Вот так и трудился. А куда деваться-то? Хоть официально и запрещается пожарным работать на двух работах, но платят мало, вот и приходится крутиться-вертеться.

Выходные провел в кровати, старался побольше спать, ведь во сне боль душевная не так чувствуется, а болело у Никиты сильно. Другой, может, пить начал бы с горя, но не он: понимал, что водкой ситуацию не исправить, а вот усугубить можно. Так что терпел, спал и ждал, пока пройдут выходные.

Рабочие смены Никита встретил с радостью. Подработка пролетела быстрой птицей, и утром Никита отправился в пожарную часть. В мыслях всё равно была она. Едва ли не в каждой светловолосой девушке он видел Свету, но подходил ближе и разочарованно вздыхал: не она, показалось.

Парни из караула сразу заметили, что друг мрачен, и аккуратно расспросили, а он скрывать не стал и рассказал всё как есть. Выговорился — легче на душе стало, и смена летела в обычном ритме.

Пожарные ездили на вызовы, но ничего серьёзного не тушили, так, мелочёвка одна. Когда приезжали обратно в часть, Никита занимался чем угодно, лишь бы не сидеть без дела. Это отвлекало от неприятного, муторного ощущения пустоты в душе. Он протёр все машины и ПТВ, проверил сроки испытания на пожарном оборудовании, где нужно — подкрасил.

Наконец прозвучал сигнал тревоги. Никита был ему рад: на выезде мысли о Свете покидали голову. Через семь с половиной минут пожарная машина подъехала по адресу заявки. Картина маслом: клубы черного дыма вырывались из окна седьмого этажа элитной пятнадцатиэтажки. Быстро подхватив оборудование, пожарные забежали в подъезд. Потом — забег по маршевым лестницам на седьмой этаж, прямо на место возгорания. Добрались.

Хозяйка, девчонка лет двадцати пяти, стояла на лестничной площадке у лифта, в руках держала толстого перепуганного кота-британца. Увидела пожарных и заплакала:

— Дома собака! Я её не нашла!

— В квартире есть люди? — спросил Никита, пока парни готовили рукавную линию.

— Нет, я одна была, но там мой пес Джерри… Спасите его, пожалуйста!

Никита первым зашёл в квартиру. Очаг нашёл быстро. Горело немного, метров пять. Через пару минут он уже передал по рации, что ликвидировал пожар. Скорее всего, хозяйка забыла выключить утюг, вот и загорелось. Площадь возгорания была маленькая, но дыма в квартире — не продохнуть.

Никита беспокоился о псе и искал его везде: в комнате, где загорелось, не нашёл, пошёл в соседнюю — и там уже заметил небольшого песика под кроватью. Никита достал испуганное животное, вынес на руках из квартиры и вручил хозяйке.

Девушка обрадовалась. Попросила соседку, которая высунулась на лестницу из любопытства, подержать кота и осторожно взяла из рук пожарного пса.

— Спасибо вам большое, вы очень хороший человек! — проговорила она и, заглянув прямо в глаза пожарного, поцеловала его.

— Не стоит! — отшатнулся от неё пропахший дымом Никита.

— Могу я что-нибудь сделать для вас? — спросила девушка, гладя перепуганного питомца. — Вот деньги, возьмите! — неуклюже, одной рукой, пошарила в карманах джинсов и протянула пожарному несколько сложенных вдвое пятитысячных купюр.

— Не нужно, спасибо.

— Возьмите, возьмите! — настаивала девушка и попыталась вложить деньги в большую руку пожарного.

— Нет, я не возьму, — строго посмотрел на неё пожарный. — Я и без денег рад, что помог спасти вашего питомца, — и он погладил мохнатого разбойника.

Девушка посмотрела на него с восхищением.

Пожарные смотали рукава, собрали оборудование и уехали в часть. В те сутки они ещё потушили квартиру, машину, пару помоек и вдоволь накатались по ложным вызовам.

Домой Никита пришёл уставший. Сил едва хватило, чтобы принять душ да перекусить сделанной на скорую руку яичницей. Только лёг на кровать — и сразу заснул. Проснулся уже посреди ночи, посмотрел на часы. Четыре утра. Досадливо поморщился: жаль тратить целый день одного из выходных на сон, но такова работа пожарного. Повернулся на другой бок, попытался уснуть — сна ни в одном глазу.

Никита налил себе чаю и открыл YouTube, посмотреть на бой чемпионов ММА. Федор Емельяненко бился в этот раз с огромным афроамериканцем, одержал досрочную победу в первом раунде. Он порадовался, налил ещё чаю и, чтобы отвлечься от мыслей о Светлане, пошёл тягать гантели и качать пресс. Пока тягал и качал, решил купить абонемент в фитнес-центр неподалёку, ведь спорт лучше всего отвлекает от дурных мыслей. Не просто решил: как только в девять утра жизнь в Москве закипела, пошёл в центр, оплатил занятия и вечером уже упахивался вместе с другими фанатами спорта, качал мышцы до остервенения, сжимая зубы, качал их из последних сил, до изнеможения.

Утром мышцы ответили болью. Болело так, что парень не мог даже пошевелиться. Зато отоспался. Вечером сходил в магазин за продуктами. Захотел сходить в кино с друзьями, но все были женаты, все заняты своими делами. Пришлось идти одному, что неожиданно оказалось приятным: давно Никита не смотрел фильмы вот так, не отвлекаясь. После кино шёл не спеша, а по пути позвонил маме, на душе стало легче. Прокатился по центру, полюбовался на Москву-реку, на вечерний город, на прохожих мчащихся кто куда по своим делам.

Думал о многом: и о Свете, и о своей работе, и о жизни в целом — и снова о Свете. Как бы Никита не пытался прогнать мысли о расставании, они приходили снова и снова. Было одиноко, тоскливо, но немного — совсем капельку! — легче.

***

Следующий день начался с пробежки в парке, а потом — сразу в спортзал: бегать по беговой дорожке, когда есть чудесный парк рядом с домом, было бы кощунством. После тренировки, бассейна и сауны зашёл в зоомагазин неподалеку. Никита хотел купить питомца, попугайчика или хомячка — пока не знал, кого именно, но очень хотел принести домой небольшого зверёныша, чтобы тот отвлекал от тяжёлых мыслей.

Зайдя в магазин, Никита долго ходил по нему, рассматривая животных, выставленных на продажу. Выбор был не так уж и велик: рыбки, черепашки, несколько видов попугаев, два щенка таксы, несколько пушистых котят, хомячки и белые крысы. Никто ему не понравился, особенно цены, и он отправился домой, расстроенный.

На подходе к дому услышал мяуканье. Оно шло от большой мусорки, откуда-то из-под контейнера. Сначала Никита подумал, что показалось, но уже через мгновение услышал мяуканье вновь. Остановился и прислушался: мяу, мяу, мяу.

Через мгновение к нему вышел маленький рыжий котёнок. Мокрый, орущий, он почему-то приглянулся Никите больше, чем холеные котята в зоомагазине.

— Кис, кис, кис, — позвал котёнка пожарный.

И тот доверчиво подбежал к нему, начал виться в ногах, мяукая душераздирающе и пронзительно. Это мяуканье было похоже на крик отчаянья, будто Никита был его последним шансом на спасение от мучительной голодной смерти средь злых и холодных улиц.

— Маленький, не бойся! — погладил Никита котёнка, взял на руки и спрятал его под курткой.

Малыш был насквозь мокрый, грязный, свитер и футболка мигом промокли насквозь, но пожарного это не смущало.

Дома Никита помыл беднягу под тёплым душем и бережно вытер полотенцем. Малыш даже не сопротивлялся, просто терпеливо ждал и урчал, когда большой дядька завернул его в полотенце. Даже начал засыпать прямо на руках у Никиты. Налив в глубокую тарелку молока и положив рядом с ней сардельку, Никита понаблюдал, как маленький рыжий комок шерсти с жадностью набросился на еду, а потом, закинув испачканный грязными лапками светлый свитер в стиральную машинку, пошёл мыться.

Когда вышел из душа, увидел, что котёнок одолел только полтарелки молока и съел четверть сосиски. Никита положил пушистого малыша себе на грудь. Оба быстро уснули.

***

На следующий день Никита снова отправился в зоомагазин, не пожалел денег и купил сразу побольше корма, две миски, лоток и наполнитель к нему. Дома долго смотрел, как несмышленыш неуклюже, но очень деловито обнюхивает углы. На душе полегчало. Наполнил большие, взятые на вырост, миски едой, лоток — наполнителем, и легонько ткнул котёнка носом в лоток, указывая место для таких дел. Тот уже, правда, успел нашкодить прямо посреди коридора, но оказался умным и во второй раз сходил куда следовало.

Перекусив, Никита положил на грудь маленький живой комочек шерсти и заснул под включённый телевизор. Писк будильника разбудил его в привычное время. Котёнок, которого он решил назвать Графом, мирно лежал рядом. Никита улыбнулся.

Умывшись и попив чаю, он наполнил лотки с едой и водой до отказа, чтобы непременно хватило для нового друга, и отправился на любимую работу, ведь трое суток выходных пролетели. На второй своей работе он решил взять несколько выходных, чтобы не бросать хвостатика одного на двое суток сразу. Настроение было неплохим: спорт и котёнок под боком уняли боль в душе, хотя в голове то и дело вспыхивали мысли о Свете. Как там она? Не жалеет?..

Сел в автобус на конечной, когда людей совсем не было, через пару остановок уступил место бабушке. Остановки летели одна за одной, пока Никита, погрузившись в себя, думал о Свете. В такие моменты вспоминается только хорошее и хочется надеяться, что всё непременно изменится, будет как раньше, пусть разум и говорит обратное...

Так Никита доехал до пожарной части, и мысли о любимой работе вывели его из тяжёлых дум. На выходе он помог вынести из автобуса коляску с озорным мальчуганом и направился вдоль знакомого забора, отделяющего внешний мир от территории районной специализированной пожарной части по ликвидации крупных пожаров.

Еле заметно улыбнувшись сонному дневальному, Никита зашёл на территорию части и уже через несколько минут здоровался с ребятами в раздевалке.

— Ты как, братка? — спросил хороший друг Женька.

— Нормально, жить будем! — улыбнулся не очень-то весело Никита.

Пожарные громко разговаривали, шутили, на душе от этих весёлых парней становилось как-то легко и хорошо. Никита поймал себя на мысли, что именно эти люди, не делая ничего особенного, поднимают ему настроение, то ли дружескими подколами, то ли пошловатыми шуточками. Он смотрел на веселые лица ребят и про себя понимал, что каждый из них носил подобную боль от потери близкого человека: у кого-то умер отец, у кого-то — мать, кто-то также разводился с женами. И все смеются назло несчастьям, вопреки потерям и утратам.

«Нужно быть сильным и не сломаться от болезненных амурных чувств», подумал Никита. И отправился работать.

Смена началась как обычно: недолгий развод, начальник части по-доброму, почти по-отцовски отругал оба караула, чтобы не расслаблялись, а несли службу бодро, и убыл в Управление на совещание. Пожарные только того и ждали: позавтракали, быстро записали конспекты и пошли заниматься кто чем. Одни решили впрок поспать в комнате горизонтальных нагрузок, другие — попить чайку. Никита выбрал второе, ведь сон совершенно не шёл. Прихлебывая чай, шутили, громко смеялись, пока в динамиках не захрипел звук включающегося микрофона.

Парни разом притихли, подумав, что диспетчер хочет отправить их на вызов, но, к огромному удивлению Никиты, его вызвали на КПП, дескать, к нему пришли. Изумленный Никита встал и пошёл вниз. Сердце сжалось от сладкой догадки: она!

Но, когда вышел и огляделся, увидел вовсе не Свету, а незнакомку. Увидев его, та заулыбалась и несколько неуверенным шагом направилась в его сторону.

— Здравствуйте, Никита, — проговорила девушка.

Тут пожарный понял, что лицо ему знакомо. Присмотрелся и не сразу, но узнал ту самую девушку, чью собаку спас в прошлую смену.

— Здравствуйте, — смутившись, поздоровался он, гадая, что от него понадобилось этой любительнице животных.

— Вы простите, я не знала, что вы сутки через трое работаете, приехала на следующий же день сюда, а вас нет. Мне сказали, что вы будете сегодня, — она смутилась, замолчала и улыбнулась.

— Да, у нас график сутки через трое... — начал было он.

— Знаю, мне ребята сказали. Вот, я вам тортиков привезла в знак благодарности, — и протянула ему большой праздничный пакет.

— Спасибо! — сразу заглянув в пакет с тортами, обрадовался и поблагодарил пожарный.

— Хотела сказать вам огромное спасибо, — сказала девушка серьезно. — Мой пёс для меня очень важен, его подарил папа… — на мгновение она погрустнела. — Не знаю, что бы я делала, если бы он... если бы вы не... В общем, как я могу отблагодарить вас?

— Тортиков вполне хватит, — улыбнулся Никита.

Он вдруг увидел, какие красивые, тёплые и искренние у неё глаза. Странно, но она не казалась ему серой и неинтересной, как все девушки после расставания со Светланой.

Гостья заметно волновалась и стеснялась, будто хотела сказать что-то, но никак не могла набраться смелости.

К беседующим подошёл начальник караула и, положив руку на плечо Никите, улыбнулся девушке:

— Ну наконец-то! А то я думал, что ты уже скоро погибнешь от тоски по своей бывшей!

И ушёл. А знакомая незнакомка все же решилась...

— Могу я пригласить вас в ресторан? — спросила она.

Никита пару раз несильно кашлянул в кулак.

— Я... Даже... Не знаю... Как-то неудобно…

— Нет, нет, если вы не можете завтра — давайте в любой удобный для вас день, — девушка изящным, лёгким движением открыла маленькую сумочку и извлекла оттуда небольшой кусочек бумаги. — Вот мой номер, возьмите, как сможете — позвоните мне. Буду ждать звонка.

Никита взял бумагу, посмотрел на девушку. Впрочем, почему на «девушку»? На Ксюшу — так было написано на бумажке, значит, так её и звали… Так вот, Ксюша смотрела на него необычайно внимательно. Глаза у неё были чистые и добрые, хоть и холодного серого цвета.

— Вы простите меня, что я так бесцеремонно, но я действительно очень признательна вам. До свидания, Никита, буду ждать звонка.

Ещё раз очень тепло взглянула на пожарного и направилась к выходу.

— Ксюша! — окликнул девушку пожарный.

Она будто ждала этого и с готовностью обернулась.

— Спасибо за торты, — улыбнулся он.

— Не за что, это вам спасибо! — сказала она и пошла к стоянке автомобилей.

Никита не стал её провожать взглядом, убрал листок в карман, развернулся и пошёл обратно в часть. На КПП его окликнул диспетчер Сашка:

— Ничего себе, Никитос, чего за принцесса такая у тебя?

— Да это не моя, с того пожара, что на тех сутках тушили, — ответил Никита. — Вот, приехала поблагодарить, тортики привезла, — потряс пакетом.

— Крутая тачка у погорелицы, глянь-ка, Mercedes Benz С-Класс Cabriolet! — уставившись в окно, проговорил Сашка.

— Ну, тачка и тачка, — пожал плечами Никита и отправился на пищеблок.

Ему было совершенно плевать, какая тачка у девчонки. Никита поймал себя на мысли, что жалеет, что это была не Света.

Отогнав сожаления, Никита позвал парней на пищеблок:

— Вот, ребят, нам угощения принесли, в знак благодарности.

— Ого, тортики! — начал вытаскивать содержимое пакета Женька. — Вот подсластила так подсластила нам сутки девчулька!

Едва успев допить чай, умчались на пожар в одном из гаражных кооперативов. Горело сильно: сразу несколько стоящих в ряд гаражей полыхали по всей площади, взорвались два пропановых баллона. В одном из гаражей нашли сильно обгоревшее женское тело, но никто из самих пожарных не пострадал. Не успели вернуться в часть, как вновь умчались на новый вызов и проработали там почти до самого утра.

Сутки были сложными, и после них Никита снова потерял один выходной, проспав до самой темени, а ночью опять не мог спать. У пожарных подобное встречается часто. Почти всю ночь он играл с котёнком, а когда тот, измотанный бесконечной беготней за свернутый в бабочку листочком бумаги, уснул, то и Никита затих, включил ноутбук и посмотрел две части Терминатора. Уснул под утро, а днём пошёл в качалку.

Так пролетела ещё неделя: подработка, работа, котёнок, тренажеры. Мысли о Светлане не покидали Никиту, но не приходили на пожаре или когда он качался в спортзале до изнеможения.

После очередного дежурства Никита вышел из части и, посмотрев на небо, поморщился: моросил мелкий дождь, а зонт он не взял и теперь об этом сильно жалел. Осенняя Москва была угрюма, навевала воспоминания. Никита поднял воротник, надвинул на голову капюшон и, махнув на прощание дневальному, вышел за ворота части. В голове было лишь острое желание поскорее добраться до дома.

Никита хотел перейти на другую сторону улицы и стоял, пропуская машины, когда напротив него остановился «Мерседес». В нем сидела Ксюша, та самая девушка с собакой.

— Здравствуйте, Никита, — улыбнулась Ксюша. — Садитесь, подвезу!

Пожарный улыбнулся в ответ:

— Здравствуйте, Ксения, — он шутливо повторил её официальную манеру приветствия, — спасибо, не откажусь.

Парень запрыгнул в машину и сказал адрес. Поехали в сторону его дома. Он посмотрел на девушку, и она, на миг оторвав взгляд от дороги, улыбнулась ему. Никита пытался понять, чем так вкусно пахнет в салоне, и понял, что это от неё. Духи, наверное.

— Как ты здесь оказалась? — спросил он.

— Если честно, я ждала тебя уже минут сорок, — проговорила Ксюша. — Ты обещал позвонить, но так и не позвонил. И я решила, что приеду и заберу тебя.

— Вот как...Слушай, нужно в ветклинику заехать, это по пути.

— Приболел питомец?

— Думаю, у него ушной клещ, — ответил Никита и, поняв по взгляду, что девушка ждёт более подробный ответ, продолжил: — Подобрал котёнка на улице, а он ухо чешет постоянно.

— Подбирать котят, спасать собак из пожара… В этом что-то есть, — улыбнулась Ксюша.

Девушка завезла пожарного в ветклинику и подождала в машине, пока он всё купит. Никита вернулся минут через десять.

— Всё, теперь домой.

Девушка снова забила адрес в навигатор, и они продолжили движение. По пути разговаривали. Каждый чувствовал, что нравится другому, и оба понимали, что это взаимный интерес.

Пока Ксюша везла Никиту домой, тот внимательно изучал аннотацию капель для котяткиных ушей.

— Что-то не так? — заметив озадаченность на лице Никиты, спросила девушка.

— Да вроде всё так, только ничего не понятно, — задумчиво протянул он.

— Если хочешь, могу помочь, — вдруг предложила она.

Никита перевёл взгляд с аннотации на Ксюшу.

— У моего пса одно время был клещ, да и не только это, так что у меня богатый опыт с заболевшими животными, — уверенно сказала она.

— Было бы круто, а то он такой маленький, все время боюсь его даже в руки взять, такой он на вид хрупкий.

Наконец приехали, припарковали машину и поднялись на этаж. Уже в лифте Никита вспомнил о горе немытой посуды в раковине и забитой под завязку стиральной машинке и даже было пожалел, что согласился на предложение этой прекрасной девочки, но обратного пути не было.

Открыв дверь, Никита пропустил Ксюшу вперёд, зашел следом за ней и включил свет. Рыжий котенок уже встречал их в прихожей: вздыбил дугой маленький хвост, начал тереться о ноги и урчать.

— Какой хорошенький, — присев к котёнку и взяв его на руки, проворковала Ксюша.

— Проходи, располагайся, а я сейчас.

Быстро помыв руки, Никита включил чайник, запустил стиральную машинку и начал заниматься горой грязной посуды. Ксюша тем временем закапала лекарство в уши котенка и стала с ним играть.

— Чай, кофе? — спросил Никита у гостьи.

— Кофе, со сливками, если есть.

Никита быстро выполнил заказ. Уселись и за кофе стали обсуждать рыжего лохматика. Никита рассказал, как нашёл его. Ему было удивительно легко, как будто они уже много раз так сидели вечерами на диване и разговаривали. А Ксюша смотрела на него и думала, что никогда не встречала таких мужчин, как Никита: сильных, смелых, скромных, забавных и добрых.

Уже совсем потемнело, когда Ксюша вспомнила о времени и засобиралась домой: ей нужно было ещё выгулять пса. В прихожей, когда Никита провожал свою гостью, они на миг оказались в узком проходе коридора, лицом к лицу, совсем близко. Никита, сам себе удивляясь, наклонился и поцеловал Ксюшу. Она ответила.

Но нужно было уходить. Никита проводил девушку до лифта, договорился встретиться с ней завтра, еще раз поцеловал. Она уехала.

Никита внезапно почувствовал себя свободным от мучительных мыслей. Ксюша с её смелостью перекрыла все старые воспоминания, затмила прошлое. На душе было тепло и хорошо.

***

Отношения развивались стремительно. Уже через месяц Никита предложил Ксюше переехать к нему, и она, недолго думая, согласилась жить на два дома: в её квартире остались кот и собака, в однокомнатной трём животным и двум людям было бы тесно. Но это было временное неудобство. Быстро стало понятно, что надо совсем съезжаться, навсегда. Ведь им было хорошо вместе: они совпадали и по темпераменту, и по ценностям, словно родственные души, которые когда-то давно потерялись во Вселенной и наконец встретились. Ксюша провожала Никиту, когда он уходил на дежурные сутки, а когда он возвращался, встречала с таким пылом, будто год не видела. Почти месяц они не вылезали из кровати, день и ночь напролёт занимались любовью, пока не сломали кровать и не пришлось ехать за новой.

И вот в один прекрасный день, когда Никита был на работе, Ксюша услышала звук прокручиваемого в замке ключа. Она радостно выбежала в прихожую, думая, что увидит там Никиту, что тот вернулся раньше или забыл что-то, но в дверь вошёл не он.

— Здравствуйте! А вы кто? — растерянно спросила Ксения у белокурой девушки, стоявшей на пороге.

— Здрасьте, здрасьте! — блондинка сделала небольшую паузу, смерив Ксюшу недобрым, оценивающим взглядом. — Я Света, а вот ты кто — не знаю.

— Света? — растерянно проговорила Ксюша.

— Да, я девушка Никиты, — снимая куртку, небрежно бросила в ответ блондинка.

продолжение следует...

https://vk.com/@-169478206-101-vyzov-pozharnye-istorii-53i

Лето пожарные любят, особенно когда погодка стоит знойная, чтобы погулять хотелось, ещё лучше, если это выходные или вообще отпуск. Но гораздо чаще случается, что необходимо выйти на сутки вот именно в такой ясный погожий денёк. Работа, всегда любимая и манящая, и в такие деньки тянет, но не так сильно, как обычно.

Стас проснулся уже после третьего сигнала будильника, который каждый раз переставлял на десять минут позже в надежде успеть досмотреть последний сон. Когда он покинул свою тёплую постель, время уже поджимало, поэтому быстро принял душ, позавтракал, сел в машину и в путь! Солнце светило в глаза, заставляя сильно прищуриваться, с самого утра давая понять, что день будет жарким.

Стас не спешил, была суббота и машин мало, он ехал с разрешённой скоростью. На свежеуложенном участке дороги, где педаль газа так и просит подтопить, в небольшом кармашке стоят двое в форме ДПС и скучают. Заприметив одинокую Хонду Акцент, они заметно оживились, один выскочил чуть ли не на середину трассы, энергично размахивая жезлом. Видимо, голодные стоят, а план вышестоящего руководства выполнять надо, пронеслось в голове у Стаса...

Станислав сбавил ход и остановился аккурат за машиной гайцов. Один из сотрудников дорожно-постовой службы подошёл к нему и, наклонившись к приоткрытому окну, сначала пристально взглянул на водителя, искавшего в сумке права и документы на машину, затем пробежал глазами по салону авто, явно выискивая запрещённое и принюхиваясь.

– Вы ничего не употребляли сегодня или на днях? Вид у вас какой-то подозрительный, – привычно начал разводить на лоха матёрый постовой.

– В смысле? – начал играть дурака Стас.

Он спокойно посмотрел в маленькие цепкие глаза старлея, на вид ему было лет тридцать. Взгляд его был пристальным и не добрым. Полицейский явно хотел поживиться и надеялся выявить алкоголика или, ещё лучше, наркомана.

– Вы готовы пройти экспресс–тест на наркотики? – задал новый вопрос служитель Фемиды, не отрывая подозрительного взгляда от Стаса.

– Конечно, готов! – коротко ответил пожарный без доли сомнений.

Инспектор явно пытался запугать пустыми обвинениями человека, которого остановил. Но Стас-то знал, что зацепиться было просто не за что, он был чист во всех смыслах и беспочвенные догадки полицейского лишь слегка раздражали бывалого пожарного. Он посмотрел на часы и прикинул, что ещё располагает временем для просмотра этого бесплатного циркового номера.

– Выйдите из машины, – увидев полное спокойствие Стаса, инспектор стал заходить на второй круг и снял фуражку, – дыхните сюда!

– Что? Прям в фуражку? – округлились глаза у пожарного.

– Да, прям в фуражку! – кивнул головой инспектор. – Дышите, я разберусь!

Стас мысленно прокрутил в голове свой завтрак – яичница с краковской колбаской и чесноком, и от души дыхнул в снятую фуражку инспектора, чтобы тот уж точно оценил.

Сотрудник ДПС понюхал свою фуражку, словно обезьяна в цирке, изменился в лице и закашлялся. Было понятно, что неприятный запах чеснока пробил его носовые пазухи как следует, но, как говорится, сам напросился.

Откашлявшись и передёрнув плечами, инспектор подсобрался с силами и продолжил:

– Ваши водительское удостоверение и документы на машину, – коротко, видимо, ещё терпя дискомфорт от тошнотворного вдоха, как-то тихо проговорил инспектор.

Стас открыл салон своего автомобиля, взял оттуда документы и протянул их ему вместе со служебным удостоверением, старлей сразу развернул его и быстро пробежал глазами по званию, должности и дате действия. Досадливо поморщился и вернул их обратно, при этом добавив:

– Чего сразу–то не сказал, что пожарный?

– Да ты и не спрашивал документы, сразу сказал – дыхни, – ответил Стас.

После этих слов инспектор вновь побледнел, видимо, вспомнил чесночно–колбасный аромат Стаса, его замутило. Быстро отшатнувшись от машины, он исчез из виду пожарного.

Стас продолжил свой путь дальше и лишь слегка улыбался, вспоминая разочарованное и бледное лицо гаишника. Они с напарником явно стояли на прикормленном месте и пытались заработать деньжат, а тут столько возможностей обломалось, ведь, пока инспектор им занимался, мимо них проехало с десяток дорогих новеньких иномарок, не чета скромной рабочей лошадке пожарного.

Добравшись до части, Стас направился в раздевалку, здороваясь со всеми, кто попадался ему на пути, быстро переоделся и пошёл заполнять книгу службы. Находясь на должности командира отделения, он часто заступал начальником караула, и деваться от этих злосчастных бумажек было некуда.

После развода караулов, парни помчались на пищеблок позавтракать.

Мишка достал оставленный им ещё с тех суток пакет из холодильника, и, понюхав содержимое, сморщившись, отпрянул.

В это время на кухню зашёл Стас.

– Ну, Миша, давай разогревай, чего стоишь? Мне сейчас операм расчёт передавать!

Операми пожарные называют дежурную смену СПТ (служба пожаротушения).

– Блин, испортилось всё! – отодвигая от себя пакет, сказал Миха.

– Да ладно? Там же колбаса и сыр были!

Стас выхватил пакет и, прежде чем Мишка успел его предостеречь, сунул нос внутрь, сделал глубокий вдох, тут же отпрянул, его несколько раз пробил мощный рвотный позыв, сильно скрутило, он даже прослезился.

– буэ…буэ, – пожарный не мог побороть приступы тошноты, которые накатывали на него один за другим. Со стороны он напоминал кота, который нализался шерсти и был готов вот–вот её исторгнуть из себя.

Мишка по–дружески поспешил забрать пакет с испорченными продуктами у Стаса, который тот держал в вытянутой руке, стараясь отстраниться от мерзкого зловония подальше.

– Стас, хорош блевать! – возмутился один из водил, Вадик. Он уже принялся есть разогретый им обед.

Он, как говорили его коллеги, пожарные, ещё царя видел, шутили, конечно, а он и не обижался, ведь обладал душой доброю, даже дружелюбной, однако, когда нужно, включает режим «альфача», просто наказывая словом и делом.

Водилы в пожарке – лютые ребята, с такими лучше не связываться, шутки с ними плохи. Они – отдельная каста, белая кость, иногда это злит, но пожарные их терпят и, в большинстве своём, ребята ладят.

Начкара наконец подотпустило от рвотных позывов и он, воспрянув духом, выпрямился.

– У меня же лапша есть! – вспомнил Стас и радостно посмотрел на Мишку.

– Стасон, ну как так–то?! Я понадеялся на тебя, а ты нас без еды оставил, – загрустил Мишаня.

– Ладно уж, садитесь, накормлю вас, оглоедов–неудачников, – «любезно» пригласил друзей к столу второй водитель Ванька.

Парни отказывать другу не стали, сели и с завидным аппетитом набросились на еду. Едва успели поесть, как зазвенела тревога, и диспетчер по громкой связи отправил два хода на задымление в подъезде. Водители ворчали на бегу что-то про остывающий чай, но через девять с половиной минут два хода прибыли на адрес по заявке.

Во дворе всё было спокойно.

Пожарные Илья и Артём с противогазами на плечах и другим оборудованием для тушения устремились в подъезд. Как только зашли, Артём посмотрел на начкара:

– Пища, – коротко сообщил пожарный.

– Проникли в подъезд, запах пригорелой пищи, проверяем, допсилы в команду, – уточнил информацию Стас, отбив допсилы огнеборцев, мчавшихся сейчас на помощь к ним в район.

Пожарные принялись проверять этаж за этажом, обзванивая квартиры. Испуганные приездом пожарных, жильцы с готовностью открывали двери, и давали огнеборцам запускать носы в свои жилища. Так, обнюхивая одну квартиру за другой, парни проверяли все квартиры подряд.

На одном из этажей в подъезд вышла молоденькая симпатичная девушка и перепугано обратилась к пожарным:

– Простите, а вы не могли бы и у меня понюхать!?

Парни переглянулись, и Артём, ехидно улыбнувшись, обратился к своему начкару:

– Стас, иди, понюхай у девушки!

Начальник караула косо взглянул на подчинённого, но отказывать милой девушке не стал, понюхал и у неё в квартире тоже. Опасения встревоженной хозяйки не подтвердились, и пожарный присоединился к коллегам дальше обзванивать квартиры.

Позже выяснили, что еда пригорела в квартире на седьмом этаже. Молодой парень испуганно и виновато объяснил, что поставил картошку разогреваться и крепко заснул.

– На седьмом этаже в квартире процесс приготовления пищи, хозяин на месте, не пострадал, мы возвращаемся в подразделение после профилактических мероприятий, – отчитался по вызову Стас.

Пожарные, хохоча и подтрунивая над начкаром, спустились вниз и направились обратно в часть.

Время летело, смена проходила в своём необычайно быстром ритме. Сутки вообще пролетают так стремительно, что их будто не замечаешь, лишь усталость с утра даёт о себе знать, особенно, если на славу поработали накануне. Казалось бы, только недавно был развод караулов, а вот уже и вечер, начальник части уехал домой, и можно было наконец-то прилечь, отдохнуть.

Но вызов, как обычно, внёс свои коррективы в планы огнеборцев.

Караул подняли по тревоге, по заявке – квартира, люди просят о помощи. Парни по обыкновению быстро облачились в боевую одежду и, запрыгнув в машины, ринулись к месту вызова. Диспетчер поторопил два хода, сообщив в эфир, что заявки продолжают поступать. Пожарные быстро обсудили, кто и что возьмёт с собой, и, пока водитель вёз их дворами, просто ехали молча, гоняя в голове мыслишки.

– Прибыли дворами с ограниченной скоростью, – передал на пункт связи Стас, прервав тяжелое молчание.

На торце нужного дома Автонасос остановился у пожарного гидранта, а Автоцистерна проследовала до самого подъезда. Во дворе уже собралась толпа народу, там были и жильцы дома, и просто зеваки. На четвёртом этаже из одного окна вырывались языки пламени, из двух соседних шёл серо–чёрный дым.

– Здание двенадцатиэтажное, кирпичное, жилое, газифицированное, из окон четвёртого этажа открытое горение, насос на гидрант, магистральная линия, водяной ствол, звено ГДЗС, допсилы поторопить, – Стас на автомате передавал данные, уже подбегая к подъезду вместе с пожарными Ильёй и Артёмом.

Дверь в подъезд была открыта, оказавшись внутри, пожарные сразу почувствовали сильный запах жженого сахара, между третьим и четвёртым этажами он усилился. Стас сразу сказал парням:

– Похоже, горняка поймали…

Ребята ему не ответили, но пахло и вправду очень сладко.

Поднявшись на нужный этаж, звено газодымозащитников остановилось, парни скинули на пол рукава. В подъезд проникал дым из-за металлической входной двери. Пожарные разделились: пока Стас прокладывал через окно рукавную линию, закрепив рукавной задержкой за полугайки, Артём с Ильёй проверили дверь, думали, придётся ломать, но она оказалась открыта.

Парни поспешили на помощь начкару с прокладкой рукавной линии, и только тогда открыли дверь, когда та уже была готова и наполнена водой, Артём подал воду, осаживая среднераспылённой струёй густые клубы дыма, стремительно вырывающиеся в подъезд из горящей квартиры. Прихожая вовсю полыхала, но постепенно пожарные начали продвигаться внутрь, всё глубже и глубже.

Пока звено работало в квартире, парни со второго хода и прибывающие допсилы занялись спасением людей с верхних этажей. Стандартная процедура, отработанный механизм: одних спасённых выводили на улицу с помощью спасательных устройств, других, чьи квартиры находились на противоположной стороне дома, инструктировали и оставляли дома.

В одной из комнат выгоревшей квартиры пожарные обнаружили сильно изуродованное огнём тело. Как позже выяснилось, погибла пожилая хозяйка квартиры.

Когда пожар потушили, стали собираться, чтобы ехать обратно в часть, пожарные рассказывали водиле Ваньке, что там было.

– Стас нюх свой навострил – уже в подъезде понял, что горняк! – гордо резюмировал здоровяк Артём.

– А как он узнал? – непонимающе посмотрел на старшего товарища первогодка Вовка с Автонасоса.

– Человеческая плоть при воздействии огня источает довольно слащавый запах, пахнет, будто жженым сахаром, – объяснил молодому коллеге Артём.

После небольшой паузы он шутливо продолжил:

– У Стаса нюх хороший, вон, то девушек обнюхивает, то...

Договорить он не успел, так как из подъезда вышел угрюмый начкар.

– Ну, вы поняли, – быстро закончил здоровенный пожарный.

Стас, молчаливый и задумчивый, подошёл к своему караулу.

– Ну что, едем? – спросили его парни.

– Да, поехали, – кивнул Стас и мрачно добавил, – там собака ещё сгорела.

Пожарные машины медленно выехали из заставленных автотранспортом дворов и направились в часть.

Больше в те сутки выездов не было.

© Кирилл Павлухин

https://vk.com/@-169478206-101-vyzov-pozharnye-istorii-52i

( «Не к столу сказано!» )

Быть в наше время «без определённого места жительства» - это ужасно, будто находиться за бортом чудесного лайнера под названием «Жизнь». Жить на улице без крова в нашем холодном климате очень сложно, да и голод, как известно, не тётка. Встречал немало людей, которые ведут маргинальный образ жизни, попав на улицу иногда не по своей вине, бесспорно, они заслуживают сострадания и посильной помощи. Находясь будто в другом измерении, они живут среди нас, но обычные люди их видят не часто.

Cреднестатистический человек испытывает к бомжам жалость и омерзение одновременно. Большинство жителей мегаполисов лояльно относятся к бездомным, хотя и гоняют их из подъездов и подвалов своих домов. Дескать, пусть живут, ведь они тоже люди и все дела, только где-нибудь так, чтобы я их не видел/а.

Пожарные имеют своё мнение на счёт этих людей, которое я тоже разделяю. Конечно, я не истина в последней инстанции, но попробую сейчас рассказать о тех вызовах, когда напрямую имел с ними дело, возможно, и вы сможете понять эволюцию моего мнения об этой когорте людей.

Однажды нас выслали на вызов по заявке, что горит - не выяснено. Прибыли на большой пустырь, прилегающий к промзоне, коих в Москве немало, по соседству с крупным оптовым магазином. Видим несколько очагов, что горит пока не понятно, подошли поближе, а там сколоченные из паллетов маленькие домики обтянутые плёнкой, они-то и горели. Это незамысловатое жилище представляло собой квадрат, состоящий из пяти соединённых между собой паллетов. Домиков было пять или шесть, внутри каждого какие-то вещи, видимо пожитки его обитателей, но сами хозяева отсутствовали.

Горели все жилища, их явно кто-то поджог, пока владельцев не было. Может, они ушли всей общиной сдавать цветмет, может, ещё куда. Мы протянули рукавов пять тогда, безнадёжно испачкав их в осенней грязи, и быстро потушили незамысловатые жилища.

Знаете, я тогда отработал в пожарке всего два года, и мне было искренне жаль этих людей, ведь по возвращении они увидят, что жилья нет, половина личных вещей сгорела, а у них и так жизнь не сахар.

Вспоминается ещё один вызов. Прямо напротив нашей ПСЧ, через дорогу, есть небольшая роща, там бомжи частенько обжигают медные провода, и нас туда регулярно высылают по заявкам бдительных бабулек, которым скучно сидеть дома и они зорко обозревают окрестности из своего окна, внося посильный вклад в охрану общественного порядка и окружающей среды. Так вот, по периметру этой самой рощи проходит теплотрасса, состоящая из двух больших труб и обеспечивающая район горячей водой. Как правило, заявки в эту местность имеют короткое уточнение: что горит - не выяснено.

За пару минут прибываем к месту вызова. Там, где теплотрасса ныряет в бетонный короб, идёт серый дым. Перелазим через забор, осматриваемся на месте и выясняем, что под бетонными сводами короба, на трубах, живёт бездомная женщина лет тридцати пяти. Вокруг пристанища этой дамы было полно разного мусора, повсюду отходы людской жизнедеятельности.

Подвыпившая женщина разожгла костёр на бетонном основании и готовила на нём еду, ничего страшного не происходило, просто шёл дым от костра. К слову сказать, костры в столице нашей великой и необъятной родины жечь запрещено. Пока начальник караула передавал информацию о вызове по рации, мы стояли неподалёку и наблюдали, как подошёл мужчина лет сорока пяти на вид, хорошо одетый, он явно не бедствовал, и начал любезно приглашать бездомную женщину к себе домой. Пообещал, что там она сможет принять душ, поесть, ну и, конечно же, выпить. Но та не соглашалась идти. Как стало понятно по их диалогу, невольными свидетелями которого мы оказались, она уже побывала ранее у этого мужчины в гостях и едва смогла выбраться оттуда, поскольку он просто не выпускал её. Она категорически ему отказала.

Дальнейший разговор мы не слышали, так как за ненадобностью нашей помощи убыли в часть.

И всё бы ничего, но через полчаса нас снова выслали туда же. В этот раз горело на самом деле.

Женщина забралась в глубь короба под бетонный свод, который соединял теплотрассу с подземными коммуникациям, и спала там на тёплых трубах. Всё щели и большие технологические отверстия были перекрыты листами фанеры и картонными коробками, по всей видимости, так обитательница коммуникационного узла боролась со сквозняками.

Мужчина, обиженный её отказом, взял, да и поджог картонные коробки. Картон и стекловата, которой были покрыты трубы, вмиг разгорелись, огонь стремительно ушёл под короб, где в это время спала бездомная.

Когда мы приехали, женщина громко вопила и звала на помощь, ведь выбраться самостоятельно не представлялось возможным. Быстро потушили возгорание и спасли её из огненной западни. Она получила ожоги первой, второй степеней и была доставлена в больницу вызванными нами медиками.

Дальнейшая её судьба неизвестна. Мне было жаль её, но рукава мы изрядно перепачкали в отходах её жизнедеятельности и воняли они очень. Получалось, что она не обременяла себя тем, чтобы хоть немного отойти от своего жилища, дабы справить нужду, а делала своё дело прямо тут рядом, не отходя и двух метров от места, где спит и готовит еду, хотя и женщина вроде.

Третий случай мне запомнился до омерзения, наверное, после него я окончательно поменял своё отношение к этим людям, перестал считать их несчастными и обделёнными жизнью.

Нас выслали на возгорание в недостроенном здании вблизи станции метро Кунцевская, там должен был быть большой ресторан или кафе, но, видимо, что-то пошло не так и строительство заморозили на этапе отделочных работ.

Лето, чуть за полночь, мы двумя ходами быстро прибыли к месту вызова по пустынным московским улицам. Здание было обнесено забором, в котором кое-где были щели, когда мы зашли на территорию, двое каких-то забулдыг рванули в одну из щелей и бегом сорвались куда-то во дворы, но мы и не думали их догонять, делать нам больше нечего... Из панорамных окон второго этажа и трубы дымохода шёл чёрный дым, что было весьма странно, ведь здание не эксплуатировалось. Понятное дело, подобные недостроенные объекты становятся местами скопления местной шпаны, наркоманов и бомжей, и пожары там не редкость.

Прихватив с собой рукава, мы с противогазами на плечах поспешили наверх. Преодолев четыре лестничных пролёта, я в составе звена состоящего из трёх человек оказался на втором этаже, там в одном из помещений и горело, не то чтобы сильно, но и не слабо. Из-за огромной площади двухэтажного строения и почти полного отсутствия остекления, задымления практически не было. Подойдя к горящей комнате, мы скинули рукава из окон вниз, где их успешно приняли ребята со второго хода, спустя ещё несколько мгновений, когда вся незамысловатая задача по присоединению гибкого трубопровода и подачи в него воды была выполнена, пожарные приступили к тушению. Горело помещение площадью около пятнадцати квадратных метров, по всей видимости, в строительном проекте оно отводилось под кухню, там находился большой мангал с дымоходом, была оборудована хорошая система вентиляции, а посередине располагался большой стол из камня.

Местные обитатели приспособили именно эту комнату под спальню, там находились четыре лежанки из старых матрасов, застеленные листами картона и какими-то тряпками, всё помещение, как и водится у бомжей, было завалено разным мусором, объедками еды и прочим хламом. Всё это дело уверенно полыхало по всей площади, но мы легко и быстро потушили возгорание. Скинув тлеющие матрасы из окон, мы ещё поблуждали по дымящимся кучам хлама, поискали возможных «горняков», но никого не обнаружив, начали сматывать рукава.

Я осмотрелся вокруг. Комната, обустроенная под жилище бездомных, находилась в самом дальнем углу просторного помещения с несущими колоннами, площадью примерно сто квадратных метров.

Мы заметили не сразу, а лишь тогда, когда начали сматывать рукава, что весь этаж был просто загажен. В этом хаотичном «минном» поле проглядывались тропы местных обитателей. Для меня было дикостью осознавать, что эти индивиды ходят по нужде в двух метрах от того места, где спят, едят и находятся. Все пожарные рукава, да и мы сами, были перемазаны этим дерьмом. От нас разило так, что, когда нас увидел, а скорее учуял, водитель Ванька, он просто закрыл машину и заявил, что в часть мы пойдем пешком. Пришлось мыться прямо там из пожарного рукава. Знаете, сейчас пишу, а у самого подкатывает тошнота к горлу, как вспомню всё это.

Подобное я видел ещё несколько раз, говорят, так они минируют подходы к месту своего обитания, дабы подобные им чужаки не заняли их территорию. Такая система охраны что ли.

Люди гуманные и жалостливые пытаются бомжам помочь, но забывают при этом, что большая часть из них сами выбрали этот путь. Даже если дать таким опустившимся людям возможность жить нормальной человеческой жизнью, лишь процентов пять-десять ухватятся за эту возможность, остальные вернуться на дно, а многие из них даже не подумают менять свою жизнь.

Знаю, что рискую вызвать шквал осуждения в свой адрес, и всё же выскажу мнение, которое разделяет много людей моей профессии. Огнеборцы не жалуют этих маргиналов, могут и пендаля иной раз отвесить, и по шее дать пьяным вдрабадан бомжам, которые подожгли подвал, старую бытовку или ещё что-нибудь, впрочем, как обычно.

Не любят пожарные бомжей, ох, как не любят. И нет у нашего брата особой жалости к ним, хотя они и тоже люди.

© Кирилл Павлухин

Москва, Москва – мать городов русских, сердце нашей великой Родины – красавицы России. Этот город мечта для многих, его неповторимый темп, красота и величие заставляют восторгаться сердца. Кто хоть однажды побывал в Москве, влюбляется в этот город, и он навсегда остается в сердце как место величественной силы и могущества.

Москва – это мегаполис, огромный и плотно населённый, и, конечно, пожары случаются здесь очень часто, что влечет за собой трагические последствия. Гибнут люди. Не по своей вине и не подозревающие ни о чём. Но большой город, словно идеальный механизм, научился справляться и с этим. Практика показывает, что, если вовремя вызвать экстренную помощь, то вас приедут и спасут. Ведь есть медики, пожарные, спасатели, люди, специально работающие во имя спасения, они рискуют своими жизнями за очень скромное жалование.

Раз приезжаем на вызов: Стас начкар, Артём и Пашка бойцы, да и водитель Ванька, по заявке – запах газа. Заявитель – женщина средних лет, встречала пожарных возле дома. В подъезде действительно попахивает газом и довольно–таки сильно.

– Прибыли, здание пятиэтажное, панельное, жилое, газифицированное, встретились с заявителем, разведка! – передал информацию на пункт связи Стас.

Квартира на первом этаже пятиэтажного дома на окраине столицы. По команде начальника караула пожарные произвели предварительное боевое развертывание – кинули магистральную линию, разветвление и протянули от него рабочую линию на пару рукавов. Ну, а вдруг...

Женщина проводила прибывших спасателей к дверям своих соседей.

– Вот, там семья снимает квартиру. Приезжие они, то ли азербайджанцы, то ли армяне. Я к ним стучалась, никто не открывает, но я уходила на несколько минут, может, они пришли уже.

Соседка, лет сорока с короткой стрижкой и приятным лицом, потянулась рукой к звонку, чтобы позвонить в дверь.

– А вот так делать не надо! – Артём, добродушно улыбнувшись, мягко перехватил её руку в последний момент.

Это был огромный парень, и небольшого роста женщина смотрелась на его фоне дюймовочкой. Испуганно ойкнув, она растерянно отдернула руку.

– Если есть утечка газа, электроприборы включать нельзя, может искра пробиться, и тогда рванёт, – спокойно объяснил ей пожарный.

– Понятно! – нервно сглотнув, бдительная соседка отступила, пропуская огнеборцев к двери.

Постучав и не получив ответа, пожарные хотели было ломать не слишком прочную дверь, но тут в подъезд буквально влетел взволнованный мужчина лет тридцати. Мрачно зыркнув на присутствующих чёрными глазами, он достал ключи и начал судорожно открывать дверь, что–то бормоча себе под нос на никому из присутствующих непонятном диалекте.

– Свет только не включайте, – проинструктировал его Стас.

Тот вроде понимал всё, кивал головой и продолжал что–то бубнить себе под нос, нервно копошась в дверном замке. Наконец открыв дверь, жилец рванул в квартиру первым, пожарные вошли следом за ним и сразу направились на кухню. В квартире сильно пахло газом. Помещение оказалось достаточно освещено уличным светом, проникающим внутрь через приоткрытые занавески на окнах.

Пашка обнаружил, что одна конфорка на плите была открыта. Он плотно закрыл её и перекрыл газовый кран. Стас начал разговаривать с квартиросъёмщиком и в процессе выяснил, что тот плохо владеет русским языком.

Вдруг мужчина резко повернулся и быстро направился в одну из комнат. Раздался характерный щелчок выключателя. Артём зажмурился…

В окнах квартиры, где они все находились, сначала сверкнула быстрая вспышка, спустя ещё мгновение прогремел сильнейший взрыв, стены дома содрогнулись, в соседних подъездах почти во всех квартирах вылетели стёкла на окнах. В миг образовалось пыльное облако, из которого в разные стороны полетели битое стекло и бетон, развив бешеную скорость, эти осколки имели сильный поражающий эффект, они секли всё и вся в радиусе двадцати метров от эпицентра. Перекрытия здания не выдержали и обрушились вместе с фронтальной стеной подъезда, оголяя комнаты и лестничные марши панельного дома до самой крыши. Было видно, как под завалы попали люди из нескольких квартир, в домашней одежде, растерянные и застигнутые врасплох, они в мгновение оказались погребёнными под грудой рухнувших конструкций высотой в два этажа.

На долю секунды наступила оглушающая тишина…

Заорали сигнализации припаркованных во дворе машин, но и они не смогли заглушить крики, вопли и детский плач, которые начали разносится по округе спального района словно симфония адского оркестра. Вокруг быстро собралось множество зевак, люди в ужасе набирали номера телефонов экстренных служб, боясь близко подходить к завалам, из–под которых доносились стоны и вопли пострадавших.

Вдали послышались сирены мчащихся на место трагедии пожарных, спасателей и медиков.

И всё это из-за одного человека, плохо понимающего, что ему говорят, и включившего свет в наполненной газом квартире!?

Артём приоткрыл глаза, после того как Стас слегка толкнул его в плечо.

– Поехали! – коротко распорядился начкар.

Пожарные вышли на улицу и помогли выехать водителю Ваньке из плотно заставленного автотранспортом двора, после сели в большую красно-белую машину и отправились в часть. Пожарные шутили, смеялись и уже никто из них не думал о том, что могло быть, если бы газ всё же взорвался.

© Кирилл Павлухин

Бывает, мужчина на вид скромный. Как такой может предпринять что-то решительное? Но в решающий момент он превращаются в отважного льва. А бывает, что кичится человек, болтает о своей смелости. Эдакий альфа-самец. А стоит чему-то случиться — прячет голову в песок, дрожит от страха или вовсе истерит. Разумеется, в его страхе нет ничего постыдного и необычного, это нормальная человеческая реакция на стресс. Но иногда нужно перебороть свой страх, перешагнуть через него — иначе не выжить и не помочь другим.

В единоборствах, чтобы приём стал коронным, и спортсмен мог выполнить его из любого положения в любой ситуации, нужно отработать его не менее тысячи раз. Так и со страхом: чтобы точно с ним справиться, нужно тысячу раз победить его — и в тысяча первый раз это произойдет автоматически, без усилия. По привычке.

Спросите у пожарного после самого опасного вызова: «Страшно было?» Он ответит, что не успел испугаться и делал работу на автомате. Он уже победил страх, когда пошёл туда, где жар, огонь, дым и нет воздуха.

Шагать в пекло, в беспробудную дымную тьму, откуда все остальные бегут в ужасе, спасая жизнь — для этого действительно нужна привычка к отваге. Храбрость пульсирует у пожарного в жилах. Постоянный риск, ответственность за чужую жизнь, мгновенные решения в экстремальных ситуациях — всё это неизбежно меняет человека.

Но отвага — это не всё. Нужно иметь трезвый ум и принимать верные решения — иначе медалью тебя наградят посмертно.

Именно о медалях я и хочу рассказать. Не о юбилейных или за выслугу лет — такие бирюльки только человеку постороннему покажутся знаками отличия на груди героя. О настоящих наградах. О медали за отвагу. Её-то и получил герой предыдущих историй Артём — в жизни Артём Евгеньевич Г.

Было ему восемнадцать, когда он пришёл в пожарную часть. Артём не искал легкой работы в офисе или штабе, чтобы спокойно отсидеться на зарплате. Он решил стать пожарным — настоящим боевым пожарным-спасателем. Он пришёлся нам по душе: где ещё найдёшь такого надёжного и ответственного товарища?

Через год Артём получил повестку из военкомата: нужно было бросать службу в пожарной части и отправляться в армию. Тогдашний начальник пожарной части, Вадим Александрович С. не захотел терять первоклассного пожарного. Используя все свои обширные связи, добился перевода Артёма на альтернативную службу в пожарку, а тот и сам был не против. Кто-то скажет: откосил, струсил. Но красить траву, квадратить сугробы и мести ломами плац — занятие так себе. Срочная служба в капиталистической системе такая, что солдат — срочник равно раб, чья подневольная работа прикрывается красноречивыми лозунгами о патриотизме, долге и мужестве. На самом деле в мирное время пожарные воюют больше, чем военнослужащие. Поэтому-то и остался Артём в части — там, где пользы от него больше.

В те сутки, когда всё случилось, дежурный караул катался с вызова на вызов: подавал стволы на тушение бытовки и припаркованной в одном из московских дворов машины. Стоило чуть выдохнуть вечером и отвлечься, играя в баскетбол, как поступил сигнал тревоги. По заявке: квартира в районе выезда соседней части, есть угроза жизни, нужны допсилы. Парни понеслись к боёвкам, и уже через пару минут автоцистерна неслась на адрес по заявке, распугивая вечерние пробки сиреной.

В части два хода: цистерна и насос, людей как обычно нет, кто на больничном, кто в отпуске, на цистерне три газодымозащитника, на насосе и вовсе два. Начкар Игорь, чтобы не бросать район выезда совсем без защиты, отправляет на АЦешке Артёма и Стаса допсилами на квартиру, а сам остаётся в части.

радиосвязи передали: силы на место пожара прибыли, ситуация тяжёлая, нужно поторопиться. Торопились как могли — чёрт подери пробки! Доехали за десять минут и увидели толпу во дворе дома. Запрокинув головы, люди с ужасом наблюдали, как сразу из двух окон на восьмом этаже с треском вырываются языки пламени, а из окон над горящей квартирой, высунувшись по пояс на улицу, кричат жильцы, зовя на помощь.

Для обычного человека это адское зрелище, как тут не впасть в ступор! Но пожарные — ребята привыкшие, и действовали они чётко и слажено. Вытащили оборудование, ринулись в подъезд вслед за местным отделением и побежали по маршевым лестницам: ждать подкрепление из соседних частей времени не было.

Дом оказался неудачным: никаких незадымляемых лестниц и изолированных квартирных холлов, выход к квартирам сразу с подъезда, а поднявшись на этаж, упираешься прямиком в двери лифтов. Через каждые два этажа — лестничная клетка с выходом на балкон. Поднявшись на восьмой этаж, наши пожарные увидели коллег из местной части, те тушили прямо с лестничного марша. Горели сразу две квартиры, и сильное тепловое воздействие не позволяло огнеборцам зайти внутрь.

— Парни, давайте на верхние этажи, на спасение людей, — распорядился начкар местной пожарной части, который сейчас руководил тушением пожара и был самым главным.

Наши парни протиснулись мимо работающих коллег и поспешили наверх. Не передать, как было жарко, какое сильное задымление: дым, как и полагается, взмывал вверх, заполняя всё пространство верхних этажей. Чтобы хоть как-то уменьшить тепловое воздействие, пришлось ползти. Как только проползли лестничный марш и оказались на этаже над горящей квартирой, начали обзванивать квартиры. Никто не отвечал.

Странные звуки. Артём прислушался. То ли крики, то ли стук шёл с балкона между девятым и десятым этажами. Пока Стас обзванивал квартиры, Артём добрался туда. Открыл дверь — и ахнул сквозь маску дыхательного аппарата.

Балкон был плотно заколочен толстыми шиферными листами. Может, жильцы так спасались от сквозняка с улицы, может, была другая причина, но листы были прибиты плотно. Лишь кое-где между ними были небольшие щели. На полу в небольшой воздушной прослойке лежали люди — очень много людей.

Люди кашляли, задыхаясь от дыма, колотились в шиферные листы, отпихивали друг друга и присасывались жадными губами к щелям на балконе в неистовом желании сделать хоть глоток воздуха. Тем временем дым заполнял всё.

Медлить было нельзя. Артём достал топор, благо тот, как и положено у пожарных, всегда был у него на ремне, и начал ломать листы шифера. Он с силой молотил по ним топором, постепенно листы поддавались, и запертые люди, толкая друг друга и кашляя, высовывали головы на улицу. Наконец-то они могли дышать!

Стас обзвонил все квартиры и поднялся на балкон, откуда доносился треск ломающегося шифера и вопли людей. Стоило Артёму сломать самодельную стену на балконе, как появилась вытяжка и дым начал выходить на улицу.

Доложив о скоплении людей по рации, пожарные решили перевести людей из задымленной зоны в одну из квартир, где им открыли, расположенной этажом выше, но на другой стороне относительно тех, что горели. Как удачно! Внутри не было дыма, так что быстро договорившись с хозяином данного жилища, пожарные решили перевести людей с балкона туда. Это было весьма кстати, потому что ещё немного, и жертв на балконе было бы не избежать.

Людей было много — четырнадцать, среди них три подростка. Все они были счастливы оказаться вне дыма. Одна дама даже бросилась целовать Артёму руки, но пожарный смущённо усмирил женщину и запретил ей делать подобное. Не слушая многословные благодарности закопчённых, но счастливых спасённых, пожарные проинструктировали их и, завесив мокрой простынёй дверь, отправились искать других жильцов.

Квартиры разгорелись так сильно, что уже никто из прибывших позднее огнеборцев физически не мог пройти сквозь жар и помочь. Так что парни вдвоём проверяли верхние этажи пятнадцатиэтажки. Этаж за этажом, квартира за квартирой, каждый балкон. Нашли ещё несколько пострадавших и дедушку с инвалидностью и переместили их в ту же квартиру, куда и людей с балкона.

Тем временем огонь перекинулся на верхние этажи по балконам. Наши пожарные встали у него на пути: подали ствол на ниже расположенные балконы — те уже вовсю полыхали, а местная команда наконец смогла прорваться в горящую квартиру и вовсю тушили внутри. Казалось бы — победа! Но тут один из оперативных дежурных опрометчиво забежал в чуть зачерненную квартиру, с которой сбили огонь, и его обрезало вновь разгоревшимся пламенем. Он запросил помощь по рации — с трудом коллеги вызволили его из огненной ловушки.

Прошёл час. Огонь потушили. Мокрые и уставшие пожарные начали собирать оборудование и разъезжаться по частям.

Две квартиры выгорели полностью, чуть позже в одной из них пожарные нашли человеческие останки. На горящем этаже стены почернели от копоти, нижние этажи были изрядно подтоплены водой.

Наши парни поменяли баллоны на дыхательных аппаратах, заправили автоцистерну под завязку водой и вернулись в родную часть. Там их уже встречал начальник части, Вадим Александрович С.

Внимательно выслушал Стаса и Артёма и посетовал: как же так, едва друга моего родненького не спалили! Это про отрезанного огнем и запертого в квартире оперативного дежурного. Но, узнав о спасении людей, Вадим Александрович похвалил парней.

И не просто похвалил — доложил руководству. Да и сами спасённые не забыли Артёма и обратились в управление по округу. Они настояли, чтобы пожарного, спасшего их, непременно наградили.

Так Артём Евгеньевич получил медаль за отвагу на пожаре — самую желанную и ценную награду огнеборца. Так ему и сказал начальник части:

— Отдал бы все свои медали за одну эту!

А Артём Евгеньевич всё также служит в нашей части. Спасает людей, тушит пожары и с гордостью носит боевую награду.

© Кирилл Павлухин

Год начался с аномально тёплой зимы. Снега почти не было: раз выпал было, но полежал, подумал и растаял. Говорят, такая зима губительно влияет на метеозависимых людей. Наша пожарная часть граничит с постом скорой помощи, и, как я заметил, есть в этом правда. В тёплую зиму у фельдшеров скорой полно работы, ездят они туда-сюда постоянно. Каждые пять-десять минут — новый вызов, и помчали! Будка дневального находится как раз напротив КПП здания скорой помощи. Заступив дневалить на пост, видишь, как медики спешат на помощь. И думаешь: как хорошо, когда скорую могут вызвать близкие. Но ведь случается так, что просто некому это сделать. Бывают совсем одинокие люди.

Вызов пронзительно и бесповоротно разрушил планы. Сигнал тревоги настойчиво продолжал пищать, даже когда пожарные уже надевали боёвки. На часах было 11:49 — время учебных занятий. Но пожар в квартире важнее ежедневного распорядка, конечно же.

Быстро облачившись в спецодежду и прихватив снаряжение, пожарные выбежали на улицу, к фасаду здания. Ждали, пока два хода АЦ — «КАМАЗ» и «АНР автонасос рукавный на базе МАН» — выкатят на плац перед воротами пожарного депо, чтобы наконец-то усесться в них и помчать на адрес по заявке. А заявка была следующей. Как утверждал заявитель, в подъезде пахнет гарью и присутствует несильное задымление. Наконец (на самом деле очень быстро — для спешащих пожарных даже секунды были долгими как минуты, а минуты тянулись как часы) АЦ и АНР приехали к месту вызова.

Водитель Ванька подвёз парней прямо к подъезду, и звено из трех газодымозащитников: командира отделения и начальника караула в одном лице Стаса, пожарных Артёма и Ильи — выскочило из машины с дыхательными аппаратами на плечах. Привычными, отработанными движениями пооткрывали отсеки на пожарной машине и, побросав скатки рукавов на баллоны дыхательных аппаратов, похватали другое спасательное оборудование. Например — гидравлические ножницы, способные разжать несколько тонн и также эффективно работать на сжатие. Удобная вещь! При необходимости запросто вытащит коробку вместе с дверью из стены. И речь не про хулиганство: пожарному нужно уметь ломать двери любой сложности. Порой от их мастерства и скорости в этом деле зависит чья-то жизнь. Поэтому бензорез тоже прихватили — для металлических дверей: никогда не знаешь, какая установлена в горящей квартире. Сверху — верёвку, лом-хулиган, пару «Финистов». В путь.

Автонасос установили на гидрант, в метрах пятидесяти от нужного дома, после этого, оставив стажёра Лёньку в помощь водителю, пожарные прихватив ещё пару рукавов и спасательных устройств, также отправились к подъезду, вторым звеном на помощь своим.

Заявительницы встретили пожарных возле подъезда пятиэтажки. Две пожилые женщины с третьего этажа начали одновременно рассказывать ребятам, как одна из них вдруг почувствовала запах дыма прямо у себя в квартире, сидя за телевизором и смотря программу «Давай поженимся», так вот, она вдруг почувствовала запах гари, но у неё в квартире ничего не горело, вышла на лестничную клетку, там пахло сильнее, потом обзвонила соседей. Открыли двое: одна мамашка с маленькими детьми и вторая женщина, встретившая сейчас вместе с ней пожарных… Так вот, жильцы десятой квартиры на третьем этаже не открыли, а дымило явно оттуда.

В подъезде действительно витал запах дыма.

— Прибыли, здание пятиэтажное, жилое, газифицированное, встретились с заявителем, разведка, — передал на пункт связи Стас.

Поднявшись на этаж, пожарные быстро определили, откуда дымит. Несколько раз нажали на звонок той самой десятой квартиры и настойчиво поколотили в дверь. Бесполезно. Решили вскрывать. Когда с помощью лома-хулигана и кувалды хлипкую деревянную дверь взломали и открыли, из квартиры в подъезд повалил дым. Захотели было зайти внутрь. Но не смогли. От самого порога, от пола и до потолка квартира была буквально завалена мусором. Какие-то пакеты, пластиковые бутылки, коробки, ковры, газеты... Чего там только не было! На полу стояли холодильники, телевизоры, шкафы, тумбы, кровати, диваны, а сверху — более мелкий мусор: упакованные и перевязанные связки газет и журналов, чем-то набитые картонные коробки и вообще непонятно что. Много хлама и разного рода горючих вещей. Всем этим добром квартира была забита до отказа. Складывалось впечатление, что мусор перестали нести лишь после того, как он перестал помещаться в двухкомнатную квартиру.

Что квартира двухкомнатная, пожарные узнали уже позже от соседей, ведь добраться до дальней комнаты было просто невозможно: для этого пришлось бы лезть на гору мусора, на самый верх, под потолок, и там уже искать тропы обитателей данного жилища. Странно, но никто из соседей не смог сказать, кто жил или проживает в захламленном жилище, так как никто из них уже лет десять не видел соседей из этой квартиры.

Пройти в квартиру дальше так и не удалось. Благо горело очень близко от входной двери. После недолгих разборов у подножья непроходимых гор мусора, пожарные добрались до очага, точнее очажка. Быстро потушили. Выяснили: коротнула старая, ещё советская проводка, а так как пожарная загруженность квартиры была очень высокой, проводке не составило труда перенести тепловой потенциал на мусор. Тот начал тлеть, не спеша, однако же, разгорелся. Пожарные приехали вовремя и поймали красного петуха до того, как он вырастет из маленького несмышленого цыплёнка в полноценную огнедышащую особь. Только представьте, какая температура была бы в печи, в которую превратилась бы забитая под завязку мусором квартира, дай ей вволю разгореться! Покричав в захламленные комнаты и ничего не услышав в ответ, огнеборцы обменялись сведениями с прибывшими полицейскими и отбыли в родную пожарную часть.

После них в квартиру пришла бригада рабочих от управляющей компании. Они установили под окнами квартиры огромный мусорный контейнер и принялись понемногу выкидывать хлам. Чтобы очистить квартиру, им потребовалось два дня и шесть контейнеров. Когда наконец добрались до последней комнаты, то вместе с коврами и тряпками чуть не выкинули мумифицировавшегося хозяина. Пролежав в своём жилище лет семь, дед прилип к старым сложенным в несколько раз коврам. Рабочие увидели его в самый последний момент, готовясь отправить ковер в очередной мусорный контейнер под окнами.

Накопительство разного хлама встречается нередко. Называют такую тягу синдромом Диогена, в просторечии — синдромом Плюшкина. Люди, в основном пожилые, тащат домой всё, что ни попадя. Попробуйте убедить такого человека, что всё его добро — мусор. Он начнет спорить, скажет, что совсем скоро его хлам станет очень много стоить или непременно ещё как-то пригодится. А если заставить выбросить что-то, душевные муки будут терзать его душу годами. Да и кажется: подумаешь, зачем мучить человека, тянет он к себе домой мусор, кому какое дело? Но нельзя забывать, что если вся квартира от пола до потолка завалена горючим хламом, то, случись пожар в такой квартире, последствия могут быть весьма и весьма печальны — не только для хозяина квартиры, но и для всего дома, всех жильцов. Хорошо будет гореть, проще говоря.

Родственники деда так и не нашлись. Такие дела.

© Кирилл Павлухин