Это африканское чудо-юдо — потомок грызунов и слонов. Правда, я не понимаю, как от них в итоге получилась носатая собачка.

Считается, что хоботковые собачки — очень верные. Но мне кажется, они просто параноики и социопаты. Судите сами. Знакомится самец с самкой. Букеты, конфеты, прогулки под луной, потом они создают семью.

— Теперь ты моя, — эгоистично заявляет самец.

— Ничего подобного, это ты мой, — отвечает самка. — Давай гнездо строить.

Самец как-то напрягается:

— С чего бы? Я одинокий волк.

— Ты собачка, — напоминает самка.

— Да и плевать, все равно одинокий.

Самец гордо и меланхолично удаляется в джунгли, а самка, ругаясь и проклиная женскую долю, строит гнездо. Потом самец, проголодавшись, возвращается и спрашивает:

— Обед готов? Давай пожрем что-нибудь.

— Ха. Ха. Ха, — чеканит самка. — Ты ж одинокий собачка, вот и убирайся теперь, жри один, чучело носатое.

— А ты свинья, а не собачка, — огорчается самец, и уходит хоботом добывать из-под листвы насекомых. Заодно и строит собственное холостяцкое гнездо-студию.

Самка с независимым видом охотится одна. Через некоторое время разыскивает самца, и сообщает:

— У нас будут дети.

— Не знаю, где ты их взяла, пока я тут жуков жрал, — идет в отказ самец. — И имей в виду: никаких алиментов.

Они снова расходятся, мрачно ненавидя друг друга. Но тут на их территорию забредает чужой самец.

— Пошел вон отсюда! — набрасывается на него хозяин. — У меня здесь баба!

— Братан, все понимаю, сам такой, — оправдывается чужак. — Можно здесь просто пройти?

— Ну сейчас получишь! — и самец кидается в драку.

Прогнав претендента на угодья, снова впадает в мизогинию, и живет один. Так же себя ведет и самка, если видит другую бабу.

— Убирайся, дрянь крашеная! Это мой мужик!

— Да я с ним познакомиться зашла, — защищается гостья. — Жалко тебе, что ли? Все равно вон порознь живете, а наш вид на грани вымирания.

— Не нужна ты ему! У тебя лапы тощие, и фигуры нет!

— Так у тебя тоже лапы тощие, и фигуры нет.

— Мне можно, я замужем. А тебя сейчас убью!

Самка прогоняет наглую бабу, чтобы та не мешала страстно ненавидеть самца. Потом рожает детей, и сама ими занимается. Но через две недели ей это надоедает, она заявляет:

— Пошли вон отсюда, видеть не могу ваши хоботковые рожи.

— Да не больно-то и хотелось. Не мать ты, а ехидна, — отвечают дети, и разбегаются в разные стороны.

Тут активизируется самец, приходит и говорит:

— Ну что… Тогось… Может, я вернусь?

«Что за жизнь такая? — думает самка. — Каждый носатый урод считает себя незаменимым». Но вслух отвечает:

— А давай. — Не оставаться же совсем одной.

И так всю жизнь. Новых пар хоботковые собачки не заводят, потому что считают: все бабы дуры, все мужики гады, нечего менять шило на мыло.

В длину хоботковые собачки Петерса не больше 30 см. И они – из самых редких видов на Земле.

Вымирающий вид. А потому что социопаты.