Главы 6-7 тут.

Глава 8.

504… 505… 506… мощный рев неминуемой смерти начал стихать. Я приподнял голову. Наш прекрасный город не бомбят? Баллистические ракеты пролетели мимо? Интересно куда? Видимо, на Москву или Питер. Ну, слава богу! Выдохнув облегченно, я поднялся и посмотрел вверх. Тьфу ты, блять! Это были не ракеты. Звено боевых самолетов. Вроде наши, «сушки». Но все равно, тревожный звоночек. Не помню, чтоб они вот так летали. Малость пересрал с непривычки. Хорошо, что в переносном смысле.

Толстый мент снова направил на меня автомат, сказал:

– Ключи, живо!

– Да че вы беспредел творите? Дайте проехать! – вмешался тип из «двенашки». – Щас, блять, всем хана настанет, епта!

– Сядьте в свою машину, гражданин! – сквозь зубы прошипел толстый гаец.

– Ага, щас, бляха! Дай проехать пацанчику, тебе ж дали на лапу, ментяра! Я кстати, все на телефон заснял!

– Чего?! – Усы гаишника аж встали торчком. – Телефон сюда, быстро!

Забыв про меня, он направился к чуваку в шортах. Еще два сотрудника за ним. Самое время валить. Но я не хотел попасть под очередь психованных ментов, пока буду сталкивать с дороги их бело-синее корыто. Совсем не прикольно, когда в тебя стреляют…

(Флэшбэк)

Сам я после охоты, прихватив с банкетного стола тарелку мясной нарезки и батл коньяка, уединился с девками в один из номеров. Две шлюшки из Петрозаводска весь вечер отлично снимали мой стресс. Сделав несколько подходов, я уже думал завалиться спать. Но секс-марафон пробудил во мне голод, а девки, к тому же, сожрали всю колбасу. Решил спуститься в банкетный зал. Судя по шуму, веселье в самом разгаре. Лучше бы я этого не делал. Там царил полный трэш, угар и содомия! Мой прежде четкий разум отказывался воспринимать эти мерзости.

Я заорал и выбежал на улицу. Зачем я во все это ввязался? Снаружи у бассейна под звуки какой-то еврейской мелодии один из питерских олигархов драл Вениамина Садковича. Пиздец! Я побежал прочь по дорожкам в спасительную темноту. Я, конечно, стремился к успеху, но не таким способом. Убедившись, что за мной никто не гонится, перешел на шаг. Как назло, зарядил жестокий дождь, а куртку я оставил в номере. Если бы приехал на своей тачке, можно было свалить домой.

Что же делать мне? В главный корпус возвращаться не вариант. На улице я быстро замерзну. Не дай бог еще подхватить пневмонию. Пройдя немного, увидел за деревьями свет. О, да это же отдельные домики! Вот здесь и перекантуемся, заперев дверь, конечно. Аккуратные бревенчатые избушки стояли в ряд. Над каждым крыльцом горит фонарь. Вообще отлично! Может и в холодильнике найдется что заточить? Да и выпить еще не помешает. Я открыл ближайшую дверь и замер.

– Да закрой ты дверь, дует же! – раздался женский голос.

– Дружище, ты или проходи, или давай, до свидания! Не стой на пороге, – сказал бородатый мужик в егерской шапке.

А здесь собралась интересная компания. Видать, тоже решили свалить от этого блядства богатых людей. На ковре лежит симпатичная темноволосая девушка. Совершенно голая. Расположившиеся вокруг мужчины используют ее, как стол для игры в карты. Помимо егеря здесь америкос, кажется из охраны Маккейна. И Стас Михайлов. Тот кивнул, как старому знакомому.

Я закрыл дверь и спросил:

– У вас тут пожевать не найдется?

– Да, конечно, угощайся, – егерь указал рукой на стол. – Тебя как звать-то?

– Александр.

– А меня Аркадий.

– Очень приятно.

– Это Стас, певец, кстати, известный. А этот чувак с белыми зубами – Стив. Нормальный пацан, хоть и пендос. А эту сударыню зовут, э… как тебя звать там?

– Вообще охренел? Людмила я. В приличном обществе принято даму первой представлять.

– Приятно познакомиться, Люда, – сказал я, накладывая в тарелку салат оливье. – Ты из Петрозаводска? Что-то я тебя не припомню…

– Из Питера.

– А, понятно.

– Чего, не понравилась та компания? – с усмешкой спросил егерь Аркадий.

– Да пидоры они все!

– Есть такое. Может, пулю с нами распишешь, Саня?

– Не, спасибо, в преф не играю. Сколько меня ни пытались научить, ничего не понимаю в этой мутной игре.

– Ну, молодец! Значит, целее будет кошелек.

Я налил полный стакан виски, взял салатницу и присел в кресло у горящего камина. Как же клево! Может построить себе маленький домик где-нибудь в глуши? Где никто не будет ебать мозг и заставлять заниматься всякой херней.

– Можно у вас тут музыку включить?

– Да ради бога, парень!

Я подошел к музыкальному центру и через переходник вставил свой мп-3 плеер. Выбрал последний альбом Ленинграда.

– Рашен мьюзик? – заинтересовался Стив.

– Ага. Нравится? – Как раз включилась песня про лабутены.

– Ес, оф кос!

– Понимаешь по-русски?

– Нъемного, – ответил иностранец и вернулся к преферансу.

Я уже почти задремал в кресле, когда Стив толкнул в плечо. Улыбаясь, он протянул мне зеркальце с двумя дорогами первого номера и свернутую купюру в сто баксов. Я быстро втянул носом белый порошок. Офигенно. Морозная свежесть проникла в голову.

– Спасибо, Стив!

– Из Колумбия, – ответил он, подняв большой палец.

– Крутая штука.

Оказывается, они уже закончили со своей игрой. Америкос сделал музон погромче. И мы принялись отплясывать под отвязные песенки Шнура. Стас только сидел в сторонке, с печальной улыбкой глядя на наш отжиг. Мы весело смеялись, периодически шлепая Людмилу по голой жопе, когда она поворачивалась к кому-нибудь спиной. Может, удастся уединиться с ней? Делать это на троих меня как-то не прикалывало. Но, похоже, егерь первый оприходует эту милую проститутку.

– Эй, Стасян! – воскликнул Аркадий. – Чего сидишь, как неродной? Спой-ка лучше ченить, ты ж артист!

– Да, пожалуй ты прав, – ответил певец, поднимаясь. – Похоже, пришло время кое-что исполнить.

Он вытащил из-под полы пиджака пистолет с глушителем и выстрелил в голову американца. Как пожарная сирена, заорала Людмила, стряхивая с сисек остатки мозгов Стива.

– Стас, ты чего? – Аркадий сделался бледный, как мел. – За что ты…

Договорить не успел, тихий выстрел Стаса отправил егеря в края вечной охоты. Третья пуля заставила умолкнуть шалаву.

Я просто остолбенел от шока. Все заняло секунд пять. Стас медленно повернулся ко мне и произнес:

– Не бойся, Александр. Вижу ты нормальный толковый парень.

– Зачем вы их убили, проиграли в преф что ли?

– Мой имидж певца – это прикрытие. Я работаю на силовые структуры. Мне поручено собрать информацию и осуществить ликвидацию изменников государства. Мы назвали эту операцию – Рекультивация. В данный момент началось уничтожение олигархов, предателей и преступных авторитетов. Родина возродится, умывшись кровью этих негодяев. Поможешь мне, Александр? Впрочем, выбор у тебя невелик.

– Не вопрос, Стас, или как там вас на самом деле. – Мне понравилась это затея.

– Оружие есть?

– В номере все осталось.

– Держи, – он протянул мне пистолет и запасную обойму. – Это ТТ, валит с ног любого подлеца. Целься в корпус главное. Пошли, будешь меня прикрывать.

– Подожди, – я перешел на «ты» раз такое дело. – А ты чем будешь стрелять?

Стас Михайлов сходил в другую комнату и принес огромный футляр от контрабаса. Когда он раскрыл его, я чуть не кончил от восторга. Певец ухмыльнулся и вытащил здоровый ручной миниган. Повесил его на плечо. На другое – ящик с патронами. Оттуда тянятся пулеметная лента. Затем надел наушники и защитные очки.

– Извини, наушники только одни, – сказал он. – А это штука, ты не представляешь, насколько громкая.

– Такие сгодятся? – Я показал наушники от плеера.

– Подойдет. – Кивнул Стас. – Идем. Вали всех, кого встретишь по дороге к главному корпусу.

– Вообще всех?

– Всех. Здесь нет нормальных людей.

Мы вышли из домика. Здорово, дождь закончился. Энергия переполняла меня, наверное, от кокса. Пошли по дорожке. Я включил плеер. Заиграла песня Ленинграда «На танцполе».

Субботний вечер и вот опять все пляшут,

Тут бляди отдыхают, так, как будто пашут.

Офигенный трек! Как раз в тему. Вдруг, увидал справа в беседке какое-то шевеление. Обернулся к Стасу. Тот кивнул.

Бляди в шоколаде, звёзды дискотек,

Музыку в iPad’e крутит гомосек.

Я стрельнул в жирного урода в черном плаще. Второй извращенец в кожаном бдсм-костюме завизжал и попытался скрыться в кустах. Моя стремительная пуля попала в спину, прошив гада насквозь.

И есть ещё такой прикол:

Очень, очень мокрый пол.

Двинулись дальше. Навстречу вывалилась небольшая группа глиномесов. К домикам, видать, потопали, суки. Я быстро перестрелял их и перезарядил ТТ-шник. Мы перешагнули окровавленные тела.

На танцполе слёзы любви и боли.

На танцполе слёзы любви и боли.

На танцполе слёзы любви и боли.

На танцполе слёзы любви и боли.

На подходе к главному корпусу пристрелил еще одного. Тот курил и отливал в бассейн, когда я заметил его. Вот так они относятся к нашей стране. Меня распирало от свершения правого дела. Из здания выскочил, видимо, охранник. Увидев нас со Стасом, он принялся доставать пистолет. Пуля остановила его замысел.

В стразах все заразы, шмары и качки

Есть такая маза – точками зрачки.

Здесь на входе даги что-то продают,

Как в универмаге даже чек дают.

– Стой здесь! – крикнул певец. – Прикрывай выход.

Стволы его оружия завращались. Он ногой отпихнул с крыльца тело охранника, отчего тот отлетел на несколько метров. Я поразился его силе. Певец вошел в зал и раздался мощный грохот. Заглянув в окно, я просто охренел от этого ада. Стас поливал огнем. Тела разрывало на куски. Крушилась мебель, взрывались зеркала и колонны.

И есть ещё такой прикол:

Очень, очень мокрый пол.

На танцполе слёзы любви и боли.

На танцполе слёзы любви и боли.

Резко все стихло. В зале не осталось ничего живого. Еще вращались раскаленные стволы минигана. Стас обернулся и показал мне большой палец. И тут из одной из дверей выскочил сам Маккейн с автоматической винтовкой! Я не успел даже крикнуть спецагенту об опасности. Старый сенатор, хищно выпучив глаза, дал несколько очередей. Артиста отбросило назад. Разбивая стеклянные двери, он вывалился наружу.

В туалете темно, но не снимешь очки,

Белым порошком измазаны толчки,

И если ты устала, то нюхни ещё немного

Вон, на стульчаке осталась жирная дорога.

Я высунулся и начал стрелять в гребаного Маккейна. Не попал. Говнюк успел скрыться. Внезапная очередь заставила нырнуть за угол.

– Не вылазь, Александр! – услышал я голос.

Я обернулся и не поверил своим глазам. Стас жив! Пули ободрали его пиджак и лицо. Лоскуты кожи свисали лохмотьями, но под ними поблескивал металл. Что за хрень?

– Ты что, робот что ли?

– Киборг, – ответил певец. – Ты еще не знаешь всех разработок правительства.

Заведя свою машину смерти, он шагнул внутрь. Одиночный выстрелы Маккейна заставили его лишь покачнуться. Наверно, у козла закончились патроны. Шквал огня просто аннигилировал старого пендоса.

– Идем, – крикнул Стас. – Нужно зачистить верхний этаж.

Есть ещё такой прикол:

Очень, очень мокрый пол.

На танцполе слёзы любви и боли.

На танцполе слёзы любви и боли.

…Слёзы любви и боли…

Прогнав кровавые воспоминания, заглянул в Лексус. Депосы отвернулись, что-то орут на чувака в шортах. Собралась толпа, слышен мат. Я сунул руку в салон и вытащил свой убийственный револьвер. Вальнуть их что ли? Хм… ну, а почему бы и нет, в самом деле? Раз другого выхода нет.

Глава 9.

Бывает, помощь приходит, когда совсем не ожидаешь. Я давно привык действовать в одиночку, полагаясь только на единственного надежного союзника – себя любимого. Но иногда, в безвыходных ситуациях, когда вариантов всего два, и оба они одинаково стремные, выручают совершенно посторонние, чужие люди. Прямо как в этот раз.

Крики и матюки усилились на порядок. Охуевшие депосы пытаются скрутить чувака в шортах. Тот крутится, как ящерица, кусаясь и отвешивая оплеухи дорожным стражам. Кто-то пытается разнять. Я опустил револьвер. Неожиданно откуда-то вынырнул подкачанный крепыш в спортивной майке. Бита в его руках описала стремительную дугу, пухлое лицо сержанта брызнуло красным. Тип из «двенашки» резко освободился и радостно заехал лбом в харю другого гайца, пока тот снимал с плеча АКСУ. Третьего радостно поглотила разъяренная толпа. Сочные удары и выкрики оборотней в погонах приятно ласкали слух.

Я усмехнулся и сел в тачку. Надо спихнуть с дороги ментовский пепелац. Стоп! Бля! А как же мои шестьдесят касиков? Рванул было, чтоб забрать бабки, но… лезть в это людское месиво? Ну его нахуй. Времени и так осталось немного. Я жопой чую, отчет пошел на секунды. А после резанная бумага не будет стоить ничего.

Завел мотор, собираясь тронуться, как подбежал чел в шортах. Дышит тяжело, весь в ссадинах, нос разбит, но лыбится довольно. На плече отобранный автомат.

– Держи, дружище! Обронил, кажись. – Протягивает мне слегка смятую стопку купюр.

– Спасибо, друг! Вообще выручил. – Я вылез из машины и крепко пожал ладонь. Мой опытный взор, конечно, уловил – купюр чуток меньше. Ну, да ладно!

– Да хуйня, – утер пот и кровь со лба чувак. – Не люблю просто этих сук жадных. Меня Толик, кстати, звать.

– Саня, – ответил я. – Держи, это от меня.

Открыв багажник вытащил два ящика пива.

– От души, братишка, от души! – обрадовался Толик. Остальные подходили, тоже угощались.

Не теряя времени, мы все вместе сдвинули с дороги депосмобиль. Я успел заметить, ушлый Толик выдернул оттуда ментовскую рацию. Красава, блин! Тоже, поди, выживальщик.

За городом я быстро ушел в отрыв. Сначала ехал полевыми и проселочными дорогами, клиренс позволяет держать приличную скорость. Бенза полбака – должно хватить до моего убежища. Даст Ктулху, к вечеру доберусь.

Схрон… там я буду в полной безопасности. На строительство ушло полгода, куча нервов и тонны бабла. Деньги были. Для этого я продал бабушкину квартиру и дачный участок. Что меня торкнуло на обустройство лесного убежища? Я много читал литературы про постапокалипсис. Круз, Доронин, Глуховский, Беркем аль Атоми, а также десятки историй, написанных малограмотными школотронами в своих пабликах вконтакте. Но это скорее следствие. А причина в другом. В свое время я получил инсайт…

(Флэшбек)

Безжалостный ксенон рубит мокрую ночь, как острый тесак палача. Кайен хищно скользит по таежной дороге, басовито ухмыляясь турбированным движком, мелькают темные ели, на заднем сиденье позвякивают стволы. А я в тихом ахуе пытаюсь осознать, что же, блять, произошло полчаса назад?

После зачистки турбазы Стас Михайлов согласился подкинуть до Петрозаводска. Очень любезно с его стороны. Я был без тачилы. Хотя… «зачистка» – не подходящее слово. Чертово, ебать его, кровавое, сука, мочилово – так правильней. Стас, или кто он там, назвал это рекультивацией. Что же теперь делать? Сложный вопрос. Я ведь отправил в преисподнюю своего босса. И всю пиздобратию, что крышевала этот беспонтовый биз. Во что же втянул меня артист-оборотень? По любому, придется увольняться.

Я покосился на Михайлова. Тот ловко крутит руль, совершенно не проявляя беспокойства. Блики от приборной панели сурово играют металлом на лице, иссеченном очередью Маккейна. «Интересно, певцы страхуют свои рожи?» – мелькнула странная мысль. У гаишников будут вопросы, если остановят. Пиздец, как много вопросов. Отогнул солнцезащитный козырек… чуть не заорал! Вот жесть! Из небольшого зеркальца на меня глядел какой-то чикатило в маске из спекшейся крови. Да, вспомнил: меня забрызгало, когда ходил в номер за Сайгой и револьвером. Чувак со спущенными штанами выскочил из-за двери, медленно засовывая руку под полу пиджака. Не стал уж разбираться, пендос это или просто гей. В упор прострелил горло мерзавцу. С трудом прогнал воспоминание.

– Стас… – позвал я. Блин, голос, как у ожившего трупа из морга.

– Чего, Санек?

– Есть попить?

Певец пошарил, откинув подлокотник.

– На, вот.

Словно верблюд, добравшийся до источника в оазисе, я присосался к банке «Рэд Булла». Химически-сладкий напиток принес облегчение. Какой кайф.

– Оставить тебе? – спросил я.

– Нет.

– А, извини… ты, наверно, питаешься от сети. На 220 или 380?

– Не совсем, – Стас усмехнулся уцелевшей половиной рта. – Модели моей серии потребляют пищу. Только качественную. Не из «Пятерочки», конечно.

– Понятно. – Я допил энергетик, опустил стекло, пустую банку унесло встречным потоком. – А ты… ну это… бухаешь? Что пьешь? Элитарные напитки, наверно?

– Дистиллированную воду. – Мне послышалась в голосе киборга нотка печали. – Во-первых, от психоактивных веществ может произойти программный сбой. А во-вторых, по легенде я артист. Мне нельзя разочаровывать своих сорокалетних фанаток.

– Не в обиду, Стас, но мне кажется, твои поклонницы получат преждевременный климакс, только взглянув на твое простреленное терминаторское ебло. – У меня трудом получилось сказать без смеха.

– Ерунда. – Стасик невозмутим. – Обычно, за ночь регенерирует.

Он приоткрыл окно, нажав кнопку. Ветер затрепыхал державшийся на соплях лоскут кожи в районе щеки. С неприятным звуком Стас Михайлов оторвал его и выкинул из салона. Бля, вот нафига он это сделал? Съеденные на банкете ништяки запросились наружу. На секунду показалось, что все это сон, необычный кошмар, яростно-реалистичный бэд-трип. Но я не стал развивать это мысль. Даже если и так. Надо думать позитивно, иначе сознание провалится в ужасающий калейдоскоп инфернальных галлюцинаций. Выудив из кармана мятую пачку, прикурил. Пусть никотин подлечит истерзанные нервишки.

– Дай и мне курнуть, – попросил Стас.

– А тебе разве можно? – Я раскурил еще одну сигу, протянул певцу.

– Сигареты – можно. – Михайлов смачно затянулся и выпустил дымную струю сквозь зубы. – Официально, нет, конечно.

– И много вас таких?

– Достаточно. Почти всю эстраду Минобороны заменило на боевых андроидов.

– Да ну нах! Не может такого быть!

– А ты думаешь, почему они не стареют? Не замечал?

– Точно ведь, блин! Замечал… – я задумался. – А настоящих куда дели? Ликвидировали?

– Ты чего, Санек? – поднял брови Стас. – Ликвидировать заслуженных артистов? Мы же не звери!

– Извини, Стас, – мне стало немного стыдно.

– Все живы-здоровы. Живут в отличном санатории, на отдельном острове, что в… кхм… Карском море.

Я тихонько засмеялся, но вдруг, паршиво кольнуло в сердце. Спросил, глотая ком:

– Значит, и Серега Шнуров тоже?

– Что «тоже».

– Ну, робот?

– Нет! Если андроид попробует то, что употребляет Шнур… боюсь, не спасет даже форматирование диска. Заменили только попсовых артистов.

– Ништяк! – Это новость чертовски меня обрадовала. – Кстати, чего мы без музычки едем?

– Радио тут не ловит, – Стас пощелкал на руле кнопки настройки радио. – Но. В принципе, если хочешь, я и сам могу спеть.

– Не-не-не! – вздрогнул я, вытаскивая плеер. – Сейчас подключим нормальное музло. Или только свое слушаешь?

– Я, конечно, прекрасный исполнитель, – скромно признался Михайлов. – Но, так и быть, включай. Надеюсь, это не рэп.

– Это Ленинград, дружище!

Нажал кнопку, аудиосистема отозвалась богатым звучанием духовых инструментов и тоскливо рычащим вокалом Шнура:

– Я подыхаю на работе! Потом бухаю! Потом в блевоте!..

Начало отпускать, в голове утихали выстрелы ТТ, грохот минигана, тявканье автоматических винтовок, охотничьих ружей и вопли умирающих врагов. Я расслабленно откинулся в кресле. Стрельнув очередную сигарету, Михайлов выкрутил громкость до отказа.

Проснулся, когда Стас резко остановил машину возле моего подъезда.

– Спасибо, что довез, – сказал я.

– Тебе спасибо за то, что помог на базе, Саня.

Пожал его протянутую крепкую ладонь.

– Меня за это наградят? – В связи с предстоящим увольнением лишняя денюжка не помешает.

Стас покачал головой:

– Исключено. По инструкции я вообще должен был тебя устранить, как нежелательного свидетеля. Но ты нормальный пацан, так что живи. Надеюсь, понимаешь, что болтать об этом не следует?

– Блин, и что мне теперь делать?

– Скройся и не отсвечивай.

– Бля… у меня кредит еще за тачку не закрыт.

– Забудь! – отмахнулся Стас. – Скажу по секрету, мы на пороге войны. К новогодним корпоративам все предатели Государства будут уничтожены. Запад запаникует, что Россия наберет былую мощь. В это период можно ожидать всего. Вплоть до ядерных бомбардировок.

Я представил испепеляющий Армагеддон, рвущий беззащитную планету, и неприятные мураши пробежали по спине.

– Они охренели совсем! Я тогда запишусь в армию! В спецназ или десант!

– Не советую, – печально сказал Стас. – Регулярные войска, скорей всего, будут уничтожены в первые минуты конфликта.

– Так что мне делать? – повторил вопрос я. – Сидеть и ждать, когда на голову свалится атомная бомба?

Киборг щелчком отправил сигарету в окно, серьезно посмотрел мне в глаза и произнес:

– Готовиться. Строй убежище в тайге. Подальше от населенных пунктов. Делай запасы продуктов, оружия, боеприпасов. В интернете найдешь, что и как. Тренируйся. Когда закончится острая фаза, когда перестанут пылать руины разрушенных городов, выжившие создадут новую армию, восстановят русскую землю и понесут огонь возмездия по всему миру. Ты готов, Санёк?

– Ну, естественно! – Мне понравилась эта затея. Наконец-то в жизни появился какой-то смысл.

– Тогда прощай. Вряд ли еще пересечемся.

– Прощай, Стас!

Я вылез из тачки, посмотрел на потихоньку светлеющее небо. Мирное небо – как это пиздато, если подумать. Вздохнув, открыл заднюю дверцу, забрал оружие. Повесил Сайгу на плечо, крутанул тяжелый барабан револьвера и сунул за пояс. Махнув рукой, Стас дал по газам, шлифанули большие колеса, черный Порш умчал вдаль. Хотел было закурить, но вспомнил, что оставил пачку с двумя штучками государственному андроиду.

Поднявшись домой, повесил карабин на вешалку в прихожей, разделся. В ванной с остервенением принялся мыть руки и лицо. Когда поднял глаза к зеркалу, не узнал прежнего Санька менеджера-разъебая. Суровое лицо в потоках крови врагов. Тяжелый, как монолит, взгляд. Яростная усмешка. На меня глядит настоящий воин Апокалипсиса и спаситель человеческой расы, как минимум. Вот так вот я изменился благодаря встрече со Стасом Михайловым.

Продолжение следует...

© Александр Шишковчук

Предыдущая глава

Специально по просьбе @Romero1509 выкладываю две главы сразу, дабы дорога в метро не казалась такой уж скучной)))

Глава 6.

Канитель не началась, как я надеялся. БП, вроде как, наступил, и моим тренированным пальцам не терпелось понажимать спуск. Печально, конечно, но глядящая из окна Лексуса Сайга в тактическом обвесе остудила пыл этих хлопцев из «двенашки».

– Уважаемый, ну зачем было так делать? – на порядок вежливее и на тон пониже спросил хмырь в шортах.

– Мешаешь проехать в объезд, – ответил я, закуривая.

Хмырь прямо расцвел весь:

– Че ж ты сразу не сказал, братишка! Затрахались уже тут стоять…

Я только махнул рукой и тронулся. Некогда слушать этот словесный понос.

Лексус мягко покачивался, как параход, на выбоинах и ямах объездного пути. На Ниве пришлось бы ползти гораздо медленнее, да еще рискуя прикусить язык. От сегодняшнего нервяка в горле изрядно пересохло, я открыл пивондрий. Красота, холоденькое! Насчет дэпосов я не переживал. Им сейчас не до меня.

Раньше, где-то слышал, в условиях опасности обостряется шестое чувство, интуиция или чуйка, попросту говоря. А ведь, правда. Поглядывая в зеркало заднего вида, я видел всю ту же «двенашку». Помимо нее, за мной увязалась целая вереница машин. Видать, водители почуяли пятой точкой, что я знаю верную дорогу. Параноик во мне, конечно, кричал – надо сбросить хвост! Вылезти расстрелять Тазик, ну, и еще пару машин для надежности. Чтобы перекрыть этот путь. А то будут тащиться со мной до самого Схрона. Но усилием воли я сдерживал эти порывы.

Не думайте, я не псих. И паранойя не всегда была моей спутницей жизни. Но именно сейчас она нужней всего. Только она поможет пережить грядущий ядерный ад. Большим глотком осушил банку и выбросил в окно. В памяти ностальгически крутились отрывки прошлой жизни. С чего же все началось?..

(Флэшбек)

…Наша фирма занималась землей, владея целым этажом офисного здания. Гниль и убожество наружных стен компенсировал дьявольский блеск внутренней евроотделки и зубов секретарш. В те докризисные времена я имел всё. Я был левой рукой нашего босса и катался на джипе «Судзуки Гранд-витара». В машине стояла лучшая в Петрозаводске музыка и савбуфер убойной мощности. В поездках я любил включать песни Шнура, симфонии Моцарта, или баллады Высоцкого. Бензин мне оплачивали, и я ни о чем не горевал.

Джип купил не зря. Босс зачастую посылал мотать километры по всей Карелии. Встречный ветер, косые дожди, как пел Высоцкий… Дело в том, что я мастер своего дела. Я – рекультиватор. Благодаря диплому Сельхозакадемии, легко обставлял коллег, юристов и экономистов, полз вверх по иерархии конторы, как Хергиани по Монблану. Мы искали подыхающие колхозы, наводили связи и предлагали свои услуги по рекультивации, то есть по восстановлению плодородия почв. Я находил тамошнего бухгалтера, по дешевке подкупал и, если это была красотка, трахал ее, обещая увезти к огням большого города, чтобы пожениться. За это получал доступ к их бумагам и печати, которая искусно подделывалась мной с помощью фотошопа и цветного принтера.

Потом, несложным путем бандитских махинаций, мы забирали землю, чтоб строить на ней коттеджные поселки, базы отдыха и пансионаты для барыг из Питера и Петрозаводска. Рекой текла деньга. Попустительство властей играло нам только на руку…

Я ехал из-под Олонца после очередного задания, когда в моем ухе заорала мелодия телефона. Сука босс! Дорога скользкая, ебашит ливень. Я припарковал «Гранд-витару» возле обочины, заставив умолкнуть вой движка, чтобы спокойно покурить и попиздеть с шефом.

– Алё…

– Алекс, привет, ну как там дела у тебя? – резким голосом спросил босс.

– Все в полном порядке, Вениамин Садкович. Берег озера, семьдесят гектаров… долгов у них за коммуналку под два ляма. Директор – алкаш. Все подпишет. Он даже не понял нихуя, че я хотел.

Прекрасно, прекрасно… – прохихикал босс. – Народу много живет?

– Да какой там народ? – я тоже засмеялся. – Синяки, да старичье какое-то… штук пятьдесят-семьдесят…

– Проблем, я надеюсь, не будет?

– Не должно! – я раскурил «Кэптан Блэк», мне нравился вкус этого табачка. – ОМОН, бульдозеры и всех там нахуй, в городе, кажись, расселят! Да как обычно, не волнуйтесь!

– Молодец, Алекс. Отлично справляешься!

– Стараемся… – Я приоткрыл дверку машины, чтоб не воняло дымом, и выставил под дождь свой лакированный ботинок.

– У меня собственно к тебе еще есть дело, Алекс… сегодня что у нас, четверг? В общем, в субботу ты едешь с нами на охоту! Пора, пора уж тебе знакомиться с большими людьми. Готовится серьезный, если не сказать больше, «проект», будет несколько персон аж из Москвы, финны… ну и наша шушера… из администрации, бляди… короче, не телефонный разговор!

У меня даже голова пошла кругом от этих вестей.

– Но, босс… мне неудобно… я человек простой, высшего света чужд…

– Это меня не ебет! Тебе отведена важная роль в будущем «проекте»! Поедешь и точка!

– А как же ружье? У меня его нет.

– Ружье? Блять… и лицензии нет?

– Какой лицензии?

Босс взорвался криком:

– Ебать тебя в сраку, Алекс! Конечно, блядь, на ружье!

– Нет, нету.

– Пиздец. И ты все мотаешься по этим ебеням один и без ружья??? За жизнь не боишься?

– Смерти не страшусь, страшит бесчестье, – твердо ответил я.

– Тогда тем более. Заедешь завтра к одному знакомому моему. За полчаса и лицензию справит и охотничий билет, и ствол подберет. За скорость – штуку, не обессудь.

– Ладно… – я кисло сплюнул в грязь.

– Экипировку уж сам ищи, не маленький. Все же два дня в лесах пировать. С таким расчетом смотри…

– Ничего не бойтесь, камуфляж куплю, а сапоги и нож – есть.

– Тогда все. До завтра, Алекс.

– До завтра, босс!

Я завел двигатель и, со всей силы вдавив акселератор, стартовал вперед. Позади оседала поднятая в воздух форсажная грязь. Классно! Намечается крутое дело, а это значит – крутое бабло! Теперь-то точно сбудется мечта – квартира в центре Питера еще до нового года! Подъезжая в осенней тьме к Петрозаводску, я набрал одну из телок, кажется, Анжелику, хотя не факт. Я никогда не нравился ее родне. Особенно мужу, которого я прогнал, фарами своей судзуки. Отвез девчонку в съемный особняк. Там мы закинулись чистейшим коксом, поныряли в бассейн, подурачились, а потом я всю ночь глубоко трахал ее возле камина в лучших традициях успешных людей.

Суббота. В восемь утра кортеж из нескольких десятков представительских внедорожников уже мчался на базу «Огонёк». Там все оборудовано для охотничьих нужд важных персон, и ждали нас. Я ехал в машине босса на заднем сиденье (Гранд-витару пришлось оставить дома, она «не смотрелась») и держал свое ружье. Оно называлась карабин Сайга С-12. Продавец сказал, что руки должны привыкнуть к тяжести оружия.

Вот я и привыкал.

Еще вчера он научил меня, как им пользоваться. Мы стреляли по бутылкам на помойке за магазином. Я истратил патронов двести и теперь чувствовал себя если не Джоном Рэмбо, то уж суровым Чингачгуком точно. Еще двести патронов взял на охоту. Чтоб лучше целиться, мне посоветовали использовать картечь. Я не возражал. Меня прямо трясло в ожидании приключений. Очень хотелось выследить каких-нибудь медведей, раздразнить их, а потом в упор посносить бошки.

– Эй, Санек, ты зачьем ствол тискаешь, как бабу? – спросил Умар-чеченец, начальник безопасности нашей фирмы, и грязно рассмеялся.

Он сидел впереди, рядом с боссом. Я его немного побаивался.

– Пусть руки привыкают.

– Мюжьчина должин с децтва стрелят, с любого оружья, да. – Щетинистая харя Умара весело скалилась, но глаза смотрели как-то мутно, будто сквозь меня куда-то. – А вы рюсские только за хуй дэржатьса спэциалисты, хэ-хэ-хэ!

Я промолчал и отвернулся в окно.

– Блядь, Умар, отстань от Алекса! – вмешался босс, который сидел за баранкой. – Нормальный он пацанчик! Реально въезжает в расклады… правда, Алекс?

– Да, босс. В теме шарю, но есть куда стремиться.

– Во, слышал? – поднял он указательный палец. – Наш человек! И это… Алекс, заебал меня уже называть боссом, понял? Будто я мафиозо, ебать, какой-то…

– А вы заколебали называть меня Алексом! – крикнул я и как бы нечаянно передернул затвор Сайги. – Я вам уже говорил!

– Эээ! Паакуратнэй, Саща, успакойса да… – вмешался в диалог чечен, целясь в мой лоб из огромного револьвера.

– Я спокоен, как волк, – ответил я.

– Вот и харащо. – Револьвер исчез, и я успокоился на самом деле.

Не доезжая до базы, мы тормознулись возле кафешки, чтоб размять свои ноги и купить беляшей. Мочило сильным дождём. Из всех машин повылазили люди. Стали курить, посмеиваться, покупать беляши, минералку. Для важных людей из столицы, это, наверно, экзотика. А может, вспомнили молодость? Я смотрел на них с любопытством. Все они в камуфляже (кроме шлюх), и я не знал, кто из них реально что-то решает, а кто просто шестерка.

В этот миг я чуть не подавился папиросой.

Ебать-колотить! Да с ними ж Стас Михайлов! Он стоял в сторонке от остальных олигархов и, невзирая на дождь, задумчиво пускал из ноздрей дым табака.

– Босс… эээ, то есть, Вениамин Садкович! – позвал я.

– Чего тебе, Александр? Не видишь, я ем, блять? – Кидая с ладони на ладонь, перегретый в микроволновке жирный беляш, босс откусывал от этой шняги кусочки.

– А че тут Стасу надо?

– Где? А… да хуй его знает… наверно, взяли его, чтоб пел. Будешь беляш? Я что-то уже не хочу… – босс протянул мне половинку.

– Похуй, давайте…

Все начали трамбоваться по своим машинам. И тут к нам в тачку постучалась тетка. Вся мокрая, грязная, с ребенком на руках и здоровой сумкой на плече.

Босс недовольно приспустил стекло:

– Ну чего еще?

– Извините, вы нас не подкинете до КОндопоги? – быстро-быстро забормотала она.

Я подвинулся на сидении. Мы все равно ехали в ту сторону.

– Нет, – ответил босс. – Не подкинем.

– Ну, пожалуйста! Нас выселили! Из-под Олонца вот идём… всё пешком! – она вцепилась в дверь, как зомби в край могильной плиты.

– Ты, сучька, глухая да? – рявкнул Умар. – Атпусти дверь, шлюха, а то пристрилю нахуй тибя и виблядка тваего рэзать на ремни!

Босс заржал, как свинья. Женщина дёрнулась и отошла. Мы поехали.

– Скорей, скорей бы отчистить эту страну от всякого быдла! Правда, Умарчик?

– Я рюских убивал и буду убиват, так отец мой и дед завещал.. А рюсские сами просрали сваю страну, рэзать их надо… итак рэжэм понэмногу, как овэц...

– Да, зажралось быдло, пора и подрезать жирок! Верно мыслишь, Умар. Кредиты, телевизор, купи-продай, супермаркеты вместо оборонных заводов. Пиздец рашке. А я жалеть не буду. Детишки за бугром, бизнес там...

– Если рюский позволяет себя ебат, его каждый будэт ебат, хэ-хэ-хэ!

– Ха-ха-ха!

– А ты пачиму малчищь, Саща? – обернулся вдруг чурка. – Не согласэн разве, э?

Да я молчал, потому что просто охренел от их слов! Ладно, этот нохча берега попутал в своих горах, но блядь и босс туда же! Я не мог поверить в полученную информацию. Россия ведь поднимается с колен! Сейчас же не голодные девяностые! Вся страна живёт хорошо! Ночные клубы, беззаботные девчонки… заработать сейчас везде можно, если голова варит. Злость закипела в моем сердце. Почему они всех русских быдлом называют? В моем понимании быдло – это тот, кто квасит беспробудно где-нибудь в деревне и не может даже простенький бизнес наладить. Все кто поумнее, в города свалили и мутят себе вполне успешно.

Я покрепче сжал Сайгу.

– Да так, задумался… медведей охота пострелять! – улыбнулся я. – Там будут медведи, босс?

– Там всё будет, Алекс!

К обеду прибыли на базу «Огонек». Увиденное поразило меня. Перед главным корпусом встречал народный ансамбль. Большие шишки из Москвы и администрации Петрозаводска отведали хлеба с солью. Мне не досталось, да я и не лез вперед. Все равно должен быть банкет, вот там и побалую свой голодный урчащий живот.

Вдруг с неба раздался грохот вертолета. Я придержал свою охотничью шляпу, чтоб не сдуло. Серый геликоптер модели Robinson садился прямо к нам! Интересно, кто же еще прибыл? Мэр или… сам губер? Меня затрясло. Охрененно! Мне выпал шанс закорешиться с такими людьми. Надо будет с ними забухать после охоты. Шум стих, открылась дверца вертолета, и на асфальт выпрыгнул коренастый седой мужичок в модном камуфле с двумя охранниками. Вот блин! На наших градоначальников не похож. Тут же вновь заиграли гармошки с балалайками, забегали хороводы румяных барышень. Даже привели настоящего медведя на цепи.

– Хэлло! – расплывшись в улыбке, закричал старикан и поднял в приветствии руку. – Хэллоу, май рашн фрэндс!

– Что это за хуйман? – шепнул я, склонившись к боссу.

– Ты так не шути! – вздрогнув, сказал Вениамин Садкович. – Это сам Джон Маккейн, сенатор США.

– Я про него и не слыхивал…

– Очень зря. Это важный человек. Возможно, скоро его выберут президентом Соединенных Штатов, вместо черножопой обезьяны. Во время вьетнамской войны Маккейн служил военным летчиком, бомбил узкоглазых. Однажды, во время авианалета на Ханой, его самолет был сбит советским ЗРК. Джон сумел катапультироваться, но попал в плен к вьетнамцам. Только через пять лет его в ходе переговоров вернули на родину.

– Да, серьезный дядька, – согласился я. – А у нас ему чо надо?

– Вот поэтому мы здесь и находимся, Алекс! – сверкнул глазами босс. – Бизнес. Хоть Маккейну и запрещен официальный въезд в Россию из-за некоторых высказываний, но у нас многие серьезные люди ведут с ним дела. Наша фирма будет заниматься землей для его проекта! Речь идет о миллионах гектар!

– Нормально, – кивнул я. – А сколько с этого мне упадет денежек?

Босс посмотрел на меня, как на глупого, усмехнулся и сказал:

– Нормально, Саша. Очень нормально.

Мы все прошли в актовый зал главного корпуса. Сначала выступил Стас Михайлов, стал петь песню «Я соберу полевые цветы». Мне не очень понравилось. Поэтому я сунул в уши наушники мп3-плеера, включив Серегу Шнурова.

Началась презентация.

Я смотрел на большой экран с чувством причастия к важным событиям. Олигархи на деньги американского сенатора собирались оттяпать в свои руки большой кусок Карелии. Предполагалось вывезти за рубеж миллионы кубов леса, построить несколько заводов и начать добычу сланцевой нефти. Оказывается, здесь нашли гигантские месторождения.

Джон Маккейн с незатухающей лыбой жал руки всем присутствующим. Вызвали на сцену и нас с боссом. Я молчал, а Вениамин Садкович через переводчика вкратце рассказывал, как мы будем переводить федеральные земли на подставные организации.

– Оу, итс амэйзинг! – радовался Маккейн.

– А это, – босс повернулся ко мне, – наш самый лучший специалист по рекультивации.

– О, рекультивейшен! Вери гуд, гайз! Вери найз! – Он с хищностью ящерицы пожал мою ладонь.

То, что произошло дальше, как челябинский метеорит, врезалось в мою доверчивую память. Ох, не так я представлял охоту, совсем не так. Впрочем, у богатых свои причуды. Расхватав свое оружие, в сгущающихся сумерках вся толпа двинулась вглубь леса…

Глава 7.

У каждого, наверно, было – только дела наладились, ты радуешься, что все идет по плану, геморрой позади… как неожиданно приходит жесткая коварная жопа. Блин, уже практически выбрался к окраине. Еще километр и вырвусь из смертельной ловушки обреченного города. Но в этот момент, резко, как удар молнии, из-за угла метнулась ментовская машина. Встала, включив мигалку, поперек дороги. Проклятье! Я быстро закидал Сайгу упаковками пива, револьвер – под сидение.

Трое служителей закона выскочили из лунохода. Один машет своим полосатым страпоном, призывая остановиться. Я уже думал идти на таран, но еще один – толстый усатый гаец – передернув затвор, злобно целится из АКСУ. Вот, суки охуевшие! Пришлось остановиться. Что им надо от меня? Сзади засигналили другие машины. Образовалась пробка. Толстый мент погрозил им автоматом и направился ко мне. Я со вздохом опустил стекло.

– Сержант Ухватов, – представился жирный. – Ваши документы.

Я протянул водительские права:

– В чем дело, вроде, ничего не нарушал?

– А свидетельство о регистрации транспортного средства и страховка где? – заглядывая в салон, спросил депос. Ощутимо пахнуло перегаром.

– Дома забыл, – пожал я плечами.

– Выйдете из машины, гражданин! Вы что не в курсе? Объявлено военное положение, вышел приказ – все полноприводные автомобили конфискуются для нужд армии. Ясно?

– Может, договоримся как-то?

– Вышел из машины! – брызжа слюной, заорал вдруг сержант. Его автомат уставился прямо мне в лоб. – Руки на капот!

– Ага, конечно, – я усмехнулся. – Представьтесь по всей форме и документы покажите. Откуда я знаю, вдруг, вы бандиты.

Сержант побагровел.

– Конев, ко мне! – вразвалочку подошел высокий небритый мент в расстегнутой явно не по уставу форме. – Тут клиент барагозит. Давай, оформляем по полной программе…

«Похоже, придется мочить этих неадекватов», – печально подумал я. Рука медленно потянулась вниз, под сидение. Конечно, немного жаль этих служителей дорожного порядка, но такова жизнь – мы все умрем, часом раньше, часом позже... но все равно, это крайний вариант. Хотя мне уже доводилось отнимать человеческую жизнь…

(Флэшбек)

… На охоте я в первый раз. Мне представлялось, что бородатые егеря в стеганых тулупах с породистыми борзыми выведут на нас глупую дичь. А мы будем, как в тире, пытаться ее подстрелить. Не станут же чиновники и олигархи часами ползать по бурелому, в поисках какого-нибудь дерзкого кабана или ошалевшего от злобы медведя? Нас вывели на широкую поляну, в центре которой углубление, наподобие амфитеатра, отделанное цилиндрованным бревном. Кое-где на стенах царапины и бурые пятна. По периметру горят факелы. Толпа жадно обступила яму. Защелкали затворы ружей, я тоже проверил свою Сайгу. Что вообще здесь происходит?

Внезапно поднялась деревянная решетка, и на арену выскочили три оленя. Звери были в панике, ведь их преследовал волк. Толпа одобрительно загудела, когда серый хищник вцепился в шею парнокопытного и принялся драть. Должно быть, его специально не кормили.

– Охота объявляется открытой! – прогремел голос над поляной.

И я просто охуел от дальнейшего безумия. Все принялись стрелять в зверей. Ворота загона открывались, появлялись новые животные – зайцы, лисы, росомахи, волки, лоси – все подвергались немедленному беспощадному расстрелу.

– Чего не стреляешь, Санек? – с удивлением спросил меня босс.

– Стрилят из ружия – это не хуй в руках тискать, – заржал Умар, не переставая бабахать из своего револьвера.

– Но это же бесчеловечно! – воскликнул я. – Какой прикол стрелять в беззащитных животных?

Вениамин Садкович лукаво усмехнулся, перезаряжая свою двустволку.

– Хоть ты и толковый парень, Алекс, но все еще глупый гой, – сказал он. – Это простительно, ты же не изучал Каббалу. Любая сделка, тем более такая важная, должна быть освящена кровью, жертвоприношением! Запомни это, если хочешь чего-то достичь в жизни!

Я поднял сайгу. Как раз выпустили нескольких бедолаг-медведей. Нет, блин, я просто не мог это сделать! Пули десятков стволов и так впивались в косматые тела косолапых. Деловито стрелял Маккейн из винтовки М-14. Рядом босс опять перезаряжал ружье, дрожащими от возбуждения пальцами доставая из патронташа боеприпасы. А Умар просто визжал, как сучка, убивая животных. У него бесконечные патроны в револьвере? Пусть думают, что хотят, но я не буду в этом участвовать. Я шагнул назад и огляделся. И встретился взглядом со Стасом Михайловым. Тот стоял чуть в стороне в тени деревьев и молча курил. Мне показалось, что он слегка кивнул мне. Повинуясь внезапному порыву, незаметно поднял ногу и что есть силы пнул под жопу чечену. Вскрикнув гортанно, тот полетел вниз. Я быстро спрятал в карман выпавший револьвер.

– Не стрелять! – закричал кто-то. – Не стрелять.

Выстрелы затихли, но никто не спешил вытащить Умара. Последний еще живой медведь поднялся на задние лапы истекая кровбю из многочисленных ран. Нохча заорал, разразился проклятиями на чеченском языке, отползая назад, пока не уперся в бревенчатую стену. Это длилось недолго. Сначала Потапыч хватанул за ногу своими клыками. Я даже услышал треск рвущихся костей и сухожилий. От визга чеченца заложило уши. Затем миша навалился, приобнимая косматыми лапами дергающееся тело, и быстро отгрыз голову. Все засвистели и завыли в восторге.

– Жалко Умарчика, – вздохнул босс. – Но Яхве любит человеческие жертвоприношения. Сделка будет удачной!

Естественно, мне вовсе не было жаль наглого чечена, но кивнул. Просто, на всякий случай…

– Подождите, сержант! Все ж нормально! – заговорил я, прогоняя воспоминания. Ладонь уже лежала на гладкой рукояти револьвера.

– Выходи, блять!

– У меня пропуск есть, вот, смотрите. – Я, не глядя, вытащил из кармана несколько пятитысячных купюр. – Че, хватит?

Сзади снова загудели в клаксоны разъяренные водилы. Какая-то тетка заорала:

– Вы что, всех так будете проверять, менты поганые?! Дайте проехать!

– Поговори мне тут! Щас поедешь у меня прямиком в отделение!

Я глянул в зеркало. Народ повылазил из тачек. Мужики нервно дымили, недобро поглядывая на депосов. Знакомый чувак из «двенашки» тоже вылез и стоял неподалеку.

Сплюнув, толстый гай повернулся ко мне, буркнул:

– Маловато, гражданин… нас тут трое… к тому же приказ, задерживать всех подозрительных личностей, особенно призывного возраста.

– Ну, вы точно мародеры, блин… – Я принялся отсчитывать остатки кэша.

Мент усмехнулся в усы, снял фуражку, положил туда мои шестьдесят косарей и, усмехнувшись, сказал:

– Больше вас не задерживаю, гражданин. Но… машину все равно конфискуем! Конев, держи-ка его на мушке!

Дальнейшее произошло очень быстро. Жирный депос распахнул дверь, хватая меня за куртку. Тут с неба раздался страшный грохот. Пиздец! Я не успел из-за этих оборотней в погонах! Сейчас накроет! Гаишники, люди вокруг – все задрали головы к небу. Вот, дебилы! Только я бросился на грязный асфальт, накрыв голову руками. Ногами точно к центру города в сторону предполагаемого эпицентра. Чудовищный рокот пробирал, кажется до костей. 501… 502… 503… Я считал про себя, отчетливо понимая, что живу последние мгновения.

© Александр Шишковчук

Предыдущая глава

Я читал много тематических форумов, групп вконтакте, книжек о глобальных катастрофах, третьей мировой, конце света, поэтому, в принципе, имел понимание, на что способна толпа в предчувствии термоядерного испепеления. Но реальность оказалось куда суровей ожиданий. Самое стремное во всем этом – я до сих пор в городе, вместо того, чтоб сидеть в Схроне перед компом, запустив любимую стратегию и попивая пивко.

Родной Петрозаводск терзало паническое безумие. Представляю, что творится в Москве. Я больше не гнал, как сумасшедший. Осторожно объезжал горящие тут и там автомобили. Гопники успели собраться в стаи, громили магазины и торговые павильоны. В одном проулке толпа перевернула ментовский УАЗик, кого-то забивали битами. Не стал останавливаться, только заблокировал двери и положил на соседнее сидение револьвер, накрыв его штормовкой. Улицу на выезд забила глухая пробка из тысяч авто. Стоят все полосы, даже встречка. Вяло двигался поток лишь по тротуарам и обочинам. На таких умников сыпались проклятия безлошадных граждан, кто-то пинал по машинам, кто-то швырял булыжники, палки. Впереди звучат выстрелы. Ну, его нахрен туда ехать.

Так спокойно. Я – выживальщик. А выживальщик не должен поддаваться панике. Можно же проехать дворами и огородами! Раньше, бывало, приходилось возвращаться не совсем трезвым в город. Всегда проезжал тайными тропами, чтоб депосы-ублюдки не отобрали права. На выезде как раз пост. Сейчас его, поди, усилили войсками, поэтому такая пробищща!

Согнав мощным гудком Лексуса какую-то шпану с обочины я хотел зарулить в нужный сквозной двор. И тут снова улыбнулась Фортуна. Я увидал, как несколько подростков неподалеку пытались монтажками отжать стальную дверь магазинчика. Нетронутый магаз – то, что надо! Моя идея насчет пивка еще не утратила силу. Надо помочь ребятам.

– Чего корыто свое тут выставил! Ни пройти, ни проехать! – заорала прямо в мое окно свиноподобная бабища с котомками и выводком киндеров. Протиснувшись, харкнула в стекло. «Спокойно, Саня, – сказал мне внутренний голос, – не стоит тратить патроны на хабалистых баб». Да, не стоит. Я убрал руку с револьвера и тронулся с места. Тяжелая машина проломила живую изгородь, перемахнула бордюр и выехала на площадку перед магазином. Пацаны шуганулись было, кинули на меня недобрые взгляды и снова вернулись к прерванному делу. Рядом в лужи крови валяется мужик в черной форме ЧОПовца, череп проломлен, видны мозги. Это ребятишки его так? Малолетние преступники, наверно.

– Здарово, пацики! – Крикнул я, опустив стекло. – Помощь нужна?

– А ты не мусор, дядя? – Поправив бейсболку, спросил самый рослый.

– Попутал что ли, фраерок? – пришлось вспомнить сериалы про бандитов, которые смотрел в детстве. – АУЕ, все дела…

– АУЕ! – хором выкрикнули юные авторитеты.

– За что мужика грохнули?

– Охранник это, – презрительно сплюнул рослый. – Мусоров вызвать хотел.

– Уважуха, братва! – натужно, как терминатор, улыбнулся я. – Короче, сейчас я дверь выношу, а вы мне пиво грузите в тачку, сколько войдет.

– Базара ноль, бродяга! – повеселел пацанчик.

– А ну в сторону!

Пацаны брызнули кто куда. Я сдал чуть назад для разгона и топнул педаль в пол. Лексус ринулся, как бешеный носорог, я уперся в руль. Удар сильный. Но мое тренированное тело выдержит и не такое. Дверной проем снесло в хлам вместе с частью кладки. Капот хорошо помялся, да и хуй бы с ним. Отъехал, освобождая дорогу мелким мародерам.

Расчехлив Сайгу, пружинисто выпрыгнул на асфальт. Распахнул багажник. Мелкий бандит уже подбегал с упаковкой Клинского.

– Бери, чо получше в следующий раз, а не эти помои, – велел я, загибая задние сидушки. – Ставь сюда!

Сам я передернул затвор дробовика и зорко следил за окрестности, хищно поводя стволом. Прохожие, рыпнувшиеся было к магазу, сдали назад. Вскоре салон почти весь забился разнокалиберными упаковками, банками, полтарашками и бутылками. Стекло не стоило брать, еще разобьется по дороге, с досадой подумал я.

– Нет там больше пива! – отчитался рослый.

– Тушенку, консервы давайте! – место в салоне еще есть, хоть и немного.

Когда докурил сигарету, взмыленные разбойники укладывали последние коробки тушняка на переднее сидение.

– Удачи, братва! АУЕ!

– АУЕ!

Я сел за руль, и положив Сайгу на колени, начал выруливать. Признаюсь, руки чесались разрядить в недоносков магазин картечи. Что за зверье из них вырастет в условиях БП? Но кругом люди. Могут не понять, что я вершу правосудие, а не маньяк-убийца. Справедливость – это, конечно, хорошо, но она бывает лишь в дурацких фильмах и дешевых комиксах.

Пробка, кажется, стала только гуще. Кругом вой автомобильных гудков, дым, матюки. Я сдвинул Лексусом синюю двенашку с тюками на крыше, мешавшую проезду и свернул в нужный проулок. Из таза выскочили бодрые ребята.

– Ты че творишь, казел?! – заорал короткостриженный хмырь в шортах. Я не ответил. Только опустил стекло и высунул дуло Сайги-12с.

© Александр Шишковчук

Угрызения совести по поводу нарушения ПДД больше не терзали. Машина перескакивала бордюры, шарахались от рева двигателя прохожие, но я не обращал внимания на матюки. Использовал каждый просвет, подрезая ротозеев, лишь бы успеть.

А вот и Тамаркин дом. Рванув ручник, вновь набираю номер. Да что за хрень, где она? Возьми трубку, коза! Звериное бешенство накрывало мой обычно холодный разум. Выживание человеческой расы под угрозой. Кому еще передать свой бесценный генофонд? Да, Тамара стерва, но в Схроне она будет меня слушаться и подчиняться. Плюс паранойя. Я нутром чуял, как вражеские боеголовки прогревают движки перед стартом, забиваются полетные программы, атомные субмарины выходят на позиции. Мимо тачки пробежали бомжеватые хлопцы с туго набитыми клетчатыми сумками. Надо валить, хрен с этим пивом!

Замечаю в зеркало заднего вида подъехавший пепелац. Здоровый белый Лексус наглухо тонированный встал прямо за мной. Он что, охерел? Урод, мать его, подпер меня, не выехать! Вижу, открываются двери, выскакиваю тоже и… замираю. Передо мной Тамарка тоже в шоке, только вылезла из машины.

– Тома, блин, ты с кем это катаешься?! Почему трубку не берешь? – кричу.

– Ой, Саша… а че ты приехал? – любимая сделала глупое лицо.

Бурлящий фонтан эмоций не успел выплеснуться наружу, со стороны водителя выбралось крупное тело. Из-под густой моноброви смотрят злобные глаза. Поигрывая мышцами, сын гор двинулся на меня.

Я не очень люблю драться. Только когда вынуждают определенные обстоятельства. Как-то не по-выживальщецки. Можно нарваться на нож отмороженного дебила, угодить в больничку, или обиженный мудак накатает заяву. Зачем все это?

Не стал делать боевую стойку для спарринга, планировать ловкие подсечки, стремительные апперкоты и мощные блоки. Просто выдернул из кармана жилетки верную «Осу». Бах! Бах! Одна резиновая пуля с металлическим сердечником резво вдарила в накачанный пресс. Зверь не остановился. Через миг вторая – угодила четко в низкий лоб. Еще осталось два сигнальных, но жестить не буду. Гамадрил растянулся на асфальте среди бычков и собачьего дерьма.

– Халиль! Нет!!! – Томаркин визг. – Не трогай его, псих!!!

– Значит, променяла меня на это животное? – Горькое чувство ущипнуло сердце.

– Казел! Ты его убил?! – Она склонилась над распростертым.

– Тома…

– Убийца! Маньяк!

– А ты – чернильница!

– Халиль – чисто друг! Он просто подвез с учебы…

– Я такой дружбы – не поощряю.

Тамара начала лихорадочно набирать номер:

– Блин! Все занято! Вызови скорую!

– Не видишь, что твориться? Вот-вот на город упадут ядерные бомбы. Я приехал, чтобы тебя спасти! Поехали со мной, Тома!

– Что за бред! Ты дебил, никуда с тобой не поеду!

Тут я почувствовал странное облегчение. Словно меня отпустило. Ну и хрен с ней. На дольше хватит тушняка в Схроне. Вспомнилось изречение, кажется Конфуция, которое прочел в каком-то паблике Вконтакте: «Если зациклен на манде, то мандой твоя жизнь и накроется». Только сейчас я осознал всю силу этих слов.

Ладно, пора ехать. Столько времени потерял зря. Хотя, стоп! Почему зря? Я с интересом посмотрел на Лексус. Ништяк, раза в два поболее моей Нивы. По законам древних времен добыча павшего врага переходит к победителю. Диаспора устанет меня ловить в лесах, если даже Аллах спасет от атомного апокалипсиса. В чем я сильно сомневаюсь. А сколько ящиков пива влезет в просторный салон!

Не обращая внимания на истеричные вопли своей уже бывшей девушки, нашел и забрал ключ от Лексуса. Быстро перетащил из Нивы сверток с оружием и кое-какое барахло. Ну что, прощай, старушка! Я печально хлопнул по слегка ржавому крылу своей тачки. Теперь уже тоже бывшей. Запрыгнув в японского мастодонта, сначала не понял, куда вставлять ключ. Че за хрень? А, вот же кнопка, бля… В салоне приторно воняет восточными пряностями. Открыл окна, пусть выветрится мерзкий духан.

Начал потихоньку сдавать задом, прикольно – на экранчике видно, куда прет массивная жопа. Нервотрепка сегодняшнего утра начала отпускать. Мое вечно суровое лицо тронула легкая улыбка. Я прикурил сигарету. О, у меня же есть флешка с ништяковым музоном. Куда тут ее втыкают? Три дня скачивал все значимые музыкальные достижения человечества. Помимо классики записал Дип Перпл, Лед Зепеллин, Скорпионс… да много кого еще. Ну, и Ленинград, конечно. А вот и гнездо.

Но я не успел оценить достоинства стереосистемы Лексуса. Удар по капоту. Поднимаю взгляд. Перекошенное зверское лицо с гигантской шишкой на лбу. Ну, блин, не отбросил коньки, как я надеялся, гад такой.

– Э, сука, стой! Ну-ка выщель из моей мащин! – смешно проблеял недобиток.

– Убей его, Халиль! – подлила бензина в топку ненависти бывшая.

Ага, щас, не дождетесь. Втыкаю «drive» и дергаю трехтонного красавца вперед. Злобный вой, черный вновь улетает на асфальт. Снова заднюю.

– Я тибя найду, я всю тваю симью вирежю! – гиббон вскакивает и снова бежит.

Уже не церемонясь, сдаю назад, чужие ведра со скрипом двигаются в стороны. На экран почти не смотрю, контролирую бешеного неандертальца. Вот уже выезд! Две пятерни, покрытые пучками черных волос, хватают дверь. Какой, сука, настырный. Но я уже на свободе, дал по газам. Крепко, как обезьяна, уцепившись за дверь, чурбан попытался заехать мне по лицу. Я дернул руль, стараясь стряхнуть навязчивое существо. Как он меня заебал. Блять! По касательной все же достал.

– Астанави мащин, ти гаундон!

– Отцепись!

– Ти мой хюй сасат будищ, Аллахом клинусь! Я твой рот вийбу, тваю мат вийибу в джёппу!

Вот это он зря так сказал про мою покойную матушку. Резко топнул педаль тормоза. Кавказец откинулся в пыль, но тут же подпрыгнул, кидаясь к двери. Я успел нажать кнопку блокировки.

– Вихади и дерись, как мущщин! – Слюни летят в открытое окно.

За долю секунды я выхватил «Осу», шарахнул выстрел. В упор. Прямо в рожу. Сигнальным.

Табун лошадей под капотом дернул машину с места, вдавливая в кожаное кресло. Ветер затрепал в открытых окнах, унося вонь горелой шерсти и крики катающегося на обочине южанина. Ох уж эти семейные разборки, блять. Включил, наконец, флешку.

«…буду жить теперь один, я – как ТЕРМИНАТОР!» – мощно запел из колонок Шнур.

Сердце остывало от ярости. Впереди ждала новая счастливая жизнь.

Продолжение следует...

© Александр Шишковчук

https://vk.com/s_k_h_r_o_n

Неожиданная мысль, как игла, пронзила разум. Даже замер на лестничной площадке. А как же Тамара? Я неделю не звонил, она тоже. Посрались. Знаю только, что заходила на мою страницу в Однокласниках. Дура устроила скандал из-за моей подготовки. Во все детали, конечно, не посвящал, и про Схрон не знает. Всегда говорил, мол, увлекаюсь охотой, рыбалкой, походами. А моя тэпэшка разоралась, что не уделяю, время не провожу, не обеспечиваю. Как же не уделяю? Заскочил с утра, пару палок кинул. Чего еще надо? Короче, обычный бабский гон. Печально, что отношения дошли до такой стадии. Томкино тело – десять из десяти. Уверен, она течет от моих бицепсов, кубиков пресса, рельефной мускулатуры. Постоянно постит фотки со мной в Инстаграм, хоть я ругаю за это. Хвастает перед подружайками.

Запрыгнул в Ниву-пятидверку. Вздрогнув, проснулся движок, телефон в руке смотрит на меня укоризненно. Что ей скажу? Тамара ненавидит природу, кроме суши-баров и клубов хрен куда вытащишь. Как уговорить ехать со мной? Или не звонить?

Перед глазами возникла картинка. Чернота космического пространства и беззащитный доверчивый глобус внизу. Солнечный блик играет на обтекателе баллистической ракеты. Если приблизить, видно надпись «made in USA» на хищном корпусе. Боеголовке не одиноко в тишине вакуума. Рядышком еще одна серебристая сигара. И еще одна, и еще, еще. Издали они словно косяк морских рыб. Вот позади контур старушки Европы. Стая снижается, одновременно ускоряясь, завидев цели. Долгожданная добыча, многие годы хищницы мечтали о ней, дремля в тишине шахт. Несколько ракет покидают основную группу, нырнувшую в огненный занавес противоракетной обороны Москвы. Их цели гораздо севернее. А спустя минуту ракета остается одна, три сестры кинулись к северной столице. Дымные стрелы летят встретить смертельных гостьей. И здесь ПРО. Показалась ее цель, и ракета радостно направляет острое тело прямо к центру города. Небольшого, но здесь точно нет этих проклятых противоракет, и значит ей суждено расцвести атомным бутоном, миллионом градусов ослепительного возмездия, оставив после многокилометровый гриб и спекшуюся воронку. Город все ближе, видно улицы, площади, машины, дома. Вот одно здание приближается. Здесь самый модный клуб Петрозаводска.

Две девушки смеются возле входа.

– А где твой ненаглядный?

– Опять уехал! – вздыхает Тамара, брюнетка в огромных очках. – На рыбалку, или на охоту, блин. А я так хочу, чтобы проводил больше времени со мной… даже цветов не дождешься.

– Что ты нашла в этом нищеброде? – кривит губы подруге, но в голосе нотки зависти. – Не достоин тебя Сашенька, я тебе говорю. Лохушка, он тебе в уши ссыт, а ты ведешься!

– Может, сама глаз на него положила, шкура?! – вспыхивает Тома.

– Что?! Как ты меня назвала, овца? Нахрен мне твой деревенский дурачок!

Ссора готова перерасти в драку, но бесконечно мощное свечение накрывает город. Сцепившиеся подруги вспыхивают, обугленная плоть опадает в доли секунды, кости держатся чуть дольше, пока все не сметает огненный шторм.

Я ударил по рулю. Не смогу просто оставить ее умирать. Чертыхаюсь, пальцы торопливо набирают номер. Длинные гудки, спит что ли? Клянусь, мы продолжим с ней род, после гибели человечества. Ну, давай, бери трубку, дура!

Краем глаза вижу движение. Сосед Борисыч швыряет сумки в кузов пикапа. Рядом суетится жена с своей противной собачонкой, которая частенько норовила ухватить меня за берцы. Если даже Борисыч драпает, почему я до сих пор в городе? Или он просто на дачу собрался? «Абонент не отвечает или временно недоступен» – отчеканил механический голос.

Покрутив ручку, опустил стекло.

– Здаров, Борисыч!

– Здравствуй, Саня! – вздохнул сосед, утирая лоб.

– На дачу поехал?

– Какая дача? Ты новости не смотришь? В деревню валим, к родне!

– А что такое?

– По телеку сказали, вот-вот ядерная война начнется! Объявили военное положение! – словно в подтверждение над нами прошел, низко гудя, вертолет с эмблемой Минобороны на борту.

– Нечего себе, – я покачал головой. – Тоже сегодня свалю, только прикуплю кое-что. Удачи тебе!

– И тебе, – кивнул Борисыч. – Танюшечка, садись быстрей в машину, надо забрать детей из школы!

Где-то внутри разливается мандраж, нехорошее предчувствие. Я снова набрал Тамару, выруливая со двора. Город, словно встревоженный муравейник, все на кипише. Из подъездов нашего дома выбегают люди с котомками, баулами, чемоданами. У соседнего здания бодрые хачики набивают барахлом кузов газели. Томкин телефон все так же надменно не отвечает. Ладно, доеду и все порешаем лично. Но сначала в магаз.

На улице черте что. Не припомню таких пробок даже в самые мощные снегопады. Стыдно, конечно, но я залез на газон, затем на тротуар. Удар по кузову, вижу в зеркало дерзкую бабку с клюкой, изрыгающую проклятия. Рука тянется к травмату. В другое время обязательно бы ответил за порчу железного коня, но сейчас не до этого. Затор позади, торможу возле Алко-Маркета. Презрительное «Закрыто» на входе. Проклятье! События принимают стремный оборот. Не хочу давиться одним самогоном. Как же без пивчанского-то? Придется ехать в центр, может, что-то работает. Там же и Тамара живет.

Снова взрычал мотор, Нива рванула адским демоном. Почему все идет через сраку? Нафига готовился столько месяцев, если в итоге, в нужный момент ничего не готово? Что за усмешка судьбы? Тысячи выживальщиков строили нычки, «мониторили звоночки», обсуждали, когда и в какой момент свалить. А правительство все рассказало в новостях, по телеку, блин!

Продолжение следует...
© Александр Шишковчукhttps://vk.com/s_k_h_r_o_n

Не знаю, чего я тупил в городе до последнего? Наверное, до конца не мог поверить в угрозу ядерного удара. Хотя схрон, уже месяц как полностью укомплектован. Четыреста пятьдесят кэмэ по лесным дорогам – и, как у Христа за пазухой. Пусть я в него и не верю. Оружие, консервы, крупы, предметы быта и различный инструмент, пособия по выживанию – все это поможет пережить грядущий БэПэ. Осталось только забрать прицеп картошки из гаража и прикупить побольше бухлишка. Немного осталось после подготовительных трат. Тысяч сто. Пивка затарить, коньячка, вина… на ближайший год должно хватить. Потом буду гнать самогон.

Последние дни я проводил за компом. Читал новости, отслеживал звоночки. Россия с США обменивались взаимными угрозами и обвинениями, новостные агентства нагоняли истерику. Но я был спокоен. Я подготовился. Спасибо сто пятьдесят первой палате.

В то знаменательное утро проснулся по будильнику. Довольно рано, в десять утра, собираясь проехаться по алкогольным магазинам. А завтра или послезавтра можно и стартовать. По привычке первым делом залез в интернет, промониторить что еще нехорошего случилось в мире за ночь.

Вот это нихрена себе! Родная палата взрывалась десятками новых тем и сотнями сообщений.

«Авианосная группировка США вошла в Черное море» – читал я. Ну, подумаешь. Наши с Крыма перещелкают их ракетами.

«Сирия пала – пора валить!» – Вот это серьезный звоночек. Еще Ванга, блин, предсказывала. После того как Россия вывела свой контингент из Сирии, режим Асада не продержался и месяца. Вот уж где точно творится показательный писец. Обидно, конечно, что сдали весь Ближний Восток.

«Я сваливаю. Началось. Прощайте, камрады!» – хм, очередной параноик включил драп. Не рановато ли? Но, зайдя в тему на форуме, я увидел много народу, собирающегося валить прямо сегодня на загородные нычки. Как обычно, тролли вовсю глумились над ними.

Да что за паника-то, блин?

«Будет ли завтра Москва стерта с лица земли?» – это улыбнуло. Еще к 2012 обещали стереть.

«Все вооруженные силы приведены в полную боеготовность» – опять учения, поди.

«Трамп пригрозил Путину ядерным ударом» – тут было больше всего коментов. Да ну нахрен. Зассут пендосы с нами бодаться. Но все-таки по спине пробежал холодок. Разве рыжий любимец российской публики не агент Путина?

На всякий случай я включил телик и нашел новости:

«– …безусловно, Россия способна жестко отразить любую внешнюю угрозу, – вещал Гарант. – Никто и никогда не смеет угрожать нам. Граждане нашей страны могут быть уверены – любой внешний агрессор будет сурово и безжалостно наказан. А нашим заокеанским партнерам я бы посоветовал внимательно следить за своими словами. Ведь в случае реальной угрозы суверенитету России, наша военная доктрина предусматривает нанесение превентивного удара с применением ядерного и других видов оружия массового уничтожения…»

Н-да… свалю-ка тоже сегодня из города. Что вообще меня держит? Спутниковый интернет и в убежище есть. Я быстро оделся, ключ от тачки в карман, надо затариться бухлом. Пока не слишком поздно. Сегодня пятница, успеть бы до пробок.

Продолжение следует...

© Александр Шишковчук

https://vk.com/s_k_h_r_o_n

Глава. 1

Говорят, тушенка не очень полезна, но стоит ли беспокоиться о здоровье, когда видишь на горизонте два ядерных «гриба»? Я зачерпнул ложкой очередную порцию консервированного мяса. Эх, жаль, оставил дома свой Никон. Забыл в этой проклятой суматохе. Такие бы кадры получились. Ну, ничего – можно и на телефон сфоткать, камера в моем гаджете выживальщика довольно неплохая.Достал его из кармана разгрузки. Тот в это время транслировал Моцарта через беспроводные наушники. Быстро отщелкав «грибы» с разной степенью зума, убрал Моцарта и включил Ленинград. Эх, жаль, вконтакт не выложить, столько бы лайков собрал, наверное! Проклятая война! Ну почему она лишила меня интернета? Посмотрел еще раз на значок «нет сети» и убрал бесполезную игрушку.

Что же за объект отработали натовцы? Насколько я помнил карту, в той стороне не было значимых населенных пунктов. Впрочем, откуда мне знать все секреты наших военных. Со склона сопки, на котором я оборудовал убежище, открывался хороший вид на просторы тайги. Спутниковый интернет больше не ловил. Радио тоже перестало работать. По всему выходило, Петрозаводск уничтожен. Интересно, сколько мегатонн рухнуло на родной город?

Как же все-таки вовремя успел! Новости давно изливались предпосылками к войне, но я медлил до последнего. Сорвался из города только когда понял, что все – это край. Конечно, не все припасы из своего списка удалось собрать. Даже не стал забирать прицеп с картошкой из гаража. Чутье просто вопило о необходимости срочного драпа. И вот я здесь. Живой, черт бы меня побрал!

Ветер постепенно раздувал смертоносные облака. Оставалось только надеяться, что я не ошибся с розой ветров, когда выбирал это место. Хоть бы дождь пошел. Как назло, небо светилось чистотой. Мне не хотелось, чтобы вспыхнул лес. За свой схрон я не опасался, он надежно укрыт под землей, огнетушитель тоже имеется. Но в случае пожара мне самому придется провести несколько дней на лысой вершине сопки, глотая вонючий дым. А с комфортом расставаться совсем не хочется. Не для того я оборудовал схрон, чтобы ютиться в тесной палатке, заваривать доширак на неудобной горелке и экономить воду. Через слишком многие испытания пришлось пройти, чтобы теперь отказывать себе в удовольствии – спать на чистой постели, слушая любимую музыку на отличном музыкальном центре.

Доев тушенку, аккуратно сложил пустую банку в тактический рюкзак. Мусор оставлять не стоит. Не хватало еще, чтобы меня обнаружили мародеры, убийцы, дезертиры, солдаты противника и прочие мутанты, о которых я читал в фантастических книжках. А они еще придут, не сомневаюсь. Не один же я такой умный, что догадался укрыться в лесу.

Истошный звон будильника заставил подняться с постели. Блин, опять этот сон… Он снится почти каждую ночь за последние полгода. Плеская ледяную воду в лицо, разогнал остатки сновидения. В то утро я не знал, что все уже началось…