Ил-62 борт СССР-86671 выполнял международный пассажирский рейс SU217 из Парижа в Москву с промежуточной посадкой в Ленинграде. Относительно посадки в Ленинграде встречаются данные, что московский аэропорт Шереметьево был закрыт из-за сложных погодных условий (туман), поэтому экипаж направился на запасной аэродром, которым и был ленинградский аэропорт Шоссейное. По другим данным, посадка в Ленинграде была плановой, а далее должен был выполняться уже внутренний рейс (возможно, SU2436). За время стоянки в Ленинграде с самолёта сошла часть пассажиров, а вместо них на борт сели новые, купившие билеты до Москвы. Также в Ленинграде из багажного отсека выгрузили доставленный из Парижа гроб с прахом известного композитора Александра Глазунова (позже его перезахоронят в Александро-Невской лавре). В 20:59 авиалайнер со 164 пассажирами и 10 членами экипажа на борту вылетел из аэропорта Шоссейное и, поднявшись до 9000 метров, направился к Москве.

В 21:49, выполняющий правый поворот рейс SU217 на скорости 620 км/ч и с вертикальной скоростью 12 м/с под небольшим углом и с правым креном врезался правой консолью крыла в поле рядом с Нерским озером. От удара консоль крыла разрушилась, после чего в землю врезалась уже носовая часть фюзеляжа. Промчавшись по полю 310—330 метров, лайнер врезался в лес, промчавшись через который ещё метров 200, полностью разрушился. Катастрофа произошла в 11 900 метрах к северу от Шереметьево. Из находившихся на борту 174 человек никто не выжил.

Место падения Ил-62

По данным комиссии, все системы самолёта до его столкновения с землёй работали нормально. Погода также не могла быть причиной падения: горизонтальная видимость 1500 метров, ветер слабый, температура +6 °С. Самолёт был оборудован автопилотом «Полёт-1», который позволял осуществлять заход на посадку в автоматическом режиме. Согласно данным регистратора полётных данных МСРП-12, выход из снижения экипаж начал на высоте 800 метров при скорости 560 км/ч и за 34 секунды до катастрофы. До высоты 740—600 метров действия экипажа соответствовали правилам, и параметры полёта были в норме. Однако далее экипаж уже не предпринимал действий по выводу самолёта на горизонтальный полёт, а также по предотвращению столкновения с землёй. Причина этого не была установлена, так как речевой самописец МС-61 переговоры пилотов не записал из-за израсходования носителя (проволоки).

Были заодно выявлены нарушения в работе диспетчера, который назвал посадочный курс лишь по запросу командира рейса 217. Также, при повторении указаний по посадке, командир ошибочно назвал давление 746 мм рт. ст. (а не 742), на что диспетчер его не поправил.  Экипаж установку давления на эшелоне перехода не доложил. Позже диспетчер не потребовал от экипажа доклада об установке давления на эшелоне перехода, который те забыли доложить. Однако неправильная настройка барометров не могла стать причиной катастрофы, так как даже при стандартных 760 мм рт. ст. и при занятии по высотомеру высоты 400 метров, самолёт оказался бы в 200 метрах над землёй, чего вполне достаточно для вывода самолёта в горизонтальный полёт.

Таким образом, точные причины, почему экипаж, начиная с высоты 600—500 метров, не стал прекращать снижение самолёта, так и не были установлены.

Существуют лишь предположения, почему это произошло, в том числе:

1) Нарушение работоспособности и нормального психофизиологического состояния в результате возможного воздушного разряда статического электричества или других явлений;

2) Частичный отказ в системе продольного управления самолётом. При этом зафиксированные бортовым самописцем незначительные отклонения руля высоты не дают права делать вывод как о полной исправности продольного управления, так и об осознанном воздействии пилотов на руль высоты при пилотировании исправного самолёта вблизи земли.